Недовольно ступая за Корвином к нижним этажам, Маша пыталась отвлечься от негативных эмоций. Например, пока они спускались по тонким улочкам (можно ли спиралевидную дорожку, соединяющую все дома с озером улочкой?), девушка дотрагивалась до кустов, цветов, магических бутонов, иногда чуть задерживаясь у каждого растения.
Конечно, из-за утраченной магии земли и природы, Искусница никак их не чувствовала. Для неё они оставались обычными зелеными пучками травы.
Но, тем не менее, они были заряжены доброй, светлой магией. Растения наверху, за пределами болота, смердели только смертью и холодом.
— Мне тебя подождать? Я не подумал, что тебе нужно будет время, чтобы смириться с потерей сил.
Маша в недоумении посмотрела на стоящего над ней Кроу.
— Как
мило с твоей стороны. Ужиная в поместье напротив тебя, мне казалось, что ты вырос полным ублюдком без эмпатии или… вообще каких-либо чувств, — некоторое количество времени она была вынуждена терпеть его холодную ярость, а теперь он вдруг стал милым и заботливым безо всякой на то причины. — Что случилось? Тут воздух другой?
Возможно, совместное проживание как-то сказалось на Маше, но… Ей почудилось, что… Корвин выглядел странно счастливым… Даже в какой-то степени был ласковым с ней.
Лицо, насколько его освещали местные фонари и светлячки-котофеечки, сделалось не таким уж и мертвенно-бледным.
— Ты с голодухи выдаешь желаемое за действительное. Позволь объяснить очевидное, — отрывисто начал Корвин. — Морок поставил условия, что будет проверять твою память — на предмет того, что я тебя
взаправду тренирую и выполняю свою задачу, как его верный приближенный. Относись я к тебе, как к моей дражайшей однокласснице, у людей Двора Чудес пропало бы преимущество, а у Влада — доверие ко мне. Такой роскоши я позволить себе не могу.
Кроу серьезно посмотрел на нее.
— Именно поэтому я себя веду подобным образом. Мне здесь комфортнее. Здесь мне не надо тащить тебя по полу, чтобы доказать свою преданность тому, кого всем своим сердцем ненавижу, — холодно продолжил он. — Я… Не могу сказать точнее, потому что мы всё ещё не пришли. Если есть вопросы, то повремени с ними до момента, пока мы не дойдем до Зала Трибутов.
Девушка коротко кивнула. Вопросов было много.
Они дошли до озера, в котором кто-то из сказочных набирал воду. В прозрачной воде купался какой-то ребёнок, а на другом конце плавало несколько кувшинок. По глади иногда ударялись спящие светлячки, водные дриады танцевали под редкий смех. Маша сожалела, что не могла постоять ещё немного рядом с ними. Наконец отдохнуть.
Птицы чирикали, переливаясь вечерними трелями. Вода журчала, ровными волнами ударяясь об стенки. Искусница заслушалась, но после резко себя одернула.
— Нам нужно внутрь. Обычно я с разбегу падаю вниз в облике ворона, как только вхожу в Двор, но сегодня — особый случай, — остановился Корвин, расправляя плечи.
— Что?
Маша посмотрела на Корвина, изучая его сдержанное выражение лица, похожее на маску.
— Заранее извиняюсь, но тебе может стать неприятно, — только и сказал волшебник.
В следующую секунду Кроу приобнял девушку за талию, прыгнув в воду.
Маша вскрикнула, мысленно готовясь окунуться в холодную гладь. Но этого не произошло. Она приоткрыла оба глаза, осознав, что прижимается к Корвину от страха, и от соприкосновения с водой их спас нежно-розовый шар. Они вместе лежали на его нижней части. Маша даже чувствовала, как бьется сердце Кроу.
Девушка вмиг покраснела и разозлилась, начиная извиваться. Пытаясь освободиться, та пару раз заехала локтем по телу Корвина, выбивая из него сдавленные вздохи.
— Какой ужас! Я боялась, что мне придется сушить одежду, но ты сумел сделать всё намного
хуже.
— Мне думалось, что у пузырей Любавы не фиксированный размер, — сказал он, тяжело дыша.
Маша пристально посмотрела на него.
— Мерзость, — сказала та, прижимаясь к другой части шара. Жар в животе, будоражащее ощущение в груди и гул в венах. Да, вроде как чувства, которые возникают при отвращении.
Черты лица волшебника ожесточились.
