Судьба Лазурный Предел

Время, которое я провел в Халдее, составило ровно один год, всего один-единственный год, но этого было достаточно, чтобы навсегда изменить мою жизнь. Я пережил то, что намного превзошло мои самые смелые мечты: я увидел древние цивилизации в их зените; встретил невероятных людей, которые со временем стали называть меня своим другом, и даже влюбился впервые в своей жизни. Однако были и трудные времена. Не было ни одного дня, чтобы я не чувствовал на своих плечах сокрушительный груз судьбы человечества. Меня постоянно мучили кошмары о «Соломоне». Я видел, как он разрывал меня на части одним движением руки; я видел, как Халдея и мои друзья падали перед ним снова и снова. Я чувствовал, что любая ошибка с моей стороны может означать конец всему. Но каким бы хаотичным ни был тот год в моей жизни, я научился принимать это, а также свою роль во всем этом. Я был последним Мастером Человечества, тем, кто должен был остановить Гоэтию и обеспечить будущее Человеческого Порядка. Такова была моя роль, и ничто и никогда бы этого не изменило. По крайней мере, я так думал. Оглядываясь назад, возможно, я просто обманывал себя, пытаясь притвориться, что до тех пор, пока мы были вместе, пока мы сражались изо всех сил и духа, мы сможем противостоять любому вызову, который Гоэтия приготовил для нас. Что я забыл, так это то, что время тоже было нашим врагом, потому что время никого не ждало. Рано или поздно всему должен прийти конец. Мне напомнили об этом факте в тот день, когда Роман наконец рассказал мне о состоянии Машу. Как спроектированный ребенок, она была ближе к гомункулу, чем к человеку; ее продолжительность жизни была ограничена, и вскоре она должна была умереть естественным путем, не более чем через год. У человечества не было будущего после 2016 года из-за действий Гоэтии, но даже если бы мы остановили его, Машу все равно не прожил бы намного дольше этого. Ее судьба была неизбежна. Но разве это остановило меня? Нет, на самом деле, это имело противоположный эффект. В тот день я признался ей в своих чувствах; все мои сомнения исчезли в одно мгновение. Время больше не было роскошью, которую мы могли позволить себе упускать. Я не хотел терять ни единого мгновения с Машу, потому что я любил ее, и я ничего так не хотел, как чтобы мы были вместе, независимо от того, было ли это на один год, один месяц или всего один день. Поэтому, когда мы ступили в Храм Времени Гоэтии и направились к финальной битве, я знал, чего я хотел: я хотел жить и встретить рассвет завтрашнего дня вместе с ней. Я хотел, чтобы мы покинули Халдею и отправились в Японию. Я бы устроился на неполный рабочий день, чтобы мы могли снять небольшую квартиру и жить вместе. Я хотел показать ей свой район, посетить дом моих родителей и представить ее им как человека, которого я люблю. Можно сказать, что именно Машу дала мне гораздо более «реальную» цель. Остановить Гоэтию и спасти Человеческий Порядок стало для меня ступенькой к достижению моей истинной цели — прожить то, что осталось от ее жизни вместе. Даже если наше время было ограничено, я был готов провести с ней каждое мгновение до конца. Но даже этот горько-сладкий конец был отнят у нас, когда она умерла от рук Гоэтии, а я необъяснимым образом перенесся в чужой мир. Мир, где никто не ждет моего возвращения, нет дома, чтобы вернуться, нет семьи, чтобы принять меня, и нет друзей, чтобы обнять и поплакать. Я был один. Единственное, что осталось от того путешествия, — это мои воспоминания, те драгоценные моменты, когда я общался со своими слугами или попадался на их выходки. В те времена я оживленно беседовал с Романи, делил кофе-брейк с Да Винчи, проводил свободный день с Машу… В этот момент Романи вернул свое кольцо, свое первоначальное «я», чтобы остановить Гоэтию, прекрасно зная, что с ним произойдет. В тот момент Машу пожертвовала своей жизнью, чтобы защитить меня от Благородного Фантазма Гоэтии. Эти воспоминания, воспоминания об их жертве, были единственным, что позволяло мне вставать с постели каждый день. Я хотел быть сильным ради них, чтобы их жертва что-то значила, даже если бы моего старого мира больше не было. Но я им не был. Я не был таким решительным, как Машу, и не мог сравниться с интеллектом Да Винчи или лидерством, которое вызывал Романи. Я даже не мог гордо стоять бок о бок со своими Слугами на поле боя. Я был просто обычным парнем, которого можно было найти где угодно. Я не был таким сильным, как они; не было ни одного дня, когда я не хотел бы вернуться и пережить те моменты снова, независимо от того, сколько лет прошло или насколько старше я стал. Это было мое желание… но то, что было передо мной, было не тем, чего я хотел; девушка передо мной, которая была так похожа на Машу, была не ею. Она была не чем иным, как иллюзией, созданной врагом, чтобы обмануть меня, подделкой, фальшивым образом ее. Это то, что я продолжал повторять про себя, но мои глаза были прикованы к ее фигуре. Я не мог отвернуться от нее, как бы ни старался. — Семпай. — Она медленно протянула руку, чтобы погладить меня по щеке; я не мог остановить ее. — Почему ты плачешь? — Плачу? — Я поднес руку к лицу и только тогда понял, что по моим щекам действительно текут слезы. — Нет, это… — Я попытался спрятать от нее свое лицо. Это подействовало на меня сильнее, чем я думал. Мне нужно было сосредоточиться; на самом деле она не была Машу, она не была ею! — Семпай… — Сказала она, вытирая мои слезы. — Ты можешь рассказать мне, что произошло; ты знаешь, я всегда готова выслушать. — Не говори так, как будто ты меня поняла! Ты не… — Я попытался отнять ее руку, но остановился, когда коснулся ее; даже ее мягкость была такой же, какой я ее помнил. Прикосновение к ее руке было точно таким же, как прикосновение к ее руке много лет назад. — Ты чувствовал себя одиноким, не так ли? — Спросила она. Я отвел взгляд; у меня не было сил отрицать это. — Ты страдал от тяжести своего прошлого в одиночестве, не в состоянии никому рассказать, через что тебе пришлось пройти, не в состоянии поделиться своей болью или показать свои раны. — Она одарила меня улыбкой, которой я давно не видел. — Но сейчас я здесь, Семпай. Ты больше никогда не будешь один. Она быстро увидела меня насквозь; даже если бы я хотел это отрицать, я чувствовал, что она сразу же поняла бы, что это ложь. Да, моя жизнь в этом мире была одинокой и бесцельной. Я каждый день говорил себе, что должен продолжать жить, но чаще всего чувствовал, что колеблюсь. Я почувствовал, что мечтаю о прошлом. В мире, где никто не знал обо мне, какова была моя цель? Какой смысл продолжать жить, просто ради того, чтобы жить? — Никогда? — наконец спросил я. — Никогда больше. — Ее слова почти заставили мое сердце остановиться; я хотел услышать их в течение многих лет. Может быть, именно поэтому я ничего не мог поделать, когда она подошла ближе ко мне и положила голову мне на грудь. — Мы снова будем вместе. Она заключила меня в объятия, и на мгновение мне показалось, что все вернулось к тому, как было раньше. Теперь я был немного выше, но на этом различия заканчивались. Все остальное было таким же. Тепло ее тела, прижатого к моему, было таким же, ритм ее дыхания был таким же, звук ее сердца, бьющегося в груди, был таким же. Она не была Машу, но она была мне ближе всех за последние годы. Возможно, именно поэтому я почувствовал, что мои глаза стали еще влажнее, когда она обняла меня, и почему мои руки сами собой потянулись, чтобы обнять ее. — Мне очень жаль… Мне жаль. — Я продолжал повторять, крепко обнимая ее, мой голос срывался с каждым словом. — Мне очень жаль. — Я знал, что это была не она, но все равно продолжал извиняться. Мне очень жаль, Машу. Мне жаль, что я не смог спасти тебя. Мне жаль, что я не могу отпустить тебя. — Все в порядке, — прошептала она между моими рыданиями, гладя меня по голове. — Теперь все в порядке, Семпай. Мы можем снова быть вместе. Вместе навсегда. Вместе навсегда. Да, это звучало не так уж плохо. Это звучало совсем не плохо. Мы оставались так некоторое время, настолько близко друг к другу, насколько это было физически возможно, вместе, как одно существо. Снова быть вот так вместе с человеком, которого я любил, никогда больше не расставаться. Не было ничего, чего бы я хотел больше, чем этого. «Так что никогда не забывай об этом… хотя, зная тебя, я уверен, что на самом деле ты не можешь забыть». Однако эти слова все еще звучали в моем сознании. Этот голос, такой знакомый и в то же время такой чужой, был прав: я не мог забыть. Я не мог забыть то, что произошло в тот день в Храме Времени, и не мог забыть улыбку Машу, когда она повернулась, чтобы увидеть меня в последний раз. Даже если бы она была похожа на нее, я не мог забыть, что человек, которого я обнимал, был не ею. Потому что Машу была мертва, и ничто никогда не изменит эту правду. Мои объятия медленно теряли свою силу, пока я мягко не оттолкнул ее назад. — Семпай? — Она удивленно посмотрела на меня, как будто мои действия были совершенно неожиданными. — Почему? — Я не так силен, как они; вот почему мне это было нужно. — Начал я, вытирая слезы. — Даже если бы я знал, что ты не тот человек, которого я любил, мне все равно нужно было это объятие. — Я поднял голову, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. — Я не знаю, кто ты, Сирена или просто иллюзия, созданная черным кубом, но я не могу оставаться с тобой здесь. Я нужен в реальном мире. Сказав это, я медленно начал увеличивать дистанцию между нами, наши взгляды не отрывались друг от друга, пока я не повернулся, чтобы уйти. — Семпай! Она поймала меня прежде, чем я успел сделать хоть один шаг, ее руки снова обняли меня. — Я не хочу быть одна. — Ее голос звучал убитым горем. — Я хочу быть с тобой, поэтому, пожалуйста… не уходи. Услышав голос Машу, произносящий эти слова, мое сердце заболело и полностью уничтожило меня. — Мне жаль, но я не могу жить с тобой в этой лжи. Горничные — нет, весь Королевский флот, они верили, что я уничтожу черный куб, и даже если у нас есть разногласия, меньшее, что я могу сделать, это выполнить это обещание. Они все еще были там, сражаясь с этой Сиреной. Я не мог подвести их, как командир и как Мастер. Я убрал ее руки от себя и продолжил идти. Я слышал ее рыдания позади себя, но не обернулся. Я должен был найти выход из этой иллюзии и вернуться в реальный мир. Однако в какой-то момент рыдания внезапно прекратились. — Тебе этого недостаточно? И я тоже остановил свои шаги. — Что ты сказала? — Я обернулся. — Это моделирование не ограничивается этими параметрами. Если ты того пожелаешь, черный куб может воссоздать не только Машу Кириелайт, но и Романи Архимана, Леонардо Да Винчи и многочисленных Слуг, с которыми ты вступал в контакт. — У фальшивой Машу было мертвенно-серьезное выражение лица; ее взволнованный и заплаканный вид полностью исчез в одно мгновение. — Ты мог бы увидеть их всех снова; это то, чего ты хочешь, верно? Я молчал несколько секунд, пока, наконец, не смог ответить. — Значит, это твой истинный облик. — Я уставился на нее. Помимо ее внешности, от Машу не осталось никаких следов; осталась только пустая, бездушная оболочка, одетая в ее кожу.

