Неизвестная

Шорох из кухни сначала казался игрой воображения. Мало ли что может причудиться в сонном состоянии. Он знал об этом, потому не обратил внимания. А потом он проснулся, а шорох не исчез. Воры? Было бы что у него брать, какие смешные ребята. Он поморщился и потёр глаза, не время дурацких мыслей в голове, когда в его кухне кто-то есть. И что самое главное — быть никого не должно, не в его одинокой квартирке на одну комнату. И животных у него не было. Он хотел завести когда-то кошку, но потом подумал о всех сложностях и обязанностях, и желание отпало. В общем, он точно знал, что на кухне никого быть не может. Он приподнялся на диване, вглядываясь в дверной проём. Тот был тёмен, внушал подсознательный страх. Казалось, сейчас оттуда выскочит нечто. Воображение рисовало картинки белёсых призраков и скелетов, молчаливых и жутких: они будут идти за тобой, что бы ты ни делал, преследовать, пока ты не сорвёшь голос от криков, а потом заберут твою душу, твою жизнь, оставят бледный оттиск твоей личности возле стены или на полу. Заключение смерти будет нелепым и не передаст всего ужаса, что ты испытал — споткнулся, упал, умер. Всё, что останется от тебя — нелепая смерть, а они снова скроются в темноте дверного проёма в ожидании следующей жертвы, следующего одинокого странника в этом мире. Он мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Глупости. Ничего такого быть не может. Это просто воображение. На кухне зажёгся свет. Алекс резко откинул одеяло и поднялся, подхватил с пола книгу и медленно пошёл к узкой полоске жёлтого света, появившейся в темноте. Небольшое расстояние — в два шага, казалось вечностью. Он шагал, и ему казалось, что прошёл он несколько километров. Но он сделал два шага и вошёл в свет. На долю секунды его ослепило. Он зажмурился, мотнул головой, а потом открыл глаза и увидел девушку в своей кухне. Она стояла возле стола и в миске взбивала яйцо. Её пальто валялось на табурете, стекая по нему на старый линолеум, а кеды аккуратно стояли на пороге. — Привет, Алекс. Она даже не повернула головы к нему. Отложила вилку в сторону — капля яйца слетела с вилки на стол по косой линии — и потянулась к шкафчику, откуда достала муку. — Что ты делаешь? — он прошёл ближе и осторожно опустил книгу на её пальто — светлое, из толстой шерсти, как и в прошлый раз. Точно. Эта девушка. Ему казалось, что тот день он провёл в бреду — всю следующую неделю он провалялся в постели с температурой, считая, что тот странный день был просто галлюцинацией. Может, и сейчас он бредил? Может, он всё еще спал, а это всё — очередной безумный сон, какие снятся иногда людям. — Собираюсь жарить сыр. Ты когда-нибудь ел жареный сыр? — Жарить сыр? — Ага. Она посмотрела на него и улыбнулась. Было нечто грустное в её улыбке, но в ней не было фальши или злого умысла. Простая улыбка. Только капельку грустная. — Кто ты? — он опустил взгляд на пол, заметив, что она стоит на холодном полу в одних носках — белые, в черную полоску. Ему показалось, что такие стоит носить летом (больно они короткие), а не осенью, когда уже холодно. Наверное, и в кухне ей холодно. Надо бы принести тапочки, подумал он и снова посмотрел на неё. — Я же говорила тебе. — Это была какая-то шутка про математику… Но не суть. Кто ты вообще? Она пожала плечами и засунула ладонь в пакет с мукой, а после высыпала горсть на стол. Он перевёл взгляд на мучную горку. Девушка не торопилась высыпать всю муку сразу, неспешно отсыпая, словно пытаясь сравнить свою руку с песочными часами. Может, так оно и было, и он должен был понять эту метафору. Могло ли это быть ответом на его вопрос? — Так кто? — Не знаю. Никто, наверное. Так ты когда-нибудь ел жареный сыр? — Неа, никогда. А ты? — Тоже. Решила попробовать. Не против? Она стряхнула остатки муки с ладони, а потом подышала на неё. — Холодно тут… — Тапочки? — Было бы здорово. Когда он вернулся назад, на столе уже был ряд брусочков сыра. Девушка посмотрела на него, а потом кивнула на сыр. — Хочешь помочь? Надо обвалять в муке, потом в яйцах, а потом снова в муке. Справишься? — Думаю, в своей голове точно, — он криво улыбнулся, опуская тапочки перед ней. Она спрятала свои полосатые ноги там в эту же секунду и, кажется, довольно