Маленький танцующий лжец

      Нас закрывают в камере предварительного заключения. В углу на скамейке спит мужчина, завернувшись в мешковатую куртку. Поодаль него сидит женщина, пытающаяся взглядом проделать дыру в полу. Мы садимся на скамью у дальней стены, я отдаю свою куртку Мелисент, она дрожит как лист. - Внешность обманчива, – чуть слышно произносит Мелисент. – Ты молодец. Но мог бы этого не делать, а просто уйти. Может, я хотела этого. Хотела, чтобы он избил меня до полусмерти и изнасиловал. - Это неправда. - Не нужно было втягивать тебя в это. Свободные люди часто бывают безрассудными. Мне жаль. - А мне не жаль. Ты не представляешь, что подарила мне своим появлением в моей жизни. - Это неправильно. Тебя избил человек. Ты понимаешь это? Он мог сломать тебе позвоночник в два счета. - Значит, ты хотела остаться со сломанным позвоночником? - Это не совпало с тем, как я представляла этот вечер. В тринадцать я представляла романтику, а с каждым годом понимала, что с таким человеком о романтике лучше не зачинать речь. Но я не могла представить себе, что он занимается такими делами. Все же, я рада, что узнала его, и мои фантазии развеялись. Теперь даже не знаю, что делать с моей перегородкой между ног.       Через какое-то время я слышу звук поворачивающихся ключей в замочных скважинах, уверенные быстрые шаги, и вижу родителей. Отец как всегда сдержан, но зол, мать обеспокоенно выпучивает глаза и осматривает все с таким видом, будто она находится с моей стороны решетки. - Тайлер, во имя господа! – Причитает мать. – Что ты тут делаешь?!       Я смотрю исподлобья на родителей. Мне нечего им сказать. Они не оценят моего бунтарства.       Мелисент отдает куртку мне и выпрямляется. С важным видом она здоровается отдельно с каждым из моих родителей. - Мы заплатили за тебя залог. – Произносит мать. – Выходи, Тайлер.       Полицейский открывает клетку, и готовится к тому, что я выпорхну из нее радостной птичкой, переполняющейся счастьем от близкой свободы.       Я беру за руку Мелисент, но она не особо стремится идти за мной. Мать мотает головой. - Нет. Только ты.       Нет. Такая свобода мне не нужна. Свобода без Мелисент – не свобода. Я сажусь обратно на свое место и с важным видом скрещиваю руки на груди. - Без моей подруги я никуда не пойду. Или забирайте залог. - Ты в своем уме, Тайлер?! – Мать начинает закипать. - Что ты делаешь? – Шепчет мне на ухо Мелисент. - Мы уйдем отсюда вместе. Ты хочешь выйти из этой серой коробки? - Хочу. – Признается Мелисент. - Вставай и пошли домой. – Говорит мать. - Вам трудно выплатить залог? У нас немереное количество денег.       Мужчина, который все это время спал в углу, видимо проснувшись от наших разборок, говорит: - Тогда и меня заберите. Я тухну здесь уже третий день. - Черт, заберите девчонку отсюда. Посмотрите, сколько ей лет! – Произнесла женщина, недавно гипнотизирующая пол. - Закройте рты! – Скомандовал полицейский.       Мужчина с женщиной продолжили заниматься своими прежними делами. - Как тебя зовут, подруга моего сына? – Произнес, наконец, мой отец. - Мелисент. - Выходи, Мелисент.       Отец разворачивается и уходит, не забыв утащить за собой мою мать. Мелисент глядит на меня виновато и следует за мной из клетки.       На выходе отец с матерью подходят ко мне, а Мелисент, чувствуя, что стала лишней, благодарит за освобождение и растворяется в переулке. - Снова она. – Произносит отец. - Это отвратительная особа. – Говорит мать, едва сдерживая гнев. – За семнадцать лет с тобой не случалось ничего, что могло бы угрожать твоей жизни. И, стоило появиться этой несносной девчонке, как ты впутываешься в черти что. - Ладно, сейчас это бесполезно. – Прерывает монолог матери отец. – Ты под домашним арестом. - Я и так всю жизнь под арестом, это действительно то, чем вы хотите меня удивить? – Спрашиваю я, глядя им в глаза. - На неопределенный срок. – Добавляет моя мать.       После приезда домой мы больше не общаемся. Да и не нужно.       Утром меня будит телефонный звонок. Я отвечаю и слышу самый приятный голос в моей жизни. - Утра, соня. Хочешь прогулять сегодня школу? – Говорит Мелисент. - С радостью. – Отвечаю я, даже не понимая, что меня спрашивают.       