«Возможности есть даже в самые трудные моменты» – Вангари Маатай.
***
К удивлению Фреда, вечер начался довольно спокойно и интересно, и он даже чувствовал себя комфортно. Бабушка Лилит была совсем не такой, какой он ее представлял – он знал, что пожилая дама была чистокровной, но предпологал, учитывая, какими были ее сын и дочь, что она будет чванливой сторонницей превосходства. Ох, как же он ошибался. Эйлин Принц была забавной, хитрой и красноречивой, она казалась мудрой, но в то же время соответствовала новым временам, и у нее определенно был характер, который она не боялась показывать. – Я овдовела в 37 лет после того, как с моим жестоким мужем произошёл небольшой несчастный случай с утренним кофе, – сказала женщина с довольной улыбкой и приподнятой бровью, что напомнило Фреду ее внучку Лилит. – И я начала работать в аптеке в мире магглов, когда Цирцея и Северус были почти подростками, через некоторое время они начали жить своей жизнью, а я – своей. Я ни о чём не жалею, – продолжила Эйлин, увлекаясь всеми ними, доставая из сумочки пачку сигарет, – но не оставила Тобиаса раньше – если бы я сделала это, возможно, мои дети не были бы парочкой засранцев, которыми они являются сейчас. Лилит хихикнула, наблюдая, как ее бабушка прикуривает сигарету. Она не сказала ни слова, Эйлин была достаточно взрослой, чтобы понимать, что она делает. – Они полностью контролируют ее, – объяснила Лилит. – Моя мать едва позволяет ей дышать. – Гребаная чушь! – Запротестовала она, – Она запретила мне курить – как будто я хочу прожить ещё несколько лет под ее чёртовым контролем. Фред не смог удержаться от смешка, делая небольшой глоток из своего бокала вина, и Эйлин сосредоточилась на нем. – О, вы, Уизли, какая замечательная семья, – шутливо проворковала она. – Вы не представляете, как я счастлива, что ты женат на моей Лилит – вам, должно быть, так весело. Я до сих пор помню Септимуса Уизли, каким хорошим черт возьми, он был! У него был огромный...! Фред поперхнулся вином, услышав имя своего дедушки, и Паулине пришлось прикрыть рот рукой, чтобы скрыть смех, который угрожал сорваться с её губ. – Бабушка! – Лилит хихикнула, глядя, как Фред кашляет, и старалась не рассмеяться. – Я и-извиняюсь, – сказал Фред, пытаясь прочистить горло. – Я едва знал своего дедушку, так что это определенно что-то новенькое. – Что ж, пришло время тебе узнать это, мой дорогой. Такой атрибут нуждается в признании, – с гордостью ответила Эйлин. – Хорошо, прежде чем мой муж умрет у всех нас на глазах, не хотите ли пройти в гостиную и выпить там? – Предложила Лилит, получив кивок от всех. Пока Лилит помогала эльфам собирать тарелки, Эйлин проводила Паулину в гостиную, внимательно слушая одну из историй француженки, а Фред почувствовал необходимость остановить Арамбеллу, когда она начала убирать его тарелку. – Знаешь, я должен признать, что твоя бабушка довольно неплоха, – прошептал он. – Ты уверена, что вы двое родственники? Лилит фыркнуть. – Осторожнее, Уизли, я зеница ее очей. Он был искренне удивлен тем, насколько комфортной и обычной была эта ночь, и впервые в своей жизни он не чувствовал напряжения рядом с Лилит, и его желание к ней не было главной мыслью в его голове. На этот раз, он чувствовал себя по-настоящему комфортно рядом с ней, и, хотя он ненавидел этот факт, позже у него будет время пожалеть об этом. Как только она вернулась с кухни, они вдвоем прошли в гостиную, где их ждали две женщины. Они собирались сесть на противоположные места, но Паулина быстро их остановила. – О, да ладно! Не стесняйся, Лилит, сядь с ним, – улыбнулась она, указывая на то место, где сидел Фред: ноги как бы раздвинуты, а голова покоится на