А душа полна падающих звёзд И ты вместе с ними летишь под откос Кто прав и виноват — не ясно, да и не важно Твой экипаж давно устремлён на восток А ты так же боишься принять решение Сколько время не лети — итог лишь один Для рока судьба — Мы просты мишени И вот в один момент — тонут все корабли И там, где был тот яркий маяк В один момент погасло даже солнце И неизвестно даже богам Почему терять всё бывает так просто? HANARRRA & скилз — хорошие девочки умирают первыми
Апрель 2008 года. Mood: Unprocessed — Deadrose Ощущение приставленного ствола к виску никак не проходило. Первый панический наплыв сошёл на нет, как морская волна. Белая пена щекочет нервы, вызывая одновременно с этим смирение и покой. Смысла переживать не было. Укрыть все свои чувства под замок и быстро действовать. Самое страшное для неё — это промедлить. Чутка подостыв, Риндо прикусил язык. Его личные переживания были отодвинуты в сторону лёгкой рукой Ватанабе. Ей не нужен был ещё один балласт, в виде проблем доверия и внезапной привязанности Риндо к ней. От того она заперлась внутри себя, и стучаться в эти закрытые двери было страшно. Одно неловкое движение — плотину прорвёт. А Сора должна была сделать предначертанное. Другого выбора у них просто не было. — Водитель должен нас ждать внизу. Заедем ко мне, а потом к Рюгуджи. Ты ведь с ним тоже знаком? — Как Ран. Лично не беседовали, но знакомы, — ответил с мрачным лицом Риндо. Сора вздохнула. — Тогда не сболтни лишнего. Ран в прошлый раз чуть не сцепился с ним. Хотя, это же Ран. Что от него можно ожидать, — Ватанабе накидывает на плечи свой плащ, — Рюгуджи всё ещё недоволен моим решением, но я смогу его додавить. Дальше дело за нами. — Сора… — предпринял очередную попытку Риндо. — Нет, — тут же отрезает девушка. Её линия плеч тут же напряглась, губы сжались, а брови тяжело опустились, — Он уже сделал достаточно. — Он и в худшем состоянии дрался. — Третий плащ совсем никак не найдём. Использовать как приманку? Слишком много внимания привлечём. Нужно как можно тише. И быстро. — А ты думала, как мы назад будем выбираться? — Нет, — честно ответила Ватанабе, — Я думаю только о том, как убить Тетсуо. Её слова эхом разносятся в пустой груди Риндо. За этот месяц младший Хайтани действительно погрузился с головой в тот маленький мирок, созданный Сорой. Он привык к покою, привык к её внезапным поступкам и решениям, но то, что сейчас происходит… Было слишком. Даже для него. Не должны с её губ срываться такие жестокие слова. И тем более не должна она сама держать оружие. Сора готова пожертвовать собой ради достижения такой грязной цели. Ей надо сражаться ради своей свободы. Ради своих близких. Но все её решения, принятые рядом с Хайтани, непременно приводят к худшему раскладу для неё самой. Риндо смотрит в её чёрные глаза и не может понять — знает ли Ватанабе о своей трагедии или же нет. Что-то внутри неё умерло, определённо, ещё в тот момент, когда Ран продал её Майки. И раз у Риндо не было никакого морального права останавливать Ватанабе, он будет рядом с ней. — Я тебя понял, — ответил Риндо, поднимаясь с заправленной кровати, — Этим займусь сам. Но если что, не предъявляй претензий. — Мне тогда уже будет всё равно. Риндо только недовольно поморщился. Ему куда более импонировала добродушная, счастливая Сора, нежели её злая копия. Внешне — идентичны, но внутри разные сущности. Наружу вышла та самая Сора, которую Ран вечно видел без очков. А Риндо знакомился, казалось, впервые. В дверь постучали. Сора делает вид, словно усердно роется в сумочке. На деле просто тянет время. Головой она понимала всю абсурдность ситуации, но вслух признаваться не хотела. Тогда бы это подорвало и так шаткое ощущение контроля. Предсказуемо в дверях оказался Ран. Его надменный взгляд тут же устремляется за спину брата, к фигуре Ватанабе, бросая язвительный комментарий: — Наша истеричка успокоилась? Ха-ха! Она точно его когда-нибудь задушит! Во сне подушкой. — Сам-то поди остыл, раз припёрся сюда, — устало протянул Риндо. — Соскучился по её злой роже. Так и хочется за щёки потаскать. — Риндо! Отойди к чёртовой матери, я в него сейчас вазой кину! — кричит Сора из глубины номера. А Ран смеётся. Заливисто, совершенно не страшась угроз со стороны девушки. Словно полноправный хозяин, Хайтани проходит в номер, закрывая за собой дверь, шагая к пыхтящей от злости Ватанабе. Она, как зверёк, загнанный в угол, вся насупилась, нахохлилась. Но всё это вовсе не пугает Рана. Только нагоняет тоски. — Чего тебе? — недовольно выплюнула девушка, а взглядом боясь встретиться. Старший Хайтани визуально расслаблен. Руки в карманах — значит в оборонительной позиции. Он смотрел на неё сверху вниз, думая о своём. Ран честно хотел нормально извиниться, хотя вину свою не признавал, но разглядев её состояние, понял — трогать не надо. Сора не нуждалась в жалости. Сора нуждалась в крепкой руке, что подхватит. Ей нужно сказать — «Да! Ты справишься!» — но тогда это будет чистой воды враньё. А Сора больше всего ненавидела, когда ей врут. — У тебя хоть есть план? — Есть. — И какой же? Хочешь нарядиться в брахманскую форму Кавараги и проникнуть на базу? От насмешки в голосе у Соры свело скулы. — Да, — с нажимом отвечает, — Второй плащ возьму у Рюгуджи. Так как все в «Брахман» знают символику этих плащей, мы без особого труда проникнем. Вечером проводятся собрания и бои на базе. Вход через электронный замок. Узнаем код и всё. Вся верхушка сидит в наблюдательном пункте, его окна выходят на главную арену. Нужно только пройти туда и добраться до Тетсуо. — Почему уверена, что Тетсуо будет там? — продолжил Ран. — «Свастоны» тебе