Я делаю вид, что собираюсь в школу, иду в ее сторону, а на перекрестке встречаю Мелисент и ухожу с ней. Не знаю, куда, но мне не важно. - Мне действительно очень жаль, что все это произошло. – Говорит Мелисент. - Я тебе уже говорил, что все в порядке. – Отвечаю я, немного смущенный такой вежливостью девушки. - Спасибо. – Мелисент хватает меня за руку и крепко сжимает ее. – Я в долгу перед твоими родителями. - Эй, - я останавливаюсь. – Они должны уже хоть за что-то заплатить в этой жизни. Ты не знаешь их. Так что, ты им ничего не должна.       Мелисент промолчала. - Просто будь со мной. – Говорю я.       К вечеру я вернулся, и никто не стал меня допрашивать. Зато на следующее утро раздался звонок от директора. - И где ты был все это время? – Спрашивает меня мать. – Снова с ней?!       Я молчу, ведь оправдываться бессмысленно. Я уже знаю свою судьбу. - Я буду отвозить тебя в школу каждый день. – Говорит отец. – И забирать. Ты никуда ходить не будешь, кроме школы. Понял?       Я молчу и смотрю в одну точку. Они решили меня уже до конца поработить. - Отвечай мне! – Выкрикивает отец. Его глаза полны ярости. Он краснеет от гнева. И это впервые за все эти годы. Наконец, я узнал его точку предела.       И мне на ум приходит мысль. Ведь можно видеться ночью, когда все спят. Можно видеться и в школе. Это не проблема. Им удастся нас разлучить только смертью. Говорю, как тринадцатилетняя девчонка. И все же, я прав. - Конечно, – отвечаю я и ухожу в свою комнату.       Мы договорились с Мелисент встречаться ночью, чтобы нас уж точно никто не смог побеспокоить. Я упрашивал ее отвести меня в бойцовский клуб, но она сначала молчала, а потом отговаривалась. «Не хочу, чтобы ты стал жестоким, хотела лишь показать твои возможности», - вот, что она отвечала мне, на мои бесконечные призывы «размять косточки». Она стала замечать, что я меняюсь, и явно не в лучшую сторону. Однажды она сказала: - Мне нравится, что ты такой нежный, неиспорченный, наивный малыш. И я не хочу, чтобы ты отходил от своего стиля. Жестокость тебе не к лицу. Думаю, когда ты станешь мужчиной, то сможешь сломить любого своим интеллектом, а не кулаками. Я даже люблю тебя за это.       В тот момент она так сильно смутилась, что дальше диалог пошел не особо гладко. Наверняка она подумала, что взболтнула лишнего. Но не думаю, что, сказав «Я даже люблю тебя», она имела в виду именно то, зачем стоят поцелуи и отношения.       Мы стоим возле столовой и разговариваем снова ни о чем, и даже не вспоминаем, что происходило раньше. И тут меня будто кто-то за язык потянул. - Что у нас с тобой? – Спрашиваю я. - В каком смысле? – Мелисент еще посмеивается, не может отойти от шутки, над которой мы смеялись минут десять. - Мы общаемся, гуляем и так далее. Это ведь дружба? Так останется навсегда или мы пересечем эту черту? - О чем ты говоришь, Тайлер? – Мелисент теперь совсем не смешно. Она хмурит брови, но я не могу понять, что у нее на уме. – Ты хочешь прекратить наше общение? - Да. – Я понял, что сморозил не то, что хотел сказать. – То есть, и, да и нет. Я хочу с тобой не только дружить. Ты понимаешь меня?       Мелисент отступает от меня на один шаг и чуть опускает голову. Я всегда слежу за тем, что делает Мелисент, как ведет себя при разговоре. Люблю ловить ее взгляды и наблюдать за ее движениями. Мне кажется, что так, хоть так, я узнаю ее больше. - Я хотела поговорить с тобой об этом. – Отвечает Мелисент, но не поднимает головы. – Мы не должны общаться. Мы слишком далеко зашли. Я слишком далеко зашла. - Мелисент… - Заткнись. Мне это не так легко говорить. Я не рассчитывала на такое общение, обещала себе, что не стану ни с кем сближаться, как бы ни хотелось. Но ты такой… Мы не должны больше видеться. - Нет. – Отвечаю я.       