You call to me, and I fall at your feet How could anyone ask for more? And our time apart, like knives in my heart How could anyone ask for more? But if there's a pill to help me forget, God knows I haven't found it yet But I'm dying to, God I'm trying to Nickelback - Trying Not to Love You
Март 2008 года. Риндо любил шумные компании. Любил быть в её центре, выпивать с друзьями и не быть обделенным вниманием противоположного пола. Обычно, именно младший Хайтани поднимал шумиху в клубах, но не сегодня. Ран празднует грядущую победу. Они обратили Тетсуо в бегство, «Ханами» теперь их по праву, и в довесок досталась рабыня с кроличьей маской. Но Риндо от чего-то совсем не до празднований. В его голове слишком много мыслей и тревог, от которых алкоголь не избавит. Даже парочка выкуренных сигарет не помогли. Они не были раньше знакомы. Да, Риндо краем уха слышал от Тетсуо, какая у него хорошая девушка, и как ему с ней повезло. Но какое Хайтани дело, кто с кем спит? Хотя… У этого парня глаза действительно горели при мысли о ней. Такое Риндо ощущает только с новым сломанным суставом. Так почему же Тетсуо тогда так поступил с ней? Не может же все быть игрой. Риндо не знаком был с Ватанабе, но однажды их пути почти соприкоснулись. Год назад. Под рождество. Именно что младшего брата отправили доставкой игрушек. Тетсуо уже тогда сбежал, только слезно умолял Риндо сделать такой подарок. Ну что за идиот? Риндо бы никогда не позволил совершиться такому глупому происшествию, не говоря о том, чтобы еще отправлять таких, как он, прямо под двери своей девушки. — Ты кусок дерьма, Тетсуо. Риндо сделал дело. И даже это тупое «С днем рождения» написал за Тетсуо. Но тревожить их счастье не стал. Так почему же всё так получилось? Этот вопрос привел Хайтани прямо под двери. Вот она, маленькая, неприглядная. Музыка орет, огни выжигают пятна на сетчатке. Риндо не стучится. Проходит прямо так. От неожиданности и самого Хайтани, Ватанабе белеет в ужасе. Всё такая же напряженная, как пару часов назад. Макияж успел заметно поплыть, обнажая то, насколько Сора, откровенно, заебалась. Стол завален бумагами. Ящики плохо задвинуты. На краю стола пустая коробка из-под лапши и кружка недопитого кофе. — Его Высочество №2, ко мне есть еще поручения? Весь настрой Риндо расшибается о колючее раздражение. — Чего? Его Высочество №2? Сама придумала или кто помог? — Ваш брат сказал так называть. Уровень агрессии и духоты младший Хайтани уже не выдерживал, от того буркнул: — Лучше зови как обычно. У Рана не всегда смешные шутки. Темные глаза Ватанабе в тусклом свете стали совсем черными. Они безотрывно наблюдают за каждым движением Риндо, ожидая нового подвоха. — Как скажите, Хайтани-сан, — отвечает покладисто, да голову обратно опускает к бумагам. Беседа запинается, благо парень принимает правила игры, и отвечает как по сценарию: — Есть о чем доложить? — Да, — кивает Ватанабе, беря в руки свой ежедневник, — Я позвонила по номеру, который дал ваш старший брат. Как я поняла, меня перенаправили к главному юристу группировки, связанной с Тетсуо. — Сингиин, — поправляет её Риндо спокойно, даже в лице не поменявшись. Сора напряглась, но всё же продолжила. — Да. Именно с ним. Я объяснила ему ситуацию, насколько могла, и он подтвердил со стороны Тетсуо факт передачи прав. Документы должны приехать через три дня. — Значит, сдержал обещание. Как интересно оборачивается ситуация… Громоздко падая на крохотный диванчик в углу, Риндо вновь погружается в свои мысли. Чувствует её напряжение, и специально