Девушка отвела взгляд и посмотрела сквозь тонкие стенки пузыря. Они медленно погружались в толщу воды, только в отличие от прошлого раза, когда Маша оказалась внутри памяти Корвина, здесь существовала какая-никакая жизнь. Водоросли, рыбки…
— Я так понимаю, попасть в Зал можно только с помощью этого шара? Никто туда случайно… Ну… Не заплывает?
Кроу колебался.
— Здесь очень глубоко, однако земляной грунт снизу — ненастоящий, — начал парень. — И пройти или проплыть сквозь него может только тот, у кого есть доступ. Для всех остальных обитателей Двора Чудес это просто глубина озера.
Маша присвистнула.
— Удобно. Не подсмотришь, не подслушаешь. Как вы такого добились?
Корвин сдавленно рассмеялся себе под нос и снова посмотрел на нее.
— Не «
мы», а Любава. Это её иллюзорный мир, где она может творить всё, на что у неё хватит фантазии. Поддержка Двора ей многого обходиться, но она сильная волшебница, — Искусница заметила, что Кроу говорил искренно, и с некими даже чувствами к бывшей однокласснице. — Если её не запишут в историю, как спасительницу, что ставила жизни других превыше своей, то я… И вправду задумаюсь о завершении своей карьеры в качестве двойного агента… Не в сторону Добра.
— Всё ещё не понимаю, как вы это организовали под носом у Морока, — покачала головой Маша. — Отношения в Колледже были между тобой и Любавой, скажем, ниже, чем нейтральные. А тут вы организовали, считай, целый новый мир, за находку которого Железногорск отдаст шестерке Тёмный лес и Старую столицу даром, со всеми ресурсами. Просто пытаюсь понять, как это произошло…
Как тебя угораздило начать помогать той, которая твои годы в Колледже превращала в нерушимый кошмар?
— Любава просто девчонка-сказочная, а не монстр. Времена учёбы давно прошли, — наконец произнес он мертвым голосом. — Я никогда не планировал этого — становиться её дружком. Добро уже проигрывало, когда появился Железногорск, и, вероятно, сейчас от него остались последние капли. Но… меня это
никогда не волновало. Победит Добро, или навсегда исчезнет. У меня уже была репутация тёмной сказки, хорошее место при службе — что ещё желать? Ровно так же было с Любавой. Жена князя, известная как «
ненавидящая Патруль», могучая волшебница и обладательница собственных земель вместе с армией. Как думаешь, что может надоесть в такой идеальной жизни девочки, что из одного замка переехала в замок побольше?
Последовала пауза.
— Одна клетка сменилась на другую, — хмыкнула Маша. — Я слышала, ещё очень давно, что её семья заставляла любыми способами достигать высот. Стала старостой с помощью жульничества, обыграла команду, заставив всех участников пропустить матч… А сейчас ей вдруг надоела шикарная жизнь при дворце, пока её бывшие одноклассники либо мертвы, либо пытаются не сдохнуть?
— Начала за здравие, закончила за упокой, — Корвин посмотрел на нее, и выражение его лица стало злобным и презрительным. — Да, ей надоело, что даже на самой высокой точке своей карьерной лестнице она живет в страхе. Морок любит лишь себя любимого, а Любава нужна просто потому что так принято. Потому что Любава располагает к себе темносказочных, что и нужно Мороку для создания мощной империи.
Они наконец прошли сквозь грунт, и потом шар стал плыть по воздуху, пока не приземлился на нежно-розовый пол из кварца, или ещё какого-то камня. Маша отвлеклась от темы разговора, потому что их ждала белокурая девушка с распущенными волосами.
В их прошлую встречу Любава выглядела более устрашающей. Возможно, она была просто очень хорошей актрисой.
Сейчас один её глаз покрывала повязка, уже немного окровавленная, но достаточно свежая, чтобы сказать — её недавно меняли. Маша при виде уставшей и раненой бывшей одноклассницы сглотнула, а рот Чаровой искривился.
— Смена имиджа, Искусница. У тебя — руки, а у меня — глаз, — она слегка улыбнулась. И лишь потом пояснила: — Морок не скупился на наказание за нашу маленькую шалость с Корвином, но я рада, что хотя бы жива.
Девушка скептически посмотрела на Любаву, чуть ощетинилась, и приблизилась ближе к Корвину. Будто бы она в нём искала защиту. Спустя секунду, она вновь чуть отошла от них двоих, держа некоторую дистанцию.
— Извиняюсь, что подслушала, но, позвольте, говорили вы обо мне, — подметила Чарова, осматривая Машу с особой тщательностью. — С уверенностью могу сказать, что у нас есть достаточно времени обсудить мою биографию с начала до конца, затронув ещё парочку маловажных тем, вроде спасения мира или что-то вроде этого.
