Sliding kiss

      Наступило тридцать первое декабря. Время три часа ночи. Я с папой не спим. За окном бежит белоснежная пурга в ночи смешанного леса, которая превращается на скорости в серую стену. Во внедорожнике с колонок радио громко играет попсовая музыка, чтобы мой папа не уснул за рулём. Уж лучше бы классика играла! Он так бы затанцевал под Моцарта!.. Хах… Такая мысль заставляет меня улыбаться и немного хихикать. Так приятно ехать с родными.       В машине на переднем сидении спала мама и рядом со мной, где я была у окна, на задних местах Рита. Всю дорогу любимая держала меня за руку и часто оглядывалась по сторонам. Но к часу уснула головой на моём плече, тихо посапывая и держа мою руку под локоть. Иногда я целовала её тёплый нос, отчего она просыпалась на секунды со слабой улыбкой, тихо спрашивая: «Приехали?». Девушка была в тёплой чёрной шубке и меховой темно-серой шапке-ушанке. На ногах толстые колготки и унты. А я в белой зимней куртке с цветным термобельём и обычными высокими зимними сапогами и теплыми варежками. В машине было тепло, поэтому одежда была расстёгнута, шапки и варежки лежали рядом.       Порой я смотрела в свой телефон. Заботина не спала и через каждые десять минут писала мне о том, хорошо ли всё на дороге и не тошнит ли меня. Но бодрствовала я не из-за громкой музыки или сообщений лучшей подруги, а из-за сидящей рядом с Ритой нечисти. Оно просто сидело рядом и через голову брюнетки смотрел на меня. Я с немногой дрожью от страха нахмурилась. «Сидит тут и даже за бензин не платит…». — Я не стала будить Риту из-за какого-то там фантома. Решила пощёлкать пальцем сама. Вдруг может получиться? Но нет… На изголовнике сидения мамы появился мой домовой гномик. От страха он вцепился в изголовник и стал пускать слёзы. «Ох… Видимо на не те мысли настроилась». — Я взяла этого гномика к себе на ладони и достала из лежащего у моих ног рюкзака шоколадную конфету. Я надломила губами ему маленький кусочек и дала в ручки. Он кивнул мне в благодарность за кусочек. Гномик спрятался в моём рукаве и сцепился за моё запястье, немного дрожа. «Как сильно то он напуган… Эх, вот ещё один будет праздновать с нами Новый год». — Я легонечко прикоснулась губами Стриговых губ. Та, не открывая глаз, тепло улыбнулась мне. — Что такое, моя ласточка? — сказала она так, чтобы мой папа не услышал. — Я решила пощёлкать пальцем, как ты делала, и у меня появился мой гномик. Ему сейчас страшно из-за нечестивого, который сидит рядом. — Милая, а если бы не его вызвала? — девушка приоткрыла глаза. — Я хотела изгнать! Никого я не хотела вызывать! — обиженно сказала я.       Вздохнув, она повернула голову на нечестивого и щёлкнула пальцем. Фантом пропал из машины, и та положила мою голову на своё плечо и взяла меня под руку. — Ты давно должна была спать. — Она поцеловала меня в лоб, и я приятно зажмурилась. — Кто же салаты то будет делать на утро? — Ты? А я буду обнимать тебя. — Хихикнула я. — Вот это мне по душе. — Любимая приятно улыбнулась, а потом задумалась. — Только… Как это скрыть от твоих родителей? — Родители какое-то время будут снег убирать на улице, а мы вот вместе и побудем на кухоньке. — Я крепко обняла её, обвив за талию под шубкой. — Так сильно я хочу сейчас тебя заобнимать и зацеловать… — А что мешает сделать это сейчас? — заинтересованно сказала она. — Р-Рита! — возмущённо назвала её имя я. — А если папа обернётся или увидит через зеркало заднего вида? А если мама проснётся и обернётся? С-страшно! — Твои родители против гомосексуальной ориентации? — Н-не знаю… Никогда не было разговаривала с ними по этому поводу. Но не хочу рисковать… — А то, что мы сейчас делаем, не показывает на нашу близость, ласточка? — Но ведь именно сейчас никто этого не видит. — Со вздохом произнесла я.       