устраивается максимально удобно. Здесь музыка была куда тише, почти не слышно, дверь хорошая. — Почему нельзя через этого человека выйти на Тетсуо? — неуверенно спрашивает Ватанабе. Риндо не удержался от смешка. — Грязный ход. Войну хочешь устроить? — Не обязательно же убивать… — Нет. Не вариант, — отрезает парень, — Но мыслишь в нужном направлении. Брат часто ему говорит, что не умеет разбираться в женщинах. Тогда что ею движет? Ватанабе разбирает документы опять по местам, всё мелькает перед глазами. Делать это одной рукой было не удобно, но она упорно продолжает наводить порядок. — Можно посмотреть записи в книге гостей, — внезапно продолжила Ватанабе, — Он приводил сюда достаточно часто своих друзей, но меня к ним не подпускал. — Уже проверили у хоста. Ничего. Он специально не заносил инфу о своих. — Черт… Ран умел извернуться из любой ситуации, выиграть любой бой не коснувшись противника. Риндо был другим. Он не любил ходить вокруг да около, считал пустой тратой времени. Риндо шел напролом. Но сейчас вопрос ядовито томился на языке, да всё никак не мог вырваться. Словно этот вопрос ущемит его эго. Нельзя, чтобы девчонка надумала лишнего. Но ему правда просто интересно… Чистое любопытство. И к тому же это может помочь делу… Телефон. В его кармане. По правилам хорошего тона Сора не должна подслушивать, но она ловит каждый звук, каждый вдох, каждое движение Хайтани, лишь бы выловить крупицу информации. Выражение лица у обоих поменялось, когда в разговоре промелькнуло одно уже знакомое имя. Риндо поднимается со своего места. Сбрасывает. — И ведь не спится… — Новости о Тетсуо? Хайтани подозрительно покосился на Ватанабе. В нем все еще зреет этот вопрос, но всё же решает поглядеть. Риндо вспоминает слова брата: «приведет к нему». Может стоит пустить в ход ищейку?.. А собаке нужно с чего-то взять след. — Можно и так сказать. Мы установили слежку за квартирой, в которой жил Тетсуо. И прямо сейчас в нее ворвались люди без опознавательных знаков. Если поспешим, успеем их перехватить. Её даже заставлять не потребовалось: — Я с тобой! Продолжается праздник жизни в «Ханами». За буйством цвета и алкоголя никто не замечает их ухода, даже Ран, к которому брат лично пришёл. И вот Ватанабе уже у машины, быстрее самого Риндо. Девушка садится на заднее сидение, там же, где и в прошлый раз. Машина срывается с места. Пустые ночные улицы. Цветные огни блуждают по её бледному лицу. Маска осталась далеко позади, в «Ханами». Ватанабе замечает недовольный взгляд Риндо в зеркале заднего вида. И смотрит в ответ. Не стесняется. Ей скрывать ничего. Алый свет светофора делает её образ пугающе-кровожадным. Парень хмурит светлые брови. — Ну говори уже, — раздается в тишине салона голос Соры, — Есть, что мне сказать? Но Риндо отводит взгляд, отвечая расплывчатое: — Нет. Это не победа. Риндо просто нужно следить за дорогой. Они и так торопятся. Давящая обстановка побуждает Ватанабе на импульсивные слова: — Если есть недовольство моей работой, говорите сразу. Я не умею читать мысли. И вот такие взгляды работу не облегчают, — продолжает раздраженно. — Успокойся. Его там точно нет. Красный свет пропал. Они продолжили движение. — Тогда зачем туда едем? — бесцветным стал её голос. — Делать нехуй. И к тому же, неужели тебе самой не хочется набить кому-нибудь морду? — Мне? — усмехается, — С моей сломанной правой? — Я разрешу отпинать ногами. — Как меня? Риндо усмехнулся широко, клыкасто. — О нет, зайчик, тебя мы еще нежно погладили. Сегодня посмотришь, что значит быть по-настоящему