***
Чжун Ли наблюдал, как строились и рушились города, как сменялись поколения, как люди боролись с напастями этого мира. Он был неподвластен времени. Точнее не так, как остальные живущие в Тейвате существа. Он был вовлечен во многие события, вовлечен в множество прекрасных и теплых взаимоотношений, но также и во взаимоотношения с пугающими людьми. Он не менялся, не старел, не болел. Но сейчас, решив прижиться с человеческими правилами, ему приходилось забыть о своих особенностях, перестать использовать их. Он не мог позволить себе изменить свою форму и стать другим, потому что люди, окружающие его, тут же все распознали бы. Каждая встреча с новым человеком оставляла на его сердце новый шрам, но также и давала новую надежду. Последняя встреча… Была с Чайльдом. Чжун Ли по сей день вспоминал, как близки они были тогда, 20 лет назад, когда он был так молод и самоуверен, но до ужаса жесток. Мужчина все еще задумывался о том, каким же человеком он стал, в тайне надеясь когда-нибудь встретиться вновь. Возможно, на то были основания, но после их тесного общения с Чайльдом Чжун Ли не заводил близких друзей. Конечно, он все еще продолжал оставаться консультантом ритуального бюро, помогать госпоже Ху Тао, заниматься тем, чем занимался раньше, но Тарталья стал последним. В его сердце. Мужчина все еще помнил, как они расстались. Боль от прощания иногда возникала в его груди, но он старался унять ее историями, чаем и другими людьми, которыми был наполнен Ли Юэ. Иногда его посещал Итер. Обязательно приходил с подарком, постоянно рассказывая истории о том, как прошло их с сестрой недавнее путешествие по этому необъятному миру. Чжун Ли сам стал задумываться о том, чтобы увидеть мир. В одном Ли Юэ за столько лет стало крайне тяжело существовать. Чжун Ли занимался подсчетами на похоронную церемонию одного известного в Ли Юэ шеф-повара Мао. Чего нельзя было изменить, так это смерть всех, кто окружал его. Кто-то взрослел, кто-то новый рождался, кто-то умирал. Но всегда оставался неизменным один факт — Чжун Ли оставался собой. Бумага с количеством приглашенных гостей крепко сжата в его руках, а в голове мысль о том, как же быстро пролетело 20 лет. Именно столько лет назад он решил отойти от власти, стать человеком, отдохнуть от многочисленных воин и битв, от принятия решений, которые влияли не только на него, но и на весь его народ. Люди заслужили это. Чжун Ли это заслужил. Господин Мао был известен не только в Ли Юэ, но и за его пределами. Его поразительный навык в готовке передался его дочери, Сян Лин, но даже этот факт не оставил отпечаток скорби на сердце мужчины. Он был не только талантливым поваром, но и прекрасным собеседником, с которым они касались темы кулинарии, но также и выходили за ее пределы. Оглядев список гостей на его похороны, Чжун Ли подумал о том, как много людей видело в Мао прекрасного и сильного человека. Интересно, будет ли кто-то однажды составлять список и на его похороны? Все-таки, может, он и был бессмертен, но он также чувствовал боль и мог умереть от смертельных ранений. Как много людей вспомнит о его существовании в этом мире? Такие мысли были не характерны вечно мирному Чжун Ли, который уже знал исход своей собственной судьбы. Потому что на этот раз он его не знал. Проверив список, он стал вносить его в официальный документ для расчета финансов, которые были выделены на это мероприятие, попутно размышляя о том, что ему нужно будет встретиться с Сян Лин в неформальной обстановке и поговорить. Он в течение шести тысяч лет видел, как тяжело людям давалось преодоление горя, поэтому он не хотел, чтобы горе поглотило и ее. Он вновь