Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете. Х. Кортасар. Игра в классики
Очаровательную медсестру с зелёными глазами Шелтона звали Шейли. Шейли Стивенс — младшая сестра главного слуги королевского замка — была милой, услужливой и почти не стеснялась Мэтта, за которым ухаживала каждый божий день. Хотя в её обязанности не входили уборка комнаты или завтрак в постель, она охотно взвалила на себя эту работу, так как кроме Мэтта присматривать было не за кем. А так хоть какое-то развлечение, если заботу о раненом солдате можно было так назвать. В отличие от брата, Шейли куда охотнее шла на контакт, но, тем не менее, не позволяла себе фамильярничать, сохраняя отношения на уровне «врач и его пациент». Даже к Шелтону медсестра обращалась только как к «господину Стивенсу». В максимально непривычной для него обстановке Мэтт, закономерно, чувствовал себя странно. Его поселили на второй этаж, где обитала вся придворная прислуга. Комнат было гораздо больше, чем людей, поэтому найти свободную не составило труда. Койка в лазарете ни в какое сравнение не шла с настоящей кроватью, мягкими подушкой и одеялом. Если бы она была ещё и двуспальной, Мэтт бы вряд ли решился лежать на такой роскоши. Помимо неё в небольшой, но чистой комнате был письменный стол с новенькой газовой лампой, стул со спинкой и широкий комод для одежды, которой у Мэтта почти не было. Единственное окно было большим, двустворчатым и открывало вид на малую часть сада. Мэтт часто, поутру, осматривал светлое помещение снова, пытаясь понять, действительно ли он, пусть и временно, живет как гражданский? Или это всё сон? Шейли в это время была сосредоточена на перевязке его торса и ничего не замечала. Чтобы выплыть из абстрактных мыслей, Мэтт сам начинал разговор с медсестрой, стараясь узнать как можно больше. Новостей с фронта Шейли не слышала и не поддерживала эту тему, зато куда охотней говорила о жизни дворца. Так Мэтт узнал, что они с братом — дети супружеской пары поваров на королевской кухне, которые сейчас живы и здоровы. Шелтон и Шейли родились во дворце и никогда не покидали его территории надолго. А после того, как Шелтон и юный принц Никман Хилл признали друг в друге кровных предназначенных, ни о каком переезде, ни о какой другой жизни и речи не могло быть. Заинтересованный Мэтт много спрашивал о буднях и работе гвардейцев на территории дворца, а Шейли, наливая ему холодный освежающий чай, охотно рассказывала всё, что знала. Гвардейцы располагались в правом крыле второго этажа. От прислуги их отделял один единственный коридор, но им редко кто пользовался. Ходить в гости друг к другу не возбранялось, однако гвардейцы редко имели крепкую дружбу с прислугой — им хватало сослуживцев. Члены королевской семьи и вовсе никогда не забредали на второй этаж. Но что могло произойти — так это свидания молодых служанок и статных членов королевской гвардии. Мэтт знал, что гвардейцы не могут официально завести семью и уйти в отставку, не отдав короне минимум пять лет своей жизни, как и все служивые люди. Шейли рассказала, что мать Никмана, ещё до рождения сына, разрешила преждевременно вступать в брак чем-либо отличившимся молодым людям, если они при этом не покинут дворец раньше этих пяти лет и продолжат трудиться на благо королевской семьи. Как показал опыт, редко какая семья, пустив корни в комфортном для жизни и работы дворце, решалась уехать и начать всё заново. Что касалось немногочисленной семьи Хилл — обитали они в основном на третьем этаже, ведь так сложилось исторически. Самый первый их предок из всех возможных комнат в построенном специально для него и его потомков дворце выбрал комнату именно там. Все наследники престола переезжали туда после смерти предыдущего короля, чтобы везде занять его место — это было похоже на завершающий элемент обряда инициации. Его Величество Никман тоже переехал туда сразу после коронации. Когда Мэтт, наконец-то, смог ходить спокойно, ровно и без сопровождения внимательной к мелочам Шейли, первым делом он пошёл на улицу. Выздоровление отняло достаточно времени, так что он даже не заметил, как наступил июль — всё такой же солнечный и беспощадный. Опасаясь нарваться на неприятности или вовсе потеряться в лабиринтах королевского сада, Мэтт не