inside.

      В чужой каюте стояла приятная полутьма, слегка освещающаяся мягким светом приглушенных ламп. Бирюзовые отблески отпрыгивали от брони кибертронца и предакона, что расположился рядом с черным меха, закинувшего мани через его шею, обнимая словно какую-то игрушку маленький спарк.       Прошло лишь четыре джоора с начала перезарядки, даже команда корабля затихла, словно тоже решив уйти в свои кварты, дабы хорошенько отдохнуть. Но что-то разбудило из серых симуляций тёмного предакона, что даже не раскрыв своих оптик начал вбирать в себя воздух, анализируя его на наличие каких-то посторонних запахов: спустя трансформацию в четырехлапую тварь у Вейджрейта полностью поменялась структура воспринимания ароматов и вкуса. Если в случае со вторым это было не так критично, то с первым было определенно сложнее: некоторые запахи, на которые он часто обращал внимание раньше, стали блёклыми, почти неразличимыми; а те, которые раньше не ощущались, усилились раза в два и появилась такая штука как улавливание эмоций. Действительно было странно ходить и ощущать чужой настрой лишь по запаху. Мягкий был, похоже, благодушным настроением. Горьким ощущалось отвращение или что-то вроде того. Но вот нынешний запах, который он пытался прочувствовать более полно, раскрыв рот, был странный. Он был сладкий и яркий, как какая-то конфета, которые так любил есть, когда ещё находился в гуманоидном теле.       Придвинув морду ближе к Дествилу, предакон наконец осознал мутным процессором, от кого шёл такой странный аромат. Но что он означал? Вейджрейт встряхнул головой, от чего антенны забавно заколыхались. Обычно ему в симуляциях снилась только серая пустота, поэтому он не мог понять тех меха, которые так увлеченно рассказывали о том, что им привиделось во время перезарядки.       Предакон привстал, вытянув шею, лишь бы посмотреть в чужую лицевую, стараясь не опираться всем весом на чужой корпус — иначе бы он уже придавил что-то до состояния лепёшки — но лицо было повёрнуто в противоположную сторону, от чего просмотреть чужие эмоции было сложно. Поддев лапой чужой плечевой сгиб, Вейджрейт слегка надавил на него, насильно поворачивая к себе и удивляясь увиденному — похоже, бедному Дествилу снились какие-то похотливые симуляции. Так вот что это за запах такой был. Если бы не пасть, не дающая выражать эмоции полно, то бывший снайпер ухмылялся в данный момент.       Он, конечно, очень хотел бы помочь несчастному офицеру с таким казусом, который даже начал протекать через паховые пазы. Но-о от боли(хотя больше напряжённости) внутри брони, там, где находились хрупкие системы, было сложновато сделать что-то этакое. Хотя, никто же не мешает ему взять, да подразнить так невинно лежащего Дествила? Отпихнув педы меха, заставив согнуть в коленном суставе левую, Вейджрейт пролез рядом, устраиваясь возле чужой паховой. Поддеть щиток, чтобы открыть её было сложно — всё таки у него лапы, а не привычные когтепальцы с тремя обычными фалангами! — но и даже без открытого порта можно спокойно довести другого меха. Сегментная глосса, что была удобна при облизывании морды после плотного ужина, сейчас проводилась по паху, слизывая подтекшую смазку, случайным образом залезая под пазы пластин, доставая до чувствительной протоформы, вырывая этим из чужого рта рваные вздохи, а таз начал елозить, словно пытаясь насадиться на что-то. В мыслях Вейджрейт лишь хмыкнул, а вслух начало доноситься довольное урчание. Смазка сама по себе была нейтральной, с слегка терпко-сладким вкусом, но с усиленными рецепторами этот привкус становился сильнее, и теперь он напоминал о каких-то сладостях, которые предакон относительно недавно ел, когда ещё был более "человечным". Теперь уж его было сложно оторвать от достаточно вкусного занятия — всё же минусы нахождения в виде предакона были, и ещё какие! — и глоссой он