витал в облаках, из-за чего даже не заметил, как из приоткрытого окна подул ветер и смел все бумаги о финансовых вычетах ритуального бюро на пол. Чжун Ли отложил бумаги о похоронах господина Мао в сторону, а затем, аккуратно перешагнув упавшую кипу бумаг, поднялся на носочки в попытке закрыть окно. Он не мог дотянуться, окно было расположено довольно высоко, потому он обернулся в поисках стула, но наткнулся на мужчину, чей приход он даже не заметил. — Вам помочь, господин Чжун Ли? — перед взглядом консультанта возник незнакомец, выше его самого на пол головы, с улыбкой на лице, такой знакомой и уверенной. Чжун Ли непроизвольно вжался в стену, наблюдая, как мощные руки поднимаются прямо над его лицом и закрывают злосчастное окно напрочь. Консультант застыл в растерянности. Этот мужчина производил… Слишком много впечатлений сразу. Чжун Ли не успел рассмотреть его: заглядываться на его тело было бы неприлично, но он увидел пару шрамов и закрытый повязкой глаз. — Прошу прощения, мы знакомы? — подняв взгляд, спросил он. Тогда уже консультант сумел осмотреть его: рыжие волосы, блеклые и потемневшие, словно выгоревшие на солнце, голубой глаз, темнее самого глубокого моря, знакомый алый цвет рубашки, спрятанной под плащом, и сам плащ, белый и короткий. — Чайльд? — взгляд мужчины тут же округлился, а Тарталью такой вывод заставил самодовольно усмехнуться, продолжая придерживать руку над головой Чжун Ли, тело которого резко впало в ужасный жар. — Мы не виделись с вами 20 лет, господин Чжун Ли, — сказал Тарталья, а затем резко сделал шаг назад, заставив консультанта очнуться и вспомнить про документы. Он тут же опустился на корточки и стал собирать по бумажке. Чайльд сел вместе с ним, помогая собирать оставшиеся документы. — Что ты здесь забыл? — нетерпеливо спросил Чжун Ли. — Почему же так грубо? — наигранно цокнув языком, поинтересовался Предвестник. — Ох, я не хотел. Я просто действительно удивлен твоему неожиданному появлению, — их руки соприкоснулись, когда они попытались взять один лист бумаги. В итоге Тарталья взял его первым. Они синхронно поднялись с пола и мужчина протянул стопку Чжун Ли. — Спасибо за помощь, — консультант кивнул, а затем стал складывать документы в одну ровную стопку. — Все, на самом деле, очень просто. Я приехал сюда ради Вас. — Что? Меня? — Чжун Ли удивленно посмотрел на него и поджал губы, не до конца понимая, о чем же шла речь. — Наше обещание. Помните? Я сказал, что приду сюда только тогда, когда буду готов Вас победить. — Значит, ты готов? — На все сто.***
Золотая палата. Чжун Ли не был здесь 20 лет. Не видел смысла, не видел надобности. Воспоминания имели все меньше значения, когда Чайльд стоял перед ним: такой высокий, мускулистый и мужественный. Он скинул с себя плащ, оставшись в одной алой рубашке, которая обтягивала подтянутое тело и широкие плечи. По сравнению с ним бывший Архонт был совсем крохотным, ведь в тренировках отпал всякий смысл из-за смены деятельности и становления человеком. Чжун Ли не мог смотреть на него со спокойствием, потому что всякий раз в его голове всплывали воспоминания о ночах, которые они проводили вместе. Чжун Ли почти забыл об обещании, данном им когда-то. Признаться честно, он думал, что и сам Тарталья забыл, списав эти слова на сказанный в порыве страсти бред. Чайльд всегда был силен, но сейчас, спустя 20 лет, он не мог представить, каких высот добился Предвестник. О многом хотелось узнать за чашечкой чая, но голубой огонь в глазах Тартальи давал четко понять, что битва и обещание сейчас находились превыше всего. — Ты не оставил никаких писем для меня, но заявился спустя столько