***

Очиститель побежала к Альфе, в то время как ее механическая акула осталась позади и выпустила серию разноцветных энергетических разрядов в ее сторону. Наблюдатель ни на йоту не сдвинулась с места, когда ее осьминог вытянул два из своих многочисленных щупалец и быстро отразил приближающиеся лазеры, как будто они были ничем, в то же время направив свои пушки на приближающуюся Сирену. Были произведены энергетические выстрелы, но они попали только в пол, так как Очиститель была слишком быстра для них. — Ах! — В тот момент, когда она была достаточно близко, сумасшедшая Сирена подпрыгнула в воздух и использовала свой импульс, чтобы нанести нисходящий удар прямо по осьминогу, где лениво лежала Альфа. — Хех. — Альфа издала тихий смешок, когда ей пришлось покинуть свое удобное положение на осьминоге, чтобы избежать атаки Очиститель. К сожалению, механическому животному повезло меньше, потому что нога Очиститель опустилась ему на макушку и практически повалила его на землю с громким треском. Очиститель не стала терять времени даром и попыталась последовать за Альфой. Она знала, что Сирена не так сильна, как она, в ближнем бою; пары точно нанесенных ударов было бы достаточно, чтобы серьезно ранить ее. — …! — Однако она смогла только попытаться, потому что скользкая тварь внезапно схватила ее за ногу и остановила на месте. Механический осьминог Альфы еще не был полностью побежден. Одно из его щупалец крепко вцепилось в Очиститель и не отпускало ее. Очиститель быстро нанесла мощный удар в голову осьминога, достаточно сильный, чтобы пробить его черную кожу и обнажить механическую внутренность животного. Но это все равно не остановило осьминога; на самом деле, это только еще больше запутало Очиститель в щупальцах, которые начали опутывать ее кулак и другую ногу. — Фирна! — Призвала свою акулу Очиститель, пока она отчаянно боролась, чтобы вырваться из щупалец. Механическая акула нырнула в воздух, чтобы помочь ей, но была быстро перехвачена Альфой. — Будь хорошей девочкой и умри рядом со своей хозяйкой! — Наблюдатель ударила акулу кулаком и отправила ее в полет назад. — Эй! Не бей ее так… — Начала Очиститель, пока не поняла, что пушки осьминога направлены прямо на нее. — Бум. — Взволнованно произнесла Наблюдатель. Из ствола пушки начал исходить яркий свет, и глаза Очиститель засияли, когда мощный энергетический заряд в упор накрыл ее тело с головы до ног. Наблюдатель приятно улыбнулась. — Тебе этого достаточно, моя дорогая Очиститель человечества? Свет исчез, открыв тяжело раненную Очиститель. Ее тело было покрыто черными следами ожогов, а дыхание было прерывистым. Однако вокруг нее лежали разрушенные части механического осьминога. — Ха… хахаха… ха-ха. — Она засмеялась, но ее смех продолжал прерываться между выдохами. — Я… Я могу заниматься этим весь день! — Безумная Сирена подняла кулаки. Наблюдатель Альфа могла только улыбнуться на это.