— Поверь, у меня есть основания спрашивать всю вашу подноготную, — колюче сказала Искусница, но теперь ее грудь сдавило. — Теперь-то я ведь могу это сделать?
Корвин переглянулся с Любавой, и послав друг-другу какой-то мысленный сигнал, они кивнули.
— Думаю, ты можешь задать нам несколько вопросов, пока мы дойдем до Зала Трибутов, — кивнула волшебница, и вместе Кроу они пошли к каким-то белоснежным аркам, ведущим в другой зал.
Маша только сейчас огляделась, понимая, что они оказались в каком-то светлом подобии Волшебного Колледжа, сделанного полностью из розового мрамора или кварца. Стены вокруг резали глаза, сильно выделяя фигуры Кроу и Чаровой, а освещалось всё странным, голубо-белым огнем за место светлячков или факелов.
Глаза Искусницы резко распахнулись, и она побледнела от гнева.
— Хватит себя вести так… Идиотски. Вы не в гребанном замке своего Повелителя, или каким ещё фетишем он просит себя обзывать, — выплюнула она, сжимая подол платья. — Я таскаюсь по границам государств четыре года, терплю унижения в доме Корвина, потом узнаю что я часть какого-то плана, а сейчас… Вы как два богатых уродца обращаетесь со мной, словно с бездушным инструментом. Ничего не объясняя. Ничего не уточняя. Просто из стороны в сторону мотаете туда-сюда, в надежде, что до меня самой всё дойдет что ли?
— Маша… — начал Корвин, но та ещё не закончила.
— Я не понимаю, почему вы объединились. Корвинова жалостливая история меня ни к чему не привела, разве что к выводу, что вы скрываете светлых сказочных забавы ради. Я не понимаю, почему я участвую в вашем плане, и не понимаю, что за план такой. Почему сказочные здесь живут, словно последний скот на убой, — мгновенно продолжала та, забывая делать вдохи после предложений. — Либо вы прямо сейчас мне отвечаете всё от начала, до конца, либо… Я не знаю.
Любава слегка дернулась.
— Неужели вы подумали, что я мгновенно забуду все то, что вы сделали? Буду счастливо скакать по этому вашему Двору Чудес, прихлопывая в ладоши?
Любава и Корвин подарили мне надежду и жизнь, — с издевкой сказала Искусница. — Вы и ваша армия убили моих лучших друзей. Вы просто
смотрели, как их пытают. Думаете, что показав мне с десяток выживших — я резко забуду все, что вы сделали под крылышком Морока, просто потому что вам было
не просто?
Маша снова взглянула на Любаву, и лицо бывшей дриады исказилось от ярости. Волшебница, сверкнув зубами и насмешливо глядя на две застывших фигуры, наконец выпрямилась. С горящими зелёными глазами, та вновь обратилась к Кроу и Чаровой:
— Я не сдвинусь с места, пока вы мне всё не расскажете. От начала. И до конца.
Её дыхание было прерывистым и неровным. Слова отскакивали от стен, создавая эхо. От собственного голоса у Маши пробежали мурашки, но виду она не подала.
Наконец, оцепеневшие Корвин и Любава переглянулись, немного сконфуженные внезапным ультиматумом со стороны девушки. Никто из них и подумать не мог, что пленная будет угрожать своим похитителям — однако по другому и быть не могло. Насколько бы Маша была обособленна от своих подруг неконфликтным и вдумчивым характером, она всё же была членом Сказочного Патруля.
Корвин отвернулся, а его голос стал хриплым.
— Думаю, в чем-то Маша права. Я не смогу начать, так что… Прошу.
Он обратился к Любаве, и девушка глубоко вздохнула.
— Что же, ладно. Потратим время на это. Хочешь знать всё с самого начала? Будет по твоему, — девушка взмахнула рукой, и заместо нежно-розовой стены появилась цветная картинка.
Маша едва разобрала очертания, но среди цветных пятен она узнала Корвина, Астера, самого Влада и, разумеется, Любаву. Патруль к тому времени уже разбросало по одиночке на разные концы света, поэтому Искусница ещё внимательнее стала слушать новый кусок неизвестной ей до этого информации.