лет… — увидев, что в руках Чайльда появились Гидро клинки, мужчина материализовал копье и крепко сжал его в ладони, предчувствуя исход битвы, к которой был совершенно не готов. Горы золотых монет позади отблескивали в глаза, заставляя моргать. Под тяжелыми ботинками обоих раздавался твердый стук, что раскатывался по всему павильону. — Я думал, что для бывшего Архонта каких-то 20 лет — это ничто, — язвительно ответил Тарталья и покрутил в руках копье. — Я скучал по тебе, Чайльд, — голос мужчины был довольно тихим, но достаточным для того, чтобы Предвестник услышал и встрепенулся. Он подорвался с места и кинулся с копьем к Чжун Ли. Тот блокировал каждый удар своим оружием, тихо шипя от резкости и силы, которую прикладывал Тарталья в каждый выпад. — Я тоже, господин Чжун Ли. Но я просто не мог вернуться, — Чайльд толкнул мужчину коленом, сбив того с ног, но консультант успел подставить копье перед его лицом, благодаря чему у него было время, чтобы подняться и отпрыгнуть назад — прямо на горы золота. Тарталья с усмешкой посмотрел на мужчину, что с копьем в руках находился в боевой стойке и со всей присущей ему серьезностью оглядывал человека. — Вы по-прежнему можете дать отпор. Впечатляет. Но Вы сами знаете: я не могу проиграть такому важному для меня человеку. Важному… Чжун Ли наивно полагал, что за 20 лет чувства Чайльда изменились, обещание забылось. Полагал, что больше они никогда не увидятся, и только Чжун Ли будет помнить каждое прикосновение. Именно поэтому у него никого не было после Тартальи. Ведь он все еще скучал и в тайне ото всех и самого себя надеялся, что этот день когда-нибудь настанет. И он настал. Взгляд консультанта вмиг растаял. Почему стало так больно от этих слов? Почему хотелось проиграть прямо сейчас и просто дать Чайльду то, что он хочет? Будь Предвестник глупцом, то Чжун Ли сделал бы это прямо сейчас, но он знал, что любой саботаж будет заметен. Нужно биться в полную силу и проиграть достойно. Иначе все, что проявится между ними, будет фальшью. — Если это так важно для тебя, то я сделаю так, как ты желаешь, — Чжун Ли сделал несколько шагов назад, под его ногами звенела мора. Чайльд подмигнул ему и в прыжке накинулся на консультанта. Мужчина продолжил отбивать его махи копьем, дожидаясь, когда эта череда кончится и он сможет нанести удар сам, но казалось, что в Тарталье было столько энергии и самоотверженности, что Чжун Ли не мог дать никакого отпора. Бывший Архонт уклонился от удара и пробежал за небольшим мостом, который вел в восточный зал Золотой палаты. По золотым монетам бежать было крайне неудобно, но Чайльд, по всей видимости, планировал загнать мужчину сюда, что получилось у него довольно бойко. Они не договаривались наносить настоящие удары, но кое-что Чжун Ли знал наверняка: не только в бою Чайльд любил кровь, любил боль, любил агонию, в которой извивался противник (или же он извивался от высшей степени возбуждения, которую любовнику мог подарить Тарталья). Предвестник жаждал увидеть на бледной коже кровь, синяки и ушибы, увидеть порванную одежду и ослабленный взгляд. Чжун Ли был уверен, что даже за столько лет его вкусы не изменились. Чайльд был безумен, а мужчина принимал это во всех его формах. Под мостом мужчина поймал консультанта, срезав край подола острым клинком из Гидро элемента. Чжун Ли обернулся и отпрыгнул в сторону, чуть не поскользнувшись на монетах, которые намокли от Глаза Бога Чайльда. — Простите за плащ, господин Чжун Ли. Я куплю вам новый, когда одолею Вас, — низкий голос эхом раздался по всему павильону. Тарталья явно игрался с бывшим Архонтом, ему это нравилось до дрожи. Чжун Ли создал барьер