избитым. Похоже, они сами еще не определились, кто она для них — охотник или жертва. Ей же лучше. Соре хочется верить, что ей оставили право выбора хотя бы в этом вопросе. Она узнает район за окном. Она узнает этот двор. Эту парковку. Глушат движок. Калитка почему-то открыта, Риндо врывается в холл без каких-либо проблем. А Сора всё гипнотизирует горящие огни знакомых окон и не понимает, реальность ли всё это. Почему-то ей кажется, что стоит подняться, и найдет там его. Стоящего за плитой, пытающегося сварить вкусный кофе. Через радио будет играть любимая музыка. Их постель будет как обычно в полном беспорядке, как и они, собственно. Он вновь будет пытаться пригладить непослушные волосы… Сора поднимается словно в трансе. Каждый шаг — по разбитому стеклу. С каждой ступенью в ней просыпается нечто злое, пугающее, желающее содрать костяшки в кровь. Сломанная рука отозвалась болью. У дверей стоят еще несколько парней в форме с треугольниками на спине. Мяли на пороге, пока грохотала посуда и ломалась мебель. Ватанабе спокойно подходит к порогу. Риндо победитель. Стоит, тяжело дыша, да всё продолжает выкручивать суставы. Хруст. Противник кричит. — Ну что, — с улыбкой произносит Хайтани, поднимая бешеные глаза, — Будешь развлекаться? Хайтани держит, Ватанабе подходит. Белая — как сама смерть. — Где Тетсуо? — только и спрашивает Сора. — Зря спрашиваешь, — отозвался Риндо, — Они ищейки «Свастонов-канто». Тоже ищут этого гаденыша. Наверняка и их наебал. Чего они пытались здесь найти? Это место давно перестало быть её домом, и всё же воспоминания плотно засели под черепом. И они зудели, как тысяча насекомых, вызывая дикую тревогу. Полный бардак. Риндо умудрился разломать вдребезги столик телом. Эти самые тела Ватанабе спокойно перешагивает. Не мертв. Ещё подают звуки. Чего они искали? Мог ли Тетсуо здесь что-то спрятать? Сора уходит на кухню, бесшумно ступая по ламинату. На нем остаются следы от ботинок. Посуда разбросана по всему полу. Все полки перерыли. Позади слышится шум. Риндо отпускает бедолагу и разминает руки. — А вот и главные гости. Стоящие на шухере в отключке валялись за порогом. — Хайтани, — без тени улыбки. Сора украдкой поглядывает из кухни в гостиную. Ждёт указаний от Риндо, но тот совсем забывает о девчонке. Битва продолжается. Глаза только успевают разглядеть нечто розовое. Белый плащ. Противник так резко бросился на Хайтани, что сносит того с ног. Затем замах. Жуткая улыбка. Сора берет сковородку с пола. Стеклянную дверь на балкон разбивают куском арматуры. Хайтани вовремя увернулся. Осколки посыпались на пол. Риндо собирается в кучку. Уворот, уворот, прогиб назад. Шаг к врагу. Руку с арматурой берут в захват. Разворачивает спиной к кухне. Хайтани — дуо игроки. И Ватанабе он, конечно, заметил. — Давай! Весь вражеский пыл сбивают сковородой по голове. Арматура выскальзывает из рук. Её тут же Риндо ногой откидывает подальше, чтобы Санзу точно не смог дотянуться. — Так и думал, что тебя отправят подчищать, — всегда флегматичный взгляд Хайтани обрел самый настоящий огонь, — Бля, знал бы ты, как хочется тебе руку сломать. Чтобы со своей арматурой перестал ходить. Ран хотя бы с телескопкой. Пока Риндо всё смеялся победно, Санзу приходил в себя на полу: — Сука, — выругался тот, проверяя голову на наличие крови, — Что это было? — оборачиваясь, его взгляд тут же падает на оружие, — Серьезно?! Сковорода?! Риндо улыбается бешено: — Зайчик, ебашь ещё раз. Сора послушно и замахивается. — Только блять попробуй! Я Майки расскажу. Войны хочешь, Хайтани?! — О, уже