***
Лето радует последними тёплыми деньками, на прощание накрывая город влажным одеялом. Воздух становится густым, тяжелым. Дилюк подъезжает к дому Пеггов. Солнце стоит в зените, воздух пахнет раскалённым асфальтом. И хоть на улице духота, под покатыми сводами катка всегда зима. Дилюк предусмотрительно берёт с собой шерстяное пальто, чтобы ненароком не замёрзнуть. Они заходят внутрь. Барбара сразу убегает переодеваться. Дилюк оглядывается по сторонам и почти сразу замечает Кэйю; он стоит возле бортиков с какой-то девушкой. Судя по всему, они явно о чём-то спорят, пытаясь сойтись на варианте, который устроит их обоих. Присмотревшись, Дилюк понимает, что девушку он либо не помнит, либо не знает. Судя по безупречной осанке, резонно предположить, что она, скорее всего, тоже фигуристка. Дилюк бросает рюкзак Барбары на трибуны и приветственно машет Кэйе рукой. Кэйа светлеет, улыбаясь. Так, вдох-выдох, держимся непринуждённо, думаем головой, а не членом. Остро не реагируем, скоропалительных решений не принимаем, точка. Да, тогда утром у тебя чуть не встал. Да, ты не образец целомудрия и морали. Да, ты неистово дрочил на Кэйю в душе. С кем ни бывает. «Он точно тебя хочет. Тебе не показалось», — не помогает поганенький голосок на краю сознания. План задвинуть мысли о том, чтобы снова подрочить на Кэйю, с треском проваливается. Что ж, значит переходим к плану «б»: «Перестань лыбиться как озабоченный школьник и отдай уже ему кофе!» — подсказывает знакомый голосок. Дилюк протягивает ему стакан. Глаза Кэйи распахиваются. Он максимально непринуждённо улыбается одними губами и благодарно кивает. Дилюк изо всех сил старается не подавать виду, что готов взвыть на месте, и вымученно улыбается в ответ. Ему что, показалось? Он что, один нервно ворочался в постели, бесконечное количество раз прокручивая события минувшего утра? Как знать, может, он придал этому слишком большое значение. Как-то не похоже, чтобы Кэйа страдал от внутренней дилеммы, уныло отмечает Дилюк. — Доброе утро! — чересчур энергично восклицает девушка. — А я вас знаю! Вы... — Хватит сталкерить людей, — со смешком говорит Кэйа. Девушка упирает руки в боки и корчит недовольную гримасу, на округлом лице это смотрится очень забавно. Но карие глаза выдают улыбку, которую никакому недовольству не под силу стереть с лица. Дилюк проходится по ней взглядом. Длинные каштановые волосы заплетены в косу и убраны под шляпу с широкими краями, на ткани красуется цветастый беспорядочный узор из кроличьих мордочек. — Да в смысле «сталкерю»?! Мне Эола рассказала! Она столкнулась с ним на той неделе, вот и... — Она осекается, зардевшись. — Кажется это и правда фигово звучит... — Рад знакомству, — говорит Дилюк прежде, чем как Кэйа вставит очередную остроту из своего широкого арсенала. — Дилюк. — Приятно познакомиться! — Она с большим энтузиазмом пожимает руку. — А я Эмбер! Катаюсь за сборную Мондштадта. Эмбер?.. Что за Эмбер? Он мысленно прокручивает события предыдущего спортивного сезона. Не то, чтобы он обладал глубокими познаниями в области фигурного катания. Иногда он фоном слушает новости, но это максимум. Если говорить начистоту, Дилюк плавает во всём, кроме танцев на льду. И, в принципе, по понятной причине, имя которой Кэйа Альберих. Дилюк выпускает руку Эмбер и рефлекторно поправляет перчатку. — Помню, — слегка кривит душой он и улыбается. — Поздравляю с победой на чемпионате мира. Эмбер замирает на секунду и в следующий миг улыбается шире, заливаясь румянцем. — Ещё бы! Огроменское спасибо! В этом году я мечу на Олимпиаду. Решила, я точно туда попаду, либо умру, пытаясь. Кэйа отклоняется в сторону. — Рэйзор! Выплюнь эту дрянь! Дилюк не успевает обернуться и посмотреть, чем там увлечён Рэйзор, потому что Эмбер, переводя дыхание от переизбытка чувств, круто меняет тему. — Кстати, кстати! Кэйа рассказал, что у тебя свой бар? «Доля Ангелов», кажется, да? — ...