отходил от дворца далеко. Ему достаточно было улечься на мягкий газон — желательно в тени куста — и смотреть на плывущие по небу облака. Безделье понемногу начинало сводить с ума. Привыкший к трудным походам и постоянным тренировкам, Мэтт маялся, спасаясь только природой и разговорами с Шейли. Сильно напрягаться ему было нельзя. Его Величество за всё это время Мэтт видел лишь пару раз — Никман приходил навестить его, но никогда не задерживался дольше десяти минут, всё время куда-то торопясь. Иной раз Мэтту хотелось предложить ему свою помощь. Да что угодно, только чтобы не сидеть тут просто так, поглощая его еду и живя в его доме. Но как он мог помочь королю? У Никмана и без раненых солдат куча советников. Единственное, что Мэтт умел делать отлично — это служить, воевать. Но о ситуации на фронте и о его — Мэтта — дальнейшей судьбе Никман не заикался, но Мэтт знал, что когда-нибудь этот момент настанет. И он не ошибся. Как и всегда, Шейли мягко разбудила его утром, проверила затянувшуюся, но всё ещё немного ноющую рану, наложила мазь и затянула туловище свежими бинтами. С собой она принесла завтрак, с которым Мэтт разобрался за три минуты. — Господин Стивенс просил передать, что Его Величество ждёт Вас у себя после завтрака, — спокойно сказала Шейли, стоило Мэтту положить ложку. — Почему Вы не сказали сразу? — Его Величество не хотел сильно торопить, — медсестра улыбнулась. — Мне также велено проводить Вас. — Хорошо, — кивнул Мэтт, медленно поднимаясь со стула. Вот и настал тот день, когда ему придётся покинуть это поистине райское место. — Мисс Стивенс, — остановившись рядом с девушкой, обратился Мэтт. Шейли посмотрела на него снизу вверх. — Спасибо Вам за всё. Улыбка Шейли стала шире, а глаза — теплее. Ничего не ответив, она кивнула и вышла из комнаты, чтобы проводить Мэтта к королю.***
Они неспешно поднялись на верхние этажи, на которых Мэтт так и не рискнул появиться после рассказов Шейли. Он вообще старался не бродить по дворцу без надобности, чтобы не встретить какого-нибудь представителя аристократии. Мэтт и сам не понимал до конца природу своего поведения. Он не боялся их. Просто не знал, как вести себя и о чём говорить. Как представиться? Как объяснить, что ты — обычный солдат — делаешь в королевском дворце? С другой стороны, Никман ничего ему не запрещал и уж тем более не стыдился, что приютил такого гостя. Однако Мэтту было спокойнее и привычнее быть тенью. Мэтт ожидал, что Шейли приведёт его в одну из комнат. Например, кабинет Его Величества — отличное место для обсуждения деловых вопросов. Но девушка привела его в небольшой зал, который продолжался… балконом. Огромным каменным балконом, на котором легко могли уместиться человек тридцать, если не больше. Его Величество сидел у перил на высоком стуле, обитом дорогой красной тканью, и пил чай. Рядом стоял такой же свободный стул и круглый столик на одной ножке, а на столике — миниатюрный фарфоровый чайник и ваза с белыми лилиями. — Дальше мне нельзя, — сказала Шейли и слегка поклонилась. — Спасибо, — Мэтт ответил на поклон и, проводив девушку взглядом, неспешно вышел на балкон. Отсюда открывался великолепный вид на летний Каралис, поэтому Мэтт не мог не засмотреться, а от того — замедлился. — Доброе утро, — поздоровался Никман, заметив его краем глаза, и встал, протянув руку. Мэтт пожал её и одновременно поклонился на все девяносто градусов. — Садитесь рядом. Выглядите гораздо лучше! — Это Ваша заслуга, Ваше Величество, — ответил Мэтт и сел на соседний стул. Он действительно изменился. Выздоровление прошло успешно, он вернул потерянные килограммы. Кроме того, Шелтон прислал к нему парикмахера, который начисто сбрил чёрную бороду и сделал короткую стрижку, оставив длинными только верхние пряди. С удивлением разглядывая себя в зеркале, Мэтт подумал, что он совершенно не похож на солдата, скорее на настоящего жителя столицы. Да и девственно-чистые щёки молодили его лет на пять. Никман кивнул, принимая комплимент: — Не буду тянуть. Я позвал Вас сюда, чтобы сказать — мы выполнили Вашу просьбу. Мэтт повернул корпус к Его Величеству, ожидая продолжения. — Мистер Грин действительно был там, — ещё раз кивнул король, перехватывая взгляд Мэтта. — К сожалению, мёртв. Мы нашли его