— В ночь, когда всё началось, мы привели дежурного учителя — им оказался Влад. Волод и Эй тогда ещё не подоспели, так что в центре событий оказались только я, Кика и Настасья, Корвин и сам Астер. Естественно, увидев тела преподавателя и ученицы, я с подругами сильно испугалась, но Морок и бровью не повел. Именно тогда я и заподозрила что-то неладное, хотя в момент страха мне казалось всё слишком подозрительным. Как позже прояснилось, Астер каким-то чертом украл свиток с подписями тёмных сказок — и самостоятельно наполнял свой кристалл магией, которая исходила от этого документа. Кристалл нужен был для контроля над Корвином. Я полагаю, Астер просто сошёл с ума, и решил развлечься — вместо ненастоящих врагов подсунуть Добру реальную угрозу в виде тёмносказочного. Несмеяна, возможно, знала об этом и пыталась остановить его, но она сейчас мертва, а всё остальное не важно. Свиток разрушил обещание, данное злыми сказками, обратив их обратно в их истинную личину. Как разговорился Астер — кристалл подчинения дал ему власть, которую Морок так желал всю свою жизнь. Тогда тёмносказочный Морок…
— Морок не тёмносказочный. Он просто человек, — начала было Маша, но Любава резко подняла руку.
— Был. Пока не снюхался с Сирином. Приняв его подарок, он сам себя вписал в историю магии и сказок, став тёмной её частью. Но слушай дальше: так как Астер очень сильно увлёк своим монологом Морока, Влад его быстро прикончил. По силам Астер уступал Мороку, так что ему ничего не стоило отобрать кристалл и стать новым владельцем Корвиновой души. С этого момента начинается и моё становление, как королевы, и становление Корвина, как главного помощника Морока по всем «
грязным» делам.
Искусница рванулась вперед. Картинки на стене смещали одна другу, пудря мозги.
— Это объясняет только то, почему именно Корвин у Влада на побегушках. Но не твою кандидатуру в качестве правительницы, не всё остальное, — скрестила руки на груди Маша.
— Ты не знаешь, зачем мне это было нужно? — укусила губу Любава. — Твои тупорылые подружки попёрлись в самое пекло, за что были наказаны — Варя, со своей короной на голове, и Алёнка, без намёка на мозги. У меня же возникла стратегия.
План. Неужели ты воображала, что я тоже бессмысленно рискну жизнью? Стать приближённой к Мороку и подняться по служебной лестнице было
единственным для меня способом спасти всех.
Ещё одна долгая пауза. Если честно, Маше хотелось превратить лицо Чаровой в кровавое месиво за друзей. Удерживало её что-то непонятно, вроде тоненького здравого смысла — что метод Любавы тоже имел право на существование.
— Нам потребовалось время, чтобы подобраться достаточно близко, дабы узнать что-то действительно важное, — тихо сказал Корвин, первым нарушив тишину. — Меня пытались на постоянно основе использовать как марионетку, но от этого мне становилось только хуже. Так я обрел разум и влился в новые реалии уже самостоятельно. А потом как-то увидел Любаву, которая плакала у окна.
У Любавы тряслись руки. Видно, то воспоминание было не совсем приятным, вызвав у Искусницы тонкую ухмылку.
— Мне тогда надоело придерживаться плана. Играть ненавистную мне роль жены, которая даже в покои своего мужа зайти не может — потому что Морок дикий параноик и держит кристалл постоянно у себя. Постоянно держать лицо, когда на моих глазах пытают некогда мне знакомых сказочных. Приходилось это делать и самостоятельно, причем чаще, чем смотреть, — она прижала тонкие ладони к глазам, сжимая губы в тонкую полоску. — И меня увидел Корвин. Плачущую. Без маски. Я тогда решила довериться, в случае чего наслала бы иллюзионное заклятье — чтобы не распространялся. Но он вдруг решил помочь.
— При условии. Мы вместе обменялись клятвами, что начнем работать на благо Добра, но в конце каждый получит, что желает, — добавил Корвин. — Так появился Двор Чудес и наш союз. А после и план, с которым нам пришлось поделиться.
Маша не знала, что ей делать.
— Что за план?
— Он из разряда «
всё или ничего». Мы нашли союзников, причем один из них скоро прибудет — когда я оставил тебя на Настасью, то открывал портал для этого гостя, — ответил Корвин. — Ты — наша последняя надежда, но скажи я или Любава это сразу, Морок бы в твоей памяти обязательно увидел наше предательство.
— Вместе с союзниками у нас появился… Некий туз в рукаве, который мы и хотели тебе показать, — Любава посмотрела на Корвина с сомнением. — Специально уничтожив в тебе добрую магию прямо перед Мороком, у нас появилось время до следующего обязательного визита. Две недели. Мы договорились, что за это время вылечим тебя, и для всех, в том числе для Повелителя, ты сейчас лежишь в поместье Кроу и восстанавливаешь силы.