тоже уже сказали, что именно сегодня вечером «Брахман» собираются официально объявить войну. И в ночь напасть на слитые Тетсуо базы. Сумиёси-кай хочет напасть раньше, чем «Брахман» приступят к действиям. Прямо на базу. — И тогда зачем ты туда лезешь в одиночку? — Нельзя дать Тетсуо сбежать. Он не будет сражаться за них. Он сбежит, как последняя крыса, если не уже. — Тебя могут убить. На тебя мне плевать, а вот на Риндо — нет. Я не пущу его на эту брехню. — Я хочу успеть раньше, чем объявят войну. Остановить кровопролитие! — Ничего ты уже не остановишь. Только если и правда поймать Тетсуо. В твоём случае это будет лучше всего. Снимешь с себя все подозрения, принесёшь виновника всей заварушки. «Брахман» могу простить под предлогом «не знали, нас самих обманули», но… — Ран, мне на тебя тоже плевать. Сора закрывает глаза, и открывает уже совсем другой. Ран вспомнил. Узнал. Чёрный импульс. — Уйди с моего пути, — звучит ледяным голосом, — Ты продал меня. Ты мне больше не хозяин. Поэтому катись к чёрту. — Что, наша помощь больше не нужна? — Твоя — нет. А Риндо сам решит, идти или нет, — Сора забирает несчастный пакет с формой и просто огибает неподвижного Рана, — Надеюсь, я больше никогда тебя не увижу, — зло цедит сквозь зубы. Ран чувствует, как боль вытекает кровью из вскрытых вен. Лучше она будет его по-настоящему ненавидеть сейчас, чем когда узнает правду. Когда ты уже ненавидишь человека, начать ненавидеть его ещё больше не так болезненно, как удар на свежую. Поэтому он примет её ненависть с гордо поднятой головой. Ран понимает, что между ними всё кончено, так и не успев начаться. Те её попытки наладит отношения теперь станут самым страшным сожалением. Не нужно было с ней сближаться. Не нужно было принимать её заботу, и, тем более, не сметь отвечать. Потому что сейчас Ран ощущает себя вновь брошенным. Нет! Он понимает, что сам сделал это, он сам говорит эти обидные слова и улыбается гадко. Но это его подарок ей. Если у неё останется жалость к ним, работать на «Свастонов-канто» не будет моральных сил. А Майки точно сможет позаботиться о ней лучше, чем братья Хайтани. Наверняка ей будет тяжело влиться в новый коллектив, но Ватанабе очень трудолюбивая, она ответственная, а на хорошо работающего человека злиться не станут. Сора справится. В одиночку. Потому что ей давно пора взять ответственность за свою жизнь на себя. — Ладно, — вздохнул Ран громко, — Пошли, Рин-Рин, провожу тебя вниз. — Ты правда не пойдешь? — осторожно интересуется младший Хайтани. Он чувствовал дрожь внутри Рана, как ему было тяжело оставаться в этом амплуа. Когда брат начинал задирать Ватанабе, это означало только одно — он старался её оторвать от себя в попытке обезопасить самого себя. — Конечно пойду. Но с Какучо, и присоединюсь достаточно поздно. Поведём нашу ударную группу. Я же не могу бросить тебя там одного. — Сора умеет прикрыть спину, когда надо. — Сора не умеет драться. Тот случай со сковородой случайность. Боюсь, удача будет не на вашей стороне сегодня. Береги себя, понял? И за ней краем глаза присмотри. Старший Хайтани улыбается широко, во все зубы, да младшего за плечи приобнимает. На улице накрапывал холодный дождь. Цветы сакуры срывал ветер. Лепестки плавают в лужах, унося за собой всё прекрасное. Белые волосы подхватывали завихрения, грозясь её унести далеко-далеко. Развиваются полы её плаща, и так хотелось её поскорее отправить в тепло автомобильного салона, но Ватанабе стояла на бордюре, чего-то ожидая. Может, чуда, может, удара молнии прямо в голову. Когда братья вышли из стеклянного здания, Риндо с прямым намёком пихнул старшего в бок. Короткие переглядки и бесшумные ругательства привели к тому, что Ран остался на дороге один. Младший уже скрылся в машине, а Сора, подставившая лицо моросящим каплям, вздохнула, и собиралась уже открывать дверь. Ран нашёл в себе смелость её окликнуть. Он не знал, обернётся ли Ватанабе на его зов, но робкая надежда всё ещё оставалась. Это настолько глупо! Верить, что несмотря на твои измывательства, хамское поведение и открытые оскорбления, этот человек всё ещё не отвернётся от тебя. Сора обернулась. Никто не знает, чем закончится сегодняшний день. Возможно, они правда больше никогда не увидятся, может, она его возненавидит до желания смерти, но сейчас, её черные глаза отражали серое небо. Вся Сора посерела, её словно засунули в чёрно-белый фильтр. Потеряли краску губы. Но Ран знает, что стоит их поцеловать хорошенько — и цвет вернётся даже без использования помады. — Ты не всё сказал? — прерывает тишину между ними Сора. Девушка не могла не заметить этот пристальны взгляд. В губах появился зуд и внутри всё неприятно сжалось. Дрожь передалась под рёбра. Как от холода. Не всё сказал? Ему хочется сказать, что Сора стала первой девушкой, с которой ему было интересно общаться. Первая, которая несмотря на неидеальную внешность, смогла привлечь харизмой и сильным сердцем. Да, она достаточно сентиментальна, очень громкая и слишком эмоциональная, но Ран не жалел ни об одной проведённой рядом минуте. Он её бил, душил, оставлял синяки, пихал в штаны снег, сжимал, обнимал, держал за руку, целовал. — Когда окажемся по разные стороны баррикад, я буду надеяться, что ты меня достаточно возненавидела. Чтобы не поддавалась, и рука не дрогнула. И ещё, попроси кого-нибудь из «Свастонов» тебя научить азам самообороны. Ну а пока придётся обходиться только этим. Ран достает из-за пояса свою телескопку. Сора хлопает глазами. Смотрит то на чёрное сложенное оружие, то на расслабленное лицо Рана. Вновь этот взгляд полный спокойствия и какого-то принятия всего на свете. — Я