***

Уорспайт застыла на своем месте. Она чувствовала, что любое движение, каким бы незначительным оно ни было, вызовет реакцию Сирены, которая наблюдала за ней своими мертвыми глазами. «Если ты вмешаешься, ты тоже умрешь». Вот что безмолвно сказали эти голубые глаза. Даже когда Сирена не интересовалась ею, она без колебаний убила бы ее, если бы та стала препятствием на ее пути. — Идеально. — Формидабл сделала шаг вперед. — Если ты преследуешь только меня, тогда мне не о чем беспокоиться; я буду бороться. — Формидабл, ты… — Я сделала кое-что непростительное для Королевского флота, леди Уорспайт. — Сказала она с грустной улыбкой, не глядя на нее прямо. — Самое меньшее, что я могу сделать, это убедиться, что ты и Ее Величество сможете покинуть это место живыми. Не беспокойся обо мне и уходи, предоставь ее мне. Уорспайт посмотрела на нее с благоговением. Слова Формидабл были смелыми, но было очевидно, что она была напугана; даже сама Уорспайт почувствовала, как холодок пробежал по ее спине, когда она посмотрела на Сирену. Однако Формидабл это не остановило. Она была готова встретиться с таким врагом лицом к лицу. — Прости, что сомневалась в тебе, Формидабл. — Сказала рыцарь и, наконец, подошла, чтобы встать рядом с ней. — Это больше не повторится. — Она устремила свирепый взгляд на Сирену. Ее сомнения наконец-то рассеялись. — Леди Уорспайт?! Что ты делаешь?! Ты знаешь, что жизнь Ее Величества всегда на первом месте… — Все так, как ты говоришь, Формидабл. Она интересуется только тобой. Это означает, что жизнь Ее Величества для нее не имеет значения. — Решительно подтвердила Уорспайт. — В опасности не она, а ты. — Она с силой сжала свой меч. — И я не оставлю тебя позади. Что это был бы за рыцарь, если бы я оставила одного из вассалов Ее Величества сражаться с врагом в одиночку? — Леди Уорспайт… — В голосе рыцаря чувствовалась решимость. Она не приняла бы «нет» за ответ. Они будут сражаться вместе. Все это происходило на глазах у Наблюдатель Зеро, которая, казалось, наблюдала за ними с полным безразличием. Однако, как только эти двое решили сразиться с ней даже после ее предупреждений, она проявила первые признаки эмоций. Она издала усталый вздох, который вышел довольно неестественным образом, как будто она не привыкла нормально дышать. — Глупые пешки.

***

Мы смотрели друг на друга больше пары минут. В ее взгляде отсутствовали какие бы то ни было эмоции, как будто ее человеческая внешность была всего лишь фасадом, а реальное существо было не более чем машиной. — Тогда я повторюсь: я не могу жить с тобой в этой лжи, независимо от того, скольких моих друзей ты пытаешься вернуть! — снова заявил я, на этот раз более решительно. Да, я хотел увидеть их снова. Я не хотел ничего большего, чем это. Но я не смог бы жить с собой, зная, что позволил девушкам-кораблям умереть, чтобы жить в фальшивом мире. — Это не будет проблемой. — Сказала она, словно прочитав мои мысли. — Эти воспоминания можно легко стереть. — А? Стереть? — С помощью точных электрических стимулов воспоминания, хранящиеся в гиппокампе, могут быть легко изменены по желанию. Тока в 0,00001 ампера было бы достаточно, и риск инсульта или кровоизлияния в мозг составил бы менее 0,1%. — Спокойно объяснила процесс она. — Ты что, принимаешь меня за дурака? Я больше не позволю тебе морочить мне голову! — Но ты сможешь испытать это снова, Халдея, как будто это было в первый раз. — Что?! — Черный куб может стереть твою память вплоть до того момента, когда ты впервые попал в Халдею, те шесть лет, что ты прожил в этом мире, твоя встреча с Сиренами и девушками-кораблями, все будет так, как будто этого никогда не было. — Она развела руками, как бы демонстрируя это место. — В этой симуляции ты мог бы сократить свое пребывание в Халдее до конца, только чтобы стереть свои воспоминания и начать все сначала. — Ты хочешь сказать… что я могу испытать все это так, как будто это было в первый раз навсегда? — Это была бы бесконечная симуляция вашего прошлого на всю оставшуюся жизнь, и ты даже не заметишь этого, настоящий рай для конечных существ, таких как люди. Вечное повторение знакомых событий, где никогда ничего не меняется, жизнь в блаженном неведении. Это то, что она предлагала мне. — Ты сумасшедшая. — Тот, с кем ты разговариваешь, не является сознательным существом. Это не может быть безумием или здравомыслием. — Объяснила она. — Его единственная функция — интегрировать в твое тело черный куб любыми необходимыми средствами. — … В своей жизни я разговаривал со многими нечеловеческими существами, существами, которые когда-то были людьми, существами, которые просто приняли свою форму, и некоторыми, которые были совершенно чужды концепции человечности, но эта, эта поддельная Машу, полностью отличалась от всех них. — Даже если ты сможешь воспроизвести их, ты не понимаешь человеческих эмоций, верно? Она смотрела на меня, ничего не говоря, как будто мои слова не имели для нее никакого смысла. — Я понимаю. — Я обернулся. — Я ухожу. — Твои действия противоречат сами себе. — Сказала она. — Когда ты обнимал эту девушку, ты подумал: «Было бы не так уж плохо быть с ней вместе вечно», так что нет смысла отвергать это предложение сейчас. Тебе больше не пришлось бы беспокоиться ни о чем другом. Ты вернешься к людям, которых оставил позади. Разве это не то, чего ты желал? Тишина. Я ответил не сразу. — У тебя есть доступ к моим воспоминаниям, верно? — Спросил я. — В определенной степени. — Тогда ты должна знать, почему я никогда не приму это. — Я посмотрел ей прямо в глаза. — Гоэтия хотел создать мир без понятия смерти, мир без концов, мир без завтра или сегодня, мир без будущего или прошлого, мир тишины. — Я сжал кулак. — То, что ты предлагаешь мне, — это то, против чего мы с Машу так упорно боролись, чтобы остановить! Принять это было бы оскорблением для нее, для всех людей, которые поддерживали меня в Халдее! — Чувство вины не имеет значения, эти чувства исчезнут, как только твоя память будет стерта. — Но я не хочу, чтобы они исчезали! Даже если они причиняют боль… они являются доказательством того, что они существовали! — Ты бы охотно предпочел страдать, даже если бы те же самые чувства давили на тебя. Твоя логика ошибочна. — Возможно, но, возможно, эти противоречия и есть то, что делает меня человеком. Тот факт, что ты не можешь понять этого даже после того, как пришла из будущего, говорит мне о том, что, возможно, Сирены не так продвинуты, как я думал. Я не получил ответа, да он мне и не был нужен, поэтому я просто ушел. Мне больше не о чем было с ней говорить. Она снова появилась передо мной, преграждая мне путь. — Ты прав. Эта не понимает человеческих эмоций. Однако это не значит, что она не может их использовать. Любовь, ненависть, счастье, печаль или… страх. — Сказав это, из ее левого глаза потекла черная жидкость, похожая на слезу. Я инстинктивно отступил назад. — Магия — это недокументированный феномен в оригинальной временной линии. Его воздействие на людей в значительной степени неизвестно. — Еще одна черная слеза скатилась из ее глаз; на этот раз она была из правого. — Твоя биология должна быть такой же, как у обычного хомо сапиенс, но перезапись твоего генома оказалась невозможной по неизвестным причинам. Что-то мешает кубу получить к нему полный доступ, что-то, что может быть связано с твоим нежеланием присоединиться к Сиренам. Все больше этой черной жидкости начало вытекать у нее изо рта, пока она говорила. Это было так, как будто ее рвало черной кровью. У ее ног начала образовываться лужа; ее шаги оставляли за собой черные следы. Коридор вокруг нас тоже начал меняться, свет начал мерцать, а стены, казалось, плавились, как будто они были сделаны из воска. — Если ты не собираешься принять черный куб по своей воле, тогда твоя воля должна быть сломлена. — Это не сработает. Я знаю, что этот мир ненастоящий. Если бы ты могла причинить мне боль, то ты бы уже сделала это. — Убить тебя — это не вариант; однако вскоре ты пожалеешь, что не умер. Жидкость начала вытекать из пор ее лица, из ушей, с кончиков пальцев. Все ее тело, а также одежда вскоре были пропитаны этой темной жидкостью. И из черной лужи что-то начало двигаться. Страх, сказала она. Я принял боевую стойку, потому что знал, что сейчас произойдет. — Ты веришь, что можешь сопротивляться, но это не вопрос силы. Человеческий мозг — чувствительный орган. Его можно легко уничтожить обычными средствами, но на него также могут напасть желания и идеи… страхи. — Фальшивая Машу склонила голову набок, и впервые на ее лице появилась улыбка. — И никто не знает о твоих страхах больше, чем я. Ее улыбка становилась все шире и шире, до такой степени, что ее лицо начало раздвигаться, начиная с уголков губ и обнажая дополнительный ряд зубов, а также длинный язык, почти такой же большой, как остальная часть ее головы. Ее волосы также быстро слиплись с головой, а глаза были полностью покрыты черной грязью, пока не исчезли, как будто они были поглощены ею. Пальцы на каждой из ее рук разделились, и ее руки потеряли свою форму в пользу более крупных придатков, которые заканчивались острыми шипами. Наконец, ее ступни втянулись, как будто они больше не были нужны, и вторая пара придатков вышла из ее спины, чтобы функционировать как еще одна пара ног. От Машу ничего не осталось, и передо мной остался только монстр. Это был Лахму, существо, рожденное Бистом II, Тиамат. Они были созданы, чтобы заменить «старое» человечество во время седьмой Сингулярности. Начиная с того, что не зная никаких эмоций, кроме жестокости. — Неужели ты думаешь, что меня отпугнула бы такая форма? Мы победили Лахму, мы победили Тиамат! — Я пропел свою арию Укрепления, позволив светящимся зеленым линиям появиться на моих руках. — Эта форма — всего лишь иллюзия! Подделка! Для меня это ничего не значит! Лахму издал резкий смешок. — Я реален. — Чудовище набросилось на меня, подняв одну из своих ручных клешней, чтобы пронзить меня. — Я реален для тебя! Я отпрыгнул в сторону и уклонился от атаки, а затем приготовился ударить Лахму. Это чудовище было неправильным. Да, когда-то я боялся Лахму, но тот, что стоял передо мной, был ненастоящим; он был фальшивым, как и этот мир. Я сжал свой усиленный кулак и двинулся, чтобы нанести Лахму мощный удар. — Что?.. Однако в тот момент, когда мой кулак соприкоснулся с его телом, я замер. Это ничего с ним не сделало, он даже не вздрогнул. Прежде чем я успел среагировать дальше, я был мгновенно схвачен его лапами-когтями. От удара я отлетел к ближайшей стене, как будто был не более чем тряпичной куклой. — Лахму так же силен, как Слуга. — Сказал он, и его голос эхом отозвался в моей голове, как будто несколько человек говорили в моем сознании одновременно. — И люди не могут победить Слуг. Пока твой разум убежден в этой идее, ты не сможешь причинить нам вред, Фуджимару Рицука! Лахму попытался перепрыгнуть через меня, но я откатился в сторону и уклонился от него. С трудом я встал и попытался установить некоторое расстояние между нами. Вот тогда я и увидел это; из черной грязи рождалось все больше этих монстров. Их отростки торчали из черной лужи, из стен, даже с потолка. Я не мог сражаться со всеми ними, мне пришлось бежать. И так я и сделал, я побежал, я двигался так быстро, как позволяли мне мои усиленные ноги, в то время как мир вокруг меня, казалось, был полностью захвачен черной грязью и Лахму. Я был здесь беззащитен; я должен был проснуться. — Просыпайся, просыпайся, просыпайся, черт возьми! — Я повторял, но это было бесполезно. Еще два Лахму поднялись с пола и преградили мне путь. Я остановился, я был полностью окружен. Мне некуда было бежать. Нет, с моей стороны была дверь; я не знал, куда она ведет, но все было бы лучше, чем моя нынешняя ситуация! Поэтому я вломился в дверь только для того, чтобы обнаружить безнадежную перспективу. — Ясно. — Я смотрел на этот ужас перед собой, не в силах пошевелиться. — Она просто играла со мной. Два огромных глаза смотрели на меня сверху вниз; их зрачки были х-образными внутри кроваво-красной склеры. Лицо отдаленно напоминало женщину, но драконья пасть с тысячами зубов и черно-красные рога между пучками светло-голубых волос не позволяли узнать ее первоначальную гуманоидную форму. Когда она показалась мне, она была ближе к дракону. — АаАаааААаААААааааАа. — Тиамат открыла рот и закричала. Его зубы были такими же большими, как все мое тело; даже если бы я попытался убежать, я бы не смог убежать. — У меня никогда не было шанса. — Сказал я, когда рот поглотил меня целиком, и мой мир погрузился во тьму.

