Потомки первых

      Двадцатого марта Драгомира проснулась с первыми лучами солнца, не в силах спать ни минутой больше. На протяжении всей ночи она беспокойно ворочалась в постели, думая о грядущем визите на родину. Компанию ей должны были составить Антонин и Том. Увы, как ни пытайся, ей не удалось переубедить Реддла отложить знакомство с СССР до лучших времен. Да и вообще казалось, что проще в одиночку сдвинуть с места Уральские горы, чем повлиять на решение этого человека.       Но был ли он человеком? Ей думалось, что нет. После убийства Хепзибы Смит Том однозначно сделал что-то, что уничтожило крошечные остатки его человечности. Сейчас он больше напоминал ожившую восковую фигуру, которая была сделана по подобию человека, но от него самого в ней не было ничего, кроме внешней оболочки.       Правда, если кто-то, кроме Драгомиры, и заметил изменения, коснувшиеся Темного Лорда, то говорить об этом не смел. Быть может, его бесчеловечность и вовсе воспринималось Пожирателями смерти как нечто положительное: имея во главе лидера, способного без труда перейти границу морали, у организации было больше шансов на достижение успеха.       Как и было обговорено, в начале девятого Том и Антонин появились на пороге ее покоев. Несмотря на то, что они не были ограничены в использовании магии и при необходимости могли применить согревающие чары, юноши предпочли одеться в теплые мантии с капюшоном, отделанным густым мехом.       — Что это? — с нотками недовольства в голосе спросил Том, переключая внимание с двух деревянных ящиков и нескольких стоящих на них пакетов на Драгомиру. Его взгляд был до того тяжелым, что буквально выдавливал правду наружу, не оставляя ни единого шанса уйти от ответа.       — Продукты, — коротко пояснила она, наблюдая за тем, как напрягаются мышцы его лица, с недавних пор приобретшего нездоровый белый оттенок. Он был точно вампир, в чьих жилах без движения застыла ледяная кровь.       Во время обсуждения грядущей поездки Драгомира не упомянула о намерении взять с собой лишний багаж, посему негативная реакция Тома была ожидаема: он ненавидел, когда в утвержденные им планы вносили изменения, пускай и несущественные. Чертов тиран, считающий, что окружающие должны плясать под его дудку и не сметь ни шагу ступить без его разрешения.       — И для кого же они? — продолжил Том.       — Для дорогих мне людей, — не вдаваясь в подробности, пояснила Драгомира, мыслями возвращаясь к семье Морозовых, с которыми в последний раз виделась около месяца назад.       Ее ответ не показался Тому исчерпывающим, поэтому он решил прояснить ситуацию излюбленным способом: наглым вторжением в ее сознание. Увидев образ упомянутых людей, Реддл прошелся по связанным с ними моментам, что хранились в ее памяти. Делал он это достаточно быстро, словно перелистывал страницы скучной книги, которую читал по диагонали в надежде как можно скорее добраться до финала.       — Как трогательно, что ты заботишься о кучке жалких маглов, — с презрением выплюнул он, смотря на Драгомиру так, будто она предала все то, во что он верил. Впрочем, в некотором роде так оно и было. — Может, мне стоит проявить милосердие и положить конец их мучениям? Ничтожное существование, которое они влачат, едва ли можно назвать жизнью.       Услышать о милосердии из его уст было до того странно, что хотелось проронить нервный смешок: скорее солнце взойдет на западе и сядет на востоке, чем Том Реддл совершит настоящий акт милосердия. Однако после угрозы в адрес Морозовых с лица Драгомиры пропал всякий намек на улыбку: как и он, она имела предел терпения.       — Однажды эти люди рискнули своей жизнью, чтобы спасти мою, и будь уверен, я не побоюсь поступить так же ради них, — оповестила она Тома, подойдя к нему вплотную. — Только тронь их, и я убью тебя. И отсутствие магии не помешает мне это сделать, — клятвенно пообещала Драгомира, невзирая на свое положение, во многом уступающее тому, что занимал Реддл.       — Нам пора отправляться, — своевременно вмешался Антонин, выставляя между ними руку с очередной деревянной игрушкой, которой суждено было стать порталом. На сей раз ей оказался медведь, выструганный из сосны.       