не… — едва поворачивается язык у Ватанабе. — Пушку никто тебе не даст, стрелять не умеешь. Кулаками махать тоже не можешь, очень у тебя руки нежные. И вертушки крутить не можешь. Так что, остаётся только это. Бей как тогда со сковородой. Двумя руками. Чтобы точно. И не потеряй! Внизу есть резинка. Если выбьют из рук, она не улетит далеко. Раскрываешь нажатием на кнопку. Всё просто. А складывать как зонтик. Не особо сложная штука, так что ты со своими мозгами разберёшься. Девушка всё продолжает стоять, не отошедшая от шока. Хлопает ресницами, да губы распахнула, как рыба, не находя слов в ответ. Ран улыбается. Он хотел привычно усмехнуться, едко и противно, как умел, но случайно вышла искренняя. — Раз не могу защитить я, то пусть защитит она. Подобные слова слышать даже от самого себя было неожиданно. Единственного, кого Ран защищал в своей жизни, так это Риндо. Телескопкой он дробил кости, кулаками избивал до смерти людей, но никогда… Не применял насилие в качестве защиты. И вот теперь, он так легко отдаёт своё любимое оружие… Соре! Настоящий Ран Хайтани бы ни за что такое не простил. Даже самому себе! Но он отдаёт. С улыбкой на лице. Вероятно, Риндо потом даст ему пизлюдей за то, что не сказал действительно нужного. Дверь машины захлопнулась, и водитель плавно набрал скорость. На этот короткий миг Сора словно стала вновь живой. Знакомое растерянное выражение лица, большие-большие глаза, в которых блестят звёзды. Её душа полна падающих звёзд, и вместе с ними она летит под откос. — Может, мне потом вернуть? — осторожно шепчет Сора. Всё такой же хмурый Риндо только покачал головой. — Не надо. Такое не возвращают. — В смысле «такое»? А Сора смотрит на него такими наивными глазами. Ну точно мозг отшибло. Сердце быстро-быстро стучит в груди, разгоняя застывшую в жилах кровь. — Считай, это как признание в любви, — улыбнулся Хайтани, — Ран телескопкой дорожил больше, чем мною. Дальше они ехали молча.***
Ключи от родного дома звенят в руках. Пальцы нервно перебирают металл, до весёлого перезвона. Сомневалась, входить или нет. — Мы всё убрали там. А наш человек забрал кота в похоронное агентство. — Спасибо. Сора находит нужный ключ и вставляет в замочную скважину. Родной дом встречает тишиной и неприятным запахом моющих средств. Следы того жуткого утра были полностью стёрты, но не из её памяти. Дом там — где твои домашние. А здесь никого не было. Ни единой живой души. Даже кот, и того рог судьбы не пощадил. Теперь знакомые стены стали лишь напоминанием о прошлой жизни, к которой навряд ли Сора когда-нибудь вернётся. Было нетрудно заметить сомнение Ватанабе. Риндо ничего не говорит, держит все слова внутри себя, следуя за ней тенью. Так они проходят внутрь, не разуваясь. — Я боялась, что сюда проникнут люди Тетсуо, — призналась девушка, проходя в центр гостиной. Сумочка звонко падает на диван, вместе с пакетом, — Рин! Располагайся. Я быстро переоденусь и вернусь. Но присаживаться Хайтани не стал. — Комната твоих родителей где? — Сора обернулась, сжимая в руках ручку двери от своей спальни. Девушка кивнула прямо перед собой, где была похожая закрытая дверь, — Хотел кое-что проверить. Иди, не переживай. Когда Сора закрылась, Риндо прошёл в родительскую спальню. Ещё в прошлые разы младший Хайтани допускал досадную ошибку. Он не проверял дом на наличие огнестрела. Но теперь, зная какую должность Мурата Ватанабе занимал в Сумиёси-кай, и как он в итоге умер, Риндо показалось правильным застрелить Тетсуо именно его стволом. Парня самого удивляло, как близко он воспринял смерть её отца для самого себя. Наверное, просто Риндо так впечатлило их знакомство, и то, какие тёплые были отношения между Сорой и отцом, что Хайтани стало завидно. У братьев не было нормальной семьи, но в тот вечер им довелось окунуться в атмосферу тепла. А к тем, кто проявил к братьям понимание и уважение, Хайтани испытывали зеркальные чувства. Риндо не удивило, что он нашёл ствол с полным магазином. — Сора, — позвал её Хайтани за дверью. Застывшая на одном месте Ватанабе вздрогнула. — Да? — на автомате ответила девушка. В её руках была смазанная фотография. Риндо тут же её узнал. — Чёрт, — тут же опустил взгляд, — Ты чего не сказала, что не переоделась! — Боги! Ты что девушку в спортивном топе не видел? В зал никогда не ходил? — Оденься! Ватанабе была определённо странной. Совершенно ничего необычного не видела, стоя перед взрослым парнем, который неоднократно проявлял знаки внимания к ней, в одном спортивном топе и чёрных леггинсах. — Ладно! Ладно! Не кричи так, — и добавляет в пол голоса, — Не всё так и плохо. Подумаешь, пару лишних набрала… — Да нет у тебя лишнего веса, — расплывчато ответил Риндо, но в итоге тяжело вздохнул, — Не в этом дело. — Ага, — недовольно скривилась Сора, падая на кровать, начиная натягивать белые носочки, — Тогда чего Ран от меня шарахался, как от прокажённой? — Он гребаный идиот, ты разве не привыкла? А что? — уже куда настороженней стал Хайтани, — Он тебе что-то сказал? Только такой жестокий идиот, как Ран, мог обидеть девушку такой щепетильной темой, как внешность. Брат всегда попрекал его обходительностью. Риндо никогда не скажет ничего противоречивого. Не сделает против воли. Да даже инициативу не особо любит проявлять, если не видит явных сигналов. А если девчонки и начинали липнуть, в большей части отказывался. Ему было неприятно, когда Ран, в свою очередь, ничего противного не ощущал. И судя по рассказу Ватанабе, свидетельницей именно такой сцены она оказалась: — Ничего нового. Ран никогда не упускал возможности напомнить, что я не в его вкусе. Но зато в его вкусе дохлые