Я подняла голову с её плеча и опечаленно посмотрела ей в глаза. Именно сейчас и сердце понимало, до чего могут зайти наши близкие прикосновения друг с другом. Наше короткое, в сущих миллиметрах пространство, чувствуя полюбившие друг друга запахи духов и тел. Сверкая глазами, она с нежностью взяла меня ладонью за подбородок и подушечкой большого пальца провела по моим сухим и мягким губам. Рита приятно улыбнулась мне и я ей, замыкая сомнения в себе. Убирая её горячую ладонь с подбородка, я сама поцеловала девушку, прижимаясь к ней своим телом, которое готово было вспотеть в термобелье. Девушка распустила мой хвост и стала тянуть меня за волосы в разностороннем поцелуе. Это были экстремальные горки. Никогда так прежде сердце не трепетало от удовольствия и от страха быть пойманной. Мощный поток адреналина бил меня по голове. Я обняла её за шею и тянула к окну, чтобы мой отец не смог через зеркало заднего вида увидеть целующихся нас. Брюнетка прижала меня к холодному окну и с жадностью продолжала посасывать мои губы, которые просили быть ещё жаднее, грубее со мной. Моё тело всегда остро реагировало на такие поцелуи, и в животе запорхали бабочки с приятными щекочущими чувствами меж ног. В голове так и проснулась мысль того, чтобы она обязательно прикоснулась меня там. Сделала всё, как я хочу! Хочу больших прикосновений! Хочу, чтобы приятные мурашки не сходили с моего тела.       Всё больше я прижималась грудью с её. Наши языки глубоко обнимались друг с другом, и дыхание сливалось воедино. — Ев, — еле как она смогла оторваться от поцелуя и тяжело вздыхала. — Я хочу трахнуть тебя. — Слюна потекла с губ на подбородок. — Кхм… Девушки, чем вы там занимаетесь? — крикнул отец и убавил громкость радио в машине.       Как же мне хотелось выброситься в окно. Просто исчезнуть из машины. — П-папа! М-мы ничего не делали! — я резко оттолкнула от себя Риту и с этим из рукава выпал с писклявым криком гномик на колени девушке.       Отец тяжело вздохнул. Мужчина говорил очень страшным для меня тоном. Таким, который я никогда не слышала. — Дочь, ты думала, что я поверил в историю «твоего парня из Мексики»? Вы только что целовались в моей машине. Тогда дома от вас, Рита, сильно пахло духами моей дочери. На вашей майке были её волосы. Вы брали её за руку под столом.       Повисло долгое молчание человеческих голосов. Играла лишь музыка из радио. Но так подавлено и ужасно я себя чувствовала. Моя голова стала ужасно кружится. — П-пап… Ты против моих отношений с ней? — я схватила Риту за руку. Девушка лишь встревоженно смотрела на сидение. Я не знала, о чём же она думала. Возможно, как и я… О давящем напряжении. В ответ она тоже сжала мою ладонь.       Мужчина сделал глоток чая. Его интонация стала более спокойной. — Мне не нравится это, но я не могу запретить тебе этого. Я не хочу делать тебя несчастной из-за своего поступка и высказывания своей ненависти к твоей ориентации. Ты уже взрослая, и я вижу… Как ты дорожишь этими отношениями. Хоть мне и не понять, как ты полюбила девушку. Ты очень дорога мне, дочь, и я ни за что не хочу, чтобы ты стала избегать меня и маму и злится на нас. Ох… Хорошо, что Алёна не узнала. Вас обоих бы застрелила на месте. Только показывай свою любовь к ней… Отдельно в комнате, когда никого не будет рядом. — С-спасибо