Искусница безрадостно усмехнулась:
— Уже меньше двух недель. Хорошо, туз, и в чём моя помощь? Вы хоть думали, что если эти две недели пройдут впустую? Морок снова потребует отчет моей памяти, и тогда вашему Двору, как и вам самим,
конец.
— Это и есть самая сложная часть. Считай, это последние две недели для всего Добра, — голос Корвина звучал глухо. — Уже меньше двух недель.
Девушка напряглась. Она думала, что в поместье Кроу чувствовала себя паршиво. Как же она ошибалась.
— Что же, показывайте, что хотели, — больше Маша не добавила ни слова.
Тройка выдвинулась по залу, стуча каблуками.
Маша и представить не могла, что они могли найти против Влада. Пойти они против него не смогут — только Любава, возможно, но она не похожа на самоубийцу. Все волшебные артефакты находятся под строгим учётом Железногорской Канцелярии, что уж говорить о транспортной сети. Искусница вяло ухмыльнулась мысли: Морок, небось, радуется тому, что обычный человек руководит волшебниками и магами, держа их в страхе.
Пот выступил на лбу волшебницы, ей стало душно.
Чем же она сможет помочь двум выдающимся магам, у которых есть и власть, и сила?
У неё есть только две недели.
Маша чувствовала, что скоро потеряет сознание.
Двери, ведущие в Зал Трибутов, открылись. Сначала девушка увидела круглый стол, кучу вещей, похожих на карты или другие подобные штуки. Тут были компасы, записки, книги, куча пергамента, перья, чернила, клетки с монстрами… Маша с удивлением рассмотрела всё, что могла прочесть — большинство из записей можно было назвать подобием бортового журнала, но для путешествий.
А потом подняла взгляд.
Посреди комнаты стоял огромный кристалл, где-то в десять раз больше её самой. Маша не чувствовала исходящего от него холода, но он был похож на огромный не размороженный кусок льда. Девушка сначала подумала, что это неудачный декор — в стиле Любавы — но решила приглядеться.
Где-то в середине мелькало что-то розовое, и Маше пришлось пройти по лестнице, чтобы разглядеть пятно вблизи.
Растрепанные волосы, перетекающие из яркого розового цвета в глубокий фиолетовый.
Вычурное платьице, с бантом на голове.
Сосредоточенное лицо и руки, левитирующие между ладоней часы.
Маша повернулась обратно к Корвину и Любаве и озадаченно моргнула:
—
Алиса?
***
В голове стоял белый шум. Маша несколько минут сидела неподвижно, пытаясь собраться с мыслями. Она сделала судорожный вдох.
Три одноклассника сидели вокруг кристалла с ещё одной одноклассницей, не решаясь заговорить. Говорить, на самом деле, было о чём. Например о том, что если дотронуться до кристалла, он засветиться и выдаст фразу:
Я открываюсь под конец.
Пароль, сказанный Корвином Кике, приобретал смысл. Никто не узнает, как попасть в Двор Чудес, если не побывает в Зале Трибутов.
Но сама фраза не имела никакого смысла.
— Что значит «под конец»? — задала самой себе вопрос Маша.
Алису нашли на территории Полюса. Оказывается, Снежка всё это время была в сговоре с Двором Чудес, пока Маша скрывалась по копнам сена. Она дала согласие на перевозку кристалла сюда, и сейчас собственной персоной намеревалась посетить Двор. Искусница напряженно откинулась на спинку стула, руки болели от холода. Причем холод был вызван не кристаллом, а, скорее, диким страхом.
Маша пыталась разобраться, боялась ли она прибытия Снежки — с которой разошлась не на самой приятной ноте — или самой загадки, оставленной Алисой.
— Мы думали, что это означает собрать всех вас. Перепробовав всевозможные способы расколоть лёд, я почти уверена, что он — магический, — сказала Любава. — Это значит, что Алиса пыталась сотворить какое-то заклинание. И без решения загадки оно не сработает.
— Отталкиваясь от её способностей, — заметил Корвин. — Думаю, она хотела отмотать время назад. Дать вам второй шанс. Но так получилось, что вместе вы не собрались…
Девушка спокойно посмотрела ему в глаза:
— И вы решили собрать самостоятельно. Но так как Варя и Алёнка мертвы, вы, наверняка, как-то сняли с них ключ-браслеты, Снежка сама решила помочь, а вот со мной возникли сложности.
Корвин кивнул. Его губы были плотно сжаты.
— Но как…
Как я вам могу помочь, если вы сами уничтожили магию земли и природы внутри меня?