Какие мерзкие слова сейчас льются у нее изо рта. Как она может так говорить? Как она может предать меня? Как она может бросить меня именно в тот момент, когда больше всего нужна? - Хотела бы я вернуть время и не знакомиться с тобой. – Говорит Мелисент. - То есть, все, что было между нами… Ты жалеешь об этом? - Я жалею только о том, что причиняю тебе одну лишь боль! – Выкрикивает Мелисент и закусывает себя за палец, сжав руку в кулак. - Я ведь тебе говорил: все в порядке! В полном! Мне нравится чувствовать хоть что-то. - Такому как ты нужны не эти чувства. – Мелисент прислоняется спиной к стене и смотрит в потолок. – Моего решения не отменить. - А мое мнение не засчитывается?! – Я становлюсь прямо перед ней, загораживая собой. - НЕТ! Нет, нет, нет…       Мелисент разворачивается и пытается уйти, но я хватаю ее за руку. - Нет, прошу, стой…       Пытаюсь ее вернуть, но она выдергивает руку и спешным шагом уходит восвояси. Я ухожу в мужской туалет. Там смотрю в зеркало и вижу замученное лицо с красными глазами, а под ними синяки. Конечно, ведь мы встречались тайно по ночам две недели. Ровно две недели. После прогулок с ней я не мог уснуть оставшуюся ночь. А утром шел в школу и снова был с ней. Интересно, она подсчитывала, когда меня бросить и оставить страдать?       Теперь я один. Снова. Я вернулся в то время, когда не представлял, для чего жить. Я так и не начал спать. Крутился всю ночь, думал, что мозоли уже натру на боках. Даже если засыпал, то снова видел способы самоубийства, как и раньше. Но чаще мне снилось, как Мелисент подходит ко мне, тянет руку, я пытаюсь притянуться к ней в ответ. Но она не берет меня за руку, а вырывает мое сердце. Тянется рукой к моей грудной клетке, всовывает руку, выдирает оттуда трепещущее, все в крови сердце, крепко сжимает его, пока я корчусь в судорогах от боли, бросает его, и со своей обычной улыбкой растаптывает его в отвратительную кашицу. Каждое утро просыпаюсь от этого кошмара.       В школе редко вижу ее, но замечаю. И все время она куда-то ускользает. Вижу, мелькает в толпе небрежный высокий хвост, так забавно прыгает при ходьбе. Но вот только теперь этот хвост навсегда останется сном или воспоминанием. Всем, только не реальностью и не настоящим временем.       Родители, вероятно почувствовав, что теперь я снова несчастен, как прежде, сняли с меня домашний арест. Отец сказал, что я все правильно сделал. Но я ничего не делал! Это она меня кинула, это она заставила меня терпеть всю эту боль, это все она…       Мать со мной говорила лишь об учебе и домашнем бреде. И вот, после материного ничего, а отцовского «Ты все правильно сделал», они улетели на Бора-Бора. И тоже оставили меня. Хотя в их компании я нуждаюсь менее всего. Я даже рад, что они исчезли из моей жизни хотя бы на пару недель.       Теперь я могу гулять. Чем я теперь и занимаюсь. Каждый день до ночи я только и делаю, что наматываю круги по городу, что очень успокаивает.       Представляю, прилетают родители, веселые, загорелые, счастливые, и прямиком в морг. «Ваш сын попал в аварию. Его сбил грузовик. Череп был размозжен, поэтому лица вы его увидеть не сможете. Остальные части тела лежали по всему тротуару на дальнем расстоянии друг от друга». – Примерно так патологоанатомы сообщили бы о моей смерти. Мать плачет, что я погиб в ее любимой рубашке и опозорил ее, выбрав слишком людное место для самоубийства. Отец, потупив взор, думает о том, сколько же денег ему придется выложить на похороны.       Улыбаясь от этих мыслей, я не заметил, как подошел к парковке школы. Вдали я заметил большую компанию каких-то парней. Они громко ржали, отталкивали кого-то, нервно мечущегося между ними, стесненного кольцом, образованным этими бугаями. Жертва яростно отбивалась от их нападок, но тут же получала реакцию в виде ударов под дых, по лицу, да и везде, куда им удавалось ударить. Кольцо чуть расступилось, и я заметил знакомый небрежный хвостик, дрожащий от новых порций ударов и от собственных содроганий от боли.       Подбегаю к парням и вспоминаю свой первый бой. Тогда я проиграл. Но, возможно, сейчас у меня будет шанс доказать Мелисент, что я не такой беззащитный, каким кажусь, защитив ее?       Беру металлическую трубу и кричу безмозглым подросткам: - Эй! Оставьте ее в покое! Уберите свои грязные щупальца от нее! - Ого, посмотрите-ка! Эту тварь решил защитить маленький мальчик! Иди восьмой класс закончи, а потом приходи. Только к тому времени она тебе не даст! – Говорили они один за другим и заржали снова.       