Я восхищалась красивым салютом, но упавший бенгальский огонёк встревожил меня. Она назвала меня по имени очень болезненным голосом. Прогремел ещё один салют.
— Ев… — Я почувствовала странное ощущение внизу живота, когда девушка крепко сжала мою ладонь правой рукой.
— М? Что такое, Рита? — я повернулась к ней туловищем и положила правую руку на неё, вставляя бенгальский огонёк в сугроб.
Она быстро наклонила голову, и я увидела под ней пятно крови на снегу. Я была встревожена и попыталась найти объяснение этому.
— Рита, у тебя месячные? Идём тогда домой. — Взволнованно сказала я.
Она испуганно посмотрела на меня, и на её глазах наворачивались слёзы. Девушка взялась за живот и поджала губы. Перед нами послышался грозный лай собак и глухой смех незнакомых людей.
— Ри-и-и-та! — это был женский голос. — Кажется, предательница получила подарок? Как ты провела Новый год? — как шепотом был её крик.
Брюнетка недоумённо встала с места, хватаясь за живот, сильно надавливая на него рукой. Я потеряла дар речи и потрясённо смотрела на рану. В её черной шубке была маленькая дырка, и на её легинсы стекала кровь на снег. Пуля, возможно, прошла сквозь большой кишки. Я быстро встала с места и смотрела на приближающихся людей. Они выходили со стороны участков, и не было возможности бы пройти на свой участок. Я начала волноваться еще больше, но знала, что должна быстро принимать решение и помочь своей любимой. Но паника была выше трезвого сознания.
— Ах! В-в т-т-тебя выстрелили?! — от потрясения я прикрыла рот ладонями и стала суетится. — Н-надо бежать! Я знаю, где нам спрятаться! Ах, божечки, но как бежать будешь ты?!
— О-откуда они взялись…? — морщась, прошипела она и быстро задышала ртом, выпуская густой пар.
— Т-ты можешь ходить? — я взяла её за руку и тянула в глушь леса. — Мы спрячемся с тобой от них!
Рита ничего не ответила и побежала, отпустив мою руку, всхлипывая, по сугробам вперёд. Она оставляла за собой кровавые следы, и по моим щекам прошли слёзы.
— Д-давай, я шарфом обвяжу рану! — я держала его в своих руках. — Т-ты ведь так много крови потеряешь.
— Д-далеко кх-аа… Отойдём и завяжешь. Н-нам прямо бежать?
— Дойдём до поля и налево. — Сказала я. Рита недоверчиво бросила на меня взгляд, что-то шепча в сторону тёмного леса.
Сама того не понимая, я словно оказалась над пропастью без ответов. Кто эти люди? Зачем они выстрелили в неё? Безопасно ли бежать?
Чтобы хоть как-то скрыть следы, я волочила за собой шарф. Но собаки… К-как же мне страшно! Я не хочу терять ни её, ни себя. Как сильно я хотела орать о зове помощи. Но так бы они быстрее настигли нас, а может они… Не торопились вовсе?
Мои ноги замёрзли бежать по сугробам и спотыкаться об упавшие деревья и палки, спрятавшиеся в сугробах. Скрип под ногами был странно двойным, словно за мной ещё кто-то шёл по свежевыпавшему снегу. «Хырц-хырц-хырц». Больше всего я боялась потерять Риту в ночи этого леса. Она металась перед моими глазами, как фантом и сливалась с лысыми деревьями, которых не укрыл снег. Пелена слёз не давала мне хорошо видеть её. Следы крови под её глубокими следами от ботинок казались растаявшим воском от чёрной свечи на сугробах. И так странно… Их становилось всё меньше.
Яркий свет салютов давно не мог проходить сквозь крепкую ограду заснеженных деревьев. Слышны были лишь громкие бабахи, которые казались мне уже и выстрелами. Осталось до поля немного, но Рита остановилась.
— Нельзя идти на поле. О-опасно. Давай… Просто обойдём его.
С веток деревьев на наши головы падали пушины снега. Дышать было ровно так же, как пить ледяную воду. Наступила мёртвая тишина. Салюты перестали выпускать. Кажется, мы оторвались от них.
— Т-ты знаешь, кто они? — не задумываясь, задала этот вопрос я.
— Мои родственники пришли за моей и твоей головой… ха… Только откуда они узнали наше местоположение…? Я убрала метки с твоего отца и матери.
Я побледнела от услышанного. З-за нашими головами? Это из-за моей способности вызывать нечисть? Так и она… Получается, могла бы меня убить? И на моей спине… Метка, которая может показать, где я нахожусь?