продолжал вылизывать чужой пах. Вздохи становились громче, переходя практически на стоны, корпус стал елозить ещё больше, дергаясь в предоргазменных судорогах, что охватили меха целиком, заставляя выгибать спину, а смазки становилось только больше, из-за чего предакону приходилось работать языком ещё усерднее, чтобы капли больше не попадали на простыню, хотя периодически он не поспевал и на белоснежные ткани попадало пару капель, окрашивая в лёгкий розоватый оттенок. Рвано выдохнув горячий воздух и едва слышно простонав, — даже усиленный слух едва сумел уловить это тихое мычание — мех в последний раз выгнулся, приоткрыв оптику, что на клик Вейджрейту показалось будто Дествил и не перезаряжался, и обмяк, откинувшись на простыни. Чужой разгорячённый корпус начал остывать, возвращаясь к комфортной температуре.       Лениво счищая глоссой остатки смазки с чужих бёдер, уже не имея какого-то желания как-то дразнить меха, предакон выбрался из захвата чужих пед, что незаметно для него успели обвиться вокруг грузной шеи, слабо притягивая ближе к себе.       Снова возвращаясь к своему месту под чужим боком, предакон небрежно раздумывал над тем, кто же там снился Дествилу, что тот аж потёк, пытаясь устроиться на скомкавшейся простыне, неприятно цеплявшейся за заострённые детали на корпусе, от чего приходилось встряхиваться и снова пытаться аккуратно уложиться. Сумев это сделать, Вейджрейт прикрыл оптику, стараясь снова вернуться в перезарядку.       Казалось бы, он отключился только на мгновение, но будящий Дествил, пихающий его в плечо, говорил об обратном. Сумев продрать защитные щитки, щурясь, Вейджрейт медленно просыпался, внутренние системы едва слышно гудели, словно просыпались вместе с ним, прогреваясь изнутри. Боднув куда-то в наружную часть бедра, предакон заметил, как мех смешно отскочил после толчка головой, будто испугавшись его прикосновения. Утробно гыгыкнув, что было отдалённо похожей альтернативой смеху, временно бывший снайпер встал с платформы, подталкивая хвостом капитана корабля к выходу, нетерпеливо порыкивая.       Они же, вроде как, собирались в медбей или нет? Не то, чтобы сам Вейджрейт туда хотел попасть, но выдавшие ошибку перезагрузки в HUD как бы намекали — пора в медотсек, приятель. Всё ещё подпихивая хвостом, когда Дествил отставал, предакон осознал, что если хлёстким движением пихать ниже пояса, то мех начинает двигаться быстрее, словно убегая от прикосновения. Где-то на четвёртый раз таких "подпинываний" джету надоело и тот вперил укоризненный взгляд в чужие оптики, что повернулись на строгий отклик по имени. Наклонив голову вбок, Вейджрейт уставился в алые оптические датчики, приподняв защитные щитки в жесте "что? а я что-то сделал не так?", выглядя достаточно непричастным на свой взгляд. Тяжело провентилировав, наподобие удручённого вздоха, Дествил продолжил идти в медбэй и, хоть это и было весело, но предакон перестал донимать меха хвостом, иначе бы тот совсем отказался идти вместе с ним к медику. А он не хочет застрять ещё на один лишний декацикл в виде ходячей на четвереньках ящерицы из-за какой-то мелкой ошибки в перезагрузочном коде, который показывал какую-то проблему в механизме! Да и Дествил так-то единственный, кому он может хоть немного доверить себя.       По прибытию в медбэй его посадили на платформу, сказав ждать. Не то чтобы он собирался куда-то убегать, если честно. Хотя бы потому что двери были демонстративно запаролены прямо при нём, и чтобы выйти нужно выломать дверь, а это долго. И заметно. Так что приходилось сидеть и ждать, когда Джет..свинг? -стрим? — он не разобрал вторую часть — откопает нужные штуки для остановки подачи энергии на что-то там? Праймус ему свидетель, он ничего не слушал толком — больше старался не разодрать когтями бедную платформу под собой, что жалобно начала скрипеть под сжавшимися лапами. Двое мехов о чём-то переговаривались между собой, иногда поглядывая на замершего статуей предакона, словно те говорили о нём.       