Я со всей дури заехал одному из них по уху, что у того сразу брызнула кровь. Он схватился за окровавленное лицо и стал что-то яростно выкрикивать. После его криков на меня набросилось четверо, повалили на землю. Они попытались выбить палку из руки, но у них не удалось бы, если бы они буквально не втоптали мою руку в землю. Далее, как всегда, банально последовали удары по голове, которые почти что отключили мое сознание. Я слышал приглушенно удары, пробивающие мое нутро. Я чувствовал, как течет отовсюду, откуда можно, горячая густая кровь. Я чувствовал…       Холод. Открываю глаза и оглядываюсь. Я не в силах повернуть шею, но нужно. С трудом поднимаюсь и вижу Мелисент. Она лежит на том же месте, где ее и оставили.       Темнота. Снова открываю глаза. Уже ночь. Мелисент очнулась, но не может подняться. Я ползу к ней и приподнимаю ее лицо над землей. Оно все в крови. - Мелисент. Ты меня слышишь? - Т-Тайлер… Н-не надо… - Отвечает она дрожащим голосом. Ее почти не слышно, можно прочесть только по губам. - Что не надо? – Мне тоже трудно говорить, но я делаю это ради нее. - Не надо в больницу. Не надо домой. Только не туда. - Тогда куда?       Мелисент больше не может говорить. И у меня появилась идея. Нам просто безумно повезло, что родителей нет дома. И даже, если бы они были, я бы все равно принес ее в дом. Что бы они ни сказали.       Дома, обработав раны Мелисент, я принялся за свои. Шрамы останутся, но мне совершенно плевать на это.       Через несколько часов Мелисент очнулась и мы заговорили. - За что тебя так? – Спрашиваю я. – Кто они такие? - Слишком много вопросов, малыш. – Отвечает Мелисент, выдавливая из себя улыбку. – Тебе это знать ни к чему. - Как ты так можешь? - Я тебе уже говорила, что не хочу впутывать тебя в неприятности. Зачем ты меня спас? - Ты моя подруга. Глупо задавать подобные вопросы. - Допустим. – Мелисент приподнялась, но зашипела от боли. - Эй, эй. – Я приближаюсь к Мелисент и хочу ее приобнять. – Тихо. Тебе сейчас не нужно двигаться резко. - А жаль. – Улыбается Мелисент. – Я бы отблагодарила тебя прямо здесь за спасение. Шучу, конечно. – Она вздыхает. – Спасибо. - Не нужно благодарить. Я не для этого тебя спас. - А для чего? - Для того чтобы мы больше не расставались. Когда мы вместе, мы сильнее. - Точнее, ты хотел сказать, мы сильнее получаем по голове. – Мелисент снова улыбается. - Так ты не скажешь, почему они тебя избивали? - Нет.       Я отхожу от нее и смотрю в окно. Странная она. И этим все сказано. - Но взамен я могу рассказать кое-что другое и более стоящее. – Раздается ее голос позади меня. - Все же, - поворачиваюсь и улыбаюсь. – Лучше, чем ничего. - Год назад Мелисент была совершенно другой. Ее жизнь была серой и скучной, почти как у тебя, Тайлер. Она выглядела милой, со всеми соглашалась, из-за чего ее считали глупой девочкой с симпатичным лицом. Она была тенью.       Однажды, возвращаясь после школы, домой, она стала жертвой ограбления. Ее избили и забрали деньги. Придя домой, она взглянула в зеркало и увидела совершенно другого человека. Она поняла, что может стать своей противоположностью, если только пожелает. Избиение послужило толчком к изменению самой личности девушки.       Мелисент стала позже приходить домой и на ее теле все чаще появлялись различного рода повреждения, будь то царапины, ушибы, синяки, раны, порезы и так далее. Она все время чувствовала боль. Она чувствовала и ощутила себя свободной.       Раньше она мечтала о друзьях, об общении, о красочной жизни. Но теперь ей это стало совсем не нужно. Она потеряла всех своих мнимых друзей и освободилась от гнета общества.       