из Гео вокруг себя, который даст ему хоть немного времени на возможность атаковать. Мужчина направился с копьем на Тарталью. Острие из кор ляписа проникло сквозь копье из Гидро. Оказалось невозможным ударить самого Тарталью. Вдруг позади Чжун Ли послышалось лязганье и тихий шум воды. Он не мог обернуться, ведь тогда Чайльд нанесет свой последний удар. Шум был все ближе, вынуждая консультанта развернуться и увидеть, как один из двух Гидро клинков ударил его в грудь, откидывая на золотые монеты под другой мост, находящийся западнее. Было не больно, но синяки после такой посадки точно останутся. Копье улетело в сторону, спрятавшись под горсткой моры. Чжун Ли остался беззащитен. Чайльд подошел к нему и сел на ноги мужчины, приставляя второй клинок к горлу. Под тяжестью чужого тела Чжун Ли ощутил, как все глубже закапывался в мору. — Теряете хватку. — Я не видел надобности в тренировках. Ведь теперь я… — Человек. Я знаю. Но для меня Вы — не просто человек, — клинки в руке Тартальи воссоединились в копье, а затем исчезли, покрывая мору вокруг двух фигур водой. Чжун Ли ощутил некий дискомфорт из-за того, что Чайльд придавил его, но сейчас он был не в праве требовать что-то перед победителем. Особенно, если это Тарталья. — Вы стали таким мягким. Я видел ваш взгляд. — Мой взгляд? О чем ты? — шепотом спросил Чжун Ли, вопросительно приподнимая брови и чуть дергаясь, когда руки парня прошлись по плечам и стали медленно проходить по всей длине, останавливаясь на ладонях, спрятанных в перчатках. Наконец, Чайльд позволил себе их снять. — Я помню, как мы занимались любовью. Вы были очень холодным, почти не выказывали никаких эмоций, — обе ладони забрались под перчатки и, найдя там мягкую кожу, стали их стягивать. Чжун Ли слабо выдохнул и отвел взгляд, чувствуя, как его раздевали. Не сколько его тело, сколько душу. — Когда я входил в Вас, ваше тело реагировало, но Вы — нет. Но сейчас… Вы так остро реагируете на каждое прикосновение. Ваше лицо говорит обо всем, что Вы чувствуете. — В-Вовсе нет, — Чжун Ли приложил усилия, чтобы убрать руки из рук Чайльда, потому что эти касания вызывали столько забытых эмоций, и от них становилось намного больнее, чем когда-то давно. Потому что теперь все его чувства обрели действительную форму, в которой все было ярче, а значит и болезненнее в разы, — эмоции. Тарталья не сопротивлялся и не давил на мужчину, потому что он уже увидел, как золотые глаза горели, смотря на него, как нежные губы поджались в сомнениях, как лицо краснело при виде Чайльда в одной рубашке. Эффект был виден: Чжун Ли тоже очень изменился. Он не стал сильнее, но он стал человечнее. И на принятие самих себя им потребовалось столько времени… Консультант приподнялся на локтях, щурясь от малоприятных ощущений денег под своим телом. Чайльд продолжал сидеть на его ногах, наблюдая за мимикой лица. — Разве мне, как победителю, не полагается приз за победу? — играючи, спросил Тарталья и обхватил бедро мужчины рукой, надавливая, словно проверяя на упругость и сверяя со старыми ощущениями. Чжун Ли прикрыл глаза и охнул. — Что же ты хочешь? — он слегка сжал ноги и отвел взгляд. Чайльд расставил руки по обе стороны от головы Чжун Ли, потерся пахом о мужчину, нарочно заставляя того приглушенно застонать, а затем наклонился над его лицом, пытаясь запечатлеть на нем каждое изменение. — Хочу, чтобы Вы, наконец, стали моим, — прошептал он в губы, заставляя мужчины окончательно утонуть в собственных чувствах и начать отдаваться им сполна. Оба прикрыли глаза, в спешке сплетаясь языками. Консультант чуть морщился, потому что щетина Предвестника колола нежную кожу. Чайльд накрыл