одной из рук, что придает ему дерзкую позу. Лёгкая улыбка появилась на его губах, когда его глаза встретились с ее, бросая ей вызов. Но Лилит, которая никогда не отказывалась от вызова, немедленно встала и направилась к нему. Взяв весь контроль в свои руки, она села к нему на колени, и он тут же положил руки ей на бедра. Эйлин подмигнула своей внучке. – Вы двое такая милая пара. Фред незаметно старался дышать глубоко и сохранять хладнокровие, он прилагал все усилия, чтобы не подвинуть Лилит ещё ближе к себе и не сделать то, что он хотел сделать все это время, но это было тяжело. Ее тепло, её аромат, его рука на её бедре – все это медленно убивало его. Для Лилит это было так же сложно, она сопротивлялась как своему импульсу откинуться ему на грудь, так и движению бедер, чтобы она могла искушать его столько, сколько хотела. Но и ей нужно было сохранять хладнокровие, и пока все шло хорошо. Всю оставшуюся ночь оба делали все возможное, чтобы оставаться сосредоточенными на разговоре, а не друг на друге, чувствуя, как желание медленно сжигает их изнутри. Часы, которые тянулись, были для них вечностью, и к тому времени, когда они закрыли дверь за Паулиной и Эйлин, которые ушли домой, сплетничая между собой о том, как много они чувствуют от сватовства, в тишине, повисшей над поместьем Арамбелла, воцарилось тяжёлое напряжение. Фред, пытаясь показать себе, что он все ещё владеет контролем над собой, первым нарушил молчание. – Завтра я поеду навестить маму, дом свободен на весь день. Лилит немедленно обернулась, чтобы посмотреть на него. – Я тоже ухожу, так что не волнуйся. Она не могла не заметить, как лицо Фреда побледнело при упоминании его матери. Она никогда раньше не встречала Молли Уизли, но, судя по информации, которую она получала и сообщала, миссис Уизли находилась в одном из самых охраняемых отделений Азкабана... Прямо там, где заключённых пытали и держали в изоляции. Она сглотнула – возможно, она никогда не испытывала такой любви к своей матери, а если и испытывала, то это было очень давно, но она каким-то образом могла сопереживать ему, и она чувствовала себя ужасно, только подумав о том, в каком он положении. – Могу я спросить, как она? – Лилит осмелилась заговорить слабым шёпотом. Фред иронично усмехнулся. – Ты действительно не знаешь? Ваши люди сделали это с ней. Она закатила глаза. – Нет, Фред, я не знаю. Как ни странно, у меня нет никакой юрисдикции над Азкабаном, и меня не приветствуют ни на одном заседании Пожирателей Смерти. Он вздохнул, потирая лицо руками. – Она в изолированной камере от моего отца, потому что поначалу она больше сопротивлялась. Они... – Фред почувствовал, что его голос застрял у него в груди, – они пытали её, и теперь она не помнит Джорджа и меня. Она думает, что мы двое ее мучителей. Лилит почувствовала странное чувство вины в груди, которое заставило ее снова вмешаться. – Ты знаешь, я мало что могу сделать с её положением в тюрьме, но есть одно зелье, которое помогает вернуть воспоминания, – объяснила она. – Если вы будете давать ей дозу каждую неделю, она в конечном итоге восстановит свою память, если повреждения не слишком серьезные. Я могу приготовить его, если хочешь. – И позволить тебе отравить мою мать? Нет, спасибо. Ты же на самом деле не думаешь, что я бы доверил тебе что-то настолько серьезное? – У меня нет никакого интереса причинять вред твоей матери, Уизли. На самом деле я пытаюсь помочь, потому что никто не заслуживает таких страданий, – фыркнула она. – И, кроме того, если ты мне не веришь, ты можешь пойти со мной, чтобы купить ингредиенты. Ты был одним из самых умных учеников на зельеварении, я уверена, что твой мозг может, по крайней мере, работать для этого. Фред вздохнул. Почему для него все должно было быть так сложно?***