родственников, привезли. Они решили никого на похороны не звать. За родню его можете больше не переживать — разведывательный корпус позаботится о финансовых вопросах. Всех остальных членов отряда мы, разумеется, нашли тоже. Он замолчал, позволяя помрачневшему Мэтту осознать информацию. Маленькая надежда на то, что лейтенант Грин мог каким-нибудь образом выжить, растаяла, как горстка талого снега под грубой армейской подошвой. Мэтт сжал губы, контролируя эмоции. Плакать ему не хотелось, но вот разбить этот тонкий фарфоровый чайник — очень даже. — Благодарю, Ваше Величество, — выдохнув, сказал Мэтт, и отвел глаза в сторону, чтобы отвлечься на пейзаж. Выпустить свою ярость он сможет и позже — за пределами этого места. — Что будет со мной? — А чего Вы хотели бы? — спросил вдруг Никман, немного подумав, чем заставил Мэтта повернуться к нему снова. — Захочу?.. Но ведь я официально служу разведывательному корпусу и должен туда вернуться. — Ваши пять лет уже истекли дважды, — сказал Его Величество, смотря на Мэтта своими невозможно синими внимательными глазами. — Вам не хочется уходить? — Я поклялся защищать королевство, тем более в такое неспокойное время, — кивнул Мэтт и вновь почувствовал себя странно, ведь находился сейчас в самом спокойном и охраняемом месте в стране. — Я очень ценю это, мистер Форман, — со всей искренностью сказал Его Величество, и Мэтт не мог ему не поверить. — Но мне… интересно, простите уж за грубость. Вы человек с первым сортом крови — господин. Честно отслужив более пяти лет, люди с таким статусом нередко уходят и получают престижную, хорошо оплачиваемую должность, заводят семьи… И живут, даже если так и не нашли предназначенного. Как и Вы. Видно было, что Никман Хилл хотел добавить что-то ещё, но замолчал, анализируя реакцию собеседника. Мэтт ответил не сразу. Ни одна мышца не дрогнула на его лице. Он совершенно не удивился тому, что король успел узнать о нём абсолютно всё. Действительно, за все двадцать девять лет жизни Мэттью Форман не встретил своего предназначенного. Он перестал и надеяться после двадцати пяти, думая, что его кровный слуга погиб в утробе матери. То, что слова Его Величества слегка задели что-то глубоко внутри, Мэтт не мог отрицать. Но и показать не мог — не такой он был человек. — Мои товарищи были мне, как семья, — наконец, заговорил Мэтт, не отводя глаз от Его Величества. — Я не мог думать о том, что уйду и оставлю их, когда началась эта война. Мне не хотелось мирной жизни в городе, потому что, как Вы и сами знаете, меня там никто не ждал. — Но у Вас есть семья, — сказал Его Величество. — Ваша старшая сестра жива и живёт со своим мужем и тремя детьми. Все Ваши деньги идут на её имя. — Это её семья, — покачал головой Мэтт. — Я стараюсь навещать их, но постоянно вмешиваться в чужую жизнь, а уж тем более постоянно в ней присутствовать — не по мне. Никман кивнул, ничего не ответив, и задумался. Мэтт не мог понять, почему король пытается… отговорить его от службы? За какие великие подвиги он хочет предложить ему спокойную жизнь в безопасности и достатке? — Вы несколько раз отказывались от повышения, — заговорил Его Величество, задумчиво поглаживая фарфоровую чашку. — Вы, возможно, могли бы уже дослужиться до полковника. — Мне и в отряде было неплохо, Ваше Величество, — Мэтт пожал плечами. — Ваше Величество! — вдруг раздалось за спиной. Никман и Мэтт одновременно обернулись. К ним поспешным шагом подошёл Шелтон. Король слегка нахмурился, моментально выпрямившись. — Прошу прощения, — поклонившись, сказал главный слуга, — но Вы просили предупредить сразу. Герцог вернулся десять минут назад. — Вернулся? — переспросил Никман, поднимаясь со стула. Он не успел подавить смешанные эмоции, отчего они красочно отразились на его лице, поражая Мэтта, привыкшего видеть короля сдержанным. Здесь было и удивление, и непонятная злость, и что-то ещё, совершенно нечитаемое. — И где он? — В саду, Ваше Величество. — Пусть придёт ко мне сейчас же. — Он сказал, что если Вы хотите его видеть, то должны прийти сами, — тут же ответил Шелтон, почтительно опуская глаза, чтобы не видеть, как густые брови короля шокировано поползли вверх. Раздражённо вздохнув, Никман быстро обошёл стул и направился на выход, чтобы, вероятно, найти того человека, который может себе позволить гонять по дворцу самого короля. Но, сделав четыре шага, он вспомнил о застывшем на стуле Мэтте и обернулся. — Мистер Форман, — начал он, вдруг сощурившись. — Вы ведь разведчик. — Да, Ваше Величество… — Идите за мной, — скомандовал король и быстрыми шагами пошел дальше, проходя мимо Шелтона. Мэтт покорно пошёл за ним.***