Напряжение от неразрешенного конфликта повисло в воздухе и было настолько явным, что казалось, будто его можно потрогать. Правда, велика вероятность, что на ощупь оно будет как тысяча острых игл, способных без труда проткнуть кожу пальцев до костей.       После того как Драгомира позвонила Антонину проникнуть в ее мысли и считать образ кромки леса, находящейся неподалеку от поселка Огнурен, он создал портал, и все трое трансгрессировали в назначенное место, не забыв взять с собой собранные продукты.       В то время как спутники поспешили накинуть на головы капюшоны, тем самым скрываясь от промозглого ветра, Драгомира с жадностью вдохнула свежий воздух, таящий в себе хвойный аромат снежного леса. От этого с детства знакомого и по-своему родного запаха у нее все внутри встрепенулось.       Однако времени для ностальгии о чудесных былых временах не было. Последовав примеру Антонина, поднявшего с земли один из ящиков с консервами, Драгомира перехватила ручки пакетов, щедро наполненных свежими фруктами, овощами, орехами и даже заморскими сладостями, некоторые их которых она видела впервые.       «По возвращении нужно будет еще раз поблагодарить Аделин», — взяла на заметку Драгомира, проталкивая внутрь пакета плитку шоколада, которая так и норовила перемахнуть через край и шмякнуться в заледеневший сугроб.       При воспоминании о добросердечной Аделин, которая помогла собрать все эти продукты, узнав о тяжелой жизненной ситуации, в которой оказались Морозовы в послевоенное время, у Драгомиры глаза были на мокром месте. Ей было до слез приятно знать, что в ее нынешнем окружении, преимущественно состоящем из Пожирателей смерти, все же есть люди, неравнодушные к чужому горю.       — Поставь обратно, Антонин, — как ножом отрезал Том, когда Долохов уже было последовал за Драгомирой, держа путь к поселку со старыми перекошенными домами. С первого взгляда и не скажешь, что в них действительно кто-то живет. — Ни ты, ни я не обязаны прислуживать кучке маглов. Пусть она делает это в одиночку, — осуждающе посмотрел он на Драгомиру, пряча покрасневшие от колкого мороза руки в карманы мантии, — а у нас с тобой есть дела поважнее.       Не добившись мгновенного повиновения, Том переключил свой гнев на Антонина, который не торопился избавляться от ящика, со дна которого размеренно падали капли талого снега. Борьба их была непродолжительной: Реддлу удалось сломить волю приспешника, который намеревался пойти ему наперекор, руководствуясь благими намерениями. Из них двоих в Антонине явно было куда больше человечности. Однако безоговорочная преданность все же взяла верх.       В тот момент, когда Долохов опустил деревянный ящик на землю, Драгомира мельком заметила, как он сделал быстрый жест пальцами, после чего стряхнул с ладоней остатки влаги и с невозмутимым видом вернулся к Тому. Смысл сделанного им стал понятен, когда тяжесть пакетов, которые она держала в руках, исчезла. Невзирая на возможное наказание за проявленное неповиновение, он все же решил ей помочь.       «Неужели ты умеешь колдовать и с помощью палочки, и с помощью кольца?», — безмолвно удивилась она, впервые заинтересовавшись серебряным перстнем с черным кварцем, который юноша носил на указательном пальце правой руки.       — Чтоб тебе пусто было, — напоследок бросила Драгомира Тому, не скрывая переполняющего ее возмущения.       — Мы вернемся через три часа, — с ухмылкой оповестил ее Реддл, с удовольствием впитывая причитающееся ему проклятие и от того распаляясь лишь сильнее, — если к тому моменту тебя здесь не будет, то пеняй на себя.       Когда они оба исчезли, направляясь Род его знает куда, Драгомира подняла с земли оставшиеся два ящика, к собственной радости отмечая, что они, как и пакеты, по ощущениям весили не больше перышка. Стало быть, ей не придется тратить драгоценное время впустую, перенося продукты в несколько ходок.       Шла Драгомира не спеша, потому как боялась поскользнуться на льду, которым была покрыта дорога. По правде говоря, именно по этой причине она терпеть не могла переходный период между зимой и весной: прежде красивый снег таял, превращаясь в грязные лужи, которые впоследствии неоднократно замерзали, образуя ледяную корку, поскользнуться на которой не составляло особого труда. С момента начала учебы в Колдовстворце Драгомира вообще редко покидала пределы пещеры в это время года.       