Да, — слегка удивленно отвечает Дилюк. Ого. Кэйа рассказывает о нём ребятам из команды? Кэйа же, кажется, ненадолго отключился от разговора. Он слишком занят полупровальными попытками выдворить несносных подопечных на лёд. — Та-ак, у меня идея! Это надо обмыть! — восклицает она, подзывая Кэйю к себе. — Собираемся у тебя. Так, я позвоню Эоле, Кэйа, набери Лизу, спроси, свободна ли она в... — А кто наберёт меня, м-м? — Кэйа стреляет глазами, растягивая губы в хитрой полуулыбке. — Венти тоже маякни, он любитель выпить на халяву. — «На халяву»? — монотонно переспрашивает Дилюк, вскинув бровь. Кэйа закусывает губу, сверкая шкодной улыбкой, и желудок Дилюка описывает кульбит. Вообще-то, моментально решает Дилюк, он и правда может позволить себе вечеринку за свой счёт. Это не ударит по карману. Эмбер вытаскивает телефон из кармана. — Сейчас кину инфу в чатик юниорам! — Так, солнышко, притормози... — Кэйа поднимает руки, пытаясь унять её разбушевавшийся энтузиазм. — Блин, я только сейчас вспомнила! Ты же тоже тут раньше занимался, да? — с внезапным восторгом ахает она и, не дожидаясь ответа, продолжает. — Я тебя не помню... Наверное ты ушёл, когда я каталась в новичках. Напомни, сколько тебе лет?.. Я хожу сюда с... — Эмбер, скажи четно, ты агент ЦРУ под прикрытием? Хватит допрашивать моего разносчика кофе!— подтрунивает Кэйа. Эмбер показывает ему язык. — Ах вот как? Бегом проводить разминку, малышня тебя уже заждалась. — Но!.. — протестует Эмбер. Кэйа поворачивается к ученикам. Ребята на льду понемногу разогреваются, делая разминку и серию базовых упражнений. — Сегодня занятие проведёт Эмбер! — во всеуслышание объявляет он. Новички подхватывают новость радостным «ууу-у-у!». — Не жалейте её. Эмбер с радостью ответит на все ваши вопросы! — Но я не!.. — возражает та, но её снова перебивают, на этот раз Барбара. Та легко скользит к бортику, её глаза воодушевлённо блестят. — Я так рада! — попискивает она, тихо хлопая в ладоши. — Твой коронный номер — тройной тулуп ведь, да? О-о-о, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, научи меня также! Обещаю стараться! — Аэ-э... — Мгновенно просияв, отвечает Эмбер. — Запросто! Погнали! Радостно попискивая, прижав руки к груди, Барбара отъезжает в центр катка. Эмбер едва не светится от счастья и убегает на поиски своей спортивной сумки. — Коньки надеть не забудь! — кричит ей вслед Кэйа. Эмбер разворачивается и снова показывает ему язык. Повисает короткая пауза. — Гм-м, ты уж извини. Она у нас энерджайзер, вот и пригласила на радостях всю команду, — извиняется Кэйа, задумчиво потягивая кофе. — Её иногда заносит. Дилюк делает глубокий вдох и такой же медленный выдох. — Всё в порядке, — Махнув рукой, заверяет он. — Я не против. Кэйа улыбается, на щеках появляются ямочки. Дилюк прогоняет назойливые мысли о том, как хочется накрыть их большими пальцами и, взяв его лицо в ладони, заглянуть в глаза и огладить острые скулы. За рёбрами раскаляется тянущая боль. Он топит её скорым глотком кофе. — Я готова! — Эмбер ковыляет на коньках по ковровой дорожке. — Поехали! Она проявляет завидный энтузиазм для того, на кого секунду назад сплавили целую ораву детей. Кэйа шагает на лёд и степенно отъезжает в сторону, придерживая ей дверь. Задержавшись на Дилюке взглядом, он машет ему на прощание. Пару долгих мгновений Дилюк стоит на месте, завороженно глядя Кэйе вслед. Задница у него просто богоподобная. Как там говорят? «Увидеть Париж и умереть»? По скромному мнению Дилюка, Париж не идёт ни в какое сравнение с задницей Кэйи.***
На неделе они с Джинн выбираются на совместный ланч. Всё остальное время он проводит в офисе, отвечая на нескончаемый поток звонков из Ли Юэ. Это нетрудно, просто выматывает. Ни на что другое времени катастрофически не хватает. Но есть во всем этом, конечно, один бесспорный плюс: дрочить на известную богоподобную задницу времени тоже нет. По утрам они с Барбарой по традиции заезжают в Старбакс. Дилюк ловит себя на мысли, что окончательно к ней оттаял. Более того, иной раз он вовлекает её в доброжелательную беседу, расспрашивает её про школу, про летние каникулы, про всё подряд. Барбара воодушевлённо рассказывает обо всём, что наполняет её жизнь, с упоением отмечая особенно радостные события. Она не придаёт особого значения неудачам и обидам, отмахивается и морщит нос, если Дилюк переспрашивает о чём-то таком. Да уж, ловит себя на мысли Дилюк, у них это семейное: сёстры Гуннхильдр не умеют жаловаться. В пятницу, забирая свой утренний кофе, Кэйа с деланной небрежностью бросает: — Кстати. Ребята тут думали вечером к тебе заглянуть... — О. Да хватит пялиться на его губы! — Ты сегодня будешь? Вообще-то, нет, вечером у него запланирован очередной ужин с представителями совета директоров. Но, с другой стороны, это вполне можно доверить это Аделинде. — Да-а, Чарльз как раз просил его подменить... — выкручивается он. Кэйа ухмыляется, прищурившись. — Отлично.***