ладони Чжун Ли своими. Перчатки он откинул в сторону, так, чтобы они находились под мостом, на случай, если кто-то из стражи решит проверить павильон. А он был уверен в такой вероятности, предполагая, насколько шумным будет этот вечер. — Ч-Чайльд, ах. Мы можем пойти ко мне домой, — разорвав поцелуй, Чжун Ли собрал растянувшуюся нить слюны, а затем вопросительно посмотрел на мужчину. Штаны давили у обоих. Несмотря на свои слова, Чжун Ли был готов раздвинуть ноги прямо здесь. — Нет. Я не могу терпеть. К тому же, — Чайльд одним легким движением порвал кардиган мужчины, отчего пуговицы разорвались и разлетелись в стороны. На нем осталась только белая рубашка. Возбужденные соски уже набухли. Они жадно смотрели на Тарталью, заставляя того пальцами покрутить ореолы прямо через одежду, а затем зацепиться за них и оттянуть, вытягивая из мужчину больше стонов. — Они так и просят, чтобы я поласкал их. Вы хотите этого, господин Чжун Ли? — Н-Нет, Чайльд, прошу, не здесь, — у Чжун Ли возникло плохое предчувствие, что их могут увидеть. Он знал, что его слова ничего не изменят, но хотел по крайней мере попытаться. — Но ведь я победил, а Вы должны исполнить мое желание, — Чайльд одним легким движением сорвал с него рубашку, оголяя грудь. — Придется потерпеть, господин Чжун Ли. Но я обещаю, что вам понравится. Рубашка с кардиганом были распахнуты, но висели на плечах, заставляя консультанта слегка прижимать плечи к себе, чтобы не порвать вещи. Хотя, судя по всему, это было уже не важно. Чжун Ли приподнялся и снял с себя вещи, скинув их к противоположной стене под мостом. Место в тени переходной конструкции было немного, но более укромного места в Золотой палате просто не существовало. Чайльд хоть и был экстремал, все-таки, знал грани разумного. Если их поймают, то и ему будет неприятно пятнать руки кровью из-за такого инцидента. Тарталья стал спускать с него штаны. К счастью, с ними он обошелся более аккуратно: расстегнул ширинку, вытащил пуговицу из петлицы и только потом стянул. И в ту же секунд Чжун Ли почувствовал холод всем своим телом. К спине и ногам стала прилипать мора, отчего дрожь покрывала кожу. — Золото вам к лицу, — прокомментировал Предвестник, спуская темные штаны и оголяя член. Тут же при виде толстого и длинного члена Чжун Ли завелся еще сильнее. Он закусил губу и взглянул исподлобья на своего мужчину. Между ног стало горячо и мокро, но он старался держать себя в руках, чтобы не натворить глупостей. Сорваться сейчас дорогого стоило. — Вы наверняка уже забыли вкус, — Чжун Ли смутился, но не стал отказываться от своеобразного предложения. Он встал на четвереньки, игнорируя тупую боль от твердых ребер моры, что неприятно давила в колени и ладони. Заплетенные в хвост волосы волной расплылись по выгнувшейся дугой спине и щекотали задницу. Консультант подполз к мужчине и чуть нагнулся, облизывая член от основания до головки по всей длине несколько раз. Чайльд издал рваный выдох и притянул мужчину к себе за макушку. — Ваш язык умеет не только болтать, — добавил он низким голосом, отчего все внутри Чжун Ли сжалось в ожидании чего-то большего. Он обхватил головку тонкими губами и одной рукой стал придерживать за основание. Сначала он двигался медленно, но в какой-то момент Чайльд стал самостоятельно задавать темп, ритмично насаживая мужчину. На его глазах появились слезы от глубины действий, но он пытался выжать из себя максимум, потому что того хотел Тарталья, и он сам. Консультант сдавил основание члена рукой и ускорился насколько мог, выбивая из Предвестника рычание. Чайльд кончил прямо в рот Чжун Ли, не удосужившись предупредить об этом, ведь