Шагая по главной дороге, она заметила, что в поселке несвойственно тихо. Встретился ей лишь прыгающий по лужам мальчишка, который при виде нее, несущей в руках столько тяжестей, так и открыл рот от удивления. В его глазах она наверняка была самой настоящей поленицей.       К счастью, ее опасения о судьбе Морозовых оказались напрасными: открывшая ей дверь Анна хоть и выглядела болезненно, но все же была жива. Пока они вместе разбирали продукты, расставляя их по пустым полкам, успевшим покрыться тонким слоем пыли и паутины, она рассказала Драгомире, что местные жители попрятались по домам из-за бушующей заразы, которая брала даже самых крепких мужчин, что уж говорить о тех, чей слабый от недоедания иммунитет оставлял желать лучшего.       Что же касается остальных Морозовых, то Наталья Ивановна ушла, чтобы помочь с родами соседской дочке, а Владимир Андреевич с сыном решили попытать удачу и отправились в лес на охоту.       — Неужто ты так просто уйдешь? — ахнула Анна, когда Драгомира сняла с гвоздя мантию и, надев ее, взялась за ручку двери. — Мы так давно не виделись. Останься, пожалуйста, — несильно вцепилась она в предплечье Драгомира, останавливая ту от бегства.       — Мне очень нужно встретиться с одним человеком. Но я обещаю, что вернусь, как только освобожусь, — добавила она, заметив грусть, промелькнувшую в давно потускневшем взгляде Анны. Но Драгомира не была уверена, что сумеет сдержать данное обещание: Том едва ли позволит ей отложить время возвращения в Великобританию по доброте душевной.       Но Анна, не почуяв подвоха, слепо доверилась ей, потому разжала пальцы, выпуская из хватки колючую ткань шерстяной мантии.       Обратная дорога до леса заняла у Драгомиры куда меньше времени: желание посидеть с Морозовыми хотя бы чуть-чуть придало ей ускорение. Время от времени ее ноги разъезжались в стороны, но она все равно старалась придерживаться ранее набранного темпа, выигрывая драгоценные минуты.       Когда деревянные дома поселка скрылись за широкими стволами густо растущих деревьев, Драгомира дала себе мгновение, чтобы перевести дыхание, после чего обернулась лисой, легким прыжком приземляясь в лужу. Вода была зверски холодной, посему девушка встрепенулась и тихо буркнула. Долгое время без практики в превращениях сразу же дало о себе знать: кости в теперь уже крохотном теле ныли как при лихорадке.       Тем не менее она тут же ринулась в путь, сокращая расстояние, отделяющее ее от старого причала, куда уже должны были прийти Ирина и Елизавета. Снежная крошка валилась на нее с кустов и ветвей поваленных деревьев, маскируя огненно-рыжий мех, делающий Драгомиру легкой мишенью на фоне зимнего леса. Лишь бы ей повезло не повстречать на пути охотника с ружьем, острым чувством голода и метким прицелом.       Спустя десять минут непрерывного бега перед глазами наконец-то появился берег живописного озера. Возле узкого полуразрушенного причала была пришвартована одна из лодок Колдовстворца, на светлом дереве которой были вытравлены защитные символы, отпугивающие местных русалок. Две из них как раз плавали неподалеку, изредка выныривая из воды и скаля остро заточенные зубы.       Как правило, русалки не нападали на учеников школы, если те соблюдали правила безопасности. Однако в зимнее время им редко удавалось поживиться свежим мясом по неосторожности угодивших в воду маглов, поэтому на закуску шло все, что попадалось под руку.       — Говорила я тебе, не дразни их! — сердито ворчала Ирина, рукой указывая на не желающих уплывать русалок. — Теперь черта с два они от нас отстанут.       — Да что они нам сделают? — воспротивилась Елизавета, нисколько не жалея о том, что кинула обрядовым печеньем в виде жаворонка, которое домовые приготовили по случаю Комоедицы, в одну из русалок, увязавшихся за лодкой. — Да и между прочим, они первые начали раскачивать ладью, а ты знаешь, что у меня слабый желудок!       Будучи увлеченными жарким спором, девушки даже не заметили приблизившуюся к ним лисицу, которая на ходу обернулась человеком и тут же бросилась к ним на шею, стискивая в крепких объятиях.       — Вы даже не представляете, как я скучала, — не совладав с эмоциями, Драгомира позволила нескольким слезинкам пролиться по щекам. От стоящего на улице мороза влажную кожу тут же охватило легкое жжение.       Лиза и Ира были чуть ли не последним уцелевшим звеном, связывающим ее с прежней жизнью. Сейчас, увидев их, как всегда спорящих друг с другом, Драгомира как никогда прежде испугалась того, что может потерять своих подруг. После этого она окончательно перестанет быть собой. То будет уже другой человек: сломленный и утративший вкус к жизни.       — А мы то как по тебе скучали, — хором произнесли девушки, отвечая на ее объятия. Недавний спор канул в лету, перестав иметь какое-либо значение.       Словно вспомнив о том, что отведенное им время не безгранично, девушки поспешили к причалу и забрались в ладью, в ответ на что та чуть покачнулась на месте. Ирина и Елизавета заняли места напротив Драгомиры и синхронно посмотрели на нее, безмолвно призывая активировать чары и привести лодку в движение.       — Я не могу пользоваться магией, — смущенно объяснила она и продемонстрировала лишенную кольца руку.       Не сдержавшись, Елизавета изумленно ахнула, прикрыв рот ладонью.       — Отец может отслеживать мое местоположение через кольцо, поэтому пришлось на время отказаться от него.       — Ничего страшного, — поднялась с места Ирина и, подойдя к загнутом кверху носу ладьи, коснулась его кончиками пальцев, веля зачарованному транспорту отвезти их обратно в пещеру.       В тот же миг лодка послушно тронулась с места, держа путь к острову. После прохождения через барьер, скрывающий Буян от глаз маглов, обозленные на Елизавету русалки напомнили о себе: ладью закачало из стороны в сторону. До слуха девушек время от времени доносились приглушенные постукивания о деревянное дно. Казалось изголодавшиеся создания, атакующие их из воды, всерьез намеревались пробить прочное дерево голыми руками.       Однако продолжалось это недолго: когда действия русалок начали представлять реальную угрозу для находящихся в ладье, защитные чары активировались. Стоило неугомонным созданиям вновь прикоснуться к дереву, как они с оглушительным визгом отпрянули и в ужасе уплыли обратно на дно Байкала.       Между тем Драгомира все еще чувствовала на себе сочувствующие взгляды подруг, которые близко к сердцу восприняли известие о ее магической недееспособности. Для волшебника лишиться силы было равносильно тому, чтобы потерять часть себя. Это было ужасным наказанием, которого и врагу не пожелаешь.       Когда до внутренней пещеры острова оставалось несколько минут пути, Елизавета достала из сумки красную шапку-невидимку, с вышитыми на ней золотыми узорами, и молча передала ее Драгомире. Как только она надела ее швом вперед, то сразу же пропала из виду, словно ее здесь отродясь и не было.       Пришвартовав ладью к причалу, девушки покинули песчаную пещеру и, миновав крутую каменную лестницу, поднялись на поверхность острова. Несмотря на то, что празднование Комоедицы проходило на возвышенной части Буяна, находящейся далеко отсюда, шум веселых гуляний доносился до них весьма отчетливо.       Ученики школы и жители Колдорево водили хороводы и распевали веселые песни, провожая зиму и встречая бога Ярило и красавицу Лёлю — богиню весны. Некоторые присутствующие, преимущественно являющиеся детьми, играли во взятие снежной крепости, изредка бегая к вынесенным на заснеженное поле столам, ломящимся от ароматных блинов и испеченных румяных жаворонков. Чествовали в этот день и молодоженов, которых традиционно катали с горки на санях и желали счастливой семейной жизни, а также скорого рождения детей.       Направляясь к избе, в которой располагался проход, ведущий к Колдовстворцу, девушкам не посчастливилось столкнуться с Сергеем — старостой факультета Купало и по совместительству самым раздражающим человеком на всем белом свете.       — Так-так, кто это у нас здесь, — преградил он им путь, поглядывая на Елизавету и Ирину как на злостных нарушительниц школьных порядков, которые он был призван поддерживать.       — Чего тебе, Милославский? — раздраженно протянула Елизавета, с плохо скрываемым отвращением поглядывая на его сальные рыжие волосы, висящие грязными патлами.       После известия о случившемся с Баженовыми отец Сергея, работающий в министерстве, из кожи вон лез, лишь бы поймать Драгомиру и тем самым добиться долгожданного повышения. Милославский-младший был готов на что угодно, чтобы помочь ему в этом деле, посему на протяжении вот уже месяца не давал проходу Ирине и Елизавете, считая, что тем известно, где сейчас находится их разыскиваемая подруга.       Если бы он только знал, что Драгомира стоит в нескольких шагах от него, то непременно запрыгал бы от радости, благодаря всех известных ему богов за выпавшую удачу.       — Не припомню, чтобы вам разрешали покидать праздник и разгуливать по острову. Постойте-ка, — прищурился Сергей всматриваясь в странный след, неожиданно появившийся за спинами девушек.       Осознавая, что они находятся в шаге от раскрытия, Елизавета засунула правую руку в карман мантии, после чего поднесла ее к лицу юноши и, разжав кулак, резко дунула. От молотой травы, угодившей ему прямо в нос, Сергей несколько раз чихнул и уже собирался было разразиться гневными ругательствами, как вдруг упал навзничь, проваливаясь в мир грез.       — Сон-трава, — пояснила Елизавета и отряхнула руки, с самодовольным выражением лица наблюдая за результатом своих трудов, — вы идите, а я пока разберусь с Милославским.       Возражений не последовало. Ирина и Драгомира чуть ли не бегом добрались до окруженной высокими деревьями опушки, на которой стояла бревенчатая изба. Из высокой каменной трубы, возвышающейся над крышей, валил дым, а из окна выглядывала сгорбившаяся кикимора, не сводящая глаз с направляющихся ей навстречу девушек.       Как только они перешли порог, Драгомира была готова поклясться, что хранительница избы посмотрела прямо на нее, что казалось невозможным, беря во внимание действие шапки-невидимки. Но судя по пристальному взгляду, обращенному в ее сторону, кикимора точно чувствовала ее присутствие. Однако время шло, а она так и не попыталась поднять тревогу, обнаружив разыскиваемую преступницу.       В какой-то момент миниатюрная старушка и вовсе отвернулась к окну и продолжила раскачиваться в кресле-качалке, напевая себе под нос песню на неизвестном языке. Если честно, звучал он крайне жутко, посему у Драгомиры вдоль позвоночника прошелся неприятный холодок.       Спустившись в погреб и преодолев длинный каменный проход, скрывающийся за зачарованными вратами в стене, они наконец-то вышли в пещеру. Из-за того, что все ученики и обитатели Колдорево поднялись на поверхность острова, невольно казалось, что это место вымерло. Единственным оставшимся внизу человеком была госпожа Ягиня, которую Драгомира и Ирина застали в яблоневом саду, растущем возле терема, в котором жила директор Колдовстворца. Один за другим женщина срывала спелые розовые плоды с тянущихся ей навстречу ветвей и бережно складывала их в корзину.       Многие завидовали госпоже Ягине, прожившей не одну сотню лет благодаря молодильным яблокам, однако Драгомира искренне сочувствовала ей, потому как цена этого долгожительства была крайне высокой.       В свое время первое яблоко, дарованное ей Мореной, выросло на ветвях Мирового дерева. Семечки его госпожа Ягиня посадила возле своего терема и, как было велено, поливала живой и мертвой водой на протяжении сорока дней. В конце концов она обзавелась собственным садом, но связь с Мировым деревом осталась неизменной: вся та жизненная сила, которую госпожа Ягиня черпала из молодильных яблок, была действенна лишь в пределах священной пещеры. Стоит ей отдалиться от своего источника жизни, как смерть настигнет ее тем же мгновением. И ничто более не удержит ее душу на этом свете.       — Добрый день, госпожа Ягиня, — обратилась к ней Ира, стараясь выглядеть непринужденно на тот случай, если за ними следят. — Я хотела бы поговорить с вами.       — Конечно, моя дорогая, проходи в дом, — с улыбкой ответила госпожа Ягиня и на ходу выпустила из рук тяжелую корзинку, которая, вопреки магловским законам физики, повисла в воздухе и послушно последовала за женщиной.       