Остаток дня Дилюк проводит в «Доле Ангелов», решив доехать до офиса как-нибудь в другой раз. В конце концов, тут тоже накопилось немало дел, которые не терпят отлагательств: нужно просмотреть отчёты, проконтроллировать организацию учёта производимых работ, а после помочь персоналу в подсобке. К слову, поначалу сотрудники, мягко говоря, пребывали в лёгком шоке. Ну ещё бы, представьте: владелец многомиллионного бизнеса впрягается наравне с вами протирать тарелки, расставляет бокалы по полкам с филигранной точностью и любовно раскладывать салфетки по подставкам. Со временем, правда, все привыкли к необычному способу медитации своего начальника и перестали обращать внимание. А в конце рабочего дня, чувствуя удовлетворение от проделанной работы, Дилюк всегда просит налить себе с стакан виноградного сока и благодарно кивает в ответ, и наконец позволяет себе выдохнуть. Вот и сейчас, сидя за стойкой, он прокручивает стакан в руке, чтобы как-то стряхнуть мандраж в преддверии грядущего вечера. И переживает он, если честно, не на ровном месте. Во-первых, он не знает, сколько человек придёт; во-вторых, в силу специфики своей работы единственные встречи, на которых он бывает — совещания с партнёрами или представителями благотворительных организаций. Всё. Он уже давно не встречался с кем-то просто так, без повода. Дверь бара открывается. — Привет! — Эмбер машет рукой с порога, вытянувшись на носочках, так, словно разглядела его в толпе на улице. Следом заходит Эола, за ней подтягиваются ещё трое, чьих имён он не знает. — Обалдеть можно! Спасибо за приглашение, местечко полный улёт! — Добро пожаловать, — отвечает он, поднимаясь на ноги. — Рад снова тебя видеть, Эола. Эола прожигает в нём дыру взглядом. Что ж, в принципе игнор — тоже своего рода ответ, мысленно пожав плечами, решает Дилюк. Эмбер кашляет и пару раз пихает её локтем в бок. — Сп-с-бо, — выдавливает из себя Эола, сквозь сжатые зубы. — Кстати! Чуть не забыла, — Эмбер переводит тему, чтобы разрядить обстановку. — Знакомься, это Сахароза. Наша гордость и голос разума, тоже катается от нашей сборной. А это наши юниоры! Безумно талантливые Беннет и.. Белокурая девушка выходит вперёд, картинно вскидывая руку ко лбу. — Вам выпала великая честь познакомиться с Фишль, принцес... — Для меня будет великой честью увидеть ваш паспорт, — перебивает Дилюк. Фишль застывает на месте, уши и лицо мгновенно краснеют. Переполошившись, она перерывает содержимое своей сумочки, быстро и неразборчиво бубня себе что-то под нос. Рядом стоит Беннет, на нём свободная футболка и шорты — на контрасте с пышным платьем принцессы он выглядит почти голым. — И твой тоже. Оба смиренно предъявляют водительские удостоверения. Ну, если точнее, ученические права. Проверив их, Дилюк кивает и возвращает их обратно. — Благодарю. Проходите, располагайтесь. Рад вас видеть. — О, э-э... Да! — неловко выкрутившись, Фишль хватает Беннета под руку, оттаскивая в сторону. Бар визуально поделён на два зала: большой и малый. В малом обычно поменьше народу, следовательно, не так шумно, следовательно, куда комфортнее. В самый раз, решает он. Эмбер с готовностью помогает сдвинуть два столика вместе и вызывается помочь донести напитки. — А ты, получается, владелец и управляющий в одном лице? — спрашивает она, пока они дожидаются коктейлей. Она сидит, болтая ногами, и, кажется, совсем не замечает, что шлёпанец вот-вот слетит с её ноги. — Можно и так сказать, — соглашается Дилюк, сканируя взглядом бар. Для вечера пятницы, конечно, народу мало, но он не отчаивается, это абсолютно обычная ситуация для новых заведений. Ничего страшного, они ещё о себе заявят. Шумная компания фигуристов, конечно, выделяется на общем фоне и, бесспорно, привлекает к себе внимание. Они в меру шумные, но со стороны кажется, будто там сидит не пять человек, а, как минимум, двадцать пять. — Круть! Давно ты в городе? — Эмбер снова перетягивает внимание на себя. — Пару месяцев, — отвечает Дилюк, давя в себе желание взять что-нибудь в руки. — До этого я несколько лет жил в Ли Юэ. — Да ладно?! У меня там дедушка! — весело делится она. — А я вот всю жизнь в Мондштадте живу, завидую. — Ты никогда не была за границей? Барменша выставляет на стойку готовые напитки. Дилюк благодарит её и составляет стаканы на поднос. Эмбер шустро подхватывает большой кувшин с сангрией. — Кроме соревнований-то? Не-е, — вздохнув, она качает головой. — Может, через пару лет получится. Проблема в том, что... Я боюсь, что не приживусь в другой стране, типа того. Не знаю, понятно объяснила или нет, но как-то так. Дилюку отлично знакомо это чувство. Он в родном-то городе чувствует себя птицей на чужбине, что уж говорить о... Впрочем, Эмбер этого знать не обязательно, поэтому он просто уклончиво кивает