рыбьи кости, больше похожие на кукол. Он же их даже за людей не считает! Просто инструменты. Мерзкая хрень. — Хах… Ты не знаешь, да? Почему он всегда предпочитает мелких и худых? — Почему? Хитрый прищур. Риндо не мог упустить шанс отомстить Рану за утренние недомолвки. Между ними точно было нечто, что сделало отношения ещё более накаленными. Это даже не пакость. Просто сладкая месть. — Расскажу по секрету. Ты же заметила, какой Ран высокий. Вот, во время скачка роста, мышцы не поспевали набирать массу, и он был худым, прямо как шпала. Хотя, у него до сих пор остаётся эта проблема. — Он комплексует из-за худобы? Не сказала бы, что он прямо совсем дистрофик. Мышцы нормальные. — Всё равно, это ударило по его эго. Поэтому, он всегда выбирал девчонок, которые были намного меньше и легче его, чтобы, так сказать, самоутвердиться за их счёт. А ты и высокая достаточно, и сильная. Но с выносливостью тебе права надо поработать. — Ты меня сейчас успокаиваешь или чего? — Просто говорю, что вижу, — отнекивался Хайтани, потирая неловко шею, — Я помню ещё Тетсуо говорил… Как же там… «Чем больше ляшки, тем лучше звук». — Хах, точно… Он ещё смеялся… Говорил, что мечтает быть задушенным моими бёдрами. Ха-ха! Какой ужас. Так со стороны звучит жутко. От воспоминаний сжимает грудь. Сора вздохнула, мысленно прощаясь со всеми светлыми воспоминаниями. У неё больше не было морального права возвращаться к тем временам с улыбкой. Только не после того, как внутри себя уже всё решила. Сора никого не убивала. Она просила Риндо уберечь её от приступления этой границы, но вот он рядом, и видит в его глазах понимание. Другого выхода у них не было. Оставалось только молиться выжить самим. А там как судьба повернётся. — Ладно, — смирилась Ватанабе, — Главное самим выжить. Все внутренности Риндо охватила тревога. Поверх тела ложится чёрный спортивный лонг-слив. Его рукав натягивается прямо на гипс, скрывая его от сторонних глаз, но очертания всё ещё остаются. — Твоя рука… — Не болит, — короткий ответ. Резинка стягивает длинные волосы в пучок. — Я смутно похожа на Кавараги? — руки в сторону раскинув, спросила Сора. Риндо только усмехнулся по-доброму, да очки поправил. — Кавараги крошка маленькая, а ты во какая. — Мне не нужно полное сходство. Главное, чтобы, когда краем глаза попадусь, не заметили. А так… Главное волосы похожи. Но стричь их ради неё не буду. — И не надо, — поддержал Риндо. Сора улыбнулась в ответ. Ей так нравилось, когда между ними появлялась эта крепкая связь. Когда чувствовала силу в них обоих, конечности переставали холодеть от волнения, а сердце с силой гонять кровь по венам. Прежде чем выйти из этого маленького безопасного мирка, Риндо коротко целует в губы. Ничего особенного, целомудренное касание. Ему просто хотелось прижаться, до подпрыгнувшего сердца, надеясь запомнить это ощущение на всю жизнь. Риндо понимает, что после у них никогда не будет возможности. Сора не позволит к себе прикоснуться, им не загладить вины и нить между ними оборвется. Но сейчас, в белом свете пасмурного неба, под стук капель в окно… — На удачу, — объясняет свой спонтанный поступок Хайтани. Сора ничего не ответила. Только взгляд опустила. Вместе они выходят из комнаты. Смазанная фотография Тетсуо осталась лежать у зеркала.***
Mood: Bring Me The Horizon — Doomed (Live at the Royal Albert Hall) Хайтани никогда не должны были носить символику Тосвы. Ни по территории, ни по идеологии, братья не были связаны с этими ребятами. Только конфронтации как-то заставляли их миры пресекаться. Но сейчас, на плечах его висит чёрный плащ «Брахман» с белыми линиями, складывающимися в символы той великой банды. Желание содрать с себя фальшивую шкуру зудело по всему телу. Пистолет спрятан за поясом штанов. Главное избежать обыска. Но учитывая, что на нём плащ самого Дракена, это можно будет спокойно избежать. — Мы тебя от работы оторвали, да? — послышался за дверью голос Ватанабе. Девушка кивнула в сторону байка. — Нет, уже почти всё доделал. Спасибо твоему отцу за детали. Он, кстати, как там? В этот момент Хайтани понял, что нужно скорее выходить. — Вчера подстрелили. В больнице лежит. Но мама трубку не берёт. Так что, не знаю. — А что соклановцы говорят? — Ты уверен, что стоит отдавать свой байк нам? — бесцеремонно вмешался в беседу Риндо. Дверь позади захлопнулась. Оба обернулись на вошедшего в мастерскую Хайтани. На Ватанабе уже был плащ Кавараги. Расшитые сакурой рукава скрывали наличие гипса. Капюшон накинут сверху, из-за чего девушка была действительно чем-то похожа на Главу «Брахман». — Я же тебе уже говорил, — недовольно начал Дракен, — Пускай на бои приезжает много народу, там все друг друга знают. А вам не надо лишних расспросов, кто и куда. — Спасибо ещё раз, — старается смягчить нервного Рюгуджи, — Если туда собирается прийти кто-то особо тебе дорогой, уговори его не приходить. Парень только отмахнулся. — Я не настолько тупой, как могу показаться. Сами успейте свалить до приезда полиции. — Постараюсь, — только и ответила Ватанабе, направляясь к выходу. Риндо хотел уже последовать за ней следом, но фигура Дракена опасно появилась совсем рядом. Хайтани был готов к нападению, но вместо этого лишь встретился с тяжёлым взглядом. Рюгуджи недолюбливал Хайтани, мягко говоря, но Риндо не Ран, держал язык за зубами, открывая рот только по делу. Только вот сейчас он вёл себя словно затаившаяся крыса. Можно было списать на то, что Риндо работал без брата, и дело действительно звучит очень опасно, но всё же что-то подсказывало обратное… — Её отец… — едва слышно произнёс Рюгуджи, явно намекая на одно единственное. Нет! Это