жду не дождусь, как ты будешь рассказывать, как тебя девка сковородой по голове лупит. Только до всех этих любезностей Ватанабе до лампочки. В ней черный гнев, беспощадный и кровожадный. Сковорода, на манер меча, опускается на плечо розоволосого. Рука у нее не дрожала. — Где Тетсуо? — вновь повторяет за этот вечер. — Тот же вопрос. Не знает. Тоже не знает. Сукасукасукасука. Бьются тарелки и чашки, когда Ватанабе не глядя кидает сковородку в сторону кухни. Злость закладывает уши, размывает взор, становится желанием убивать. Санзу даже пугается, когда заглядывает в черные глаза. Такой же взгляд у Майки. — Куда ты?! — кричит растерянный Риндо ей в спину. Она не отвечает. Ей просто необходимо выбраться на свежий воздух. Запах крови там уже стоит невыносимый. А сердце её стеклянное продолжает разбиваться о ребра. Рука чертовски болит, синяки и ушибы дали знать в одно мгновение, и Сора боится прямо сейчас шлёпнуться в обморок от досады и злости. Нет его. Тетсуо исчез, словно никогда не существовало. Ей хочется вонзиться хотя бы зубами в его глотку, выцарапать глаза ногтями и хорошенько зарядить по яйцам. Шарахнуть по голове этому кретину уже не кажется такой плохой идеей. Это больно… Сжимает одной рукой перила балкона. Холодно. Ветер колышет белые волосы. Сора смотрит в небо, а там ни намека на рассвет. Ни звезд, ни луны. Да, оно ей так знакомо. Хотелось плакать. Хотелось кричать отчаянно и так громко, чтобы точно её услышали. Но навряд ли удастся перекричать шумный город. И от этого становится только хуже. Из горла вырывается только бесшумный писк. Холод ночного воздуха отрезвляет. Выпуская еще пару раз белые клубы пара, Сора шагает обратно. Пришедшие в себя парни стояли в сторонке, ожидая своих командиров, да с опаской поглядывали на ровную фигуру девушки. Та бесстрашно проходит в квартиру к двум дьяволам воплоти. Санзу стоял с мешком замороженной фасоли у головы. — Хуёво, что могу сказать, — донеслось обрывком фразы, — Так, а это кто? Сора стоит в холле, посреди жуткого беспорядка, как последний оплот чистоты. Белоснежные волосы. Белая рубашка. Белый гипс. Белая бледная кожа. Только алые губы выделялись на фоне. Да черные глаза. — Не должно ебать, Санзу. Вали отсюда, пока Брахманы не приперлись ещё. — Всё равно с ними разбираться. — Всё равно ни тебе, ни мне. Поэтому вали нахуй. — Не командуй мною! Больше не в силах ждать окончания разборок, девушка просто проходит на кухню и начинает там греметь. Возвращается уже с мороженой плиткой для сумки-холодильника, обернутой в полотенце. И протягивает это чудо напряженному Санзу. — Фасоль отдайте. Продукты не созданы для того, чтобы ими шишки с голов сбивали. Ещё минуты назад Ватанабе была готова убивать, сейчас же внутри только холодное пепелище. Её глаза стали такими же равнодушными, как у Хайтани, а синяки под ними пролегли темными пропастями. Этот странный парень забирает с собой арматуру и своих ребят. Риндо отдает пару приказов своим и тоже уходят. Сора закрывает дверь, наконец чувствуя облегчение. Как, собственно, и Хайтани. Парень вновь падает на диван в гостиной, который смог поставить на место. — Вот ведь… Он казался раздосадованным. В комнате становится совсем холодно. Дверь на балкон была разбита, через нее ночной ветерок колыхал занавески. — У тебя кровь, — спокойно констатирует Сора. Из-за черной одежды она не сразу увидела. А вот кровавое пятно на спинке дивана — легко. — Черт, — рычит Риндо, начиная ощупывать спину, плечи и шею, — Вот что так зудит. Сора не хочет знать, почему парень даже не