***

Уорспайт бросилась к бледной Сирене, размахивая мечом в правой руке и готовясь нанести ей вертикальный удар. Зеро стояла неподвижно, пока она не была готова получить удар. — Глубокая рана на правой лодыжке, средняя скорость снижена до тридцати процентов от максимальной мощности. — Она немного отодвинулась как раз вовремя, чтобы избежать удара. — Уровень угрозы: безвредный. Уорспайт не сдалась после всего лишь одного удара и попыталась продолжить его серией замахов в сторону Сирены. Однако ни один из них не смог поразить ее всего на несколько сантиметров; Сирена даже не пыталась сопротивляться. Как будто ее попытки были не более чем детской игрой. Однако движения Зеро внезапно прекратились. — Не двигайся ни на дюйм! — В то время как Уорспайт продолжала давить на нее, заставляя уклоняться, Формидабл активировала свою способность, и даже ни один из лидеров Сирен не смогла устоять перед этим. — Леди Уорспайт! — Авианосец Королевского флота пошевелила своей единственной рукой и направила свои беспилотники в сторону Сирены. — Поняла! — Рыцарь отскочила назад и продемонстрировала свое снаряжение. Ее пушки быстро нацелились на застывшую Зеро. — Это за Ее Величество! Комбинированная атака дронов и пушек Уорспайт была выпущена по Сирене, создав серию взрывов с ней в качестве эпицентра. Дым еще не полностью рассеялся, когда Уорспайт снова устремилась к ней, ожидая точного момента, когда фигура Зеро появится под черным дымом. Однако ей не пришлось долго ждать, всего лишь мельком взглянув на белую ткань платья Зеро, она смогла точно определить ее местоположение и атаковать. Способность Формидабл должна была все еще действовать, так что Сирена не смогла бы увернуться от нее на этот раз. И вот рыцарь взялась за рукоять ее меча обеими руками и взмахнула им с такой силой, что рассечение полностью рассеяло дым в округе, открыв, наконец, полную фигуру Зеро. На ее теле не было ни единой раны, и Уорспайт знала почему. Когда ее меч пронзил ее насквозь, она почувствовала это. Тело Зеро не оказало никакого сопротивления ее мечу, хотя он явно прошел сквозь нее; даже капля крови не запятнала лезвие. Это было так, как будто она разрезала сам воздух, как будто там никогда ничего не было с самого начала. — Кто… ты такая? — Спросила Уорспайт, прежде чем неподвижно упасть на землю. Зеро даже не взглянула в сторону рыцаря и смотрела только на Формидабл. Затем она направилась к ней. — …! — Будучи неспособной снова использовать свою способность за такое короткое время, Формидабл послала больше дронов в сторону Зеро, но это было бесполезно; как только они приблизились к Сирене, они необъяснимым образом перестали работать и упали на землю, их огни погасли, как будто их питание было мгновенно отключено от них. — Несанкционированный эксперимент, номер четыре-семь-восемь-восемь-пять-четыре. — Зеро спокойно прошла под дронами на своем пути. — Куб мудрости в твоем подразделении был скомпрометирован; прекращение работы неизбежно. Сопротивление бесполезно. — Мое имя Формидабл! Я не эксперимент, я член Королевского флота! — Какой бы раненой и слабой она ни была, она попыталась встретиться лицом к лицу с Сиреной. — И я не сдамся без боя! — Золотые часы появились у нее за спиной, когда она попыталась остановить Зеро еще раз. Но она была слишком медлительна; Зеро схватила ее за шею своей бледной рукой и приподняла над землей. Золотые часы исчезли, когда Формидабл попыталась убрать руку Зеро со своей шеи, но она была слишком сильна. Она начала задыхаться, когда хватка Сирены ослабла. — Я спрашиваю, — монотонно произнесла Зеро. — Ты слышишь голос Создателя? Девушка-корабль не понимала; почему она до сих пор не убила ее? Разве это не было ее миссией — устранить ее? Зачем задавать такой вопрос сейчас? Она не знала, кто был этот «Создатель», но в этом не было необходимости, у нее уже был свой ответ. — Я служу только королеве Элизабет Первой. — Она боролась с тем, чтобы произнести эти слова, глядя на Зеро с убеждением. Выражение лица Зеро не изменилось. — Тогда умри.