было просто отвратительно. Совсем скоро всё её окружение будет знать о трагедии, кроме самой Ватанабе. Но Риндо кивает. Рюгуджи отошёл. Помрачнел. — Ты же убережёшь её? Она всё говорит, что собирается его убить… Но по ней видно, что не сделает этого. — Для всего этого есть я. Разумеется, у Дракена не было причин доверять Хайтани. Он верит Ватанабе, но теперь, узнав что её обманывают, доверие и к ней подорвалось. И всё равно, Рюгуджи идёт на этот шаг. Потому что это шанс остановить всё заварившееся дерьмо. — Что ты ему пообещала? — спрашивает прямо Риндо, когда садится на байк. Ватанабе прыгает сзади, тут же обхватывая того руками и ногами. — Рюгуджи? Ничего сверхсерьезного, — отмахивается девушка, только вот Хайтани было действительно важно знать, потому тот обернулся к ней через плечо, опираясь на руль, — Не смотри так на меня, Рин. Тело своё не продавала. Таким можете только вы с Раном заниматься. — Сора, — давит. Вместо ответа девушка льнёт к нему ближе. Подбородок опускает на плечо, почти утыкаясь носом в его щёку. Глаза прикрыты. — Пообещала спасти Майки от него самого. Не дать ему окончательно сойти с ума. Так что, расслабься. Я пообещала невозможное, а Рюгуджи слишком отчаявшийся, чтобы перестать верить. — Ты его обманула. — Нет. Я ему сразу об этом сказала. Ха-х… — совсем тихо, почти неслышимо из-за рёва мотора, шепнула ветру Сора, — Меня бы ещё кто спас. Риндо ничего не ответил. Только губу прикусил до крови. Чужой байк несёт их по улицам Токио, погружая в полумрак темнеющего неба. Скоро стемнеет, а значит их время совсем близком. Лужи бросают брызги. Огни машин навстречу отпечатываются под веками. Её тёплые руки, лежавшие на животе. Они оба ловят последние моменты. Как ветер колышет выбившиеся пряди из пучка. Как легко дышать влажным воздухом. Сакура в лужах. Их план относительно прост. Рюгуджи чуть подкорректировал. Если изначально Ватанабе хотела зайти прямо с главного входа, то теперь им придётся идти через чёрный. Он так же охраняется, как и все, камерами и кодовыми замками, но если Тетсуо и попытается сбежать, то именно через этот. А там она с Хайтани его поймает. Когда адреса были согласованы, встал вопрос как этот ад остановить. Сора не сомневалась — будет большая перестрелка. Как отец и предупреждал, оружие Айдзу-катецу-кай распространилось по «Брахман», совместным силам «Свастонов-канто» и «Рокухара тандай» так же было выдано оружие. — Сумиёси-кай хотят стать судьями в этой битве, — тихо пояснил Риндо, наблюдая, как Сора читала с его телефона сообщение Рана, — Они не пойдут разнимать. Рюгуджи не дурак, он не оставит следов, но вызов полиции в таких случаях считается очень грязным поступком. — Лучше такая грязь, чем гора трупов, — заключила свой вердикт Ватанабе. В ней нет дрожи, даже когда ладонью нащупывает ствол сквозь одежду. Риндо ничего не объясняет, только перекладывает ладонь с оружия обратно на живот. Проезд не с основной дороги, а через узкий закоулок между двух домов. База «Брахман» оказалась большим бетонным зданием, но судя по рассказам Рюгуджи, основная часть под землёй. Массивы бетона тяжело нависают над головой, оставляя мизерный кусочек серого неба. С основной дороги слышен гул мотоциклов. Их байк они глушат. Риндо вовремя успевает натянуть глубже капюшон, потому что из дверей выходит один из брахманских подчинённых. Рядовой, судя по росписи рукавов. Дверь за ним захлопывается, а сам парень отходит тактично в сторону, закуривая. Глаз не поднимает. Видит, кто это должен был быть. Без слов. Ватанабе спрыгивает с байка. Уверенная походка, чуть сгорбленная спина, чтобы казаться ниже. Дверь. Кодовый замок. Риндо достаточно быстро оказывается рядом. Заученные цифры. Лампочка загорелась зелёным. Рюгуджи сказал правильный код. У неё сердце бешено стучит и пот моросит спину, настолько было страшно. Но Сора всё же перешагивает порог. Дверь позади закрылась, сообщая о невозможности больше свернуть с пути. Не сбавляя скорости, они вдвоём сворачивают тут же направо. Длинный коридор, оканчивающийся лестницей. Всё верно, у неё в голове отпечаталась нарисованная схема здания. Благо, топографическим кретинизмом Ватанабе не страдала, потому они двигались в верном направлении. Отражаются от стен их шаги. Тут и там звучит голоса, но они каждый раз смолкают, стоит заметить их расписные плащи. Ватанабе буквально уже бежит, перепрыгивая ступень за ступенью. Пока никто не посмотрел камеры и не поднял тревогу. Пока не заметили лица. Спешить. Ватанабе чувствовала вкус крови из прокусанной губы. Этаж выше. Вот оно! Рубка наблюдения. Большими буквами на дверной табличке. Объединённые силы не смогут напасть неожиданно, если не убрать наблюдающих за периметром. Сора открывает дверь. Брахманцы не сразу заметили подмену. Риндо врывается в помещение. Не церемонится. Хайтани вбивает в ближайшую стенку врага. От только заваренного рамена шёл приятный аромат. — Никогда не буду больше есть во время работы, — бросила едкое замечание Ватанабе, подходя к экранам. Всё как она и думала. Под наблюдением все подъезды к зданию, и хуже всего обзор был именно на чёрный вход, с которого они вместе зашли. Риндо отправляет сообщение Рану. Он уже собирался отключать блок питания компьютера, как Ватанабе его останавливает. — Смотри, — она на весь монитор делает основную камеру с видом на арену, — Бои уже остановили. И там в углу. Кавараги. — Нужно спешить. Вся техника мигнула, потухая. Вентилятор блока питания затих. — Вперёд. Противные лампы в коридоре прожигают сетчатку. Ватанабе вновь сорвалась на бег. Риндо уже едва поспевает за ней. А Сора бежит, как гончая, почуявшая запах