Как-то она выпила несколько бутылок родительского запаса шампанского, выкурила несколько сигарет отца, порезала платья матери. Они отказались от нее, да, и это может побудить порядочную семью избавиться от своей некогда хорошей доченьки. Через несколько месяцев многодетная семья удочерила Мелисент. Естественно, усыновителям было все равно на всех детей, они получали только пособия. Мелисент редко ночевала в их доме, поэтому у нее было достаточно времени, чтобы прочувствовать свободу. Она перевелась в другую школу в этом году, в которой никто не знал ее прошлого, что ей очень нравилось. Но все воспринимали ее как нечто отвратительное, ужасное, нелюдимое и слишком свободное. Все, кроме тебя. - Почему ты говоришь о себе в третьем лице? – Спросил я, удивленный таким рассказом. - Потому что хочу думать, что это произошло не со мной, а с какой-то другой девочкой. – Отвечает Мелисент. - А твои родители, они так и не пытались тебя искать? - Не думаю. Я не соответствовала им, их требованиям, их ожиданиям. - Но довольно странно после только выпитого спиртного, порезанного платья отказываться от ребенка. – Я не мог поверить, что от Мелисент избавились из-за хулиганских проделок. - Я еще курнула отцовские сигаретки, не забывай. – Отшучивается Мелисент. – Но теперь ты знаешь мою историю. - И не знаю тебя. - Это не так важно.       На следующий день мы больше не заговаривали о чьем-то неприятном прошлом, а говорили о том, что нравится.       Мы сидим на балконе в больших креслах, легкий ветер треплет распущенные волосы Мелисент, кажется, они светлые. - Все же, плохо, что мне не удалось переспать с рокером. – Начинает Мелисент. - Почему же? – Внутри я начинаю закипать, хоть и понимаю, что Мелисент только рассуждает. - Он мог бы играть мне на гитаре, сочинить балладу, названную моим именем, сделать хоть что-то, приятное мне. – Мелисент умолкает.       Я не вижу ее лица, но мне кажется, что она прикрыла глаза и вслушивается в мелодию, звучащую только в ее голове. Я соскакиваю с кресла, достаю запыленную гитару из чулана, и начинаю наигрывать по воспоминаниям какие-то мелодии, названия которых уже давно забыты. Мелисент входит в комнату ошарашенная. Она медленно садится рядом со мной, и, чуть приоткрыв рот, слушает. - Я давно не играл. Если бы не ты, то и не вспомнил бы о ней. - Схожу с ума просто по таким парням!       Мелисент встает и начинает свой гипнотический танец. - Давай что-нибудь веселенькое!       Она извивается в танце, кружится, вскидывает руки вверх, бросает их. То же она делала и в кафе; не удивлен, что большинство посетителей были заворожены подобным. Она чудесна. Мелисент чудесна. - Есть выпить? – Мелисент так же скачет и улыбается. - Да, на кухне. - Я принесу, - Мелисент выбегает из комнаты. – А ты играй, играй!       Но я больше не могу играть. Пальцы меня не слушаются, сердце выбивает бешеный ритм, будто я танцевал, а не Мелисент. Внутри груди поднялось что-то и затрепетало. Я иду за Мелисент, чтобы сказать ей все.       Захожу на кухню, и вижу, как она стоит на стуле, пытается дотянуться до бокалов, стоящих наверху в шкафчике, и радуюсь, что бокалы оказались так далеко. - Ты прекратил играть? – Спрашивает Мелисент, не оглядываясь. - Ага. – Отвечаю и подхожу ближе. – Устал. - Вот сейчас мы отдохнем! – Смеется Мелисент.       Она стоит на стуле, а ее юбка приоткрывает прекрасный вид на красивые ноги. - Знаешь что, - поворачивается Мелисент, держа в руках два бокала. – Прекрати пялиться на мой зад, а лучше открой бутылку. - Да, точно, прости.       Мы напиваемся с одной бутылки. Думаю, я опьянел не от вина. - Я совсем напилась. – Говорит Мелисент и икает. – Меня опьянила твоя игра на гитаре. Не бросай ее. - Не стану. – Отвечаю, еле волоча языком. – Если только придется играть для тебя. Эй. - Да? – Мелисент смотрит прямо на меня. - Ты такая красивая. Очень красивая. Больше ни во что не ввязывайся. Ни в какие драки.       Мелисент смущенно улыбается и отводит взгляд в сторону.       Я притягиваюсь к Мелисент так близко, как могу, и целую ее. Она слабо пытается сопротивляться, но поддается. И я не замечаю, как оказываюсь на ней, в ней…       Все прошло так неожиданно, что мы не успели сообразить.       Проснувшись, протягиваю руку в сторону, надеясь нащупать там волосы Мелисент. Но ничего не чувствую. Поворачиваюсь и обнаруживаю, что ее нет. Нигде нет. Я снова один. Она оставила меня. Зачем она так поступает? Я решаю позвонить ей, но номер выключен.