обратил внимание на этот «зуд». Только уходит в ванную, возвращаясь оттуда уже с большим ящиком. Девушка как полноправная хозяйка, ходила по квартире, переступая разбитые рамки, обломки стола, кровавые пятна. — Я не умею обрабатывать раны, — сразу предупреждает. И стоит покорно перед Риндо, ожидая указаний. Ему показалось, что девушка была расстроенной. Хотя, в её положении это должно быть логичным. — Принеси какое-нибудь чистое полотенце и смочи его теплой водой. — Хорошо. Ками, и это та самая бестия, которая уебала билбордом во время погони? Та самая, которая так любит огрызаться на них? Видом одним отгоняет каждого… Хотя… Он её понимал. Их лица с братом тоже не особо называли приветливыми. И Риндо ожидал, что девчонка вместо нужного притащит нож, или может быть чего похуже, но Ватанабе послушно приносит теплое полотенце. Она хозяйка этого дома. И он сейчас лежит в руинах. Пускай Ватанабе давно здесь не жила, по мнению Риндо, она могла называть это место своим. Младший Хайтани даже внезапно ощутил укол совести. Столик журнальный жалко. — Неплохо ты его сковородкой, — решил разрядить обстановку Риндо. Жалко, у него нет глаз на затылке. Нихера не видел, где болит, потому вслепую протирал полотенцем. — Раздевайся. — Э?! — Снимай, это не просто царапина. Только осторожно. В капюшоне могут быть осколки. После удара на тебя всё посыпалось. Риндо делает всю работу сам, Сора только капюшон придерживает. Черное худи вытряхивают на пол. Осколки искрами посыпались и зазвенели. Но это не сильно повлияло на общее состояние помещения. Белая футболка успела пропитаться кровью. — Всё снимай. — Прямо всё? — усмехается Риндо, игриво поглядывая на серьезную Ватанабе. А та так мило смущается. Mood: Nickelback - Trying Not to Love You Когда футболка оказывается в его руках, он наконец видит всю печальность ситуации. — Сначала осколки мелкие убрать, да? — спрашивает неуверенно, открывая ящик. — Да. Потом протереть полотенцем, чтобы очистить раны. Там как?.. Всё очень плохо? — Нет. Просто царапины. Мышцы не задеты, но я в этом не разбираюсь. — Что, Тетсуо никогда не приходил побитым? — Нет, — голос заметно стих, — Я даже не подозревала о всем… Этом. Сора концентрируется на своей работе. Раны правда выглядят не так плохо, только волосы его всё время лезли под руки. Риндо понимает без слов, поправляет их и на протяжении всей процедуры будет держать. — Он тебе совсем ничего не рассказывал? — тихо. Даже немного неуверенно. — Совсем. Риндо только хмыкнул: — Это все объясняет. — Например? — Почему ты такая спокойная. И покорная. Оу, это задевает её за живое. Сора словно словила пощёчину. Губы поджимаются. — А не нужно? — Я именно об этом. Ты совершенно ничего не понимаешь, и из-за этого тычешься во всё, что как-то связано с Тетсуо. — Разве твой брат не именно поэтому меня держит рядом с вами? — А ты только и рада, — раздраженно. Даже зло. — Да, — твердо и порывисто. Пинцет кидают на крышку ящика. А Риндо холодно. На фоне мартовского ветра полотенце обжигающее. Раны печет. В груди печет. — Почему вы расстались? Вопрос — кровь из вскрытых вен. Вытекает, и вместе с этим забирает желание жить. — Вот, что ты хотел спросить… — не удержалась Сора, а язык внезапно стал непослушным. Горло сдавило, — Это было его решением. Меня поставили перед фактом. У Соры руки холодные. Полотенце быстро теряет тепло. Кожа в кровавых разводах. Черные линии на ней… — Знаешь, что он мне сказал тогда? — конечно нет, но почему-то Сора хочет поделиться. А в голове его голос, — Что я хороший человек. Что