***
19 августа 2005 — Ты точно не хочешь поехать с нами, Сакура? Лето почти закончилось, а ты еще не была на море! — Майки, уже третий день пытается уговорить меня поехать на пляж вместе с Эммой и всей Тосвой, но все безуспешно, — Откажешь мне в мой день рождение?! — Манджиро, во-первых, он завтра, а во-вторых, это пятница, мне нужно будет работать в зале, чтобы Эмма смогла с вами поехать. Приду к вам вечером и принесу большой торт! Не обижайся пожалуйста, проведи время со своими друзьями, — я вздыхаю и улыбаюсь показывая руками какого размера будет сладость, чтобы успокоить светловолосого, что сидит с Дракеном в кафе и ждет сестру после работы. — Кенчик, ну скажи ей! — парень надувает губы и отворачивает голову, скрещивая руки на груди. Такой милый, что я не могу сдержать смешок, особенно когда Рюгуджи закатывает глаза, слушая его уговоры уже почти двадцать минут. — Майки, ну сколько можно, она уже все сказала. Будешь вредничать, останешься без торта, — говорит парень с татуировкой и подмигивает мне, чтобы я подыграла. — Да, Сакура? — Хм, думаю, что в магазин еще не завезли муку и клубнику, наверно, ты прав, Дракен. Что-то я так устала, не знаю хватит ли сил на готовку, — специально протягиваю эти слова, наигранно зевая. — Может приду домой и лягу спать. — Я понял, вы меня разыгрываете! Ну, я вам все-все припомню — Майки улыбается и смотрит на нас по очереди, слегка прищуривая глаза, — Хорошо, больше не буду, только тортик не забудь, пожааалуйста. — Так точно, глава! — я в шутку отдаю честь и мы втроем смеёмся. К этому времени Эмма, уже подходит к нам и мы все выходим из кафе. Попрощавшись, я иду в сторону магазина прикупить парочку ингредиентов для выпечки, чтобы душа Сано младшего была спокойна. В моей голове еще возникла идея украсить кухню шариками и встретить их после пляжа с хлопушками и тортом, но для этого нужно попасть в дом, а это уже немного сложнее. Светловолосая будет с ними, остается только Шиничиро. Хотя, может он тоже поедет? Надо бы уточнить. Оплатив свои покупки, достаю телефон и набираю его номер. Недоступен. Ну вот, а я уже настроилась на разговор, ладно, отправлю смс. Кому: Шиничиро Сано Привет! Не мог бы ты помочь мне украсить дом, пока Майки будет на пляже? Буду благодарна! Очень жду твой ответ! Сакура. Не уверена, что он записал мой номер, поэтому надеюсь, что ответит или хотя бы перезвонит. А пока стоит заняться делом. Дойдя до квартиры и переодевшись в домашнюю одежду, я приступила к приготовлению бисквитов и начинки. Провозившись пару часов на кухне, вся испачканная мукой и фруктами, наконец, торт был готов и отправился в холодильник. На этот раз украсила его еще кокосовой и шоколадной крошкой по бокам, а в центр положила различные ягоды и немного взбитых сливок. Ох, хоть бы он всем понравился! Я не сильна в таком, но прошлый десерт все хвалили и Майки с глазами маленького котенка попросил испечь ему на день рождение такой же вкусный, но побольше. А что еще следовало ожидать от такой сладкоежки? Убрав за собой весь бардак и приняв душ, решила проверить уведомления на телефоне. От Шиничиро ответа так и не пришло, а набрав опять его номер, последовали только длинные гудки. Ну вот, снова недоступен, когда нужен. Что неужели так сложно хотя бы смс прислать? Так, Сакура, спокойно. Может что-то случилось? Или он снова занят байком или вроде того. Время только девять вечера, пройтись до его магазина? А это не будет слишком? Мне просто хочется порадовать Майки после всех потрясений связанных с той дракой, это же нормально? Он же его брат, думаю он мне поможет. Опять слишком много вопросов, опять странное поведение Шина. Я, если честно, устала от бесконечных мыслей и теорий, нужно поскорее со всем разобраться и продолжить вести свою спокойную жизнь в Токио. Накинув на себя футболку и джинсы, я заплела волосы в высокий хвост и вышла из квартиры, направившись в магазин Шиничиро. В этом же нет ничего такого, да? Весь путь, который занял наверно минут сорок я только и делала, что представляла этот разговор и реакцию Сано на мой приход. Но дойдя до нужного места, тело почему-то онемело и не двигалось. Как-то страшно и неловко вот так в ночи прийти к малознакомому парню и просить попасть в их дом, чтобы повесить шарики. Чувствую себя глупо, если честно. Простояв так пару минут и пытаясь восстановить сбившееся дыхание, мой взгляд упал на выключенный свет в S.S MOTOR. Может его здесь нет и я зря пришла? Но на втором этаже что-то горит, наверно он дома, сделав глубокий вдох, ноги зашагали в сторону лестницы, что ведет ко входу квартиры. Как только я подняла руку, чтобы постучать, дверь слегка приоткрылась и неприятно заскрипела. По коже прошли