Все нужные инструменты были найдены и уже раскладывались на небольшом передвижном столике, специально сделанном для такого. Белый мех в медицинских оттенках красного встал перед Вейджрейтом с какими-то кабелями в руках, которые подсоединялись к небольшому прибору, чей экран был пустым, ведь он не был пока что подключён. Тёмно-серые фаланги тщательно ощупали заднюю часть шеи предакона в поисках подсоединительных штекеров для кабелей. Во время всей этой процедуры Вейджрейт не отрывал взгляда от чужой лицевой, что так близко находилась к его пасти, держа себя в постоянной готовности кинуться на увлечённо, и даже с толикой безумия, рассказывающего о своих действиях медбота, вцепляясь в чужой шлем рядом острых зубов. Что за отбитый на весь процессор мех у них числится в качестве медика?!       Изредка поглядывая на вставшего по другую сторону Дествила, что мягко улыбался, возможно, таким способом подбадривая его или издеваясь - он не знал, какому варианту верить. С тихим свистящим звуком, после которого последовал негромкий щелчок, кабели подсоединились к штекерам, и сразу же после этого неприятное ощущение, преследующее его с первого пробуждения в этой форме, исчезло, а тёмный экран загорелся, показывая какие-то проценты, цифры и диаграммы, понятные только Джетстриму, в имени которого он до сих пор был не уверен. Несколькими движениями этот Джетстрим раскрыл ему брюшную полость, что была ближе к груди, к его искре. Схватив инструмент с приставленного рядом столика, похожие на какие-то щипцы, но с замудрённым окончанием, что помогал, видимо, откручивать закрепляющие болты, медбот поднёс ведущую руку с инструментом и Вейджрейт заметил одну деталь, что вывела его недоверие с паникой на новый уровень: у медика тряслись руки! Но дёргаться было уже поздно — белый мех засунул руки куда-то вглубь его систем, начав что-то откручивать. Предакон тихо завизжал, привлекая внимание Дествила и показывая своим обречённым видом, что все эти манипуляции, производимые с ним сомнительным мехом, не нравились ему абсолютно.       Брийм пять, и копошащийся внутри брюха Джетстрим закончил заменять деталь на новую, закрывая хрупкие схемы увесистой бронёй, и мягко выдёргивая провода из штекеров, объявляя ремонт законченным.       — Ну вот, а ты боялся, — решил подтрунить над трусливым предаконом Дествил, ухмыльнувшись одним кончиком губ.       Обиженно фыркнув в чужое лицо, обдувая горячим потоком воздуха, Вейджрейт отвернулся от капитана корабля, вслушиваясь в слова медика, что увлечённо рассказывал:             — ...Половина цикла потребуется для восстановления систем и ещё одной перезагрузки кода, а потом можно уже будет пробовать перекидываться. Жаль, капитан не разрешил исследовать получше твой корпус...       Договорить Джетстриму не дали: напротив лица угрожающе щёлкнула пасть, а аудиосенсоры обоих мехов затрещали помехами из-за громкого визга, перешедшего в предупреждающий рык, немо говорящий — "только тронь мой корпус". Привстав, предакон грузно спрыгнул с расцарапанной платформы, броня заходила ходуном из-за прыжка, сбегая из этой обители ненормального психа и не забыв забрать с собой Дествила, мягко подталкивая хвостом в сторону выхода. Больше оказываться здесь он не намерен никогда. Ну, или, по крайней мере, в ближайшее время уж точно. Случившийся приём у местного врача нужно было переварить в процессоре.       Дествил же не знал, чувствовал он облегчение от прошедшей диагностики временного опекаемого или нет. Джетстрим бывал грубоват в своей деятельности, хоть и не пытался откровенно издеваться над своими пациентами, даже если они ему не нравились до скрежета дент. Доктор профессионал и мастер своего дела, и его недостаток, который он скрывал от чужих оптик, никогда не мешал его деятельности и качеству оказываемых услуг. За все те ворны, что они были знакомы, Стрим не раз спасал актив разведчика, и тот мог с уверенностью сказать, что из всех знакомых ему медиков, Джетстрим занимал лидирующее место в этом списке.        