— Н-на моей спине было пятно… Я-я заметила его только недавно. — Отводя глаза, сказала я и почувствовала огромную вину.
— Т-ты это кх…сейчас серьёзно?
Рита пошатнулась и с неприятным кашлем стала держатся рукой об кару заснеженного дерева, обнимая правой рукой саму себя за живот. Я тут же подбежала к ней и захныкала. Брюнетка облокотилась об дерево и похлопала меня по голове левой рукой.
— Евонька… Кх… Т-ты не виновата в этом. Д-давай, я быстро уберу метку… Просто приподними курточку.
— Н-но за нами ведь ещё собаки! О-они загрызут нас!
— Собаки дяди Грегори ничего плохого не сделают. Главное… Чтобы нас не настигли люди.
Стригова громко прокашлялась, и на её уголок губы вылезла кровь. Я быстро расстегнула пуговицы её шубы и обвязала шарфом её талию, обратно застёгивая шубу. Девушка взяла меня за руку.
— … Мне много раз снился кошмар… Давай не пойдём на поле. Мы можем пойти в другое место?
— М-мы можем попробовать пройти к воротам, а там уж и позвать на помощь. Т-только, пожалуйста, продержись! *Всхлип* Н-не отключайся раньше времени!
— Д-да, моя ласточка, — она слабо улыбнулась мне. — А теперь дай мне свою руку согреть об твою спинку.
Я приподняла с поясницы курточку со свитером, и она прикоснулась ко мне. На душе было облегчение чувствовать её нежные и холодные живые пальцы, которые переходили на горячую ладонь. «Была бы я сильная… Взяла бы её на руки и побежала с ней!.. Несмотря на ранение, она… *хнык* Бежит впереди меня. Как только окажемся у ворот, то сразу буду кричать всеми связками о помощи! Такая досада, что обе не взяли телефоны… Можно было бы в полицию позвонить… Н-но мы ведь убежали от них! Это ведь очень хорошо!»
— М-меж лопаток пятно, Рита.
C поясницы до позвонков грудной клетки Стригова с трепетом прикасалась к моей спине и неожиданно ткани моего бюстгальтера.
— Так ты сегодня в кружевном? — она довольно прокашлялась.
— Т-тебе нельзя напрягаться! Спокойно убирай метку!
Смущённо поджимая губы, я смотрела в даль леса, делая глубокие, но учащённые вздохи. Изредка безмолвную тишину нарушали вполне живые звуки. Шёпот падающих снежин с деревьев и редкое уханье совы. Мрачный лес перед глазами не был какой-то красивой картинкой из интернета. Каждое чёрное дерево сливалось со следующим. Было жутко и до судорог холодно ногам. Меня не покидало ощущение, что те люди… Попросту наблюдают за нами. А псы… Может, совсем привиделись?
Меня волновало состояние Риты. Она спокойно стояла и что-то нашёптывала на французском. А кровь?! К-куда она подевалась? Ей не больно? Да и голос… Как обычный. Недавно ведь еле как говорила и кряхтела…
Вдруг я услышала хруст снега и приближающиеся по сугробам небольшие фигуры. Это было три чёрных добермана в курточках цвета хаки. Я испугалась собак, и как только Рита закончила, то тут же прижалась к ней.
— *хнык* О-они съедят нас!
— Ев…
Собаки спокойно стали принюхиваться ко мне и завиляли хвостиками.
— Они ведь привели нас к ним! Сейчас придут за нами твои родственники и в-всё!
— Никого не видно. Не торопятся.
— Н-не может быть такого! П-почему ты такая спокойная?!
— Потому что ты даёшь мне силы жить. Евонька… Поцелуй меня, и мы вновь побежим.
— Рит, так у тебя есть силы восстанавливать себя? Я-я *всхлип* так волнуюсь за тебя, а ты…
С печалью я смотрела к её глаза. Во мраке её лицо плыло на маленькие кругляшки.
— На это уходит много энергии. — Она погладила меня горячей правой ладонью по щеке. — Сигарет со мной нет. Обычно я выкуриваю их, чтобы заполнить силу регенерации. Но твои поцелуи… Как прилив сил с восходом солнца.
— Так ты можешь и большую рану залечить?