в ответ. На данный момент вечер складывается вполне себе неплохо: за столом завязывается непринуждённая и оживлённая беседа, ребята подкалывают друг друга, шутят невпопад, рассказывают позорные истории — куда ж без этого. Время от времени Дилюк теряет нить разговора и, возможно, это заметно, потому что Эмбер считает делом чести объяснить ему все отсылки и локальные шутки. Часом позже Дилюк выясняет, что высокопарная манера речи Фишль остаётся с ней не далее чем до двух бокалов. Преодолев этот рубеж, дар красноречия ей отказывает. Икая, она запинается через каждые два слова, безуспешно пытаясь сложить их в предложения. Беннет, как настоящий друг, прыскает. — Так, давай по слогам, вместе со мной. — И снова взрывается хохотом. Дилюк, конечно, догадывался, что Эмбер человек незаурядных способностей, но у неё, бесспорно, талант; дай ей минуту, и она разговорит кого угодно. Например, с её легкой подачи тихоня Сахароза выдала устную монографию с анализом собственных достижений, а после добрых десять минут расписывала структуру своей программы к предстоящим соревнованиям. Вскоре, подогретые аперитивом гости решают повысить градус; Фишль на пару с Беннетом наугад заказывают коктейли, мешая всё подряд, Эола хлещет вино десятилетней выдержки как воду, и только Сахароза, похоже, адекватно оценивает свои возможности и весь вечер потягивает один и тот же стакан сидра. Дилюк отходит за очередным подносом с напитками. За это время к группе присоединяется светловолосый парень с голубыми глазами. Склонив голову набок, он с интересом спрашивает: — Дилюк Рагнвиндр, я полагаю? Дилюк косится на него. — Да? — Меня зовут Альбедо. Рад знакомству, — сдержанно представляется он, а потом, видимо, узнав всё, что ему нужно, отворачивается к Сахарозе. Надо сказать, с этого момента Сахароза окончательно забывает про сидр. Облокотившись на стол, она слушает его с открытым ртом и с нескрываемым обожанием во взгляде. — А что это мы такие кислые и без музыки?! Венти подлетает к столу с распростёртыми объятиями, словно намереваясь обнять всех присутствующих одним махом. Дилюк оглядывает его с ног до головы. Не сказать, чтобы тот придерживался какого-то одного стиля в одежде, скорее это можно было бы охарактеризовать как «последствие аварии фуры с клоунским реквизитом и автобуса с поставкой в «Hot Topic»». Следом за ним входит Лиза; на ней вызывающе открытое платье. Хотя платье, это, конечно, сильно сказано — так, лоскуток, прикрывающий её выдающиеся достоинства. А потом в дверях появляется Кэйа. Дилюк невольно сглатывает. Он откровенно пялится на рельефные бёдра, обтянутые узкими штанинами, скользит выше и задерживается взглядом на груди, подчёркнутой глубоким вырезом. По личным наблюдениям Дилюка, сняв спортивную форму, фигуристы всегда преображаются до неузнаваемости. Он давно заметил, что у спортсменов куда больше общего со школьниками на Хэллоун, чем кажется на первый взгляд — и те, и те, выбирают самые непредсказуемые образы. Иной бы даже сказал, экстравагантные. Эмбер с налёту обнимает Лизу, попискивая что-то про то, как рада её видеть. Эоле, к её большому неудовольствию, который раз за вечер приходится проявлять чудеса терпения: Венти умилённо треплет её за щеки, она натужно вздыхает и корчит недовольную гримасу. За всей этой суматохе, Беннет спохватывается, понимая, что стульев на всех не хватает и нужно принести ещё. Он подскакивает с места — и в ту же секунду коктейль Фишль падает смертью храбрых на пол. Воспользовавшись минутным хаосом, Кэйа проскальзывает между людьми к Дилюку. — Привет. Дилюк открывает рот, но не успевает ответить, потому что Венти взбирается на стул, громко хлопает в ладоши несколько раз, призывая обратить на себя внимание. — Всем шоты за мой счёт! — В голос объявляет он под одобрительное возгласы и свист. — Я угощаю! С этого момента дружеская попойка превращается в стремительную дружескую попойку. Ничего, думает Дилюк, главное, что Лиза с Венти полностью контролируют ситуацию. Что может пойти не так? Сейчас они со всем разберутся, напоют полисорбом и отправят тех, что помладше, по домам. Боже, на что он надеялся?.. Лиза берёт Эмбер на слабо и ставит перед ней очередной стакан с пивом. Чуть поодаль Венти, на глазах у изумлённой публики, учит Беннета и Фишль правильно пить текилу. Насыпав соль им на запястья, он отступает на пару шагов назад. — Так, теперь слизываем соль и быстро запиваем. Вот так! — Демонстрирует он с ловкостью мастера. — Ух! Чувствуете? Сразу укрепляет командный дух! Кэйа, не был бы Кэйей, если