К чему Дествил был не готов, несмотря на свою выдержку и доверие к своему доктору, так это к дрожащему от страха и волнения предакону, повизгивающему от любых поползновений в своем корпусе. Он пытался успокаивать предакона своим присутствием рядом, немой поддержкой и теплотой во взгляде, и это работало, кажется. Разведчику не очень хотелось из-за резкого и насмешливого характера Джестрима отрывать от него последствия его необдуманных слов. Это превратилось бы снова в отправку Вейджа в камеру, а одиночество сейчас плохо сказывалось на нем. И сам Дествил не хотел такого исхода, он слишком устал за последнее время с этими разборками. С одним предаконом было сложно, а когда их стало двое, то он не успевал решать образовывающиеся каждый клик проблемы или конфликты.       Меняя свое отношение и подстраиваясь под новые обстоятельства, Дествил нашел выход из конфликтов с помощью простых действий — все свое внимание и время он начал посвящать Вейджрейту. Кто бы знал, что благодаря этому обстановка на корабле сразу станет стабильно спокойнее. В новом образе Вейдж был ревнив и требователен до внимания (не своего) капитана, но тем не менее Дествилу до приятного льстило и грело искру осознание искренности излучаемых и проявляемых эмоций и чувств от снайпера, которые ранее не проявлялись ни в какой степени.        Поэтому сейчас получая сообщения от Джестрима, всплывающие на весь экран, Дествил задумчиво и с небольшой горечью, которую он пытался скрыть за хмуростью, поглядывал на сопровождаемого его предакона. Доктор недвусмысленно решил в сообщении ему доложить, что процесс восстановления можно ускорить всем известным способом, раз капитан так переживает за свое опекаемое недоразумение. Если бы Дествил мог, выругался бы громко и с чувством, ломая что-нибудь попавшееся под руку, выпуская пар, но всё, на что его хватило сейчас, так отдернуть себя от маячившие мысли и остановиться, чтобы обернуться на Вейджрейта и тут же отвернуться. Один только взгляд в эту прищуренную от неприкрытого лукавства оптику и искривленную словно в ухмылке пасть, беря во внимание ещё и "рекомендации" доктора, фейсплейт разведчика вспыхнул, и лицевые платы начали нагреваться от нахлынувшего смущения. Маленькая капелька выступившего хладагента быстро испарилась на фейсплейте, не успев оставить след.        И как некстати всплыла в процессе ночная симуляция, преследующая его с самого выхода в онлайн. Невольно коленки подогнулись от пробежавшей дрожи по корпусу: ощущения бодающей огромной головы между серво, раздвигающих их для своего удобства, и горячая глосса, забирающаяся между стыков брони, маслянистые капли собственной смазки, что ручьями протекала из-за закрытого горячей пластиной порта, готовый вот-вот открыться. Корпус повторно прошибло дрожью и каким-то незнакомым чувством: горячее и буквально обжигающее сенсорику, надежно спрятанную под боевыми пластинами. От одного датчика к другому эта возбуждающая волна обхватывала весь корпус. Каждый порт нагрелся, требуя срочного присоединения и сброски накапливающегося заряда.        Дествил не был жадным и голодным до интерфейса, он прекрасно умел контролировать свои позывы и четко для себя понимал, когда стоило их удовлетворить или помочь партнёру с собственными. Однако почему-то ночной сон вызвал в нем бурю неконтролируемых эмоций, заставляющих хотеть стать явью возникшую сцену и смущенно прикусывать мягкий металл губ в попытках отогнать морок.        Становилось как-то совсем неловко и стыдно за свои мысли и желания.       