тебе, папа, — всхлипывая, произнесла я. — Я-я буду с Ритой аккуратнее. — Ну-ну, не надо плакать, Евонька. Вы можете быть друг с другом. — Спасибо вам, сэр! — крикнула Стригова. — Я хорошо буду заботиться о вашей дочери и ни за что не дам её в обиду! — Странно слышать такие слова от девушки… Обычно такое мужчина должен произносить. Ну ладно… Это славно слышать, но сложно. Девушка защитит девушку… Ох… А если вас, Рита, надо будет защитить? Что вот должна будет сделать моя хрупкая доченька? — Я смогу защитить её тоже! — перебила я свою девушку. — Я сильно люблю её! Мы друг друга в обиду не дадим! — с этими словами домовой гномик стал прыгать на коленях Риты, и она улыбнулась.       Мой папа лишь покачал головой и вновь сделал музыку на громкой. Я посмотрела на Риту и она на меня. Я вытерла своей нежной ладонью с её щеки маленькую блестящую слезинку. Мы облегчённо улыбнулись друг с другу. Моё сердце перестало напряжённо биться. Оно успокоилось, и мне было радостно. Положив свою голову ей на плечо, я закрыла глаза и спустя какие-то минуты уснула. Сопровождал меня в дороге её ласковый аромат свежих цветов, тёплого тела, волнистых длинных волос и её мягкого, но сильного плеча. Запах табачного дыма, что был раньше, исчез полностью. Наступила новая пора… Привязанность. Верю ли я в то, что любовь живёт три года? Конечно же, нет. Я вижу с ней своё далёкое будущее. Совместные планы… Сложности, которые мы должны преодолеть друг с другом.       Мы приехали к дому к шести утра. Домовой гномик залез в пакеты с продуктами и обернулся в три слоя фантиков и лежал на крышке тёплого термоса. Небольшой двухэтажный дом располагался на окраине возвышенности сада и выходил в лес. Рядом с нами по бокам ещё были дачные домики, и в одном, судя по всему, тоже обживался сосед по дымку из трубы печки и горящему фонарю у ворот. Было всё ещё темно, и падал блестящими хлопьями с пасмурного неба на высокие сугробы снег. Моё лицо сразу отморозило. В радостном смехе я плюхнулась спиной на сугроб и стала делать большого Снежного ангела. — Рита, присоединяйся! Давай сделаем парных ангелочков! — Ты хочешь себе попу отморозить? Идём лучше в дом. — С сонливостью ответила на приглашение девушка. — Сейчас на месте усну… — Она закрыла свой зевок рукой в перчатке и подошла ко мне.       С дымохода выходил серый, протяжённый в небо дым. Родители заранее включили обогреватели и отопили печку. Мама и папа уже знали из времени, что мне нравится делать зимой на даче Снежных ангелов, поэтому они прошли по протоптанной тропинке к дому и зашли в него с вещами и сумками. Рита держала в руке мой рюкзачок и свой на плечах. Она протянула мне руку, и я тут же потянула её к себе на сугроб. Она бухнулась на меня. — Хе-хе, Рита, а я тебя обманула. — Радостно сказала я и широко улыбнулась. — Хах, Евонька… Какая же ты милая плутовка.       Девушка выпустила из рук мой рюкзак в сугробе и чмокнула меня в губы. — Спать теперь не хочешь? Взбодрилась? — я смотрела на неё, и хлопья снега с ветром падали на локоны моих распущенный волос и щёки.       Она прищурено посмотрела на меня. В синеве её черных глубоких глаз было отражение моего радостного лица. Даже в утре тёмного зимнего леса её кожа была приятно бледна, как луна, а вот губы — цвета венозной крови. — М-м-м… Жди теперь и от меня кое-чего. — Она немного привстала с меня. — М?       Стригова радостно хихикнула и бросила мне в лицо снега ладошки. Она быстро встала с меня и бегом к дому от меня. — Ах ты! Ты! Нельзя же так! — я схватила рюкзак и сделала маленький снежок, вытирая варежкой холодный снег, который таял на моём лице.       