добычи. В рукаве чувствует сложенную телескопку. Слишком всё шло гладко. Риндо хватает за плащ и тянет назад, останавливая. Сквозь стук сердца Сора различает шаги. На перекрёстке появилась длинная тень. — Пожить спокойно не дают… Как раз из того поворота, куда им нужно было, выходит не особо высокий парень. Фиолетовые волосы с жёлтыми прядями. В руках он крутил пачку сигарет. Совсем новую, только разворачивает от целлофана. — Сенджу? — недоверчиво бросил. Нет. Не Сенджу. С искрой взрываются лампочки в голове, погружая Сору во мрак. Рывок. Риндо бросается на Вакасу, долго не раздумывая. Привычный захват. Хайтани валит на землю противника. Пачка сигарет падает на пол. Имауши не дают даже вскрикнуть, закрывают рот ладонью, грозясь свернуть шею к чёртовой матери. Сора действует быстро. Щелчок телескопки. Занесённые руки. Чёрный взгляд. Вакасу вырубает с одного удара. Риндо даже на всякий случай проверил пульс. Живой. Но бьёт Ватанабе не хуже Рана. Вот её благодарность Вакасе, который, по словам Тетсуо, вернул гильзу от пули. На мгновение девушка задумывается, как можно было бы по-другому поступить. Как она могла бы поймать Тетсуо за руку. Как бы посадила в тюрьму, или, может, просто отдала на растерзание Сумиёси-кай. Но сейчас внутри неё лишь тьма, которая желала крови. Сора сама хочет убить Тетсуо. И ей плевать, как объяснить свой поступок перед совестью или богами. Ей плевать на объяснения. А Сора всё глубже падает в бездну, сжимая холодное оружие. Она не ждёт, когда Риндо поднимается с пола. Её шаги твёрдые и неотвратимые, как сама смерть. Осталось дождаться, когда объединённые силы ворвутся сквозь двери и разгромят «Брахман». Осталось только дождаться официального объявления войны. Осталось только поймать Тетсуо. Дверь. Армированное стекло. За ним ничего не видно, закрыто чем-то вроде штор. Когда-то Сора делала всё, чтобы добраться до Тетсуо самолично. Его приходы и отправленные люди — насмешка. Сейчас Ватанабе сама смерть, как когда-то сам Айдзу пришёл к ней в дом с оружием. Месть. Дверь поддаётся легко. Никаких криков, никаких резких движений. Смерть не гонится за своей жертвой, а лишь приходит, как старый друг. Их тоже можно назвать старыми друзьями, ведь Тетсуо искренне удивляется её приходу. Он не был облачён в брахманскую форму. Всё таже самая кожаная куртка, беспорядок кудрявых чёрных волос на голове. Знакомая горбинка на носу. И только этот тяжёлый взгляд с тёмными кругами под глазами входит в диссонанс с образом в голове. Тетсуо выглядел уставшим. Но эта усталость только взрывает в ней атомные бомбы. Радиация исходит от неё чёрной аурой, а телескопка в руках неприятно скрипнула от напряжения. Пускай он не делает вид, словно ему так тяжело. Ей хуже. Соре хуже. Тетсуо хмыкнул, опуская жалюзи. Ему больше не интересно наблюдать за происходящим внизу. — Я почему-то знал, что ты придёшь, — звучит его обречённый голос, — Даже Риндо с собой привела. Хах… Давно не виделись. Внутри него звучит хрипотца и вибрация, словно выкурил целую пачку. В нём не было агрессии, взгляд не то что спокойный, но сожалеющий. Тетсуо оглядывает её фигуру с ног до головы, цепляясь за каждую деталь, невольно улыбаясь. — Мне нравится ход твоих мыслей. Запомнила, что это плащ Сенджу, даже волосы попыталась сделать короче, как у неё. И эта дубинка… Неужели Ран сам отдал? Сора едва дрогнула, когда послышался щелчок предохранителя. Риндо наставил на него ствол. Но Тетсуо это вовсе не пугает. В его серых глазах дождливое небо, скрытое сейчас за бетоном и железом. У него учащённо дыхание и зрачки расширены. Не опьянение. Наведённая пушка. — Сора, — зовёт её Риндо, — Делай своё дело. — Если пришла мстить, то почему он держит пушку, а не ты? — Я хочу хотя бы попытаться, — сталью отвечает Ватанабе, — Остановить. Тебе плевать на «Брахман», плевать на всех, ты кровью здесь всё зальёшь, ради чего?! Кому ты мстишь? Хайтани? Тогда бы ты застрелил Рана, а не всадил пулю в живот. Тетсуо улыбается. — А зачем тебе знать? Ты такая… — с придыханием произносит Айдзу, не сводя взгляда с её лица, — Красивая… В этой своей холодной уверенности. Прямо зима в сердце, — и вновь улыбается, так знакомо и приятно, словно не было между ними этой непреодолимой пропасти. Тетсуо делает шаг вперёд, ближе к дивану и столику, раскидывая руки в стороны, — Я виноват перед тобой. Так что, от твоей руки я готов умереть. Но не от Хайтани точно. Это у него должок передо мной. Ты помнишь, Риндо?! Как мой брат умолял, когда ты ломал ему руки и ноги… — Ничего личного, — внезапно ответил Хайтани, не снимая с него мушку, — Мы просто выполняли приказ. Так и сейчас. — Сора!.. — буквально взвыл Тетсуо, — Я не понимаю, как ты после всего можешь быть на их стороне?! К чёрту… Плевать! Просто скажи мне одно. Ты правда меня никогда не любила? Каюсь, я столько ошибок сделал, но никогда… Никогда! Слышишь? Я ничего не делал против тебя. Даже когда ты решила выйти против меня, я поддержал. Я горжусь тобой! Ты смогла проникнуть сюда. Добралась до меня. Ну, убей меня тогда тоже ты! Ха-ха! Хайтани будет тогда слишком много моей крови. Но эта проникновенная речь не смогла даже сдвинуть с места льды её сердца. Он был прав, внутри неё зима, и чтобы устоять в этой метели, она станет холодной статуей. И всё же, во имя их любви, Сора отвечает, хотя по хорошему должна забрать пушку и застрелить его. — Я тебе не верю. Если бы ты не хотел мне зла, ты бы не выпотрошил Маркиса прямо у меня в доме. Ты бы не стал подсылать убийцу с этой тупой инсценировкой. Он меня мог убить! В висок и всё! Но ты это сделал. Так ещё и плащ Кавараги использовал. Она хоть знает, что