Химия

На следующем занятии для олимпиадников Александр Григорьевич потребовал от Светы произнести цитату, прежде чем они начали решать задачи по химии. Света подумала: «Да что он так носится с этой цитатой?! Вечно заставляет меня произносить ее по памяти, а сам на прошлом уроке оборвал ее на полуслове. Я ему покажу!» Чувствуя какое-то внутреннее сопротивление учителю и желание бунтовать, она тем не менее безошибочно воспроизвела цитату уверенным тоном, как будто стараясь показать Александру Григорьевичу, как она безупречна, чтобы у него не было ни малейшего повода к ней придраться. — Все верно, — сухо сказал учитель. — Почему на прошлом уроке вы произнесли лишь половину цитаты?! — не смогла сдержаться Света. — Вы, что, сделали это специально, чтобы я… Она не успела договорить — Александр Григорьевич поднес палец к ее губам, этим жестом приказывая ей замолчать. Тем не менее, выражение его лица было нежным и спокойным. Света возмутилась, что он не дал ей договорить, и укусила его за палец. Не сильно. В ту же секунду она сама ужаснулась тому, что сделала. Как она могла укусить учителя?! Весь дух бунтарства испарился, и она начала чувствовать себя виноватой. Она робко посмотрела Александру Григорьевичу в глаза. Теперь ей хотелось ласково облизать его палец, будто бы извиняясь за укус. Учитель почему-то улыбался: так, будто смотрел на кусачего милого котенка. — Плохая девочка, — сказал он довольным голосом и вытянул свой ремень из брюк. Света почувствовала возбуждение. Свете показалось, что Александру Григорьевичу потребовалась сила воли, чтобы вернуть своему лицу серьезное выражение. Он бросил ремень на пол и строгим ледяным тоном сказал: — На колени. Света решила, что ей, как и в прошлый раз, можно опустить колени не на пол, а на туфли учителя. Сейчас она заметила, что его туфли были такие же чистые и блестящие, как в прошлый раз. Неужели он все это спланировал заранее? Теперь Света даже испытывала уважение к его организационным способностям и жалела, что укусила его. Жалела не потому, что боялась наказания, а потому что действительно считала свой поступок неправильным. Она чувствовала, что учитель вправе делать с ней все, что угодно. Именно это ощущение ей нравилось. Она могла отдаться этому ощущению полностью, ведь знала, что Александр Григорьевич не сделает ей ничего плохого. — Расстегни мою ширинку. Света сделала, как он сказал, и за этим последовали следующие приказы. — Достань мой член. Потрогай его. Теперь возьми в рот, как мой палец. Глубже. Вот так. Голос учителя немного изменился. Теперь Света не чувствовала стыда и смущения. Ей хотелось только доставить Александру Григорьевичу удовольствие так, как он ей скажет. Следовать его приказам Свете было проще и приятнее, чем самой проявлять инициативу в новой сфере их отношений. А легкое чувство вины от того, что она укусила учителя за палец, по мнению Светы, полностью оправдывало происходящее. Как будто возможность делать что-то по принуждению снимала с нее груз ответственности за ее собственные неприемлемые желания, которых она стеснялась. — Не доставай головку изо рта. Сожми губы плотнее… Интересно, мог ли он по-настоящему расслабиться и получать удовольствие, когда ему приходилось контролировать каждое ее действие и направлять ее? Или он как раз от этого получал удовольствие? — Вот так, да. Света слышала, что Александр Григорьевич начал дышать чаще. Она продолжала делать так, как он сказал, получая удовольствие просто от того, что она сама доставляет ему удовольствие. Он больше не давал ей инструкций. Видимо, она все делала правильно. Он схватил ее за волосы и начал сам двигать тазом. Свете понравилось, что он взял всю инициативу на себя. И тут в дверь кабинета кто-то постучался. Света почувствовала сильный страх. Неужели они сейчас войдут и все увидят? Ведь в первый раз дверь была не заперта! Александр Григорьевич тут же вынул член из Светиного рта и быстро застегнул брюки, пнув ногой ремень под учительский стол. Кто-то попробовал открыть дверь, но она оказалась заперта. У Светы как камень с души свалился. И когда Александр Григорьевич успел закрыть дверь? Она и не заметила. Наверное, когда она отходила к парте, чтобы поставить туда свою сумку. Учитель взглядом приказал Свете встать и указал на доску. Света встала у доски, записывая условия какой-то случайной задачи, которую она сейчас выдумывала на ходу. Хорошо, что она была полностью одета — застегивать пуговицы на блузке пришлось бы долго. — Да-да, — отозвался Александр Григорьевич. — Иду! Он открыл дверь, и в кабинет вошла завуч. — Александр Григорьевич! Запираетесь? — игривым, но при этом осуждающим тоном поинтересовалась завуч: ярко накрашенная и вычурно одетая женщина предпенсионного возраста. — Если не запирать дверь, то образуется сквозняк, — ответил Александр Григорьевич. Завуч посмотрела на дверь и, увидев, что та действительно приоткрылась, сказала: — Хм, и правда… Надо будет прислать к вам Степана Саныча, чтоб окна посмотрел. Так, о чем это я. Вы же до сих пор не подписали акт о пожарной безопасности. Он действует два года, но я что-то замоталась и забыла, что вы новый преподаватель, поэтому вам надо подписать новый акт, составленный на ваше