Снежный комочек я кинула ей в затылок, как тут неожиданно в ответ прилетел снежок мне на грудь. Я возмущённо посмотрела на неё. Девушка показала мне язык и вновь присела на корточки, собирая снег для нового снежка. Как ниндзя я стала уворачиваться от снежков и как Соник их делать и бросать в неё. Как же нам было весело такой холодной зимой… Ничто не могло прервать наше блаженное времяпровождение, кроме как… Этого же времени. Такого скоротечного, но и до скуки медленного. Те десять минут казались чем-то волшебным. Это что-то такое, чем можно назвать выше на три ступени слова «счастье» и «беззаботность». Как же было бы здорового те минуты запечатлеть на плёнку… Но такое воспоминание на раз и навсегда в голове.       Мы возвратились в тёплый дом с красными щеками и носами. Отделка дома была в скандинавском стиле. Не было поклеенных обоев или краски на стенах. Только деревянные доски. Мама тут же загрузила нас работой по дому. Где-то пыль протереть с полок в домике и полы вымыть на двух этажах и застелить на втором этаже чистую постель на кровать. Рита иногда от сонливости смотрела на одну точку и прислонялась головой к стене. А папа в это время погрузился в глубокий сон в спальне первого этажа, укутавшись в колючее шерстяное одеяло, а мама во всю шумела на кухне. На обед мы насладились тыквенным супом и легки спать. С Ритой мы лежали на большой кровати спальни второго этажа. Мы прижались друг к другу в объятия. В комнате было серо, и солнце так и было прикрыто пасмурной погодой. — Ев… — Девушка завела мой маленький локон за ухо. — А если бы ты узнала, что я твоя сестра… То как бы ты на это отреагировала? — она внимательно следила за моей реакцией. — Что? — я немного хихикнула. — Мы ведь с тобой разные. Почему тебе пришло в голову задать такой вопрос? — Ну… Только представь. — Наверное, я бы сильно удивилась. Как так вышло? Не смогла бы принять такое. О, нет! Моя старшая сестра лишила меня невинности, — лукаво улыбнулась я. — Сестрёнка не смогла сдержаться перед красотой своей ласточки? Что это за извращения такие?       Девушка облегчённо вздохнула. — Хе-хе, ты права, Евонька. Не бери в голову то, что я спросила у тебя.       Стригова поцеловала меня в лоб и укрыла пледом. — Нам надо сейчас баиньки, чтобы с энергичными настроем провести праздник. Тебя ждёт от меня очень приятный сюрприз. — И я тебе тоже сделала подарок! — я ещё крепче обняла её за шею. — Интересно, что же подумает твоя мама, когда увидит нас обнимающимися? — Мы с тобой греемся. Ничего более. На втором этаже не так тепло, как на первом. Эх… — Я прикрыла рукой громкий зевок.       Я глянула в окно, которые выходило прямо напротив кровати. Выглядывали снизу разноцветные заснеженные крыши домов и деревья. — Именно в этой комнате луна часто выглядывала в окно, но… С котиком Жужей не было нечистей. Жаль он умер пять лет назад… Такой хорошенький был. Я иногда думаю завести кошку или кота, но я боюсь, что животное будет скучать без меня дома или шалить. — Я прижалась лицом к её теплой груди, поверх которой была тёплая чёрная водолазка. — Животные, а особенно кошки, отпугивают нечисть… Может, когда мы будем жить вместе, то и заведём котика? — Д-да! Обязательно! — радостно сказала я.       Как-никак обед заморил меня на сонливость и, громко зевая, я быстро уснула с ней. Было приятно знать, что она тоже задумывалась о совместной жизни. Ах… Это было бы так прекрасно! Каждый день видеть друг друга и кидаться в обнимашки! Мне приснился такой смешной сон! На Новый год на моей тарелке оказалась большая рыба, и Рита её съела! Как так? Может и вправду будет рыба на Новый год?.. Мама!       