***

— Ты уже сдался? Голос заставил меня открыть глаза, и я не увидел ничего, кроме темноты. Я не мог пошевелиться, но мне казалось, что я падаю, медленно, в бесконечном спуске. Это было так, как будто я погружался глубоко в океан, где ни свет, ни звуки не могли добраться до меня. Но «он» был там, обладатель голоса. — Ты иллюзия? — Я попытался спросить, но звук моего голоса затерялся в бесконечном море тьмы. — Фухахаха! — Он рассмеялся; каким-то образом он, казалось, услышал меня. — Ты думаешь, я такой? — Нет… Я чувствую… как будто я уже слышал твой голос раньше. — Дурак, конечно, мой голос доходил до тебя несколько раз; ты просто не мог слышать его до сих пор. — Он усмехнулся. — Хотя наш контракт истек, похоже, мы все еще связаны нитью судьбы, Мастер. Мастер? — Ты па…? — Не говори этого. Ты знаешь, что я больше не тот человек. — Он быстро прервал меня. — Что еще более важно, я спрашиваю тебя еще раз: ты уже сдался? Я немного подождал, прежде чем ответить. — Нет, я этого не делал. — Тогда что ты здесь делаешь, бездельничая? Делаешь перерыв? Наслаждаешься видом? — саркастически спросил он. — Разве ты не обещал тем девушкам, что уничтожишь этот куб? Было ли это обещание ложью? — Нет, я… я… потерпел неудачу. — Я знал. — В конце концов, я не смог победить Сирен. — ХАХАХАХАХАХА! Потерпел неудачу? Ты? ХАХАХАХАХАХА! — Он захихикал, как будто я только что рассказал плохую шутку. — Ты, Фуджимару Рицука, тот, кто спас мир, проиграл машине, существу без души? ХАХАХАХА! Умора! Какая забавная шутка! — Он резко остановился. — Тогда скажи мне, если ты действительно проиграл, то готов ли ты отказаться от надежды? Ты готов бросить этих девушек и спуститься со мной в ад? — Я… — Ты готов отказаться от своей жизни после того, как она пожертвовала своей ради твоей?! — Нет! — закричал я. — Я не сдамся, я не могу сдаться! — Тогда разрушь эту иллюзию и вернись к реальности. Спаси этих горничных, если хочешь; уничтожь этот куб, если ты этого так желаешь! Все, это возможно для тебя, спаситель человечества, тебе нужно только помнить. — Что помнить? — Помни, что спасло тебе жизнь. И помни, что было дано тебе. Что спасло мне жизнь? Что мне было дано? — Машу спасла мне жизнь, и щит был дан мне. — Неправильно, есть нечто большее, чем это. Помни, ищи в самой сокровенной части своего разума; ответ лежит там. Искать…? Ответ…? Что спасло мне жизнь? Что мне было дано? Что спасло мне жизнь? Что мне было дано? Что спасло мне жизнь? Что мне было дано? Что спасло мне жизнь? Что мне было дано? Что спасло мне жизнь? Что мне было дано? Что спасло мне жизнь? Что мне было дано? Сохраненный. Жизнь. Дано. Мне. Спасено. Жизнь. Дана. Мне. Жизнь. Дано. Жизнь. Дано. Жизнь. Подарила жизнь. Жизнь. — …! И тогда я вспомнил. Поток образов начал штурмовать мой мозг. Я снова увидел себя в Храме Времени, держащим щит Машу, когда я блокировал атаки Гоэтии. Гоэтия, он больше не был монстром; его форма вернулась к человеческой, и его магия медленно исчезала по мере того, как его тело рассыпалось, точно так же, как его демонические столбы потеряли волю к борьбе, и его Храм рухнул сам по себе. Но даже потеряв все, он все еще хотел сражаться. Я видел это в его глазах; он хотел встретиться со мной лицом к лицу в последний раз, прежде чем он и его Храм будут разрушены. Даже если его планы были разрушены, даже если он ничего не добился бы, сражаясь со мной, он все равно стоял на моем пути. И я чувствовал то же самое. После года жизни в постоянном страхе перед его тенью, после упорной борьбы за то, чтобы помешать его планам, и после того, как человек, которого я любил, умер от его рук, именно в этот момент я полностью понял Гоэтию. Я ничего так не хотел, как убить ублюдка, стоящего передо мной. Поэтому я побежал к нему, когда он выпускал волну за волной магической энергии, каждый луч света был способен убить меня одним ударом, но они были ничем против Лорда Камелота. Я блокировал каждую атаку и продвигался вперед; каждый шаг приближал меня к моей цели, пока мы не оказались почти лицом к лицу. — ГОЭТИЯЯЯЯ! — Я поднял кулак, и он сделал то же самое, но только мой попал в цель. Я, член Человеческого Порядка, ударил бывшего Биста прямо в лицо. В прошлом я бы умер, просто находясь рядом с ним, но в тот момент одного усиленного удара было достаточно, чтобы бросить его на землю. Я победил. — Это моя победа, Фуджимару Рицука. — Он заговорил со мной, все еще неподвижно лежа на земле. — Как бы пусто и бессмысленно это ни было. Эти слова не имели для меня никакого смысла, пока я не взглянул на свое тело. У меня была дыра на правой стороне живота; целая часть моей талии отсутствовала, оставляя только гротескную смесь окровавленных внутренностей. Я быстро и тщетно попытался остановить кровопотерю, но жизненно важная жидкость продолжала вытекать из моего тела, как речной поток. Я почувствовал, как по моему телу пробежал леденящий холод, но я не почувствовал никакой боли; мой мозг, должно быть, отключил нервы моего тела, чтобы предотвратить шок. Мое зрение начало расплываться, так что мне пришлось опереться на Лорда Камелота, чтобы не упасть. Дышать стало невероятно трудно, и мои силы постепенно покидали меня. В конце концов, мои колени подогнулись, и я упал на пол, но все еще продолжал цепляться за Лорда Камелота. — Я не отпустил это, даже когда мое сознание угасло. — Я вспомнил. — И в этот момент Фуджимару Рицука скончался от полученных ран и умер вместе с поддельным Королем Магии и его Храмом. — Сказал голос. — На этом история должна была закончиться, но это было не так, не так ли? — Нет, смерть в Храме Времени отличается от смерти за его пределами. Я помню, что был внутри пустоты, очень похожей на эту, когда передо мной появилась фигура. И как только я произнес эти слова, та же фигура появилась снова. Было слишком темно, поэтому я не мог различить его черты, но я никогда не мог ошибиться в его форме. — Фоу. — Ты наконец-то узнаешь меня? — спросил он голосом, слишком похожим на человеческий для маленького животного. — Да, я сожалею о том, что было раньше. — Он сделал то же самое со мной; Мастер стал слишком бояться трюков с разумом, фухухахаха. — Голосу это почему-то показалось забавным. — Это не имеет значения. Что важно, так это твои воспоминания, Мастер Халдеи. Ты помнишь, почему я вернул тебя обратно? — Да… из-за нее. — Действительно. Когда у Машу Кириелайт появился шанс, она решила отказаться от моего предложения и вместо этого решила дать этот шанс тебе. — Сказал Фоу тоном, в котором смешались грусть и разочарование. — Чтобы быть таким преданным человеку, она, должно быть, слишком сильно любила тебя. — Я… я не заслуживал ее. — Да, возможно, ты этого не заслужил, — согласился Фоу, но тут же добавил. — но