бы остался в стороне. Дилюк переводит взгляд в сторону. Тот всеми правдами и неправдами уламывает Сахарозу с Альбедо присоединиться к марафону по уничтожению шотов с текилой. Через некоторое время ребята парочками разбредаются по бару небольшими группами, занимая свободные столики. Самые стойкие штурмуют барную стойку и, с трудом ворочая языком, просят бармена обновлять, пока способность в речи им не откажет. Как известно, когда ты пьяный, любая идея кажется вдвойне великолепной. Судя по всему, Беннет и Фишль полностью согласны с данным утверждением, потому что с готовностью соглашаются на пьяные пари. Если бы Дилюк не знал Венти и Лизу лично, то всерьёз бы подумал, что они спаивают детей. — А теперь время для моей любимой псссни! Ди-джей, жги! — растягивая слова, вскакивает Венти. О господи. Следующие десять минут Дилюк объясняет ему, что это не караоке-бар, что караоке тут нет, и... Обрывается на полуслове, неудоумённо хлопая глазами, и вот, почему: Венти достаёт из сумки беспороводной микрофон и цепляет себе на шею. Его голос, иногда западающий и искаженный шумами в динамике, с оглушительным звоном разносится по залу. Вслед раздаётся свист, одобрительные выкрики и просьба спеть на бис. Можно даже не оборачиваться, Дилюк и так знает, что это голосят его преданные фанаты — Кэйа с Лизой. Нужно с этим что-то делать, чтобы предотвратить катастрофу, и начать стоит с треклятого микрофона. Выразительно кашлянув, Дилюк пытается протолкнуться к Венти, но тот запрыгивает на стол, опасно качнувшись вперёд. Грёбанный стыд, ему это не мерещится. Венти неудержимо отплясывает, подмигивая залу и отбивая бит ногой. Дилюк невольно задумывается, что сегодняшний вечер послан ему в качестве отработки кармических долгов. — Забудь о нём, — внезапно раздаётся над ухом среди какофонии звуков. Кэйа льнёт ближе, фривольно закидывая руки ему на плечи, горячее дыхание опаляет ухо. — Ради всеобщего блага. Утром с похмелья он не будет нас гонять. — Как благородно с твоей стороны, — ворчит Дилюк, выскальзывая из-под его руки, чтобы помочь Венти спуститься со стола. Венти спрыгивает вниз и круто поворачивается на каблуках. — Время для интервью! Итак, мистер Рагнвиндр, как вам вечер? — Он суёт микрофон ему под нос. Дилюк не успевает отвести микрофон, поэтому его голос эхом разносится в залу: — Стол это не танцпол! — У-у-у! Это вызов! Кто-то из ребят кричит: — Речь! Речь! Речь! Все хором подхватывают клич, топая ногами в ритм — все, кроме Эмбер; она давится смехом, слегка покачиваясь и лопая вместе со всеми. Дилюк метает гневный взгляд на Лизу. Та гаденько ухмыляется в ответ. Он пытается убрать микрофон от своего лица, но безрезультатно. — Так, заканчивайте, хватит на сегодня караоке. Кэйа облокачивается на его плечо и плавно тянет микрофон на себя. — Наш импозантный мастер Рагнвиндр хотел сказать, что караоке подождёт, ведь следующая партия шотов тоже идёт за счёт заведения. Зал разражается ярыми аплодисментами, даже Эола — и та встаёт с места, поднимая свой бокал за Дилюка и осушая его залпом. Дилюк медленно переводит мрачный взгляд на Кэйю и осекается. Кэйа кокетливо улыбается ему в ответ, поигрывая бровью, в синеве глаз мерцают снопы озорных искр. Дилюк стоит точно зачарованный, мгновенно попадая в плен его незаурядного обаяния. — Следующая песня посвящается нашему алко-спонсору! — объявляет Венти во всеуслышание и пулей уносится в другой конец зала. А он хорош: если бы не его проворность, Дилюк лично бы выпинал его из бара. Кэйа тихо хихикает, лениво убирая руку с его плеча. — Пойдём, — вполголоса говорит Кэйа. Кислая мина Дилюка его, кажется, только забавляет. — Ты обещал угостить меня коктейлем. У стойки Дилюк жестом подзывает барменшу. Он заказывает водку с содовой для Кэйи и стакан воды себе. Дилюк отвернуться не успел, как Беннет, с поразительной для пьяного подростка ловкость, каким-то образом успевает утащить Кэйю в противоположном направлении. Кэйа жалостливо оглядывается на него. Дилюку хочется думать, что этот взгляд означает: «Я скоро». Глубоко вздохнув, Дилюку ничего не остаётся, кроме как подсесть к Лизе с Фишль. Один из хвостиков Фишль съехал набекрень, глаза в кучу, лицо и шею покрывают красные пятна. Кое-как сфокусировав взгляд, она кладёт подбородок на руки, восхищённо слушая Лизу. — ...