Сон прошёл также быстро, как и вечер, приближающийся к Новому году. Как проснулись, так и ёлку нарядили, снег убрали с дорожки, да и папа проснулся и стал мариновать мясо в духовку. Куда же ещё без того, чтобы со старым хорошим соседом поздороваться! Нам с Ритой то и дело не давали отдохнуть, но мы с трепетом относились к каждому заданию.       Пора было в десять с половиной часов и принарядится. Я стояла у зеркала, только без термоводолазки и бюстгальтера. Я собрала волосы в обычный хвост красной бархатной резинкой. Со смущением я стала надевать кружевной красивый белый лифчик, но, подцепливая задние крючки, я заметила меж лопаток странное красное пятно. «Оно как и у родителей. Не чешется и не понятно, как оно появилось. Хм… Льда в доме нет, но есть на улице, если постараться найти, то сосульку. Потом можно сказать ей. Не рак кожи ведь?». — С этими мыслями я надела цветной длинный свитер с оленями и направилась на первый этаж, где девушка была в прелестном синем платье с длинными пышными рукавами и волнистым подолом. — Ева! Идём скорее в гостиную подарки раскладывать! — она радостно помахала рукой, созывая меня к ней. — Я мигом! Только надо ещё кое-что сделать. — Я бегом спустилась по лестнице и достала из кармана штанов резинку. — Я хочу сплести тебе косичку. Одну большую косичку! — Тебя не устраивают мои распущенные волосы? — Они будут все в салате. Так что лучше я заплету тебе косу!       Мы пришли с ней в гостиную, где не только был включен свет, но и гирлянда на пушистой живой ёлке в горшке. Родители пока копошились на кухне, поэтому я с Ритой красиво положили подарки под ёлку и сели на большой бежевый диван. Я сделала любимой большую косу, которая была ей до поясницы. Так приятно было прикасаться к её мягким волнистым волосам и сжимать их меж своих пальцев. Локоны приятно пахли клубникой и мятой. Это был мой шампунь, которым она часто пользовалась. Черный цвет волос эффектно переливался от огоньков цветной гирлянды. Я примкнула губами к её макушке и обняла её со спины за шею. — Милая, шалишь? — Рита громко посмеялась. — Хочешь уже и маме своей показать свою любовь ко мне? — Ах… Я просто задумалась. Твои волосы такие приятные. *чмок* Мягонькие.       Я присела рядом и стала смотреть на коробки и пакеты под ёлкой. Сколько же их там было! Поскорее хочется всё раскрыть и посмотреть. А что же и Рита мне подарила? Хочу-хочу узнать! — Девушки! Стол-книжку в гостиной достаньте и соберите! — крикнула мама с кухни. — Хоро-о-шо!       Мы достали с брюнеткой старый коричневый стол-книжку, который достался от бабушки. С кухни пришли мама и папа. Все вчетвером вместе накрыли на стол цветочную скатерть, еду в красивых фарфоровых тарелочках и фрукты в хрустальной корзиночке, и конфеты. Куда же ещё без небезызвестных салатов! Оливье, крабовый и селёдка под шубой. Ещё напитков: колы, сока и вина. Хе-хе если бы не моя аллергия, то Рита явно бы насладилась парой бокальчиков. А что? Меня целовать винными губами нельзя. Хе-хе… Пусть на трезвую голову отпразднует! Лучше чай уж с тортиком!       Мы присели за стол и включили квадратный толстый телевизор на тумбе перед столом и приступили к трапезе. Как же прекрасно было уплетать горячую курочку с овощами и картошкой, запихивая в рот ещё и крабовый салат с апельсиновым соком. Оставалось лишь немного до полночи. Новогоднее настроение, лёгкое дежавю согревало меня, и я прислонилась плечом к её и положила свою голову на её надплечье. Девушка погладила меня по голове. — Устала? — Наелась. — На веселе сказала я. — Всё так вкусно и сытно.       