Маленький танцующий лжец

      В школе ее теперь совсем не стало видно. Ее парта пустует, нигде не виден небрежный прыгающий хвостик. Через неделю отсутствия я решил узнать у директора, в чем дело. - Джонсон, заходи. – Говорит директор, когда я приоткрываю дверь в его кабинет.       Внутри все старомодно и строго. Директор Кристенсен сидит на своем коричневом кожаном кресле, а его лысина отблескивает лучами весеннего солнца. Всегда было интересно: все директоры закупают свои кресла в одном магазине? Есть специальный директорский магазин коричневых кожаных кресел? «Коричневые кожаные кресла. Почувствуй себя директором!» - Чем ты хотел поинтересоваться? А, может, доложить, кто двигает травку в коридорах? - Я не настолько мудак. – Отвечаю, мне сейчас не до шуток. – Тут совсем другое. Меня интересует Мелисент Льюис, ученица выпускного класса. - Ты с ней учился? – Директор придвигается ближе к столу, что его кресло издает скрипучий звук, будто он испортил воздух. - Да. Я с ней учился. Что с ней произошло? - Ты так хорошо ее знал, что я могу сказать тебе информацию о ней? – Кристенсен буравит меня взглядом. - Мы друзья. Были друзьями, пока она не исчезла. Вы ведь в курсе, что она не появлялась в школе неделю. - Да, она и раньше могла пропустить занятия по различным поводам и неуважительным причинам. Я ей грозил отчислением за такое поведение. И, видимо, она решила не доводить меня, и сама уйти. Я даже рад. Она представляла некую угрозу для репутации школы. - Так что с ней? – Спрашиваю твердым требовательным тоном. - А что обычно случается с такими девочками, как она? – Усмехается директор. – Забрала документы и ушла. Побоялась, наверняка, что не сдаст экзамены. - Но до окончания всего несколько недель… Как она… - Не беспокойся, Джонсон. - Она сказала, куда направилась? Она вообще что-то говорила? - Нет. Она объяснила причину переездом. Вот только куда, мне не удалось выяснить. - Черт. Черт! - Не стоит ругаться в моем кабинете, мистер Джонсон. - До свидания! – Кидаю я в ответ и выбегаю из директорского кабинета. Вечером на следующий день приезжают родители и радуются снова моему апатичному состоянию и безразличию ко всему происходящему.       Время шло, а о Мелисент никаких новостей. Она ни с кем не общалась, поэтому, что-то выяснить довольно затруднительно. Бойцовский клуб то ли закрыли, то ли они переехали. Я ходил каждый день на пляж, где мы были с ней после моего первого боя, но он стал таким холодным и неприступным. Будто после ухода Мелисент все перестало жить, все тоже исчезло вместе с ней. Там на пляже мне стало более одиноко и грустно, будто все, к чему я стремился, рухнуло и растворилось. А мои прежние забытые и нерешенные проблемы вернулись и навалились тяжелейшим грузом на века. Может, теперь, когда Мелисент исчезла, я смогу их решить и сделать то, чего никогда раньше не делал? Смогу познать себя, открыть новые возможности, увидеть запрятанные таланты?       Наконец, уроки закончились, их больше не будет, школы больше не будет. И как я счастлив! Родители обещали приехать к началу вручения аттестатов, но что-то мне не верится, да и не особо хочется, чтобы они присутствовали.       Я сижу в третьем ряду слева, и отсюда мне хорошо виден стол со стопкой аттестатов, и как директор Кристенсен потирает руки, возможно, от волнения, возможно, от ожидания вручения. Мне лишь бы скорее все закончить и свалить в Чикаго или на тихоокеанское побережье. Да куда угодно, лишь бы жить не здесь.       Директор называет имена тех, кого я даже не знаю; на сцену выходят бывшие ученики, сияющие от счастья, позирующие для своих родителей на фотокамеру, а Кристенсен поскорее сгоняет их со сцены, так как его лысина начала уже раскаляться добела. Он называет имя той девочки-лягушки с вытаращенными глазами, которой я когда-то нравился. Но нет, похоже, стоило говорить в настоящем времени; она смотрит на меня, улыбается, даже машет рукой, а потом принимает аттестат. Если бы рядом со мной было свободное место, она непременно бы заполнила это пустое пространство и стала докучать мне своим присутствием.       