имя. Вот. Завуч положила ему на стол какие-то бумаги. Александр Григорьевич быстро пробежался глазами по документу и подписал: Кононов. Света увидела, что у его подписи не было каких-то особых завитков. — Спасибо, — завуч забрала документ и ушла из кабинета, а Александр Григорьевич снова запер за ней дверь на ключ. Потом он подошел к Свете и, ласково глядя на нее, сказал веселым тоном: — Чуть не попались! Свету успокоил его добрый взгляд, и она даже рассмеялась. То ли от нервов, то ли от веселого голоса учителя. Света обратила внимание, что юмор плохо сочетался с сексуальным настроем. Видимо, это были взаимоисключающие понятия, поэтому благодаря шутливому тону Александра Григорьевича ей удалось быстро переключиться на свое обычное состояние. — Да-а. — Тебе понравилось? — Да! — отозвалась Света. — Но мне кажется, тебе понравилось не все, — мягко добавил учитель. — Ты злилась на меня и хотела поговорить о чем-то. Света засмущалась. Она уже не злилась на Александра Григорьевича. — Говори, — разрешил учитель. — Мне не понравилось, что на уроке вы сказали только половину цитаты. Вы не давали мне инструкций, что делать в таком случае. Я растерялась и подумала, что вы надо мной издеваетесь и шутите. — А ты не хочешь, чтобы я над тобой издевался? Этот вопрос еще больше смутил Свету. А что именно значит «издеваться?» Заставлять ее делать минет — это издевательство? А заставлял ли он ее или он разрешил ей это сделать? Света даже не знала, как ответить на его вопрос наиболее честно и исчерпывающе, поэтому сказала: — Я просто хочу, чтобы вы давали мне полные, однозначные и понятные инструкции и не меняли правила по ходу действия. Я не знала, как правильно поступить, и чувствовала себя дурой. — Ты самая умная старшеклассница из всех, что я учил, — с этими словами Александр Григорьевич нежно обнял ее. Света почувствовала блаженство. Она прижалась к нему крепче и закрыла глаза. Он поцеловал ее в лоб, а затем в губы. После поцелуя Света какое-то время с наслаждением смотрела ему в глаза. Он улыбался и гладил ее по голове. Света спросила: — А вы, что, прочитали тот документ? Там же было много мелким шрифтом. Или просто пробежались глазами для вида? — Прочитал. Света была поражена: — Ка-ак? Так быстро? — Скорочтение, — с улыбкой ответил учитель и добавил. — Запомни: всегда нужно читать бумаги прежде чем подписывать их. — Хорошо, — радостно ответила Света. Теперь он казался ей каким-то полубогом. На уроках она и так видела, что по интеллектуальному уровню он гораздо выше всех знакомых ей не только ровесников, но даже взрослых. А теперь она узнала, что он еще и читать может быстро, как машина! Невероятно! — Насчет инструкций. Если понимаешь, что ситуация не вписывается в инструкции, я разрешаю тебе действовать по своему усмотрению, как ты сделала на последнем уроке. — Ладно, — согласилась Света. — Я все правильно сделала? — Да, ты умничка. В данном случае «правильно» — это так, как ты сама считаешь нужным. — Спасибо! — Света была очень рада. — Пора отпускать тебя, уже время. — Не отпускайте… Учитель еще крепче прижал ее к себе и подержал так пару минут. Потом ослабил объятия и снова посмотрел на Свету строгим, но нежным взглядом и сказал: — Достань ремень из-под стола и вставь мне в брюки. Свете пришлось снова стать на колени перед Александром Григорьевичем, чтобы застегнуть ремень. Она уже расстегивала его, поэтому знала, на какое крепление надо застегивать, и сделала все правильно. Она задержалась на коленях, и ей показалось, Александр Григорьевич заметил, что она выглядит разочарованной: — Что случилось? — Завуч прервала нас… Мы продолжим? Александр Григорьевич ничего не отвечал. Он взял Свету за волосы и прижал к своему паху. Даже через штаны Свете было понятно, что у него стоит. — Обязательно продолжим, — ответил Александр Григорьевич и ласково добавил, — но не сегодня. Когда Света поднялась, Александр Григорьевич начал вести себя как обычный учитель и давать нормальные учительские указания: — Сегодня до химии у нас так и не дошло. Скоро каникулы, и я подготовил тебе задания. Держи распечатки. Там две части. В первой задания попроще. Не открывай вторую часть, пока полностью не выполнишь первую. При этом ты можешь не выполнять вторую часть, если сочтешь ее слишком сложной — я не буду за это ругать, вместе разберем. В распечатках мой адрес электронной почты, куда тебе нужно будет отправлять решения. Я буду присылать комментарии. Понятно? — Понятно. Спасибо. — Советую побыстрее решить задания из первой части, потому что вторая может оказаться сложнее, и на нее потребуется больше времени, — с еле заметной хитрой улыбкой на лице добавил Александр Григорьевич. — Я все сделаю! — бойко ответила Света. И ей правда хотелось выполнить все, что он скажет, чтобы порадовать его. К тому же, она убедилась, что все, что он говорит ей делать, в итоге оказывается полезным или приятным. Ей так хотелось закончить все его задания как можно быстрее и безупречнее, чтобы он гордился ей и хвалил ее. Чтобы впечатлить его. — И не забудь про цитату, — поддразнил ее Александр Григорьевич. — Опять эта цитата, — рассмеялась Света. — Она нам еще пригодится, — весело ответил учитель. — А на сегодня заканчиваем.