В итоге врачи сказали, что выбора у меня два: либо откатать ещё пару сезонов и попрощаться с коленом, либо уйти. И да простит меня Кэйа, но я не готова приносить себя в жертву ради спорта, — со смешком говорит Лиза. — Вы были просто обалденной парой... — с благоговейным обожанием вздыхает Фишль. Лиза посмеивается, обводя пальцем край бокала. — Восемь лет — большой срок, — Лиза отпивает вино. — Вот увидишь, ещё пара-тройка лет, и вы с Беннетом нас затмите. Столь лестная похвала заставляет Фишль покраснеть ещё больше. Заикаясь, она рассыпается в благодарностях. На вид она постарше Барбары, ребёнком её уже не назовёшь, но её мечты о большом спорте, искренние и по-детски наивные, вызывают желание подойти, обнять, заглянуть в глаза и пообещать, что у неё обязательно всё получится. — Ну, знаешь, мы с Кэйей... — Лиза смачно рыгает в кулак и начинает заново. — Мы с Кэйей, возможно, в какой-то момент... Слишком увлеклись. — Типа то есть как... — Фишль наклоняется через стол, прислонив ладонь ко рту, и понижает голос: — Друг другом, да? Дилюк зажмуривается. Ну уж нет, увольте. Не хватало ещё подростка посвящать в подробности их сексуальных похождений. К сожалению, когда он открывает глаза, разговор всё ещё продолжается. Неподдельный интерес ученицы вдохновляет Лизу на новые подробности. — Как бы так тебе сказать... — Остановись. — резко обрывает её Дилюк. Лиза моргает, поднимая взгляд. Кажется, она напрочь забыла о его присутствии. Она хищно усмехается. — Стопку текилы, пожалуйста, — вздёрнув подбородок, говорит она. — В качестве платы за моё молчание. — Но! — Фишль икает. — Сейчас. — Дилюк отходит к бару и добавляет шот в общий счет, который увеличивается в геометрической прогрессии. За стойкой напротив, еле-еле взгромоздившись на высокий стул, Альбедо уже что-то растолковывает Беннету. Тот прилагает все усилия, чтобы не клевать носом. Дилюк усмехается себе под нос: не будь они в пьяные в стельку, он бы решил, что Альбедо пересказывает параграф из учебника по химии. Дилюк окидывает взглядом бар. Венти сидит — Господи, спасибо! — за столом, оживлённо болтая с Эмбер. Дилюк мысленно выдыхает: то ли Венти устал прыгать со стола на стол, то ли вспомнил его истинное назначение. Рядом Сахароза что-то увлечённо показывает в телефоне Эоле. Эола, к слову, усиленно делает вид, будто ей правда интересно, а сама в открытую пялится на Эмбер. Фишль, кажется, пребывает в полнейшем смятении и не понимает, что происходит. Лиза, меж тем, прихорашивает ей причёску, подтягивая распустившиеся хвостики. Дилюк берёт лучшую бутылку текилы. Чего уж мелочиться, гуляют всё равно за его счёт. Извинившись перед барменшей, он наливает текилу в рюмку. Та прячет улыбку — весомый, наверное, выдался повод, раз хозяин заведения открывает бутылку текилы, которая стоит как три месячных оклада. Дилюк осторожно несёт рюмку к столику, чтобы не пролить. Лиза ласково треплет Фишль за щеку, умилённо качая головой. Прямо перед ним на пути вырастает Кэйа. Он так близко, что Дилюк чувствует исходящий от его тела жар. — О! — замечает он, взбегая пальцами вверх по запястью Дилюка. — Это мне? — Нет, — отвечает Дилюк. Он непроизвольно вздрагивает всем телом, вязкая капля ликёра стекает на костяшки. Кэйа смахивает её и дочиста облизывает палец. — Правда? — задумчиво мычит он. — Текила, м-м... Точно! Это для красотки Лизы, я угадал? Дилюк поневоле хмурится. Кэйа посмеивается. — Что? Я ошибся? — Нет. Не ошибся. Под пристальным взглядом Кэйи Дилюк краснеет до кончиков ушей, вспыхивая всем телом, и безуспешно пытается спрятать взгляд. Лицо Кэйи разрумянилось, глаза потемнели, и одеколон у него просто восхитительный — терпкий аромат дыма и пряностей с едва уловимыми цветочными нотами. — У тебя такие длинные волосы... — Кэйа дотягивается рукой и смахивает чёлку у Дилюка с лица. Он проводит рукой по волосам, замирая где-то на шее. Лицо Дилюка заливает краска. — У тебя тоже, — Дилюк выдаёт первое, что приходит в голову. Во рту пересыхает. По шее пробегает приятная волна мурашек. Кэйа, наверное, чувствует, как подскочил его пульс. Вдруг просияв, он свободной рукой перебрасывает свой хвост через плечо. — У меня тоже! — заливается смехом, поглаживая большим пальцем шею Дилюка у линии волос. — Подумать только, у нас столько общего. Кэйю пьяно покачивается вперёд, Дилюк отводит шот в строну, чтобы ненароком не пролить. Свободной рукой он машинально приобнимает Кэйю за талию, чтобы тот не споткнулся. Кэйа шумно втягивает воздух, бросая на него взгляд из-под полуопущенных ресниц. Его губы расплываются в рассеянной, почти глупой улыбке. — Дилюк... Кэйа стоит так близко, смотрит на пристально, что невозможно спрятать взгляд. И то, как собственное имя звучит из чужих уст творит с Дилюком невообразимые вещи. Лицо