Во второй за последние бриймы несвойственное смущение покрыло его фейсплейт. Манипуляторы метнулись к лицу, закрывая его больше от Вейджрейта, чем пытаясь скрыться от собственных эмоций. Праймус, как стыдно. Он не должен был думать о таком, ему стоило удалить все приснившееся и представившееся, отчистить эмоциональный блок от представившегося коннекта с тем, кто в своем положении поневоле.       За своим смущением он не сразу почувствовал толчок в бедро, заставивший его отойти и опереться на стену коридора. Стоило ее прохладности перекинуться на его корпус, разведчик остро ощутил ткнувшуюся, пышущим жаром из пасти, морду между ног и широкую глоссу, начавшую свой влажный путь по бедренным серым сегментам. Симуляция наяву, да. Шлак.        — Вейджрейт… — мех пытался дозваться до снайпера, но тот пропускал все слова мимо аудиодатчиков, подбираясь к стыкам пластин возле паховой, дразняще проводя кончиком глоссы вдоль стыков, подцепляя их и пытаясь просунуться внутрь.        Дествил пискнул, почувствовав постороннюю влажность на своих нагретых платах, и услышал утробный рык, наполненный самодовольством. Вейджрейту было чем гордиться, он единственный кто так влиял на капитана, заставлял его дрожать под своим взглядом и не всегда, но уступать ему и подчиняться. Однако снайпер все ещё считал, что близость в их положении сейчас не будет ничем иным, как извращенной фантазией одного из них.        Черные манипуляторы обхватили шипастую голову предакона, в мягком жесте приобнимая и стараясь теснее прижать к себе, чтобы корпусом навалиться на него. Вейджрейт ощутил изменившийся запах, но ничего не успел сделать, почувствовав усилившуюся хватку, вынуждающую замереть и перевести взгляд на появившийся в поле зрения потемневший фейсплейт. Оптограни прикрыли красную оптику до угрожающих полос — это явно не предвещало ничего хорошего, по крайней мере для зверя. Предакон испытал вторую попытку выбраться, но ничего не вышло, а ударивший в основание шлема ток заставил пискнуть, повторяя ранее вырвавшийся звук из вокалайзера Дествила.        — Интерфейс в публичном месте или под камерами Лога не то, на что тебе можно рассчитывать, Вейджрейт, — разведчик проговаривал тихо, чтобы суть сказанного легче могла дойти до процессора зверя. — Теперь медленно вместе сгорбившись идем до отсека. Не хватало мне потом слушать причитания Лога.        Предакон постарался кивнуть так, чтобы его поняли, и судя по ослабившей хватке и начавшемуся движению, его ответ уловили. Они побрели к отсеку не в самой удобной позе, Вейджрейт пытался сменить ее, но тогда манипуляторы на шее снова сжимались, причиняя неудобство. Он что-то рычал себе под нос, смирившись и следуя дальше со своей ношей. Редко, но резкие скачки настроения у Дествила возникали, все-таки тайна личной жизни и ее интимности были табу для него. В какой-то степени снайпер понимал его, да только иногда хотелось выставить это все напоказ, показать принадлежность и заявить свои права. А когда его собственный корпус застрял в форме предакона, эти хотения выросли в абсолют.        Впервые они шли так долго и тихо, вслушиваясь в творящуюся атмосферу на корабле и думая каждый о своем, а дверь отсека оказалась концом их маленького путешествия и возможным началом чего-то нового. Последние шаги были сделаны с легкостью и остаточное напряжение было оставлено позади. Разогнувшийся разведчик недовольно поморщился, ходьба в такой позе приносила не самые приятные ощущения после.        