Слышу собственное имя: «Тайлер Чендлер Джонсон!» и не верю, что назвали именно меня, и что мне нужно выходить и что-то брать. И все же, я гордо выхожу и беру аттестат в руки. Директор Кристенсен пожимает мою руку и желает удачи. Машу рукой толпе, хоть и не знаю никого. Все аплодируют, и в толпе я замечаю знакомый хвостик. Из-за яркого свечения солнца я прищуриваюсь и пытаюсь разглядеть этот мираж. Но он не исчезает. Директор уже пытается вытолкнуть меня со сцены всеми способами, в толпе начинают перешептываться. Я извиняюсь и спешным шагом направляюсь к миражу. Это она, это определенно она. Мелисент. Она, завидев, что я направляюсь к ней, быстро исчезает из толпы, а я уже бегу.       Выбегаю к дороге, у которой стоит такси. Мелисент садится в него и смотрит на меня через стекло. Она в последний раз смотрит на меня и уезжает, оставляя меня стоять на месте с растерянным видом в полном непонимании.       Я со злостью швыряю аттестат в дерево и прижимаюсь к нему. Хочется закричать и взорвать все вокруг из-за такой несправедливости. Так стою до тех пор, пока мой лоб не начинает болеть из-за впившейся в него неровной коры.       Кто-то тихо кладет руку мне на плечо, отчего я резко оборачиваюсь и вижу девочку-лягушку. - Чего тебе? – Грубо спрашиваю ее.       Она смотрит на меня и протягивает мой аттестат. Я его беру и вздыхаю, а потом оборачиваюсь в ту сторону дороги, куда уехала Мелисент. - Твоя девушка? – Спрашивает девочка-лягушка и тоже смотрит туда. - Тебе-то какое дело? – Я оборачиваюсь на нее. – Чего ты ко мне привязалась? - Хотела сказать тебе, что она хорошая. – Отвечает она таким же тихим тоном. – Но не стоит тратить на нее время. - Что ты несешь? – Сощуриваю глаза. – Что ты вообще можешь знать? - Я ее сводная сестра.       Сводная сестра? Но Мелисент ни разу не общалась с ней, и не говорила о ней. Она что-то придумывает. - Тебе это приснилось? - Если бы. – Говорит она. – Мы жили с ней в одном доме. Разве она не говорила тебе, что ее удочерили мои родители? - Она рассказывала, что у нее неродные родители, но ни слова о тебе. - Тогда тебе точно не стоило тратить на нее время. Ты о ней ничего не знаешь. - Мне и не нужно. Я знаю, какая она внутри.       Девочка-лягушка посмеивается так, будто ей попало что-то в горло. - Ты забавный такой. Этим ты мне всегда нравился. Если захочешь поговорить или поплакаться, то звони мне. И да, у меня есть парень, но он может «подвинуться», если тебе нужно «успокоиться» по-другому. - Что? – Спрашиваю я. Она явно перешла все рамки. - Эй, не стесняйся. Ты такой лапочка. Я все сделаю сама. – Она улыбается слащавой улыбкой, от которой хочется блевануть. - Иди к черту! Отвали от меня и больше никогда не говори со мной! – Я отталкиваю от себя девочку-лягушку и сваливаю.       Родители только приехали и пытаются придумать что-то, чтобы оправдать свое нежелание посещать вручение. - Пришлю вам распечатку с оценками. Спасибо, что пришли под конец. И завтра я от вас сваливаю. – Кидаю им, проходя мимо, и садясь на свой велосипед.       Мимо мелькают дома, деревья, собаки, люди, вот и кошка перебежала дорогу. Я сильно вспотел, что пот и слезы заливают мое лицо, и все расплывается. Со стороны я наверняка похож на сердитый помидор, рьяно крутящий педали, и спешащий непонятно куда.       Почему же я раньше не замечал всего, что происходит?       Родителям я совсем не нужен, подруга, которую, казалось, я знал как никого, оказалась сводной сестрой какой-то озабоченной замухрышки. И эта подруга рассказывала мне все, но, оказывается, ничего.       Может, она все это придумала и соврала мне?       Я должен найти Мелисент и выяснить все.       На следующий день я съехал от родителей, а мои тайные сбережения помогли мне оплатить ночевку в мотеле.