горит, сердце заходится в сбивчивом ритме. Взгляд Кэйи меняется, вдруг становится яснее, внимательнее, острее. За отчаянными попытками осознать происходящее, Дилюк не сразу замечает, что сидящая в непосредственной близости Лиза, наклонившись, отпивает из рюмки прямо так, на весу. — Всё-всё, не отвлекаю! — говорит она, заправляя волосы за уши. Дилюк возмущённо воззряется на неё. Лиза многозначительно подмигивает ему в ответ. К своему стыду, он чувствует, как снова краснеет. Он отстраняется и ставит стопку перед Лизой, попутно вытирая капли ликёра. Сердце бьётся как бешеное, лицо горит. На щеках Кэйи пролегают знакомые ямочки. — Идём, — смеётся он, хватая Дилюка за руку. Широкими шагами он устремляется обратно к бару. Ах да, точно. Дилюк ведь обещал ему коктейль. Но в последний момент Кэйа сворачивает за угол, увлекая его в укромный полумрак узкого коридора, ведущего к уборным. Очень кстати, что он скрыт от посторонних глаз, потому что Дилюк не успевает опомниться, как Кэйа налетает на него, толкая к стене и наваливаясь следом. Он держится так легко и непринуждённо, словно они каждый день обжимаются в общественных местах. Кэйа прижимается ближе, без всякого стеснения просовывая бедро Дилюку между ног. Наклонив голову, он растягивает губы в улыбке, с любопытством молча разглядывая лицо Дилюка, как будто только что рассказал уморительную шутку и ждёт, пока до Дилюка дойдёт её смысл. У Дилюка кровь стучит в ушах, он вот-вот оглохнет. Голова идёт кругом, мир сужается до одного тёмного коридора. — Я весь вечер ждал, — вполголоса признаётся Кэйа. Каждый раз, когда у него на лице появляются пресловутые ямочки, в Дилюке что-то умирает. — Ждал чего? Браво, Дилюк, ну ты и тормоз. Кэйа наклоняется ближе, медленно спускается пальцами со щеки до самого подбородка. Дилюка сию секунду покидает способность трезво мыслить. Внутри всё трепещет под прохладными прикосновениями мягких рук. Не разрывая зрительного контакта, Кэйа закусывает губу. Он ведёт бровью, закусывает губу и многозначительно улыбается. Сам, мол, догадайся. — Ты пьян, — неуверенно выдавливает Дилюк. Ему самому, к слову, тоже не стоит об этом забывать. Кэйа делает вид, что страшно оскорблен. Уязвлённо поджав губы, он хватает Дилюка за ворот рубашки. О пресвятой Барбатос... — Нет, я Кэйа! — И хохочет над выражением полнейшего смятения у Дилюка на лице. — По-моему, отлично пошутил. В бездонной синеве глаз прячется голод, на щеках горит пьяный румянец. В баре душно, рубашка Кэйи расстёгнула на несколько пуговиц. Дилюк сглатывает, ныряя взглядом в глубокий вырез, непроизвольно представляя что и в каких позах сделал бы с ним в постели. Господи боже, где его сила воли. «Там же, где твои глаза», — ёрничает внутренний голос. Кэйа наклоняет голову вбок, будто что-то просчитывает. С трудом отлепившись взглядом от груди Кэйи, Дилюк накрывает его ладонь своей и аккуратно расцепляет его пальцы. — Кэйа, послушай, ты... Кэйа рывком вжимает его в стену, обрывая на полуслове. Дилюк едва соображает, осоловело прикрывая глаза. Кэйа наклоняется ближе. От него пахнет алкоголем, Дилюк чувствует на губах горячее дыхание. — Кэйа, я тебя прошу. — Да? — спрашивает он низким бархатным голосом, скользнув взглядом Дилюку на губы. Член у Дилюка в штанах выражает неимоверный восторг по этому поводу и воодушевленно пульсирует. — Не сейчас, — неубедительно мямлит он, пытаясь собрать мысли в кучу. Его одолевает непреодолимое желание развернуться и сорваться к ближайшему выходу, но загвоздка в том, что Кэйа, кажется, настроен решительно. Дилюк малодушно отводит взгляд и, не придумав варианта получше, беспомощно пятится в сторону, выворачиваясь из рук Кэйи. До Кэйи смысл его слов доходит не сразу, но спустя пару секунд он смеётся, качает головой, словно стряхивая наваждение, и опускает руки. Выражение его лица меняется, становится холодным, непроницаемым. Он закрывается, взгляд вдруг становится очень далёким и пустым. А потом Кэйа разражается громким, бесспорно фальшивым смехом, так, словно ничего не произошло. Он отворачивается. В груди что-то болезненно колет. Кэйа отшагивает назад. «Ты ведь этого хотел, да?», — язвит внутренний голос. Этот пресловутый шаг кажется непреодолимой пропастью, Дилюк понимает, что он снова вот-вот потеряет его, и на этот раз навсегда; больше всего на свете он хотел бы податься навстречу, позволить себе ни о чём не думать хотя бы на этот краткий миг, заглянуть в омут голубых глаз и безвозвратно там утонуть. Член согласно дёргается в штанах. Боги, вот только эрекции сейчас и не хватало. К черту, нет времени думать дважды. Дилюк, подчиняясь порыву, хватает его за руку. Из-за угла вылетают Беннет и Фишль, едва не врезаясь в Кэйю. Тот отскакивает назад, налетая спиной на Дилюка. Фишль приваливается плечом к стене, пытаясь отдышаться. Она поднимает взгляд на Кэйю и прищуривается. Дилюк готов поспорить, что у неё двоится в глазах — если не троится. — Сейчас что-то будет, — сдавленно охает она. На её словах Беннет складывается пополам и блюёт на пол.***