это было ее решение, и я уважал его. Итак, теперь ты сделаешь то же самое? Будешь ли ты продолжать жить той жизнью, которую она тебе дала? Или ты останешься в этой пустоте навсегда? — Я хочу жить. — Ему не нужно было спрашивать, у меня уже был свой ответ. — Я хочу жить той жизнью, которую дала мне Машу, для нее и для меня. — Тогда да будет так. — Позади Фоу зажглось лазурно-малиновое пламя. — Единственное, что отделяет тебя от твоей цели — это этот иллюзорный мир. — Пламя быстро становилось все сильнее и сильнее, освещая темную пустоту, пока я снова не смог увидеть свое тело. — Тебе больше не нужна моя помощь или помощь этого духа мести; тебе нужно только сокрушить этот мир своими собственными руками. — В конце концов, это твой разум. — Произнес голос, который теперь выглядел как человек в длинном сером плаще. — Ты мог бы сбежать с самого начала; тебе только не хватило уверенности, чтобы сделать это. — Он приподнял шляпу, чтобы я увидел его красные глаза. — Ты несешь не только свою собственную волю, но и волю своего Слуги. Ты силен, Мастер. Ты можешь это сделать. Яркий свет становился все сильнее, пока не ослепил меня полностью. Когда я открыл глаза, они исчезли, и я снова оказался в той комнате, в которой был раньше. Чудовищная Тиамат все еще была там, но она не могла добраться до меня; что-то было на ее пути. Лорд Камелот неподвижно стоял между нами, создавая барьер, который она не могла разрушить, сколько бы раз ни ударяла по нему. Я подошел к нему и положил правую руку на его рукоятку. — Ты никогда по-настоящему не бросал меня, верно? — Я взял Лорда Камелота, и я мог это чувствовать. Я не был уверен, как, но я чувствовал связь с ним, поскольку он был частью моего тела. Да, с того момента, как я вернулся, я всегда был связан с ним, с этим щитом, который Машу Кириелайт использовала, чтобы защитить меня. Пришло время и мне им воспользоваться. Я поднял щит в воздух, и барьер ударил Тиамат, которая издала громкий крик и исчезла в облаке пыли. Мир вокруг нас тоже изменился; внутренности фальшивой Халдеи полностью растаяли, оставив надо мной темное небо. Черная жидкость приняла форму демонов, которые смотрели на меня тысячью своих глаз, и белый трон поднялся с земли. И вот он, Гоэтия. — Разве ты не видишь этого? Этот путь, по которому ты идешь, приведет только к страданию. Даже если тебе удастся выжить, те, кто тебя окружает, в конце концов умрут. — Фальшивый Гоэтия говорил так, как будто ему было жаль меня. — Я предложил тебе мир истинного покоя, то, к чему ты отчаянно стремился. Так почему же? Почему ты продолжаешь отвергать меня? — Потому что это не жизнь, принятие этого ничем не отличалось бы от пребывания в этой пустоте до конца моей жизни, — улыбнулся я. — и я также дал обещание, и я полон решимости выполнить его. — Тогда ты умрешь! — Затем бесформенное лицо Гоэтии наполнилось яростью. — Ты умрешь так же, как она! — Он поднял свой кроваво-красный коготь к небу, и кольцо света, заполнившее небо, начало сиять красным и пурпурным. — Развертывание третьего Благородного Фантазма. Пришло время рождения; я — лекарство вечности! В конце концов все равно; он все еще пытался использовать мои страхи против меня. Но на этот раз я бы не дрогнул, потому что знал, что я не один. Я поставил Лорда Камелота перед собой и стоял на своем. — Дурак! Она не смогла это пережить! Так что же заставляет тебя думать, что ты будешь другим?! — Это правда, против настоящей Гоэтии я бы проиграл. — Я уставилась на него прямо. — Но против тебя мне нечего бояться! — Эта безрассудная храбрость станет твоей гибелью! — Черная и красная энергия накапливалась до тех пор, пока не была готова взорваться. — А теперь гори так же, как это делала Машу Кириелайт раньше! АРС АЛЬМАДЕЛЬ САЛОМОНИС. Чудовище пошевелило рукой, и свет снизошел на меня, но я стоял неподвижно, держа щит перед собой, точно так же, как она в то время. Когда луч красного и черного света столкнулся со щитом, я почувствовал, как огромная сила отталкивает меня назад, пытаясь преодолеть меня; тепла луча было достаточно, чтобы обжечь кожу моих рук и полностью испепелить меня. Но я не пошевелился. Я твердо поставил ногу на землю и сопротивлялся, потому что это было ничто по сравнению с тем, что она чувствовала. Простые уловки разума больше не тронули бы меня! Вот тогда я и почувствовал это: кто-то был позади меня, но это был не Граф и не Фоу. Вместо этого у него было спокойное присутствие; он был кем-то, кто мог осветить всю комнату, просто находясь там, кем-то, чье простое существование давало мне силы, необходимые для продолжения борьбы. — Я уже говорил «извини» раньше, но, возможно, это было не то, что нужно было сказать. Она положила свои руки поверх моих, и я больше не чувствовал ни силы, ни жара Благородного Фантазма Гоэтии. Я только почувствовал тепло ее прикосновения к моей руке. — Что мне действительно следовало сказать, так это спасибо тебе, Машу. Спасибо тебе за все. Она обняла меня сзади, и в этот момент что-то изменилось внутри меня. Я чувствовал, как огромное количество магической энергии проходит через мои контуры и направляется к Лорду Камелоту. Мне была показана серия образов, воспоминаний. Я увидел Артурию и рыцарей, сидящих за круглым столом, я увидел Галахада, владеющего щитом в бою, я увидел Машу, впервые назвавшую свое истинное имя, и, наконец, я увидел себя. Я знал, что я должен был сделать. — Я Фуджимару Рицука. — Я еще сильнее сжал щит. — Я однажды умер, но я вернулся, неся волю человека, которого я люблю! — Магическая энергия начала вырываться из моего тела подобно языкам огня. — Вот почему моя решимость никогда не поколеблется! — И щит начал светиться мощным синим светом. — Точно так же, как этот щит никогда не сломается! Прояви себя, Лорд Камелот! Мир задрожал, когда белые стены замка Камелот начали проявляться вокруг меня; я мог чувствовать их силу, их незыблемость. Ничто никогда не пройдет мимо них, ничто никогда не тронет меня, тем более эта жалкая имитация Гоэтии. — Ааааааааа! — Барьер щита становился все больше и больше, до такой степени, что луч, который должен был испепелить человечество, превратился в маленький огонек рядом с ним. Он расширился, как купол, разрушив поддельный мир и оставив только белое пространство, лишенное чего-либо. — Невозможно продолжать получать доступ к мозговым волнам субъекта. — Фальшивый Гоэтия говорил нехарактерным для него голосом, монотонным и бесстрастным тоном. — Цель провалена. — Это были его последние слова перед тем, как барьер тоже превратил его в пыль. Мир лжи, созданный моими воспоминаниями, страхами и мечтами, был разрушен, превращен в пыль. Все, что осталось, — это я, стоящий в пустоте, с Лордом Камелотом рядом со мной.