ты его забрал? Уверена, что нет. Ты ей тоже запудрил мозги, как мне сейчас пытаешься. Но в одном я тебе верю. Ты хочешь умереть от моей руки. И знаешь, я не хочу доставлять тебе такое удовольствие. В этой небольшой комнате разворачивалось адское пекло для всех троих. Тетсуо сгорал в своей ненависти и боли. Сора уже не чувствовала боли от ледяного пламени, хоть оно уничтожало её душу не хуже обычного. А у Риндо руки горят, ведь верит в слова Тетсуо. На его руках и так много крови его семьи, он помнит, как Тэтсуя кричал от боли, и как затих, когда пуля прошла сквозь висок. Но так нужно. — Решай, Сора, убиваем сейчас или пытаемся что-то сделать? — Почему ты всё ещё решаешь?! — срывается Айдзу, делает ещё один шаг ближе, — Жизнь за жизнь. Всё честно. — Я не убивала твоего друга, — повторяется Сора. И Тетсуо тушуется. Его словно окатили ледяной водой. Взгляд опустел, волосы на голове зашевелились. Он ещё раз посмотрел в чёрные глаза Ватанабе, пытаясь найти в них нужный ответ. Но не находит. — Причем тут он? Риндо… — обращается тот к бывшему другу, — Вы что… Не сказали? Всё. Медлить нельзя. Риндо сорвался с места. Низкий старт, обхватывает пояс, пытаясь опрокинуть, но Тетсуо слишком хорошо знал их. Подставляет колено, чтобы не попасть в замок рук, они катятся по земле, и Айдзу в первую очередь откидывает пистолет в сторону. Удар, Риндо получает по лицу, но затем физическая подготовка Хайтани взяла своё. Всё же Тетсуо был спец по огнестрелу, а не в рукопашке. — Давай, Сора! — кричит Риндо, заставляя прогнуться в спине Тетсуо, — Стреляй! Нет смысла пытаться остановить всё это! Ты сама уже смирилась. Отомсти ему за всё, и дело кончено! — Почему вы ей не сказали?! Чёртовы сучьи дети! Выблядки! Вы ничего ей не сказали! — Замолчи! Пусть она убьёт тебя по своей воле! Не приноси больше проблем. — Нет уж, — рычит Тетсуо, всеми силами пытаясь вывернуться. До пены изо рта, до скрежета зубов, — Вы не дали прочесть письмо. Вы заставили его убить на глазах у всех. — Санзу срубил ему голову! Я не убивала! Я выстрелила, чтобы доказать даже самой себе, что я могу выстрелить в тебя! — оправдывается Ватанабе. — Нет! Я не позволю тебе меня убить, не зная всей правды! Они тебя надурили. Все! Сумиёси-кай тобой воспользовались, Сора! Им нужно было вернуть твоего отца на службу, но он ушёл именно ради тебя, и ради тебя вернулся. Риндо бьёт его голову об бетонный пол, пытаясь заткнуть. Внутри Хайтани всё кипит. Взрываются сверхновые, становясь чёрными дырами, и те поглощают его внутрь. Нет! Он не хочет, чтобы она знала. Пускай убьёт, а потом будет сожалеть и ненавидеть его. Лучше так, чем пустит себе пулю в лоб! Но Сора делает выбор за него. Она поднимает пистолет отца с пола. Ватанабе просто сбрасывает Риндо с Тетсуо пинком ноги и наставляет оружие. Телескопка на резинке болтается, как маятник на их личных часах. Ей страшно, но руки, в отличие от рук Хайтани, не дрожали совсем. Вот результат тренировок по стрельбе из лука. А может просто Сора уже умерла внутри. — Не дёргайтесь, — произнесла холодно, прицеливаясь, — Убивать не буду, но в ногу смогу попасть. И тогда вы оба останетесь здесь и попадётесь полиции, а может, и вовсе одной из сторон. Так что, я хочу услышать правду. Сейчас! Тетсуо не дёргается, только стирает кровь с разбитого лба. А Риндо жмурится. В брахманском плаще внезапно стало невыносимо дурно. Ему нечем дышать. Вот все несказанные слова, накатили, решив утопить Хайтани в ледяной воде. — Сора, — миролюбиво начинает Айдзу, — Присядь. — Я слишком долго сижу на одном месте! Отвечай. Что случилось? Ты думал, я не замечу ваше выражение лиц? — наставила пушку вновь на Риндо, — Я слишком хорошо вас успела узнать. Ты липнешь только когда переживаешь о чём-то, а сегодня ты как пиявка присосался ко мне. Сволочь. Я не прощаю, когда мне лгут. — Я не лгал. Ты и не спрашивала. Когда ты ничего не знаешь, в тебе живёт надежда, что всё не так плохо. Что просто преувеличивают, что что-то точно не супер-ужасное. Наивно. И очень глупо. Ты можешь находиться рядом с человеком, знать о его горе, когда тот совсем об этом не подозревает. Это больно. Риндо знает. Но ещё больнее сообщать об этом. — Твой отец — бывший глава отдела зачистки Сумиёси-кай. На его теле должны быть отрубленные головы нарисованы. Это знак… Все эти головы он лично принёс своему господину. Но когда ты выросла, он не захотел тебя впутывать в это дерьмо, так или иначе, оно бы тебя коснулось, и мы договорились, что я уйду из твоей жизни. — Дальше! Ты не это хотел сказать. Тетсуо тяжело дышал. — Твой отец, когда узнал, что я стал для тебя серьёзной угрозой, и что всё это завертелось вокруг тебя и твоего выстрела… Твой отец вернулся в клан. Ну, а когда возвращаются, нужно искупить свою вину за уход в прошлый раз. Либо своим телом, чем уже платил твой отец, то есть мизинцем, или же делом. Твоего отца и мать отправили к моим родителям, чтобы их убить, не просто договориться! Ты понимаешь?! Сумиёси-кай не защищают ни тебя, ни твоего отца… Они отправили его прямо в логово врага! Потому что Сумиёси-кай давно хотят уничтожить нас, то есть меня, то есть Айдзу-котецу-кай! Но из всех этих слов Сора ничего не улавливает. Красная нить мелькает перед глазами, но у хватиться за неё не может. Её мутит. Ей плохо. Сора пошатнулась. — Что ты… Пытаешься этим сказать. — Я думал, он выкарабкается… — осипшим голосом ответил Тетсуо. Риндо опускает голову. Он уже не пытается остановить Айдзу, потому что только у него хватило духу сказать Соре правду в глаза. Не в лоб, а правильно… В любом случае, это будет больно. И у Тетсуо было куда больше прав скорбеть