На следующий день Лилит шла по рынку в Косом переулке, где можно было найти все необходимое, а Фред шел прямо за ней, выглядя таким же скучающим, как и пятилетний ребенок. Он начал с того, что внимательно наблюдал за всем, что она покупала, но увидев, что это были только очень полезные травы и другие безобидные ингредиенты, ему стало скучно, и он начал беспокоить ее каждые десять минут. Она разглядывала пару жидкостей, о которых он даже не знал, и незаметно приблизился к ней. – Что это? – Он притворился, что спрашивает холодным тоном, но вместо этого опустил пальцы в открытую банку с красной жидкостью и плеснул на нее, чувствуя, как на его губах появляется лёгкая улыбка, когда увидел, как она посмеивается, притворяясь, что жалуется. – Фред! Моя одежда! – Она прищёлкнула языком, не в силах сдержать улыбку. Фред не мог отвести от нее глаз, когда она взяла свою палочку, чтобы убрать пятна на своем топе. Она была так красива, что казалась почти запретной – она не была красива настолько, чтобы кто-то мог почувствовать холод или искусственность, она была прекрасна настолько, что захватывало дух, который лишил Фреда дара речи. Он почувствовал какое-то тепло в груди, наблюдая за ней, особенно зная, что она делает что-то для того, чтобы помочь ему. Он даже не мог в это поверить. Мысль о том, что Лилит на самом деле хороший человек, не приходила ему в голову с тех пор, как закончилась война, но теперь, видя, как она делает что-то, что, на его взгляд, было таким самоотверженным, вселяло в него крошечную надежду. Может быть, он убеждал себя, чтобы не продолжать чувствовать вину за то, что так сильно желал её, или, может быть, он действительно начал открывать глаза на женщину, которая была перед ним. – Фред? – Они оба услышали женский голос позади себя. Обернувшись, Лилит пришлось контролировать кровь, кипящую в жилах. Сиенна Плюм стояла перед ними, чуть ли не пуская слюни при виде Фреда и пытаясь бросить на него соблазнительный взгляд. – Привет, – Фред кивнул ей, сжав губы, чувствуя себя немного неловко – находиться в одном пространстве с Лилит и Сиенной никогда не заканчивалось хорошо. Теперь глаза Сиенны сосредоточились на Лилит, и она тут же приняла серьезную позу, сложив руки на груди и окинула взглядом Арамбеллу сверху донизу. – Доброе утро, – высокомерно выплюнула Сиенна. – Здорово, – сказала Лилит, отводя взгляд. Она не настолько заботилась о Сиенне, чтобы доставлять удовольствие своим вниманием. В течение всей их учебы в Хогвартсе Лилит игнорировала ее, но Сиенна проводила большую часть своего времени, оскорбляя Лилит и обращаясь с ней как с худшим отбросом, который когда-либо существовал. – Итак, Арамбелла, тебе нравится проводить время с моим Фредом? – Вмешалась Сиенна, заставив Лилит фыркнуть, все ещё глядя в сторону. – Потому что, судя по тому, как сильно ты мне всегда завидовала, я бы не удивилась, если бы ты действительно все спланировала так, чтобы быть с моим бывшим парнем. Теперь Лилит посмотрела на неё, с фальшивой улыбкой и приподнятой бровью. – Если ты думаешь, что я когда-либо так сильно заботилась о тебе, девочка, тебе действительно нужно лучше использовать свой мозг, – отрезала она. Фред все ещё обдумывал тот факт, что Сиенна назвала его своим бывшим парнем, особенно потому, что это была сплошная ложь. Они никогда не были официально в отношениях, и Фред не раз говорил ей об этом. Сиенна фыркнула. – Меня не волнует, что ты говоришь или кем притворяешься – нравится тебе это или нет, Фред все ещё мой. – Я все ещё здесь, – он нерешительно поднял руку. Лилит одарила его суровым