Лабиринты королевского сада сходились в одном центре — на огромнейшей территории за дворцом. Посреди зелёных кустов возвышался самый большой фонтан, возле которого работала пара слуг. Они с усердием чистили гладкую, белую мраморную поверхность, но, завидев приближение короля, сразу оторвались от работы, чтобы почтительно склониться перед ним. Никман бегло пожелал им доброго утра и обошел фонтан, направляясь дальше. Мэтт не отставал от него, успевая рассмотреть новые территории, открывшиеся его вниманию. Помимо сада, он смог разглядеть еще несколько каменных домиков, о назначении которых можно было догадываться, и, кажется, конюшни. А за ними — широкое поле для поездок верхом. Мэтт не мог понять, откуда Никман знает, куда идти, ведь слово «сад», употреблённое Шелтоном, обозначало практически любую точку на территории дворца. Но Его Величество шёл стремительно, ловко сворачивая на очередных поворотах лабиринта. И чем ближе они были, тем сильнее напрягалась его спина. Наконец, они вышли к месту, где над Мэттом возвысились нетронутые садовниками цветущие липы, нежный запах которых моментально окутал его. А под ними притаились качели, которые могли укрыть от солнца и легко разместить троих человек. Но сейчас, слегка покачиваясь, размещали только одного. Рядом стоял лакей, укрываясь под тенью липы. Одной рукой он держал серебристый поднос с графином лимонада со льдом, а второй — такую же серебристую пепельницу. Он неловко, как мог, поклонился Никману, и тут же был отправлен во дворец одним движением королевской кисти. Поставив поднос и пепельницу прямо на траву, лакей поспешно удалился, на ходу кланяясь и Мэтту тоже. Но Мэтт не обратил на него внимания, останавливая взгляд на человеке на качелях. Это был парень. Широкие рукава его белой, расстёгнутой на груди рубашки напоминали два паруса, сужаясь на запястьях. Мэтт заметил тонкую нить серебряного браслета. На жилистые пальцы, держащие сигарету, он надел пару серебряных перстней: один с белым камнем, а второй — с чёрным. Светло-голубой расстегнутый жилет с тонкими белыми узорами резко контрастировал с его тёмно-синими, слегка помятыми брюками. Пиджака на нём не было, что и бросилось в глаза Мэтту, привыкшему видеть аристократов, всегда безупречно одетых. Но этот молодой человек выглядел небрежно, непривычно, но вместе с тем как-то… свободно. — Где ты был? — строго спросил его Никман, складывая руки на груди. Мэтт предусмотрительно остался за его спиной и не открывал рта, ожидая, пока Его Величество сам вовлечёт его в разговор. — А, Ваше Величество, — широко улыбнулся парень и поднёс к губам сигарету, глубоко затягиваясь. Мэтт перевёл на её жадный взгляд, понимая, что никогда не видел такого курева ни у одного торговца. А повидал и скурил он достаточно. Густой белый дым полился из чужих ноздрей, между растянутых в искренней улыбке губ, растворяясь в воздухе. — Давно не виделись! — Я искал тебя по всему городу и даже за его пределами, — Никман определённо не был настроен дружелюбно, испепеляя собеседника взглядом. — Ты не мог хотя бы отослать письмо, чтобы я знал, что тебя не прирезали в переулке за толстый кошелёк и длинный язык? — Ты же знаешь, я отмечал день рождения, — продолжал улыбаться парень, смотря на Его Величество снизу вверх. Он даже и не думал вставать и кланяться, как делали это остальные. С наслаждением затянулся снова. — Зачем было так переживать? — Почти месяц прошел, — холодно бросил Никман. — Ты хоть в курсе, что происходит, пока ты развлекаешься? — Что-то слышал, — кивнул парень и, не докурив, наклонился, чтобы опустить сигарету в оставленную лакеем пепельницу. А затем он встал, вытягиваясь. Мэтт понял, что они с королём одного роста. — Но давай ты для начала расскажешь, что это за джентльмен рядом с тобой и почему он слушает всё, о чём мы говорим. Парень перевёл взгляд на Мэтта. Прямые лучи солнца осветили его лицо с редкими