по Господину Ватанабе! Но Риндо всё равно сожалеет. Потому что прямо на глазах, без крови, Сора умирает. — Твой отец умер сегодня ночью. В ответ на эти слова он ожидал чего угодно: пулю в лоб, крика, слёз, а может и вовсе самоубийства. Но Сора смеётся. Сора улыбается криво, совершенно переставая видеть. Сора смеётся громко, истерично, срывая голос. Она опускает пистолет. Её всю трясёт, как в припадке, и лицо становится совершенно бледным. Сора смеётся над своей судьбой. Кривая улыбка. В поднятом взгляде Тетсуо всё понял. — Я убью тебя. Решение принято окончательно и бесповоротно. А за стенами и зашторенным окном разворачивается настоящая битва. Глава «Брахман» произносит вдохновляющую речь, призывая выйти на битву с объединившимися против них «Свастонов-канто» и «Рокухара тандай». Взрываются трибуны одобрительным криком, заставляя стекло дрожать как от взрыва, а всё внутри Соры дрожит идентично. Тревога не звучит. На территорию врываются люди в светло-серой форме. Не объявляйте войны — она придёт к вам на порог сама. Из-за отключенного наблюдения нет тревоги, нет возможности скоординировать отступление. Звучит первый за сегодня выстрел. Это Сора нажала на курок. Пуля вгрызается в бетон, бросаясь крошкой. Не попала. Тетсуо рванул на неё, сбивая с ног. Но не нападет. Лишь бежит прочь, как крыса с тонущего корабля. Что бы кто не говорил, а умирать взаправду никто не хотел. Безумная улыбка остаётся на её лице. Мир теряет краску. Лишь чёрно-белый мир. Всё чернеет, вся снаружи белеет, и оружие сжимает крепче. Риндо не успевает ничего сказать. Ватанабе уже сорвалась за Айдзу следом. Бежать. Не упустить из виду. На ходу девушка снимает брахманский плащ, бежать в котором было совершенно неудобно. Крупицы сознания, ускользающего от неё, как песок в часах, кричат об опасности. Брахманы бегут прочь, в том числе и к запасному выходу. Сора всех расталкивает, но толпа, словно чёрная трясина, затягивает за собой. Нет! Она слишком многим пожертвовала, чтобы упустить Тетсуо сейчас. Улица. Стемнело. Дождь продолжает лить, и останавливаться не собирался. Сакура в лужах. Где-то рядом деревья. Волосы растрепались от бега. Пистолет вновь ставят на предохранитель. Вокруг неё хаос, но она в нём остаётся нерушимом эпицентром. Чёрные путы оплетают конечности, но Сора их отбрасывает прочь. В этом водовороте криков, выстрелов и крови, ей начинает казаться, что вместе с Тетсуо бежит прочь от того страшного мира. Позади неё — чёрная бездна, в которую так или иначе упадёт, вопрос времени. Её путы цепляют конечности, кровь льётся ливнем на голову, размывая взор. Мелькает знакомая форма, а у неё внутри пустота. Основная битва где-то там, очень далеко, когда здесь происходит её лично горе. Её личная трагедия. Она его смерть. А от смерти не сбежать. Айдзу не смог далеко убежать. Вот она — сакура. Цветущая, срываемая ветром и дождём. Внизу грохочет река, чёрная-чёрная, смывающая потоком всё человеческое дерьмо. Набережная. Ему нужно было спрятаться среди людей, но решил не вмешивать. Сора прицеливается. Расстояние большое. Тетсуо даже останавливается, смотря на неё в свете фонарных столбов. Блеснул ствол. Выстрел. Задела плечо. Кровь пролилась. Тетсуо что-то бормочет, зажимая руку, а холодный дождь смывает жар ранения. Он всё размывает, как и силуэт. — Смогла… — улыбается сам себе, поднимая лицо навстречу дождю. Только одного Тетсуо понять не мог, почему не продолжала стрелять. Ответ удивил: — Сражайся! — кричит сквозь шум ливня Сора, — Заставь меня ненавидеть себя ещё больше! Чтобы не чувствовать никакой вины за то, что убью тебя. — Сражаться? — переспрашивает Тетсуо у самого себя. Он улыбается так же безумно, как Ватанабе совсем недавно. Третий выстрел. Мимо! От пуль уклоняться он научился хорошо. Брызги луж сыплются искрами в свете фонарей и неспящего города. Тетсуо всегда выполнял её желания. Сокращение расстояния. Пистолет отбирают. Удар в живот локтем. Сора отступает, кряхтя. Выстрел! Боль пронзила сознание красным цветом. Прострелил бедро. Красное в чёрно-белом. Именно этого Сора и добивалась. «Чёрный импульс» выпущен на волю. В этом состоянии она не чувствует жалости. У неё нет ограничений тела, лишь желание спасти себя и уничтожить врага. Даже с простреленной ногой Сора бросается вперёд. Кричит истошно, перекрывая грохот реки и дождя. Шорох цветов сакуры над головой. Телескопка всё ещё висела на запястье. Замах. Оружие прилетает в подбородок, дезориентируя. И ей было уже плевать, что может словить новую пулю. Ещё! По рёбрам. Хруст. Так ломаются кости. Следом за ним Сора падает в лужи. Уничтожить! Разбить череп! Красный в чёрно-белом. Ещё! Ещё! Ещё! В чёрных лужах блестит кровь. Сора кричала, пока разбивала любимое некогда лицо в кашу. Она не проверит, живой ли Тетсуо ещё, но больше он не сопротивлялся. Это её падение. Больше ничего не имело смысла. Поднимаясь с лежавшего Айдзу, Сора берёт в руки пистолет. Он слабо сопротивляется, хотя возможно это была лишь мышечная память. Сора не знала, и не узнает, был ли он тогда ещё жив. — Раз. Выстрел. — Два. Выстрел. Кровь брызнула на лицо. — Три. Чёрное небо над головой. — Четыре. Пять. Шесть. Дождь всё смывает. — Семь. Восемь. Дождь холодный. — Девять. Патроны закончились. Она убила свой кошмар воплоти девятью пулями. Сора подставляет ствол к виску, слыша позади крики. Нажала на курок. Щелчок. Действительно, пуль больше нет. Последнее, что видел Тетсуо, это не злая копия его возлюбленной, а цветущую сакуру, что стала его началом и концом. Не видя перед собой Рана, но слыша его рядом, Сора произносит знакомое: — Ран, я выпустила девять пуль в него.