На этом вечеринка подходит к концу. Дилюк отлучается за шваброй и хлоркой, пол сам себя не помоет, так что это малоприятное дело он вынужденно берёт на себя. К тому времени, как он заканчивает с уборкой, многие уже собираются на выход. Протрезвевшая в рекордные сроки Лиза помогает Беннету и Фишль забраться на сиднее сиденье своей машины. — Извините пожалуйста... — бормочет Беннет, сложившись пополам над пакетом. От греха подальше он, видимо, решил с ним пока не расставаться. Фишль со стоном откидывается на спинку сиденья. — Все хорошо, так и надо, — успокаивает его Лиза. — Не держи в себе. Пристегнув Беннета, Лиза захлопывает дверь. Краем глаза Дилюк замечает Кэйю. Тот листает что-то в телефоне, развалившись на переднем сиденье и закинув ногу на приёмную панель. — Спасибо за вечер. Хорошо посидели, — благодарит Лиза. Слегка покачиваясь, она приподнимается на носках и целует Дилюка в щеку. Он вздрагивает от неожиданности и на всякий случай придерживает её за талию, чтобы она ненароком не потеряла равновесие. — Я рад, что вы хорошо провели время, — отвечает он. — Заходите ещё. Лиза ухмыляется и подмигивает ему, обходит машину и садится за руль. — Пока-пока! — нараспев бросает Венти, примостившись на бордюре. Мотор утробно урчит. Махнув Лизе на прощание, в зеркале заднего вида он встречается взглядом с Кэйей, но тот поспешно отводит глаза. Машина выруливает на пустую улицу. Дилюк в шаге от того, чтобы усесться на тротуаре рядом с Венти. Периодически страдальчески охая, Венти обнимает графин с холодной водой, прижимая его к лицу, словно пуховую подушку. — Ей вообще можно в таком состоянии за руль? — запоздало осеняет Дилюка. Венти издаёт неопределенный звук. — В теории это, конечно, ай-яй-яй, но мы никому не скажем. Чуть поодаль под навесом мостятся Эмбер с Эолой. Эола стоит лёгком ступоре, вся красная, как помидор. Можно только догадываться, причиной тому количество выпитого алкоголя, или Эмбер, которая умиротворённо стоя дремлет у неё на плече. Усмехнувшись себе под нос, в окне он видит как Сахароза смиренно доедает картошку фри под бдительным надзором Альбедо. Венти машет ему телефоном. — Такси приедет через пару минут! Мы с девчонками поедем вместе. Дилюк переводит взгляд в сторону. — А Альбедо? Венти удивлённо хлопает глазами. — А, Альбедо... Вроде он говорил, что им с Сахарозой пешком ближе. — Венти намеренно делает акцент, наклоняется вперед и медленно поднимает брови. Дилюк переводит взгляд на пару, присматриваясь повнимательнее. А они, вообще-то, хорошо смотрятся вместе. Её застенчивый и упорный, как успел выяснить Дилюк, склад характера Сахарозы как нельзя лучше рифмуется с спокойным и чутким Альбедо. — А. — запнувшись, говорит он. — Я тебя понял. Венти приглашающе шлёпает рукой рядом с собой. — Падай ко мне, — простодушно зовёт он. Собственно, почему бы и нет. Дилюк опускается рядом, прислушиваясь к звукам ночного города. На улице тепло. Кругом царит тишина, её не нарушает ни дальний гул машин, не пение птиц. Последние тускнеющие лучи закатного солнца еле-еле пробиваются меж небоскребами. Венти опускает графин на асфальт и хлопает по карманам своей ветровки. — Курить будешь? — Ты куришь? — удивлённо спрашивает Дилюк. Венти жеманничает и, с чувством собственного достоинства, расправляет плечи. — Мне, знаешь ли, тридцать три. Из вредных привычек только ЗОЖ, так что могу себе позволить, — прихватывая сигарету зубами, он выуживает из другого кармана зажигалку. — А тебе явно нужно покурить. Венти затягивается и передаёт ему сигарету. Фильтр весь липкий от блеска для губ. Недолго думая, Дилюк глубоко затягивается, чувствуя накатывающее облегчение, и медленно выдыхает ментоловый дым. Голову приятно ведёт. Интересно, ещё не поздно позвонить Джинн? — Да уж, Рагнвиндр, умеешь ты удивлять, — говорит Венти, подтягивая ноги к себе, он укладывает голову на колени. Зеленоватые глаза мерцают в темноте, как у кошки. Дилюк делает ещё одну затяжку. — В хорошем смысле? — Скажешь тоже, — осклабившись, отвечает Венти. — В самом худшем.