знал, что покорный ныне мужчина проглотит все до единой капли. Так и произошло. Он встал на колени и проглотил всю сперму, которой его одарил Тарталья. — Я слышал какие-то звуки из главного павильона, — с этими словами открылась широкая дворцовая дверь, а сердце Чжун Ли замерло. Он весь сжался, тут же прижался к Тарталье, что успел сесть, а затем схватился за его плечи. Руки мужчины стали аккуратно поглаживать сжатое колечко мышц. Он понял, что в таком состоянии Чжун Ли не сможет расслабиться, поэтому решил перейти к запасному плану. Он махнул парой пальцев, и в этот момент консультант почувствовал, как что-то холодное и мягкое пробирается внутрь него. Чайльд уже проделывал такой фокус раньше, так что мужчина понял, что это было щупальце, но сказать в протест ничего не мог, боясь, что их услышат. Шаги двух Миллелитов были отчетливо слышно по всему павильону. Щупальце входило в мужчину так глубоко, что хотелось кричать, но он не мог себе этого позволить. Он молча скулил, поджав губы, и разрешал слезам скатиться по покрасневшему лицу. Тарталья гладил член мужчины, надеясь, что все-таки сможет вырвать из него предательский стон, но Чжун Ли держался слишком хорошо. Затем руки Предвестника переключились на соски: он сжал две маленькие горошины и оттянул их. Консультант издал немой стон и прижался к Тарталье вплотную. Их члены соприкоснулись. Находясь в полном беспокойстве, мужчина воспользовался возможностью. Он заставил щупальце стимулировать его член, а сам развел округлую попку и насадил Чжун Ли до основания. Он прижался горячей спиной к груди Тартальи, и выгнулся так, как не выгибался уже очень давно. Чайльд знал об огромнейшей выдержке мужчины, так что даже не сомневался в том, что тот сможет выдержать каждый толчок и стимуляцию. Тело Чжун Ли горело. Он хотел попросить Тарталью остановиться или, по крайней мере, сбавить темп, но нельзя было забывать об охранниках, которые пришли на звуки из павильона. Наверное, это они привлекли лишнее внимание. Чжун Ли прикрыл рот ладонью и зажмурил глаза, пока горячие слезы текли по щекам, скапливаясь в ямочках ключиц. Консультанту было трудно признать тот факт, что все это ему до дрожи в коленях нравилось. Чайльд был прав: Чжун Ли изменился, стал чувствительным и эмоциональным, местами покладистым и податливым, когда речь заходила о своих собственных желаниях, которые еще 20 лет назад, будучи Владыкой этих земель, он бы не раскрыл. Могло ли быть такое, что консультант так сильно соскучился по нему? Шаги стали приближаться. И в этот момент даже Предвестник замер. Оба перестали шевелиться, вслушиваясь в звук шагов в попытке определить, как близко находились Миллелиты. Они надеялись, что стража не додумается посмотреть под мостом. К счастью, Чжун Ли еще некоторое время назад понял, к чему все могло привести, потому каждая вещь была спрятана под мостом, чтобы ничто не заставило Миллелитов опустить свой взгляд. Вдруг мужчина почувствовал, как Чайльд вопреки всему обнял его за талию, крепко прижимая к себе, а затем стал насаживать его, сначала медленно, словно не он только что повалил его в таком значимом для Тейвата месте. Чжун Ли подкупала мнимая забота, которую обычно Тарталья никогда бы не проявил, эта осторожность и терпение со стороны Предвестника помогли мужчине расслабиться даже в такой напряженной ситуации, когда буквально над ними стояла стража в поиске источника звука. — Кажется, здесь ничего нет, — ответил второй Миллелит и, стукнув втоком копья по полу, развернулся и ушел, так собранно, будто думал, что за ним наблюдало начальство. Чжун Ли прижался спиной к груди Тартальи и выдохнул в руку, пытаясь