***

— Ты удовлетворена, Очиститель? — Наблюдатель Альфа вытерла каплю крови, скатившуюся с уголка ее рта. — Хахахахаха. — Безумная Сирена лежала в луже собственной крови, с улыбкой на лице; ее смех был не таким громким, как раньше. — Ты знаешь, что я никогда не буду удовлетворена, Альфа. Даже если ты убьешь меня сейчас, я в конце концов вернусь. Единственная и неповторимая Очиститель не может быть остановлена чем-то таким обыденным, как смерть! Хахахаха! — Моя самая дорогая Очиститель. — Альфа подошла к упавшему телу своей коллеги и опустилась на колени рядом с ней. — Ты продолжаешь пытаться убить меня, хотя знаешь, что это бесполезно. Сколько раз это повторяется? Сто тысяч? Двести тысяч? — Сто семьдесят тысяч восемьсот пять ровно. — Очиститель немного приподняла голову и прошептала. — И я бы сделала это снова. — Я понимаю. — Рука Альфы нежно погладила окровавленные волосы Очиститель. — Тогда я с нетерпением жду этого. — Она подняла руку. — До следующей симуляции. — Она подняла руку, чтобы проткнуть грудь, когда внезапная боль пронзила ее изнутри и заставила остановиться. Альфа поднесла руку к своей груди; она не была знакома с таким типом внезапной боли. Было ли что-то не так с ее кубом? — Ты тоже это почувствовала, не так ли? — Спросила Очиститель, ее улыбка оставалась неизменной, несмотря на боль. — Должно быть, что-то произошло внутри сети Сирен. — Наблюдатель собиралась создать один из своих голографических экранов, когда почувствовала чье-то присутствие позади себя. — А, я понимаю. — Наблюдатель Альфа встала. — Итак, ты наконец-то проснулся, Фуджимару Рицука. Она обернулась, чтобы найти мужчину таким, каким она его запомнила; несмотря на слияние с черным кубом, он все еще выглядел очень похоже на человека. — Любопытно, твоя внешность, похоже, не изменилась. — Она оглядела его с головы до ног. — Я также не чувствую твоего присутствия в сети Сирен, поэтому мне интересно, что же произошло в твоих снах? Ты увидел то, чего желаешь больше всего? — То, что я видел, сейчас не имеет значения. — Он быстро проигнорировал это, но Альфе было очевидно, что это, должно быть, было что-то важное. — Важно то, что я наконец-то здесь, готовый выполнить свое обещание, данное тебе. — Хмм? Что ты хотел этим сказать? — Наблюдатель наклонила голову, немного сбитая с толку. — Я имею в виду это. — Рицука протянул руку, и на ней появился черный куб. На секунду Наблюдатель была почти удивлена. Почти. — Очаровательно, значит, ты уже настолько можешь управлять кубом. — Она прищурила глаза. — Скажи мне, ты видел правду, Фуджимару Рицука? Ты слышишь его голос, шепчущий в твоем сознании? Он покачал головой. — Ты ошибаешься. Я все еще человек. — Он положил кубик между ладонями. — Однако я слышал твое предложение присоединиться к Сиренам, поэтому я должен должным образом ответить тебе. — Хмм? — Это мой ответ. — Рицука закрыл глаза и произнес арию, которую Наблюдатель раньше не слышала; вскоре на его руках и ногах появились светящиеся зеленые линии. Затем, глядя прямо на Сирену, он начал нажимать на куб обеими руками. — Подожди, что ты…? Прежде чем Наблюдатель смогла что-либо предпринять, черный куб был раздавлен ладонями Фуджимару; его черные осколки один за другим упали на пол, и Очиститель навсегда запомнила лицо Наблюдателя, даже через временные рамки. — Я же говорил тебе, что собираюсь его уничтожить.