мурашки, неужели… Стоп, Сакура, не делай поспешных выводов. Может он устал и забыл ее запереть, не думай о плохом раньше времени. — Шин, ты дома? Это Сакура, ты не отвечал на звонки и смс, — немного приоткрыв входную дверь, я переступаю порог и замираю, прислушиваясь к полной тишине. В одной из комнат видно тусклый свет от лампы, значит он здесь? — Хотела попросить тебя об одолжении, могу я войти? Вдруг послышался небольшой скрип пола и тяжелые шаги, сердце начало бешено стучать о грудную клетку, дыхание сбилось. Я замерла на месте, боясь пошевелиться. Чья-то тень упала в коридор и продолжала приближаться, пока из прохода не показался силуэт Сано, который слегка пошатываясь дошел до выхода из комнаты и облокотился на дверь. Мы смотрели друг другу в глаза почти в полной темноте, я смогла немного выдохнуть и успокоиться. Он здесь, живой, с ним все в порядке. Стоп. Что за мысли? Я что переживаю за него? А когда это началось? Он ведь просто старший брат ребят и все. Или нет? — Шин? Ты в порядке? — темноволосый сначала положительно кивнул, а потом задумался, слегка усмехнувшись и замахал головой в разные стороны. — Можно мне… — Заходи, — парень, повернулся и пошел обратно в комнату. Я слегка замявшись, снимаю обувь, попутно закрывая входную дверь и иду за ним. Переступаю порог и в голову ударяет сильный запах алкоголя и сигарет, как будто свежего воздуха здесь не было очень долго. Рядом с кроватью стоит пустая бутылка виски, а на тумбе такая же, но почти полная, стакан и пепельница с кучей окурков. Он что так весь день сидит? — Что-то случилось? — Шин поднимает голову и очень долго смотрит в мои карие глаза, полные непонимания. — Могу я открыть окно? — он кивает и садится на кровать, наливая себе напиток, делая пару глотков. Да что с ним творится? Я приоткрываю окно и облокачиваюсь на стол, смотря на парня, чей взгляд дырявит пол. А говорить он собирается? Ничего не понимаю, и это веселый и жизнерадостный человек, о котором с таким восхищением говорил Вакаса? Как-то не сходится. — Если тебе хочется побыть одному, то просто скажи. Я могу уйти или выслушать, если это нужно, но, прошу, не молчи, Шиничиро, мне от этого как-то не по себе, — голова немного закружилась от застоявшегося запаха и я вдыхаю свежий воздух, в полном непонимании что сейчас нужно делать. — Не уходи, Сакура, прошу, не уходи, — он шепчет это еле-еле, его голоса почти не слышно, — Посиди со мной, прошу. Я подхожу к кровати и сажусь боком, закидывая одну ногу на нее, поворачиваясь к Шину, не отводя от него взгляда. Он такой потерянный, таким мои глаза его еще не видели, хочется обнять и успокоить, но я сдерживаю себя? Почему мне хочется, чтобы он улыбался и не был таким? Я же не… Нет, нет, нет, не может быть. Я не могу влюбиться в него, мы же почти не знакомы, после всего, что я пережила, нет, нет, не хочу, не могу. — Два года назад, кое-что произошло, и мне кажется, я до сих пор не могу отпустить это, — Сано допивает налитое в стакан и ставит его обратно на тумбу, слегка сморщиваясь, облокачиваясь на стену. Его глаза смотрят куда-то вдаль, и это напомнило мне день, когда мы так же сидели в комнате и я пела ему песню, но в этот раз все как-то иначе. — Ты можешь не рассказывать, если тебе тяжело об этом говорить, — не могу отвести от него взгляд, я начинаю пугать саму себя, но мне так хочется, чтобы он открылся, может ему станет легче, если поделиться с кем-то. — В этот день, два года назад, мой магазин хотели ограбить. Когда пошел посмотреть откуда шум, ведь он был закрыт, то увидел там двух мальчишек, которые пытались украсть байк. Один из них в панике ударил меня по голове и я потерял сознание. Если бы он попал в висок, я бы умер, Сакура. Сотрясение третьей степени. Целый месяц я был в коме, а шансы пятьдесят на пятьдесят. Даже не могу представить, что в этот момент чувствовал Майки, когда на твой день рождение вместо подарков, получаешь новость о брате, который находится на грани жизни и смерти. А Эмма, она ничего почти не ела, пропускала школу, чтобы сидеть в палате и молиться обо мне. Знаешь, что ты чувствуешь, очнувшись после месяца в коме? Пустоту. Всепоглощающую пустоту, которая с каждым днем становится все больше и больше. И она со мной до сих пор. Я боюсь засыпать, потому что кажется, что это все повторится, что я оставлю детей одних. Это мой главный страх и кошмар. Никому такого не пожелаю. Когда я пришел в себя, Вака рассказал мне, что это были Баджи и Казутора. Первого ты знаешь, а вот Ханемия. Именно он ударил меня и попал в колонию для детей. Я не держу на них зла или чего-то подобного, хотя должен, наверное. Я их простил, как и Майки. Мы долго обсуждали это, несколько месяцев, если быть точным. Они