Несуразная

      Недосып проявляет себя во всей красе в виде синяков под глазами, в которых еще немного и, можно будет носить картошку и не переживать о ее сохранности. Времени до общего сбора у центра оставалось совсем немного, забежав домой и крикнув привычное «я дома!» девушка поспешила в душ. Смыть с себя остатки усталости и непонятные липкие пятна, которые странным образом появились на ее теле - главная цель на ближайшие 30 минут. Голову мыть нет смысла, да и не особо это нужно сейчас. Две небрежные косы всегда спасали грязную голову еще на день. Во рту противный привкус, даже смачная полоска зубной пасты и ополаскиватель не спасает ситуацию.       Бабушка сново суетится на кухне, готовя завтрак, дед читает ежедневную газету, которую утром почтальон кладет в ящик на первом этаже, а младшие еще видят сны, в которых у всех все хорошо.        Делать какой-либо заморочистый макияж нет сил и времени, нужно просто сделать так, чтобы она выглядела хоть немного живой. Консиллер размазывается просто пальцами, кисть с розовым пигментом ходит практически по всему лицу, иногда оставляя жирные пятна румян, которые Ника так же поправляет по-старинке. Непослушные брови абсолютно не хотят укладываться гелем, так что на помощь приходит обычное мыло. Тушь, какой-то дешевый тинт, купленный пару лет назад на рынке, и блеск творят волшебство. Так и не скажешь, что пару часов назад она отпаивала одногруппников водой после тяжелой ночи. В шкафу, из кома одежды, брошенной как попало, девушка выуживает серые спортивные штаны и старую растянутую футболку красного цвета, которую ей кто-то отдал, она выглядит все еще прилично, так что выкидывать ее нет смысла, в любом случае, даже если она была бы запачкана чем-то или порвана, вариант домашней одежды никто не отменял. Искать одинаковые носки нет времени, к тому же наврятли кто-то будет смотреть на ее ноги. Синий и розовый носок натягиваются на автомате, потрепанный рюкзак, который подходит на все случаи жизни кидается на плечо, а руки уже привычно завязывают бантик на шнурках черных кед.        Она успевает как раз во время, все собрались и ждать остается только автобус. О школе, в которую они едут, кажется, не слышал никто. Спроси у любого - ответят, что просто мажорная дыра. Рыжая макушка уже на протяжении 15 минут маячит перед лицом. В глазах начинает рябить от парня, его слишком много. А может, ей просто так кажется.       Никита никогда не была очень общительной, она, наверное, из той самой категории людей, которым хорошо и одним. Не сказать, что она против компаний и общения с кем-то, нет, Ника очень рада, но в любой компании, она чужая. Просто потому что приходит потом. Просто потому что нескладная, несуразная какая-то. Даже здесь. Особо плохого она ничего и не делала, но и на тормозах ее поступки спустить нельзя. За такое даже не сажают, максимум штраф выписывают. Но это и не плохо. Зато она всегда «нетакуся». —Бойко, хватит перед лицом у меня маячить, меня воротить скоро начнет… — Вздыхая, обращается к парню. Он будто хочет подойти, но по какой-то причине не может. — Ты либо туда, либо сюда, определись уже. — В ответ лишь получая многозначительное «Че?» и взгляд голубых глаз.        Рифма вот-вот вырвалась бы изо рта, если бы «это» не перетянуло мяч внимания на себя. Черный катафалк бибикал подросткам, приглашая внутрь. Почти сразу воцарилась чуть ли не в прямом смысле слова «гробовая» тишина. Какая-то женщина горько оплакивала гроб с видимо близким ей человеком. Почему-то от такой реакции девушка хотела смеяться и плакать одновременно. От чего-то ситуация казалась до ужаса уморительной, сидят подростки, направляясь на глупые «веселье старты», а в 3 метрах от них горько оплакивают, когда-то близкого и родного человека. Ехать, как оказалось им не долго.       Школа на вид действительно довольно пристижная. Искусственный газон, чистое, большое здание. Оно будто светилось, легко так, белесо, от чего даже глаза побаливать начинают и челюсть сводит, все такое красивое, сладкое, словно кукольное. И от этого становится неприятно. Нет здесь чего-то такого, от чего хочется жить. Нет вечно бегающих и орущих парней, которые выбивают окна мячом, нет тех самых сплетен о которых знает уже каждый, но не понятно от кого, в столовой нет этой странной пиццы за 50 рублей, которая иногда кажется едой богов, ты не встретишь тараканов, бегающих за тобой и совсем этого не стесняющихся. Здесь все пластиковое, не настоящее. И не только Ника это заметила. От фразы Платона хотелось свалиться на поле и хохотать до боли в животе, пока все веселье не испортили богатые школьники, решившие, что деньги их родителей автоматически дают им возможность делать все, что им захочется.       