***

Наблюдатель некоторое время ничего не говорила; она просто смотрела на стеклянные осколки черного куба, разбросанные по полу. Затем она опустила голову, ее длинные белые волосы закрыли лицо. На мгновение я подумал, что мне наконец-то удалось одержать верх над Сиренами. — Ха… ха…хахахаха! — Эта мысль, однако, была быстро опровергнута, когда я услышал ее смех. — ХАХАХАХАХА! — Это был смех маньяка, ничем не отличающийся от смеха Очиститель. — Чудесно! Фантастика! Ты первый человек, который когда-либо разбивал черный куб голыми руками! Быть первым после стольких триллионов и триллионов людей, кто сделал это…! — Она пожирала меня своими золотыми глазами. — Интересно, что еще ты можешь мне показать. — Она провела языком по губам. Я отступил назад. Ее волнение откровенно нервировало. Кроме того, возможно, это было просто мое воображение, но я почти чувствовал похоть, смешанную в этом взгляде. — Однако. — Ее взгляд стал выражать превосходство, как будто то, что я сломал куб, все это время входило в ее планы. — Ты же не думал, что будет так легко уничтожить один из центральных элементов нашей технологии, верно? Фу-джи-ма-ру? — Что?! — Я быстро взглянул на разбитый куб у своих ног. Осколки начали слегка двигаться, собираясь в одном месте, как будто они были намагничены. Вскоре кусочки начали складываться обратно в куб, пока артефакт не стал как новенький. — …! — Я двинулся, чтобы ударить его снова, но он быстро поплыл к рукам Наблюдатель. — Несмотря ни на что, это была хорошая попытка. — Она снова начала приближаться ко мне. — Во всяком случае, ты показал нам, что ты гораздо более ценный ресурс, чем мы себе представляли. — Она указала на меня рукой, на которой плавал куб. — Что ты скажешь, если мы попробуем это а… Наблюдатель не смогла закончить свой вопрос, так как черная нога ударила ее сзади и отбросила на несколько метров вправо. — Альфа, ты мне нравишься, но ты слишком много болтаешь! — Очиститель опустилась передо мной, гордо выглядя после того, как нанесла такой высокий удар в сторону своей подруги Сирены. Когда ее взгляд, наконец, обратился ко мне, на ее лице появилось веселое выражение. — Фуджимару! Я скучала по тебе! — Она подскочила ко мне в том, что, казалось, было попыткой обнять меня. — Держись подальше! — Я отступил назад и принял боевую стойку. — Очиститель! — Давай же! — Она надула щеки, как будто была маленьким ребенком. — Это так ты приветствуешь старого друга после столь долгой разлуки? — Я не твой… — начал я, но тут же понял, что не стоит пытаться заговорить с ней. Мне нужен был способ защитить себя от этих Сирен, поэтому мой взгляд, естественно, искал Лорда Камелота. И вот он был прибит к стене после моей ссоры с адмиралом, как раз там, где я его оставил. В тот момент, когда я взглянул на него, странное чувство охватило меня. Как будто я мог дотянуться до него, просто протянув руку, несмотря на то, что находился в нескольких метрах от него. Может ли это быть…? — Ах да, ты забыл это. — Мои мысли были прерваны, когда Очиститель бросила в меня что-то, что я рефлекторно поймал. — Почему ты даешь это мне? — Черный куб снова был в моем распоряжении. — Ну, ты хотел попробовать сломать его, верно? Так ты просто собираешься сдаться после одной попытки? Пффф, это не тот Фуджимару, которого я знаю. — Она сказала это совершенно убежденно, хотя мы едва знали друг друга. — Если кто-то и может уничтожить черный куб, то это ты, мой друг! — О, но я не могу позволить тебе сделать это. — Голос Наблюдатель донесся издалека, сопровождаемый шквалом фиолетовых лазеров, направленных на меня. Очиститель встала передо мной, чтобы блокировать атаки, и я отпрыгнул назад. Но как только я это сделал, я увидел огромное облако черного дыма, собирающееся в комнате. Он двигался так, как будто у него был собственный разум, и прошел мимо Очиститель, чтобы направиться прямо ко мне. В одно мгновение черное облако было почти надо мной, оно сжималось по мере приближения, образуя белую руку, тянущуюся ко мне. Вскоре за ней последовала остальная часть тела, и сформировалась Наблюдатель, смотревшая так, как будто она была всего в шаге от победы. — Попался! Время, казалось, замедлилось по мере того, как ее рука становилась все ближе и ближе ко мне. Я знал, что должен двигаться, вырваться из ее хватки, бежать, как я всегда делал. Но я не двигался, потому что чувствовал это. Мне казалось, что щит был совсем рядом со мной, ожидая, когда я подержу его, чтобы остановить атаку Сирены. — Я не чувствовал этого раньше, но ты всегда был рядом со мной, верно? Я сосредоточил свою магическую энергию на своей свободной руке; я знал, где он был, но в тот момент он был мне нужен на моей руке. Если бы то, что происходило в моих снах, было реальным, если бы та связь, которую я чувствовал, была действительно реальной, тогда это помогло бы мне. — Приди ко мне, Лорд Камелот! Цепи в моей руке горели, как будто сотни игл были воткнуты прямо в мои вены. Однако боль была ничем по сравнению с теплой рукоятью щита, когда он материализовался во вспышке синего света в моей руке. Не теряя ни секунды, я двинул рукой, и щит ударил фигуру Наблюдатель так сильно, как только мог. Сирена была застигнута врасплох; ее захват был отклонен, и она была отброшена в сторону. Она приземлилась на ноги, а затем коснулась той стороны своего лица, которую я ударил. — Ты действительно человек? — спросила она с абсолютно серьезным выражением лица. — …Да. Она не ответила, но маньяческая улыбка, появившаяся на ее лице, была достаточным ответом. Казалось, она хотела снова наброситься на меня, но Очиститель встала у нее на пути. — Он мой. — Она подняла руку, как бы разнимая нас. — Только я могу играть с ним! — Она оглянулась на меня. — А теперь, почему бы тебе не начать работать над этим кубом, а? Я хочу увидеть, как прозвучит «БАБАХ!», прежде чем я убью ее! — Очиститель… Почему она помогала? Была ли вообще какая-то причина, или она делала это просто для «развлечения»? Я не мог знать, но я научился больше не подвергать сомнению действия Очиститель. — Это ничего не меняет между нами. — Это ты так говоришь, но я уверяю тебя, ты будешь рад видеть меня своим другом. — И с этими словами она повернулась обратно к Наблюдатель. — Теперь, что ты скажешь, Альфа, ты готова к финальному раунду?! — Взволнованно спросила Сирена, раскрывая объятия, чтобы призвать орду дронов. — Фуфуфу, ты действительно не сдаешься, Очиститель. Я действительно должна была убить тебя давным-давно! — Наблюдатель подняла руку, и механический осьминог появился рядом с ней. Но я не мог позволить себе отвлекаться на их битву; к лучшему или к худшему, Очиститель фактически выигрывала мне время, и я не собирался тратить его впустую. Я пригвоздил Лорда Камелота к полу и встал на колени позади него, чтобы защититься от перекрестного огня. Затем я внимательно посмотрел на черный куб. На нем не было никаких видимых изменений в его форме или трещин; казалось, что он никогда не разрушался. Я приложил некоторое усилие, пока не сделал небольшую трещину на его поверхности; однако трещина исчезла через пару секунд. — Поэтому я не могу применить к нему грубую силу. — Даже если бы у меня хватило сил раздавить его снова, он просто восстановился бы сам. Либо каждая деталь должна быть превращена в пыль одновременно, либо механика, лежащая в основе ее самоподдержания, должна быть остановлена. У меня не было возможности сделать ни то, ни другое. Или было? Я положил куб на пол и положил на него руку. Эмия сказал, что добавление магической энергии к законченному объекту было похоже на его отравление; основой Укрепления было понимание внутренней структуры объекта и направление магической энергии в небольшие доступные открытые пространства в них. Я рассмеялся. — К счастью, я не имею ни малейшего представления о том, как эта штука работает. — Я закрыл глаза и начал визуализировать объект передо мной. Я видел смутные очертания куба, но не мог различить его внутренности; его изображение расплывалось всякий раз, когда я пытался внимательно вглядеться. Несмотря ни на что, я начал небрежно вливать в него свою магическую энергию. Извини, Эмия, но я собирался сделать прямо противоположное тому, чему ты меня учил. Когда я открыл глаза, я не увидел немедленных изменений, пока черный свет внутри куба не приобрел зеленоватый оттенок. Затем куб начал двигаться сам по себе, сначала вибрируя на своем месте очень медленно, но с каждой секундой увеличивая свою частоту до такой степени, что мне пришлось убрать руку. То, что началось как небольшая вибрация, превратилось в сильное сотрясение, как будто куб боролся за то, чтобы избавиться от моей магической энергии внутри него. — То, что ты сделал со мной — это то, что я делаю с тобой. Так что наслаждайся этим, ты, кусок хлама. Куб не отреагировал, но был подкинут в воздух и остался там, плавая. Затем он начал светиться черным светом, только для того, чтобы внутри него сформировался другой куб. Два куба были идентичны, но они раскачивались в разных направлениях, одновременно занимая одно и то же общее пространство, как будто они пытались отодвинуться друг от друга, но застряли. Затем в том же пространстве появился еще один куб, затем еще и еще, группа кубов двигалась все яростнее с каждым добавлением. Однако странное зрелище было прервано, когда черно-желтая акула появилась из ниоткуда, проглотила куб целиком и исчезла так же быстро, как и появилась, оставив дыру в потолке. — Очиститель! — Я посмотрел на Сирену, но обнаружил, что и она, и Наблюдатель уперлись коленями в землю, как будто им было больно. — Я говорила тебе, что ты будешь рад. — Сказала Очиститель с усмешкой. Я не понимал ее слов, пока мощный звук не достиг моих ушей.

***

Акула Очиститель проплыла по воздуху, прорываясь через каждый уровень военной базы, как будто все на ее пути было сделано из бумаги. Покинув базу, он продолжил движение вверх и поднялся в воздух так быстро, как только мог. Он едва достиг стратосферы, когда куб, наконец, взорвался сам по себе, засосав все вокруг себя, включая акулу, и образовав небольшой шар желтоватой энергии, который оставался в воздухе в течение нескольких секунд, пока не расширился и не взорвался, создав массивную волну расширения и осветив ночное небо до того момента, когда это можно было на секунду легко принять за дневной свет. Черный куб наконец-то был уничтожен.