проурчала и повернулась к плите. — Ты думаешь, я воображаемая? — А разве нет? — Неа. В её голосе проскользнули смешинки. Он моргнул, посмотрел на сыр, затем снова на неё, а потом на сыр. — У меня не было сыра. — Я принесла с собой, — она залила масло на сковороду и включила плиту. — А как ты попала сюда? — Через дверь, конечно. Как же ещё? Ты обвалял сыр? Он перевёл взгляд снова на сыр, взял несколько брусков в руку, а потом положил их в муку. Это было странно. Эн, если её и правда так звали, была странной. И появлялась крайне странным способом — хотя войти через дверь было весьма обыденно и нормально, но это делала она, что само по себе было странным. Появись она просто из воздуха, как в прошлый раз, он принял бы это проще. И Алекс не мог объяснить для себя, почему он так считал. — Ты делаешь это не так. Разве никогда не видел всяких видео, где люди что-то обваливают в муке и яйцах? — Видел. Никогда не пробовал. — А зря. Так вкуснее. — Теперь ты кулинарный консультант? Она рассмеялась. Её смех не был каким-то удивительным и красивым — обычным, немного надрывным. А ещё очень искренним. Самым искренним, что Алекс когда-либо слышал. Он улыбнулся ей в ответ, взял с табурета её пальто и свою книгу, и сел, прижав то к себе. Она же обваливала сыр в муке, а потом в яйце, снова в муке. Её пальцы стали липкими, она забавно морщилась, скатывая мучные шарики с пальцев, и клала сыр в горячее масло, максимально отойдя назад и вытянув руку вперёд. Алекс улыбнулся этому и прикрыл глаза, зевнув. Ему было удивительно комфортно и хорошо. Это ощущение было чем-то схоже с тем, когда ты зимним вечером залезаешь в тёплую кровать, обнимаешь любимую игрушку и засыпаешь в покое и умиротворении — дома пахнет ванилью и пряностями; за окном оранжевый свет фонарей освещает мир, а выпитое молоко с печеньем комфортно плещется в желудке. Мама придёт прочесть сказку, а ты уже спишь — одеяло поправят, закроют им плечи и мягко поцелуют в макушку, чтобы сны снились только хорошие. — Хей, ты уснул? — её ладонь, такая же тёплая, легла на его плечо и чуть потрясла. Он моргнул и поднял голову. — Неа, я не сон. А ты устал… Извини, что пришла так поздно. Не подумала. — Почему… — Что? — Жареный сыр. И я? — Мне тоже бывает одиноко, — она печально улыбнулась ему и осторожно забрала своё пальто у него. — Я возьму почитать? — Да, бери… Книга поместилась в карман, и он нахмурился, не поняв, то ли карман такой большой, то ли это пальто какое-то особенное. — Попробуй сыр, пока он горячий. Вроде, должно быть вкусно. Правда, слишком жирно на мой вкус. Или же мне стоило взять другой сыр. Он повернул голову и увидел тарелку с горкой сырных брусочков. Выглядели они не очень удачно — она и правда никогда раньше не жарила сыр, но решила пожарить его у него дома, удивительно. Стол был убран: ни муки, ни яичной капли. Он взял одну штуку этого жареного сырного нечто, немного опасаясь, что оно поплывёт в его руке, но всё обошлось. — Мм… Думаю, это вкусно. Ну знаешь… Сыр не может быть невкусным. — Согласна, — она улыбнулась и натянула пальто. Выправив капюшон, она покрыла им голову и взглянула в окно. — Ещё увидимся? — Зависит от тебя… Неизвестная переменная из уравнений в математике, — он хмыкнул, увидев, как округлились её глаза. — Ой, не стоит так официально. Просто Эн. Ладно? — Ладно, просто Эн. Она улыбнулась ему ещё раз, сунула сыр в рот и вышла из кухни. Алекс смотрел перед собой, думая, что жарить сыр немного странно. А если и нет, то есть рецепты лучше, чем выбрала она. Наверное, воспользуйся она другим рецептом, вышел бы жареный сыр куда лучше. Хотя, наверное, и сорт сыра влияет. Он не мог точно сказать, что за сыр она принесла, но он был вкусным даже жаренным. Каким тогда он был на вкус в своём обычном состоянии? — Чёрт. Чуть не ушла в твоих тапочках. В них как-то не по сезону идти. Он посмотрел на девушку. Она уже резво завязывала бантики на своих кедах. — А в этом разве по сезону? — А? Ну да, — она улыбнулась, чуть радостнее, чем нужно, словно пытаясь выглядеть весёлой. Но он видел её весёлой совсем недавно. Это было не так. Но спросить он не успел, — Ну что ж, пока, Алекс! — она махнула ему и шагнула в темноту за спиной. Алекс моргнул. Эн исчезла из его квартиры.