подогнать каждый собственный звук под шаги и постукивания копий, чтобы те слились воедино и стали менее заметными. Мужчина переместил свои руки с талии под колени и задрал ноги Чжун Ли, из-за чего сам консультант от внезапности задрал голову, прикладываясь на плечо Чайльда. Он тихо всхлипнул, когда почувствовал, как член уперся ему в простату, но все еще пытался сохранить тишину: сжал пальцы ног и зажмурил глаза с такой силой, что ничто в мире не заставит его их открыть. Шаги продолжали отдаляться и в какой-то момент они вовсе затихли — громоздкие двери распахнулись и со скрипящим грохотом закрылись. Они вновь остались одни в павильоне. — Чайльд… П-Прошу, притормози немного, — шепотом отозвался Чжун Ли, вытирая свободными запястьями слезы. Конечно же, он не думал замедляться — привык к тому, что консультант был узким практически всегда, ведь он мог контролировать изменения в своем теле, когда ему вздумается. Только вот сейчас, когда он решил не прибегать к своим способностям, каждый толчок становился ощутимее и даже местами заставлял сжиматься от боли. Рука Тартальи потянулась к члену мужчины, он стал в быстром темпе делать сразу две вещи: водить рукой по возбужденной плоти и насаживать на себя Чжун Ли. Консультант опустил взгляд на крепкие волосатые руки, покрытые шрамами и синяками, которые выглядели так, будто были получены совсем недавно. И в этот момент понял, что будь воля Чайльда, то он бы дал себя придушить этими самыми руками. От такой стимуляции Чжун Ли громко застонал, но все равно продолжал прикрывать рот, чтобы Миллелиты не решили вернуться. Второй раз они точно не смогут так по-глупому скрыться от стражи. Чайльд опустил его ноги и одной рукой сгреб в охапку несколько монет, осыпая их на впалый живот, в который Тарталья вбивался в последней инстанции, с непреодолимым желанием кончить внутрь и заставить консультанта реветь от наслаждения. Холодный металл моры заставил Чжун Ли втянуть живот в себя и шумно выдохнуть. Монетки с каждым толчком со звоном падали назад, к остальным деньгам. По телу пробежали мурашки. Толчки стали рваными и резкими. Чжун Ли выгнулся в спине и кончил от руки Тартальи на мору. Чайльд, сделав еще несколько толчков, излился внутрь мужчины. В следующую же секунду Чжун Ли хотел слезть с Чайльда и привести себя в порядок, но Предвестник схватил его за бедра и удержал на себе. — И не говорите, что вам не понравилось, господин Чжун Ли, — хриплым голосом сказал Тарталья, наблюдая, как из мужчины по его члену стекала сперма. — Я и не собирался. Я просто… Хотел сказать, что я очень рад, что ты вернулся. А еще, — Чжун Ли все-таки приподнялся и сел на ноги мужчины, лицом к лицу. — Я рад, наконец, стать окончательно твоим, — Чайльд не знал, что сказать. Он молча в забвении смотрел на теплые глаза золотистого оттенка, покрасневшее лицо и усталую улыбку. Он и представить не мог, что Чжун Ли стал таким человечным, при этом оставаясь все тем же Чжун Ли, которого он полюбил. Пока Тарталья думал, консультант провел легкими касаниями тонких пальцев по запястьям до локтей. Чайльд прикусил губу, стараясь успокоиться и не возбудиться второй раз. Может, он этого и хотел, но видел по растрепанному Чжун Ли, что второй заход может оказаться для него более болезненным. — Раз все в порядке, то нам, наверное, нужно как-то выбираться отсюда… — озадаченно ответил Тарталья, отводя взгляд и осматривая помещение. Мора под ними прогрелась, на некоторые монеты попали капли семени и пота, но оба старались не думать об этом. — Ты эту кашу заварил, тебе ее и расхлебывать, — Чжун Ли с усмешкой посмотрел на Тарталью и поцеловал в горячую щеку.