Стригова отрицательно покачала головой и наклонилась к мои губам. Я боялась увидеть людей, которые выстрелили в Риту. Ах! Бежать! Бежать! Почему мы тянем время?! Быстрее! Я ударилась губами об её и нахмурилась. Девушка недовольно промычала в поцелуе, и перед нашими лицами возникло облачко горячего воздуха в холоде, которое ослепило мой сощуренный взгляд. Страх заставил меня затаить дыхание, и горло сжалось от тревоги. Её горячие губы были мне кипятком на морозе. Я чувствовала, как мое сердце бьётся сильнее при каждом ее касании. Но что-то было не так. Этот поцелуй… Был каким-то горьким и неприятным. Я не могла расслабиться. Даже отстраняясь от губ, она продолжала поцелуй и схватила меня на плечи. Я хочу бежать! Я хочу кричать о помощи! Я хочу сейчас сидеть в тёплом доме и есть мандаринки! Я хочу… Хочу… Лежать с ней рядом с обнимку. Спокойно ласкать друг друга в постели, но не то, что происходит сейчас. Я виновата… Зачем только мне пришло в голову пойти посидеть на лавочке у леса?.. Ах? А как же мама с папой?! Н-неужели те люди могли…
— Ласточка, что с тобой?! П-почему ты вновь заплакала?
Девушка двумя ладонями взяла меня за мягкие пунцовые щеки.
— Почему мы всё ещё стоим? Я хочу скорее домой! — со слезами сказала я.
Она немедленно взяла меня за руку, покрикивая псам сидеть на месте. Неожиданно в мою грудь впилось что-то сильное. Что-то такое, что дало мне бежать со всех ног. Мы ни за что не отпускали горячие руки друг друга. Ах… На снегу были маленькие капельки крови. Так значит не полностью… Она залечила рану. Со стороны прогремел ещё один салют… Я испугано огляделась по сторонам и чуть ли не споткнулась под прятавшуюся толстую ветвь какого-то дерева. «Всё в порядке, моя ласточка. Это салют, а не выстрел». — Не отпуская мою руку, сказала она и быстро посмотрела на меня теплым взглядом. Мы бежали с ней неизвестное время. Мой левый бок закололо. Дышать было больно. Мои ноги горели в бегу и дубели. Хотелось остановиться и отдохнуть. Но увидев из-за лесной стены свет неба и масипусенькие с низовья крыши домов, я радостно прищурила глаза. Это дало мне стимул бежать ещё быстрее. Не останавливаться! Мама, папа, я так хочу увидеть вас целыми и невредимыми!
— Рита! *хнык* Осталось немного! — по моим глазам побежали счастливые слёзки.
— Может… Они решили всё мирным путём обговорить? Я хочу объяснить им, что теперь не надо убивать вратарей! Я ведь сделала такое великое открытие.
— Это что же получается… Решили просто запугать нас?! Боже, а если бы в меня выстрелили?! Я же ведь никак не владею ведьмовскими силами, чтобы уметь регенерировать рану! — возмущённо громко говорила я.
— Всё теперь хорошо.
Я неуклюже согласилась с её словами, и мои губы уже открылись, чтобы сказать еще несколько слов, как тут внезапно прозвучал грохот со стороны моей спины. Цветами в душе распустились бутоны страха. Я ощутила от болезненного напряга, как моё лицо чуть не разорвалось прожигающими его дивными полопавшими капиллярами по холодней коже. Моё тело тронулось, словно плоть и кости поплыли под невиданным давлением. Горячие слёзы щипающе покатились из глаз на щёки. Голосовые связки рвались в моём горле и не могли унять режущую боль. Я тут же отпустила её руку, полетев камнем вниз, лицом прямо в сугроб. Мой голос дошел до болезненного стона, когда я поняла, что мне выстрелила в тазобедренную кость. Боль пронзила каждую мою клетку. В голове громкими барабанами бежали, стучали слова «боль» и «нога».
— Ева! ЕВА?! — она немедленно присела на колени, приподнимая меня к себе, вытирая ладонью холодный снег с моего лица.
Её встревоженный взгляд устремился в даль, из которой мы бежали. Там… Было пару людей. Мне было ужасно страшно и больно. В стонах я взялась трясущими руками за её шубку и пускала слёзы.
— Бежать… Н-нам надо бежать… — Еле дыша, сказала я ей.
— Я-я сейчас твоим шарфиком обвяжу ногу с какой-нибудь веткой!
Мои взгляд плыл, и сердце страшно, больно сжималось. Я увидела свою пострадавшую ногу. Из небольшой сквозной раны сочилась артериальная кровь, которую впитывала ткань моих утеплённых цветных термоштанов. Вокруг отверстия образовался поясок металлизации. Под ногой собралась чуть ли не лужа, и я закатила глаза, чувствуя слабость. Н-неужели я умру от выстрела в ногу…? Неужели я такая слабая?