Вентиляция прошла свой цикл, прежде чем разведчик заговорил, смотря на все ещё молчавшего предакона:       — Можешь остаться и завершить, что хотел или… — он хотел добавить ещё кое-что, его грубо перебили, толкнув мордой под бампер, загоняя в открывшийся отсек. Едва не потеряв равновесие от такого резкого толчка, Дествил хотел возмутиться, но, обернувшись, заметил лишь мельтешения Вейджрейта у входа в отсек, поглядывающего по сторонам. Пришлось пощелкать пальцами, чтобы привлечь его внимание. — Я не против, Вейджрейт. Что в таком виде, что на двух ногах, это все еще ты. Извращением это называла элита, и то, потому что звероформеров или предаконов они не считали за равных мехов. Я получу удовольствие, твои системы быстрее придут в норму. В любом случае, мы оба будем в плюсе.       Дествил словно сам не мог решить: хочет он провести ночь с предаконом или же нет, то выгоняя (хотя на этом моменте Вейджрейт сам его прервал, не дав договорить), то предлагая остаться и успокаивая то ли самого предакона, то ли себя фактами из грязных делишек автократии.       Предакон встряхнул шеей, разминая слегка болевшие пластины, что впивались в друг друга — не смертельно, но удовольствие в таком мало получишь — пока он вместе с капитаном на буксире ползком добирались до каюты, и несколькими размашистыми шагами приблизился к капитану, продолжая напирать на него, пока мех не упал в мягкие одеяла на платформе, путаясь в них. Спустя пару кликов, когда уже Дествил неуклюже выпутался из покрывал, то между его ног устроилась чужая морда, внимательно рассматривая потемневшее от смущения лицо, по рецепторам ударил запах смазки. То, как Вейджрейт уткнулся в чужой пах, снова начиная нализывать внутреннюю часть бёдер, где было особенно чувствительно, говорило о многом.       Датчики не успевали обрабатывать поступающие данные, все так лихорадочно и быстро происходило, что невозможно было сосредоточиться хоть на чем-то одном. Вейджрейт был повсюду и везде, вылизывая, царапая, покусывая. Когда он перевернул корпус меха и поставил на четвереньки, погружаясь внутрь, не заботясь о его комфортности, под ним громко вскрикнули и забились, пытаясь отползти. Внутренние кольца достигли своего предела расширения и вместительности, датчики жгло от жалящего тока от коннектора, который словно пробил все возможные пределы в порту. Казалось, что глубже уже было некуда, но стоило наемнику начать движения, как в процессор начали поступать сигналы о повреждениях. Не о критичных, с такими и саморемонт справится, но эти ощущения где-то на уровне брюшной были необычными и странными: так глубоко, что брюшные пластины впервые в активе приподнимались от заполненности. Было больно, но в тоже время Дествил испытывал какие-то мазохистские искры удовольствия.              Стоны боли быстро сменились на стоны удовольствия, и Вейдж, почувствовав наконец-то изменения в полях партнера, лег на него, плотнее прижимая к платформе. Расположенного меха было лучшего всего метить, отрицательные эмоции бы испортили запах, что предакон намерен был отпечатать на нем. Широко облизывая подставленную шею и шлем, не забывая оставлять видимые отметины, Вейджрейт урчал от удовольствия. Теперь никто не усомниться в его правах на этого меха, что так сладко постанывал и полностью отдавался только ему одному.       Большая морда втиснулась между манипулятором, что пытался сохранять равновесие, и шлемом, исторгая горячий пар в изнеможенный фейсплейт. Дествил сфокусировал оптику на предаконе и чуть улыбнулся, показывая, что все в порядке и тот может продолжать. Он наклонился к голове зверя, запечатывая поцелуй на острых антеннах, и сделал бедрами движение навстречу Вейджрейту, томно вздыхая тому на аудиосенсор. От таких действий внутри предакона все взревело.       Если Дествил задумывался хоть на клик, что Вейдж остановится, если его просьбы будут достаточно громкими и жалостливыми, то он сильно ошибался. Вейджрейт не хотел такого исхода своего пребывания в ином корпусе, но раз ему позволили, раз его добровольно впустили, то он не остановится, пока его внутренний жар не будет полностью погашен. Кричи громче, мой не-капитан, сегодня оффлайн для тебя закрыт. Ты сам подписал свой приговор, так насладимся же им вдоволь.