Я взяла очищенную мандаринку и стала запихивать дольку в рот. Ох… Какая же она сочная и сладкая! — Дождёмся боя курантов *ням* и сразу на улицу смотреть на салюты! И бенгальские огоньки *ням* зажигать! Мам, пап, вы с нами выйдете на улицу? — Мы с твоим папой уже не в том расцвете сил. — Папа полусонно сидела на стуле, а на его голове сидел гномик с конфетой. — С окна посмотрим на салюты. А вы, девушки, развейтесь на улице. — Мама сделала глоток вина. — Ну что ж, раз поели, то можно подарки открывать! — Ура-а! Подарочки! — радостно воскликнула я и сразу встала с места, побежав к ёлке. — Я первая хочу раздать вам свои!       Я загребла свои подписанные красивые коробочки и стала всем раздавать в руки. — Хи-хи держи, Рита! — в коробке был плазменный шар, много мишуры, сладостей с пробниками шампуней и милая открытка сделанная своими руками. — Я подумала, что такого у тебя точно не было! По крайней мере, я не видела!       Рита открыла коробку и приятно улыбнулась. — Да… Такой вещи мне явно не хватало дома. Спасибо, Евонька. — Она взяла в руки шар и открытку. — Он будет стоять в прихожей и радовать меня. А именно твоя открытка. — А шар?! — Он тогда тоже. — Рита немного хихикнула и продолжала улыбаться и смотреть на меня.       Родителям я подарила сладостей в дом, чаи и наборы шампуней и всякого для ванной и кухни. Папу особенно порадовала коробка чая, которую ещё и мама подарила ему и Стригова. Вот ведь как надо человека радовать! Подарите ему чая! А после он и заснул на диване у ёлки, обнимая коробки.       Хоть мой предновогодний подарок и был очень роскошный и вызвал у меня бурю эмоций… То мама с папой на этом не остановились! — Тебе это очень пригодится в жизни. — Мама дала мне в руки большой красный пакет с белой ёлкой. — Божечки, что же там! Вах-вах! — я открыла пакет и широко раскрыла глаза.       В пакете были коробки презервативов, сладости, канцелярия и комплект дорогого нижнего белья. Сердце сначала сжалось, а потом как сильно забилось! — А-а-аа! М-ма-ма! — я вся раскраснелась и выпучено смотрела на пакет. — В твоём возрасте я была очень активной девушкой, дочка. У тебя ведь есть парень! Не хочешь порадовать его? — М-мам! Ч-что это за подарок т-такой? Э-это же… Ну… Разврат! Т-такое в-ведь молодожёнам дарят, но не на Новый год ведь? — Oh, jolie, qu'y a-t-il? Tu peux me montrer? — Рита облизнула губы и с интересом заглядывала в пакет. — Н-нет! — я закрыла пакет и спрятала за спину. — А-а теперь ты показывай свои подарки!       Рита ещё ярке заулыбалась и взяла маленькую коробочку, которую я даже не заметила под ёлкой. — Мой брат попросил меня тебе кое-что передать. — Она встала передо мною на одно колено. Я смущённо стояла перед ней и прикусила уголок губы. Моё сердце сильнее затрепетало и из моих рук выпал пакет. Я приложила ладони друг на друга к грудине. — Он очень сильно любит тебя и поэтому… Хочет, чтобы пока его не было рядом, ты вспоминала о нём через кольца. — Она открыла футляр и там было два серебряных кольца. Мои глаза заблестели от слёз. — Je t'aime, Eva. Ma seule porte et la nuit blanche. J'espère que nous aurons bientôt un nid familial. Je te protégerai au prix de ma vie. Примешь ли ты эти кольца от меня? — Д-да! — громко крикнула я и разрыдалась. Сердце больно сжалось, и дышать было трудно.       