Моя фантазия разыгралась сотнями сюжетами красок боли. Мой взгляд плыл бушующим морем, и мельком шли кадры счастливых воспоминаний, доводящих меня до слёз. Но я не ожидала, что мой потерянный в наивных мечтах будущий мир будет нарушен. Моё радостное выдуманное будущее потухло свечой. Я и не успела заметить, как девушка туго завязала мою ногу моим окровавленным шарфом с крепкой веткой. Она прикрыла моё туловище своим телом с распахнутой, тёплой изнутри шубкой. Я чувствовала её дрожь и страх, что бился в её сердце, касаясь её шеи. Около шести человек были напротив нас, в трёх метрах. Девушка суетлива на коленях пыталась потащить меня по сугробам за подмышки. Вокруг нас нюхались собаки и мешали девушке выветрить панику из головы.
— ПРЕКРАТИТЕ ЭТО! За что вы так поступаете со мной и с ней?! — её пронзительный крик содрогался от тяжёлого комка в горле. Её серьёзный и испуганный в ненависти взгляд украшали слёзы.
— Вы обе рушите спокойствие людей. Тебе незачем защищать дитя, что только усложняет нам работу. — Томным хриплым голосом сказала женщина с морщинками на лице. — Каждый наш предок старался на благо людей, даже если и путь был тёмным. Даже если магия была чёрной, но зато на благо простых смертным.
— Послушайте! — она увидела мужчину низкого роста. Её торопливый голос казался мне безумным. — Д-дядя Грегори, хотя бы меня выслушайте! Я сделала открытие! — но мужчина разочарованно посмотрел на Риту.
— Ха… — Она направила чёрный револьвер. — Уже знаем. Ты предала нас, обучая её тайным знаниям. Ты примешь на себя большую кару. Кару за любовь к дьявольскому дитя.
Слезы на глазах Стриговой хлынули с новой силой. Она с рёвом кричала им.
— Можно не убивать вратарей!.. М-можно лишь с девства обучать контролировать силу. Ева вообще не знала о таком! Она никому не причинит вреда! Её родители — обычные люди.
— Она достаточно за свою жизнь напугала людей за ночь. Она разрушила психику многих людей и детей. Её существование бесполезно. А ты… Предала наши законы. Ты сама стала злом, сумев взять её способности.
— Ах… Она любовь моей жизни! Её любят родители! Друзья! Ева… Ева не виновата, что родилась такой! Она обычная девушка! Я всего лишь взяла её силу, чтобы суметь обучить, контролировать её!
— Рита… — Очень тихо сказала я. — М-мы можем сейчас как-то защититься?
— Ах, Евонька, — она повернулась ко мне, с оглядкой смотря на оружие. — Я-я что-нибудь придумаю.
— Хватит болтовни. Вы умрёте сейчас.
— СТОЙ! — крикнул дядя Грегори.
Но курок был нажат. Произошёл громкий выстрел.
— Х-хх… — Прорычала девушка. — Это было сложно.
Нас не пронзила пуля.
— Что это такое?! — крикнула женщина. — Произошёл ведь выстрел! Куда делать пуля?
— Она исчезла в неизвестном пространстве. — Рита грозно посмотрела на людей, обнимая меня.
— Вот же ты дрянь. С тобой надо по жёстче. — Женщина сжала руку в кулак.
Рита пронзительно закричала, хватаясь за левый глаз. В своей слабости меня добивала её боль. Я встревоженно смотрела на неё, и мой голос осип в заикание.
— Хвхх-х! Х-хватит! — я не желала верить в то, что сейчас происходило. Капилляры её глаза лопались в яркие цветки молний.— Хватит, хватит, хватит, хватит! — мой голос дрожал, а крик перешёл в режущую агонию в горле. — Прекратите! ПРЕКРАТИТЕ СЕЙЧАС ЖЕ! ЕЙ ВЕДЬ БОЛЬНО!
Шок сковал моё тело. На её лице брызгами летела алая кровь, которая просачивалась с глазницы. Стригова неприятно сморщила лицо, в крошку сдавливая бугорок коронки зубов. Она со всей силы кулаком сжимала свой выходящий глаз. Никто не мог помочь нам. Кричать не было сил. Я скулила, зовя хоть кого-нибудь на помощь. Но кто бы это услышал? Разве что те люди, что желали нам смерти.
В мои глаза брызнуло её взорвавшее глазное яблоко. Девушка не кричала, она была шокирована. Чистое небо перед глазами стало красным. Моё лицо всё горячилось на морозе, а слёзы шли паром с лица. Губы Риты дрожали, и она упала на меня, придавив своим телом. Вязанный шарф не спас меня от кровотечения. Жаркая кровь из глазной ямы тёкла на мою шею.