взглядом, и Фред широко распахнул глаза. – И мне пора идти, – продолжил он, указывая на другие прилавки, где он увидел несколько приколов, которые напомнили ему о его магазине. Он предпочел оставить их двоих наедине. Взгляд Лилит вернулся к Сиенне, и она повторила ее позу, скрестив руки на груди. Она начинала терять терпение – Лилит всегда невероятно быстро теряла терпение, когда дело касалось Сиенны. – Он твой в тени и спрятан, – усмехнулась Лилит, хотя она не хотела вести себя так, будто ей не все равно, что делали Фред и Сиенна, она все ещё чувствовала пламя, которое заставило ее сжать кулаки, пока ногти не впились в ладони. – Но мне на самом деле все равно, Сиенна, ты можешь оставить его полностью себе. – Я знаю, ты хочешь украсть его у меня, сука, – огрызнулась брюнетка. Лилит закатила глаза. – Обычно, я ненавижу спорить с другой женщиной, особенно если это из-за мужчины, но ты действуешь мне на нервы. Он не твоя собственность, и я ни хрена не краду, – пробормотала она, с циничной улыбкой. – Ты же не хочешь, чтобы я повторила то, что произошло на шестом курсе, не так ли? Выражение лица Сиенны на секунду дрогнуло при воспоминаниях. Однажды, там, в Хогвартсе, когда Лилит надоели оскорбления и насмешки Сиенны, она какое-то время терпела это и подавляла собственную ярость, пока она не достигла предела, из-за чего Лилит вытолкнула Сиенну на улицу и чуть не сломала ей нос ударом, который она ей нанесла. Последствиями стала неделя задержания, абсолютно достойная в обмен на внутренний покой, который она чувствовала до конца года. Однако, Плюм удалось остаться твердой. – Ты никогда не изменишься, – Сиенна подражала циничной улыбке Лилит. – Ты можешь окружить себя богатством и роскошью, у тебя может быть огромное поместье, и тебя могут назвать одной из золотых детей, но правда в том, что ты не можешь купить класс, ты все ещё вульгарная чав. Вульгарная мегера, которую мужчины хотят только для траха. – Возможно, – ухмыльнулась Лилит, сдерживая гнев. – Но твой дорогой Фредди – один из таких мужчин. – Ну, ты должна знать, что Фред все ещё ищет меня и стонет мое имя, – выплюнула Сиенна, пытаясь сохранить достоинство. Единственное, чего хотела Плюм – это проклясть Лилит, чтобы она исчезла из её жизни. Она действительно презирала ее. – Плюм, я действительно не могу... – Почему ты лжешь, Сиенна? – За спиной Сиенны раздался голос Фреда. Он стоял прямо там, выглядя совершенно сбитым с толку, держа в руке несколько пустых склянок, чтобы положить их в сумку Лилит. Сиенна заикнулась, и Лилит не могла не почувствовать удовлетворение, пробежавшее по ее телу. – На самом деле я не лгу, Фред. Почему ты так говоришь? – Спросила Сиенна, смягчая тон во время разговора с рыжим. – Я искал тебя, но мы ничего не сделали, и ты это знаешь, – подтвердил он, вставая рядом со своей женой. – Ладно, может быть, не в последний раз... но мы кое-что сделали, Фредди. Забыл буквально большую часть нашего времени, проведенного в Хогвартсе? – Ей удалось найти оправдание, но Фред на это не купился. – Не называй меня Фредди, ты же знаешь, что так меня называет только Джордж – и я не знаю, о чем вы двое говорили, но не втягивай меня в это. Это не мое дело, – сказал Фред, осторожно хватая Лилит за запястье и начиная тащить ее за собой. – Было приятно снова тебя увидеть, Сиенна, будем надеяться, что в следующем раз ты не будешь тратить почти полчаса на споры с моей женой. Когда Фред начал тащить ее прочь, Лилит удалось прошептать несколько слов на ухо Сиенне, отчего Плюм вспыхнула и захлебнулась яростью, а ее лицо озарилось гордостью. – Не волнуйся, Плюм, он больше никогда не будет стонать твое имя после того, как я его трахну.