Жестом пригласив девочек сесть за стол, располагающийся возле каменной печи, госпожа Ягиня сняла с веревки пучок травы и подошла к окну. Сухие растения мгновенно вспыхнули, и в воздух поднялась тонкая струйка дыма. Точно живая, она устремилась к оконному стеклу, образовывая перед ним едва различимую для глаз завесу. Благодаря ей никакие заклинания не позволят посторонним увидеть то, что происходит внутри терема.       — Рада тебя видеть, Драгомира. Жаль, что при таких обстоятельствах, — с печалью в голосе поприветствовала ее госпожа Ягиня, когда девушка наконец сняла шапку-невидимку и положила ту на стол.       Две чашки, стоящие на полке позади директора, спрыгнули со своих мест и подлетели к медному самовару, становясь друг за другом. Краник тут же повернулся, и из тонкого носика хлынул горячий ароматный чай, поочередно наполняя оба сосуда.       Пока ученицы согревались предложенным напитком, госпожа Ягиня ненадолго оставила их, удалившись в свою комнату. По возвращении в руках у нее был маленький сундук, из которого она вытащила клубок красных ниток.       — Вот то, что поможет тебе отыскать правду, — произнесла она, занимая место напротив девушек.       — Я не совсем понимаю, — поставив чашку на стол, Драгомира взяла протянутую вещь и покрутила ее в руках, даже примерно не представляя, как шерстяные нитки смогут дать ее ответы на волнующие вопросы.       — Елену волновали ваши с Николаем кошмары и, не найдя помощи у колдомедиков, она обратилась ко мне. Сама я тоже оказалась бессильна, но направила ее к той, кому известна судьба всех и каждого.       «Макошь», — догадалась Драгомира и не смогла не высказать свое удивление:       — Этого не может быть…       Однако улыбка Ягини говорила об обратном. Драгомира обернулась к Ирине, чтобы услышать ее мнение, но той и след простыл. И когда она только успела ускользнуть, да еще и остаться при этом незамеченной?       — Но боги были изгнаны с нашей земли много веков назад.       — Все верно, — не стала убеждать ее в обратном госпожа Ягиня, — но жизнь, которую проживает моя мать, далека от божественного существования.       В голове Драгомиры крутилось так много вопросов, но из всех них она озвучила лишь тот, что имел первостепенную важность:       — Как мне с ней встретиться?       — Поселение моей матери невозможно найти без помощи этого клубка, — острым подбородком указала она на волшебный предмет, который Драгомира все еще держала в руках. — Нужно лишь крепко ухватиться за свободный конец нити и кинуть его на землю. Остальное он сделает сам. Но хочу предупредить, что это путешествие не будет простым. В тех краях, куда тебе предстоит отправиться, водятся ужасные существа. И, что главное, там не удастся использовать магию. Все, что поможет тебе защититься — оружие, — перевела она взгляд на запястья девушки, украшенные татуировками.       — Если моя мама прошла через это, то и я смогу, — без капли сомнения заявила Драгомира. К тому же, кому-кому, а ей не привыкать оставаться без волшебных сил.       — Хорошо, но очень тебя прошу, будь осторожна, — выразила беспокойство госпожа Ягиня, сжимая ее ладонь своей.       В скором времени в терем вернулась Ирина, за плечами которой висел рюкзак. Прощаясь с директором и вновь скрываясь под шапкой-невидимкой, Драгомира сперва не придала этому значения. Однако осознание настигло ее, когда в песчаной пещере, куда они спустились, чтобы взять ладью и доплыть до соседнего берега, их встретила Елизавета, пытающаяся утихомирить Бурана — серого волка, принадлежащего Ирине.       При виде одетой в штаны Альбединской, также прихватившей с собой походный рюкзак, Драгомира наконец спросила:       — Что происходит?       — Неужели ты думала, что мы позволим тебе отправиться одной? — задала ей ответный вопрос Ирина, потрепав Бурана за ухом.       Очевидно, они с Елизаветой заранее выведали у госпожи Ягини необходимую информацию и подготовились к путешествию в поселение Макошь.       — Но госпожа Ягиня…       — Полностью поддержала наше решение, — нетерпеливо перебила ее Лиза, спрыгивая с причала в ладью и усаживаясь на одно из сидений. — Долго еще вас ждать? Никогда бы не подумала, что из нас троих именно я буду рваться навстречу к жутким тварям и древнему божеству.