совершили ошибку и понесли за это наказание, каждый в своей степени. Срок Казуторы скоро выходит и я не могу найти себе места, потому что не знаю что будет. Что-то внутри меня кричит, что ничего хорошего, и мне страшно, Сакура. Я не могу потерять кого-то из них. Лучше самому умереть, лишь бы мои брат и сестра были в целости и сохранности. Шин прервался и налил себе еще выпивки, попутно закуривая сигарету. Этот рассказ дается ему невероятно тяжело, я это чувствую всеми клеточками тела, но не могу сказать ни слова. Только смотрю на него, а из глаз тихо капают немые слезы. Не могу поверить в это, пережить такое, это выше моего понимания. — Ты скорее всего не знала, но еще в юности я создал банду, которая контролировала все Токио. Можешь представить, смотря на меня, что я был во главе такой организации? И Вакаса, кстати, тоже. Он был командиром специального атакующего отряда, вот почему его узнали, «белый леопард», так его прозвали. Как только меня выписали из больницы, я созвал собрание Черных Драконов. Объявил, что с этого момента банда распущена, и все вольны делать все, что им захочется. Мы с Вакой ушли, так как считали, что это самое правильное решение. Но драконы существуют и по сей день, правда, совсем не такими, какими должны быть. От этой мысли очень печально, но я долго размышлял о своей жизни, пока лежал в больнице. И это было нужно, не могу тебе объяснить почему. Так и должно было быть. Токийская свастика очень напоминает мне первое поколение Черных Драконов, которые, кстати, должны были перейти к Майки, как мое наследие. Звучит глупо, да? Но я захотел уберечь моего Манджиро от такой жизни. Он ведь первое время боялся мне рассказать, не знал, как я на это отреагирую. А я? Я был невероятно горд, что младший братишка пошел по моим стопам, создал Тосву, чтобы всех защитить, даже меня. Но сейчас, спустя время, понимаю, к чему может все это привести и как опасна эта очень тонкая и скользкая дорожка. Когда ранили Кена, я только убедился в этом. Но мне хочется верить, что Майки сам это поймет и не переступит грань, что поступит так же, как и я с драконами. Вот что творится в моей жизни, Сакура. Сплошной хаос, боль и пустота. Не знаю, почему я решил это рассказать именно тебе. Кажется, что ты меня понимаешь, это трудно объяснить. — Шин, я… я не знаю что сказать, — слезы все еще стекают капля за каплей, такое и не сразу осознаешь. Мне не по себе, будто сейчас случится истерика. Не могу собраться с мыслями, подобрать слова, что нужно делать? Блять, я кажется не могу дышать, только смотрю на него и плачу. — Не нужно ничего говорить, Сакура. Эй, не плачь, пожалуйста, — Сано берет мою руку и слегка поглаживает пальцем внутреннюю сторону ладони. А другой еле дотрагиваясь щеки пытается вытереть слезы, боясь прикоснуться, как будто я могу исчезнуть прямо сейчас. Это ведь я должна его была успокоить, а не наоборот. От его рук исходит такое тепло, что мне хочется раствориться в этом моменте и остаться в комнате навсегда. Не могу думать трезво, все, что сейчас хочется, чтобы он не отпускал меня. Шин прожигает меня своими черными глазами, и слегка наклоняется ко мне. Он так близко, слишком близко. Но бежать не хочется. От него не хочется. Что же я делаю? Расстояние между нами с каждой минутой сокращается, и я чувствую его дыхание на своих губах. Запах сигарет и крепкого алкоголя обжигает словно огонь, я бы даже сказала пожар, и мой мозг явно отключился, отказываясь участвовать в том, что сейчас происходит. Мы сидим в таком положение, наверное, вечность, боясь пошевелиться, такая тонкая грань, которую никто не решается переступить. — Сакура, останься со мной, пожалуйста, — он шепчет мне это так тихо, словно нас может кто-то услышать, а я забыла как дышать. Что же ты делаешь со мной, Шин? Его губы слегка касаются моих, передавая весь страх и боль, что так долго находились внутри, будто слова сейчас и вовсе не нужны. Все понятно и без них. Он целует меня, осторожно и неловко, словно в первый раз, а на губах смешивается вкус соленых слез, табака и виски, и это лучший поцелуй в моей жизни. В нем так много чувств. Нежность, трепетность, боль вперемешку с отчаянием, надеждой и тревогой. И он продолжается, пока кислород в легких не заканчивается, заставляя нас прерваться и дышать. Глубоко и часто, смотря друг другу в глаза. Тусклая лампочка перестает светить и мы остаемся в полной темноте, держа руки сплетенными вместе, ни о чем не думая. Уже не так важно, что будет завтра, почему два почти незнакомых человека в этой квартире сидят напротив и молчат. Хочу ли я впустить его в свое сердце?***
«Ты моя слабость» крутилось в голове у Сакуры «Ты моя сила» думал в этот момент Шиничиро