Как бы она не старалась напрячь мозг и сфокусировать внимание на предстоящих играх, мысли снова и снова возвращались к Никите. Кажется, будто все здесь прикладывает максимальные усилия для того, что навести в голове девушки беспорядок, кашу, связать все мысли в единый клубок. Каждый раз, каждый чертов раз глаза невольно искали рыжую макушку. Возможно это очередная гиперфиксация на цвете, но почему-то от его голоса становилось теплее и спокойней.       Едкие шуточки и комментарии ребят поднимали настроение и Ника невольно забывала о произошедшем утром, но все хорошее настроение улетучилось при одном взгляде на обучающихся здесь. Высокомерные, неприятные, ощущение, что прямо сейчас они с потрохами сожрут всех, кто здесь есть. В животе начинает противно ныть от одного взгляда: чистые, в брендовой одежде и с дорогими телефонами, многим из «трудных» о таком даже мечтать не стоит, а они с легкостью носят белые юбки, футболки, выглаженные рубашки, не боясь их запачкать или порвать.       Еще в шестом классе, когда родители подали на развод, у них не было золотых гор или чего-то подобного, они жили в достатке, были одеты, обуты и всегда накормлены, но и излишеств позволить себе не могли. После развода все стало немного хуже, переезд в Воронеж, мать-одиночка без стабильного заработка и бабка-инвалид, комбо, получается. Но даже сейчас, живя с работающими предками и отцом, привычка не просить большего, чем нужно осталась. И теперь, смотря на избалованных родительскими деньгами детишек хочется прочистить желудок прямо на них.       Но стоит признать очевидное, они практически все очень симпатичные, что девушки, что парни. Чистая кожа без высыпаний, красивый макияж, сделанный явно косметикой класса люкс, украшения, блестящие волосы, смотря на такое и зависть начинает подпирать.       Все начинает происходить в замедленной съемке, пока Ковалев о чем-то мило беседует с неизвестной девушкой, завязывается потасовка. Почему-то, Ника уверенна на 99.9%, что первым, кто бросится в драку будет Никита. И сново, опять шестое чувство не подвело. Тело начинает действовать быстрее, чем мозг переваривать обстоятельства, чужие возгласы, не руки, толстовка парня, попытки оттянуть его в сторону оказываются мало того, что тщетными, так еще и довольно травмоопасными. Все происходит за секунды, чей-то локоть смачно приземляется ей в щеку, от чего школьница подпрыгивает и пятится назад, хватаясь за место повреждения. Жгучая боль пронзает щеку, Никита в попытках ослабить неприятные чувства начинает ее тереть и вдруг все притихают. Их неумелый физрук разогнал кучу на две стороны, отдавая какому-то левому парню мобилу. —Что случилось? — Тренер мажорной школы явно не рассчитывал на «бои без правил» в самом начале знакомства. —Он меня толкнул. — Толстый парень в спортивной куртке проходит взглядом по Никите, осматривая того с ног до головы. —А че он на меня палит? — Никита с недовольством оглядывает так называемого соперника.       Щека противно ноет, скорее всего там скоро появится желтеющий синяк. Пока ведутся разборки, голова начинает гудеть и в глазах темнеет. Девушка садится на искусственный газон, прикрывая глаза. Чья-то рука ложится на плечо и аккуратно трясет ее. —Эй, Ник, все хорошо? — Лена как всегда вовремя. Она заглядывает подруге в лицо, убирая ладонь со щеки. — Может Вадима позвать? -- Она волнуется, может, внешне этого и не видно, но ее голос, приятный аквамариновый, темнеет и чуть вибрирует, выдавая волнение девушки. —Нет, нет, все нормально, просто перегрелась наверное. — Беда отмахивается от подруги, начиная часто моргать, что бы привести разум в чувства. — Можешь воды дать? — В горле противный привкус чего-то кислого и вяжущего, даже щедрые глотки воды не помогают, лишь немного ослабляют ощущения. —А с щекой чего? Где-то ударилась? — Яна подходит с другой стороны, так же садясь на корточки. -- Может рил Вадимыча позвать, он придумает что-нибудь. — Из-за блеска волос на солнце, в глазах рябит до разноцветных пятен. —Да нет, говорю же, нормально все, такое бывает, не очкуйте. — Выдавить из себя улыбку получается плохо, она кривая и неумелая, что совершенно не свойственно Никите. — А щека, — подросток сново потирает место ушиба — сама виновата, полезла этих дубоголовых разнимать, вот и зарядили. — Она усмехается, хотя прекрасно понимает, что как минимум дома ей будет точно не до смеха. Вытерпеть очередной часовой допрос от деда будет тем еще испытанием.