Я упала на колени перед ней и крепко-накрепко обняла её. На щёки побежали безумно горячие слёзы. — J-Je t'aime! — завопила я, надрывая голос. — Je t'aime beaucoup! — я посмотрела на неё своими мокрыми глазами и готова была поцеловать её прямо сейчас. Её слова… Она ведь только что сделала мне предложение! Стригова Рита только что сделала мне предложение руки и сердца! Правда без этих слов, но… Я так чувствую! Эту огромную радость до слёз! «Je t'aime aussi. J'aime plus que tout le monde». — Шептала она мне на ухо и гладила меня по спине. Моё сердце разрывалось от её ласковых слов.       Брюнетка обняла меня в ответ, и мама на это всё смотрела с удивлением. Даже с каким-то непониманием слов, которые мы говорили с девушкой. С телевизора донёсся бой курантов. «Я-я так счастлива! Это самый лучший Новый год! Я хочу провести с ней всю свою жизнь!». — Девушка достала кольцо из футляра и надела на мой безымянный палец правой руки. Разрешит ли Бог мне такого счастья до конца дней? С каждым ударом курантов я думала о Рите и не отпускала её из своих трепетных объятий. «Пусть у нас с ней всё будет хорошо, и никто нас не разлучит никогда». — Я взяла второе серебряное кольцо и надела на её безымянный палец. Её ладонь была нежной, и я со слезами смотрела на наши блестящие кольца на пальцах. «Как же они хорошо смотрятся». — Я встала с места и потянула девушку к себе. — Идёт скорее салюты смотреть, а то всё пропустим! — я быстренько вытерла мокрое лицо рукавом. — А тортик как раз подождёт! Мам, поставишь чайник?       Моя мама словно пребывала в каких-то тревожных мыслях и тут же пришла в себя от моего голоса. — А… Д-да-да! Идите скорее! Бенгальские огни не забудьте в прихожей, на тумбе!       Я улыбнулась Рите и побежала в гостиную надевать курточку и зимние сапожки. Девушка за мной накинула шубку и быстро надела унты. С улицы уже забабахали салюты. «Быстрее!». — Я открыла дверь и схватила шапку с шарфом. Рита быстро взяла упаковку бенгальских огоньков. Как хорошо, что под её платьем были теплые легинсы с колготками и толстыми носками.       Небо было ясным в эту ночь. Горели звёзды и поднимались ввысь громкие цветные огоньки. Надевая одной рукой шапку, я взяла Риту за руку и побежала. Пар выходил из наших ртов и носов. — Хе-хе уединимся кое-где! — Ах, ласточка, соскучилась по моим поцелуям и объятиям?       На это я повернулась и закинула на её шею свой шарф и притянула в горячий поцелуй. Брюнетка обняла меня за талию и стала посасывать губы, как тут я отцепилась, отпуская шарф, и побежала ввысь, к лесной опушке, из участка. — Е-Ева! — она сжала мой шарф. — Может, не стоит? Не убегай, пожалуйста! — Догони! — я показала ей язык.       Рита хмыкнула и побежала по моим снежным следам. На окраине мы присели на заснеженную лавочку. Множество людей вышло из домиков и с веселыми криками бабахали хлопушками, зажигали бенгальские огни и разную пиротехнику. Красивые салюты продолжали заполнять ночное небо. Люди громко пели песни, которые доходили до нас. Вместе с Ритой мы достали бенгальские огоньки и зажгли их. «Как красиво!». — Я махала горящей палочкой перед собой и улыбалась. Огонёк переливался всеми оттенками жёлтого и оранжевого. Вдруг в небо со свистом полетел какой-то огромный высокий салют и растёкся золотыми цветами, от которых отходили голубые линии, а от них — фиолетовые звёзды. Он очень громко прогремел в небе. Бенгальский огонёк Риты неожиданно погас, упав из её рук. — В-а-ах! Какая красота! Тебе нравится?! Какой же он большой! Ой, а чего ты уронила палочку? — Ев… — Девушка очень крепко сжала мою ладонь.