веснушками на носу и выделяющихся скулах, родинку на подбородке, упали на густые каштановые волосы, отливающие медью, на прямую спинку носа. Светло-серые глаза, чётко выделенные складками верхнего века, были как будто сонными, безмятежными. Никман повернулся к Мэтту: — Это Мэттью Форман, солдат разведывательного корпуса. Попал сюда, выполняя свой долг. На следующее утро после того, как ты уехал, — рассказал король. — И ты знал бы об этом, если бы потрудился поддерживать со мной переписку во время длительного отсутствия. — Сколько можно ворчать, Ник, — отмахнулся парень, не отводя глаз от поклонившегося Мэтта. — Мистер Форман, — продолжил Никман, пропуская колкость собеседника мимо ушей. — Это герцог Винсент Рейнард Хилл — мой кузен. — Очень приятно, — коротко сказал Мэтт, ещё раз кланяясь… члену королевской семьи. Он опустил глаза вниз, скрывая легкое удивление, ведь этот молодой человек не был похож на представителя семьи Хилл. Даже цвет волос нельзя было назвать рыжим на фоне огненных прядей короля. Впрочем, в словах Никмана Мэтт не сомневался. — Мне тоже, мистер Форман, — ответил Винсент, продолжая улыбаться. Повернулся к Никману. — Ты же не просто так знакомишь меня со своим новым другом, я прав? — Абсолютно, — подтвердил Его Величество, кидая беглый взгляд на Мэтта. — Я как раз намеревался просить мистера Формана остаться во дворце в качестве твоей охраны, Винсент. — Охраны? — переспросил молодой человек, откидывая назад упавшую на глаза чёлку. — Меня итак всегда сопровождают, к чему такая опека? — Ты не понял, — покачал головой Никман. — Он будет ходить за тобой всегда и везде, а не только за пределами дворца. Он будет подчиняться мне, а не тебе. Рассказывать абсолютно обо всех твоих передвижениях. Я наделю его властью удерживать тебя насильно от походов в нежелательные места, если потребуется. Улыбка на лице Винсента медленно растаяла. Вместо этого появился неподдельный шок, который молодой человек даже не пытался скрыть. Помолчав секунду, он снова усмехнулся и заговорил: — Ты что, братец, спятил? — спросил со смешком. — Ты ко мне няньку приставить хочешь? Так я тебя огорчу — я давно не мальчик и, более того, не барышня. — Ты сам подтолкнул меня к этому решению, — ответил Никман, не теряя строгого тона. — Ход войны резко поменялся, ситуация несколько вышла из-под нашего контроля. Я не могу быть уверен, что на улицах столицы теперь так же безопасно. Так как запереть тебя я не смогу при всём желании, я придумал другую меру. Мистер Форман годами следил за нашими противниками. У него огромный опыт не только в разведке, но и в бою. К тому же, он смог доказать верность своему королю и своему государству. Лучшую кандидатуру мне в краткие сроки не найти. Никман взглянул на такого же удивленного Мэтта: — Мистер Форман, согласны ли Вы на моё предложение? Конечно, плата за охрану члена королевской семьи будет гораздо выше той суммы, которую Вы получали в разведке. Мы можем продолжить отправлять её Вашей сестре, если угодно. Винсент тоже повернулся к Мэтту, с нетерпением ожидая его ответа. Монолог короля взбодрил его, безмятежность вокруг растаяла, глаза засверкали. Мэтт напрягся, находясь под пристальным вниманием двух членов королевской семьи, и подумал о том, что никогда бы не смог предположить, что окажется в такой ситуации. Ему предлагают остаться здесь… надолго. Стоит ли ему отказываться от столь щедрого предложения. Если он будет полезен королю здесь, то… пусть будет так. — Я не могу ослушаться Вас, Ваше Величество, — ответил в конце концом Мэтт, уверенно кивая. Никман, перестал, наконец, хмуриться и с благодарностью пожал Мэтту руку. Мэтт взглянул на Винсента и наткнулся на слегка сощурившиеся серые глаза. Герцог перестал удивляться, словно бы успокоившись. — И что ты прикажешь мне делать с ним? — обратился он к Его Величеству. — Ничего не нужно делать, — сказал Никман. — Нужно позволить ему быть рядом. Всегда. — Даже в купальни его брать с собой? — усмехнулся Винсент, рассматривая бесстрастное лицо Мэтта, который смело глядел в ответ. — Потребуется — возьмёшь, — согласился Никман, ничуть не смутившись из-за непристойного намёка герцога. Повернулся к Мэтту. — С этого дня Вы, Мэттью Форман, вступаете в ряды королевской гвардии. Поздравляю!