— Судьба сама решит, жить вам или не жить. — Женщина выстрелила Рите в ногу.
Собаки пошли за ведьмаками и ведьмами. Слышны были их шаги на снегу. А потом… Заветная тишина. Я продолжала звать на помощь, рыдая в небо. Моей спине и ногам было ужасно холодно. Тело девушки на мне было тёплым.
— Р-Рита! Р-Рита, *всхплип* пожалуйста, ответь мне! — я захлёбывалась в слеза. — Не умирай! Я-я буду звать о помощи до конца! — я положила на неё свою руку и немного толкала её тело от волнения.
— Е-Ев… — Прошептала она моё имя. — Я люблю тебя, — она говорила горько медленно. Она протянула правую руку, чтобы погладить мою щёку, — люблю… Очень сильно, Ев-в-онька!.. — Она посмотрела на меня одним своим глазом. — Моя милая… Моя любимая… Трусишка… Каждая проведённая с тобой ночь просто незабываема. Я, — она остановилась и тяжело задышала, — не жалею, что полюбила тебя. Я… Я думала, что поступила верно отправиться все вместо загородом… Ах… Я думала, что смогла обойти плохого конца. — Брюнетка замолчала и опустила голову на мою грудь. Она стала гладить тыльной частью холодного указательного пальца мою щёку.
Сердце страшно сжималось. Её дыхание было еле уловимым. Оно…
— Я тоже л-люблю тебя… Н-нас найдут. Н-н-нас спасут. — Я взяла её холодную правую руку и стала расцеловывать на своём последнем дыхании с ней.
Снег под нами стал красным алым морем в ночи. Перед моими глазами взорвался красивый, высокий, большой золотой салют. Я улыбнулась и закатила глаза. «Красиво…».
***
Лёгкий прохладный бриз с большой реки радовал моё немного вспотевшее лицо от июльской жары. Ветер развивал длинную юбку моего голубого платья. Городская река, разделяющая город, красочно отображала яркое голубое небо и красивые стеклянные офисные здания. Я держала на руках маленькую четырёхлетнюю девочку, похожую на меня и на Риту. Голубоглазая брюнетка с милой улыбкой в розовом платьишке и белым сланцах. Девочка довольно ела фисташковое мороженное.
— Мамочка, — буркнула она и тыкнула холодным мороженным по моим губам, — почему ты плачешь? Кто тебя обидел, мамочка? — свободной рукой она стала тереть маленьким указательным пальчиком мою прокатившуюся слезу.
— Не волнуйся, Вайолет. Мамочка просто вспомнила кое-что грустное. — Я улыбнулась малышке и придержала её руку с мороженым.
— Ух… Тогда надо ням-ням вкусное, чтобы мама улыбалась! — девочка хотела дать мне мороженное.
— Всё в порядке. Видишь? — я вытерла слезы рукой. — Я больше не плачу.
Прошло пять лет с той зимы. Только бог знает, как мы выжили после такой огромной кровопотери. Как бы это странно не звучало… Но спасли нас гуляющие по лесу пьяницы, вызвавшие скорую. В коме я была около недели, ну а Рита… Держалась в коме месяц. После пробуждения я плакала каждый день над ней и молилась о том, чтобы она открыла глаза. Она осталась без левого глаза полностью.
Моя мама, узнав о том, что мы с Ритой вместе, была шокированная (Настя тоже) и около двух месяцев не общалась со мной, но всё же простила мою любовь к ней, и сейчас только рада приезжать к Вайолет и баловать её вкусным. Мы с Ритой приняли решение переехать в другой город. Больше нас никто не потревожил. Вместе с ней спустя года я смогла спать спокойно. Больше никакой нечестивый не появлялся в квартире. Малышку взяли после трёх лет вместе.
— Ку-ку. — Кто-то неожиданно обхватил меня за талию. — Я взяла тебе, Евонька, мороженное тоже. Моя милая так хорошо постаралась со сценарием фильма, что теперь мы живёт в центре. ~
Я повернулась к ней с улыбкой, и она протянула мне рожок клубничного мороженного. Я с радостью взяла вкусность и посмотрела на Риту. Её длинные волнистые волосы плыли по ветру, и она подправляла их, чтобы некоторые локоны не щекотали её лицо. На девушке было нежно синее летнее платье, а на её лице закрывающая левый глаз квадратная белая повязка на верёвочке. Какая же моя любимая красивая.
— Я хочу мамино мороженное! — сказала девочка и уронила своё фисташковое на асфальт.
— Ох, Вайолет… Фиалка, ну как так? — одновременно сказали мы обе и улыбнулись.
Конец.