я сильная. Что я верная… Что он не хочет терять такого человека, как я. Но всё равно… Я была не нужна ему целый год. Она шмыгает носом. Не может удержаться. А слова — кровь из вскрытых вен. Забирают с собой желание жить. — Да, твой брат прав. Я действительно больше похожа на верную собачку, чем на кролика. Но… Я ведь даже не сопротивлялась!.. Как только поманил… Мгх! Её тошнит. Сора зажимает рот кровавым полотенцем. Потому что кровь Риндо лучше, чем вспоминать вкус его губ. Всё что ей было тогда нужно… Девушка сгибается пополам, словно получила кулаком в живот, а парень сидит и не шевелится. Только вслушивается в слова… Нет, ему не жалко её. Риндо не проникается внезапно сочувствием к ней. Он просто ждет. Знает, что порой нужно просто выговориться. И так уж быть, он станет безмолвным слушателем её надрывных слез. Её тоски по дому. Её отчаяния в фотографиях на стенах. Братья договорились не заводить отношения. Им удобна такая свободная жизнь, но хотел ли Риндо когда-нибудь что-то такого. — Он часто о тебе говорил нам. И по нему я бы сказал, что он правда тебя любил. Я не понимаю, что могло повлиять на него… Вау, он что, пытается поддержать? Из ящика берет большой марлевый пластырь. Отрывает этикетку. — Нет, — выдыхает внезапно ласково, — Как бы мы хорошо не играли, это не любовь. Если бы он любил меня, то ни за что бы не оставил. Раны осторожно заклеивают. У Риндо вся кожа покрылась мурашками от холода, но он стойко не двигается. Не смотрит в её сторону. И только мельком бросает взгляд, когда чувствует её теплый лоб на своем плече. Когда влажный нос мазнул по коже. Когда теплое дыхание жжет черные линии татуировки. — Спасибо. — За сломанную руку? Он чувствует, как улыбается. — За то, что с помощью вас двоих, я наконец увижу его истинное лицо. И освобожусь от этого поводка, на который он меня посадил. Поводок — дело обоюдное. Есть вещи, которые Сора знает о Тетсуо. Единственную правду и истину. Потому Сора поднимается со своего места и шагает к окну. Хрустит стекло под ногами, но шаги её впервые стали такими твердыми. Её собственное решение. Её выбор сделан. Риндо наблюдает, как девушка ногой поддевает паркетную доску, и та легко отслаивается от основного полотна. — Я лично хотела её заклеить. Но Тетсуо посчитал это отличным местом для тайника. Сора улыбалась. С потёками туши на щеках. Уставшая и разбитая, но глаза черные её блестели, словно ночное небо наполнилось звездами. Потому что из-под пола Сора достает бумажный сверток. Риндо наконец понимает, что на самом деле Санзу здесь искал. Они не убираются в этом месте. Сора разбивает последние целые фотографии, ощущая себя впервые за этот год себя по-настоящему счастливой. И даже вкус у ветра стал словно слаще. Проносится город за стеклом машины, а Сора смотрит на рассветное небо. Ночь заканчивается. Наступает утро. Риндо смотрит в зеркало заднего вида на заснувшую девушку. Как вновь забилась в угол. Как играют блики светофоров и светлеющего неба на бледном лице. И неожиданно для самого себя перестает так гнать машину по дороге. На переднем сидении рядом валяется бумажный сверток. Спина зудит. А на плече он всё продолжает чувствовать влажный след от её носа. Ну самая настоящая собака. С мокрым, холодным носом.'Cause trying not to love you, only goes so far Trying not to need you, is tearing me apart Can't see the silver lining, from down here on the floor And I just keep on trying, but I don't know what for 'Cause trying not to love you Only makes me love you more Nickelback - Trying Not to Love You