***
На хмуром лице Цунаде застыло напряжение. Через окно своего кабинета она наблюдала за отдалённым фейерверком над рекой — за каждой вспышкой цвета через несколько секунд следовал приглушённый хлопок, показывающий, насколько далеко от них проходил праздник. — Ты уверена? — тихо спросила она Шизуне. Её помощница посмотрела на записи в своих руках. — Все наши шпионы в Иве докладывают об одном и том же, — снова сказала она. — Ошибки нет. Цучикаге был убит одним из своих советников, и сделано это от имени Синдиката. — Так вот почему они отступили? — предположила Цунаде. Шизуне кивнула. — Судя по времени, да. Но что это значит для нас… — Кто знает? — Цунаде вздохнула, возвращаясь к множеству профайлов на столе. — Новый Цучикаге вряд ли будет менее воинственным, чем предыдущий, но без поддержки Синдиката они, возможно, будут менее склонны нападать на нас снова. — Но это же хорошо, верно? — с надеждой спросила Шизуне. — Возможно. Но тот факт, что высший советник Цучикаге был членом Синдиката, беспокоит меня, — тихо ответила она. — Неужели они что-то замышляют против всех деревень? Я предпочитаю, чтобы мои враги были предсказуемы… а не нападали на своих союзников, как бешеные собаки. — Возможно, проблемы внутри самой организации? — спросила Шизуне. — Предательство? — Может быть. Мы не можем гадать. В любом случае, сейчас половина информации оказывается неверной. Сначала Какаши говорит мне, что первое наступление будет на границе страны Травы, а оно идёт со стороны Водопада. Потом один из шпионов в Иве сообщает, что у них есть шестихвостый биджу, только это оказывается пропагандой. Нам просто повезло, что они отступили. Нам нужно время, чтобы прийти в себя, — Цунаде расправила плечи и протянула руку. — Это последние сведения? Шизуне передала их. — Возможно, в одном из них что-то есть... я не знаю. Шикамару отобрал их по ключевым словам, связанных с Синдикатом. Цунаде провела рукой по стопке, раскладывая папки так, чтобы видеть имена и лица, прикреплённые к каждому новому досье. Одно из них показалось ей поразительно знакомым... лицо в маске, с копной белых волос и тёмными, глубоко посаженными глазами. Имени не было, только прозвище, под которым, похоже, скрывались все эти подземные существа. Карасу. Ворон. Цунаде моргнула и покачала головой. — Ты можешь идти домой, Шизуне. Я продолжу их просматривать…***
В тот день, когда Сакура узнала, что их план наконец-то сработал, она пришла подавать первую за день еду и застала только семью Зуру. Это напоминало то, какой была столовая до прихода клана Хатаке, и Сакура сразу поняла, что что-то случилось, и при первой же возможности стала бродить по дому в поисках информации. Через одно из окон она заметила суматоху во дворе и поспешила вниз посмотреть. Собрались толпы людей — в основном слуги и садовники, а также, похоже, большинство представителей клана Хатаке. Сначала её взгляд остановился на Какаши, но он, как и все остальные, сосредоточил своё внимание на чём-то в центре плато. Сквозь плотный барьер тел Сакура не могла разглядеть, что именно привлекло всеобщий интерес. Кто-то схватил её за руку, когда она попыталась пройти вперёд. — Это не для девичьих глаз, — злобно предупредил её мужчина. Только тогда Сакура поняла, что влезла не в своё дело. Вокруг этого объекта любопытства собрались одни мужчины; девушки и женщины держались в стороне по краям двора, и вопреки инстинкту куноичи, Сакура заставила себя отступить ко входу в конюшни, где стояли Аки и Каору с другими горничными. Иногда она забывала, что живёт в гораздо более консервативной и традиционной среде, чем та, в которой она выросла. — Что происходит? — спросила она. — Это ужасно, — сказала Каору, прижав руки ко рту. — Там тело. Я едва могу смотреть, — несмотря на её слова, её глаза были прикованы к тому месту, где лежало предполагаемое тело, на случай, если кто-нибудь отойдёт в сторону и позволит ей мельком взглянуть. — Снова кого-то убили? — с любопытством спросила Сакура. Аки покачала головой. — Не здесь. Это тело одного из главных советников Цучикаге... не так давно прибыла целая толпа, утверждая, что он убил их каге. Они говорят, что он один из людей Карасу. — Они сказали: «Вот, заберите его» и хотели, чтобы их оплату вернули в полном объёме, — добавила Каору, всё ещё внимательно наблюдая за происходящим. — Ой, фу... там много крови! Сакура умудрилась выглядеть озадаченной и шокированной с достаточной долей отвращения, подобающей человеку, который услышал об убийстве, не имеющем к нему ни малейшего отношения. Внутри она чувствовала только удовлетворение. После более чем недели молчания она забеспокоилась, не помешала ли какая-нибудь непредвиденная заминка в их плане достижению цели. Ворон, которого она послала с красной орхидеей, вернулся на свою жёрдочку с пустыми когтями всего через несколько дней, но никаких известий о покушении не последовало. — Значит, Цучикаге мертв? — спросила она у Аки, чтобы убедиться, что не ослышалась. — Похоже на то, — кивнула Аки. — Судя по всему, они также вышли из войны с Конохой. Они больше не доверяют нам и не хотят сражаться в одиночку, что не удивительно… Глаза Сакуры снова отыскали Какаши. Он выглядел таким же сердитым и обеспокоенным, как и все остальные, окружавшие тело, и, похоже, разговаривал вполголоса с другим беловолосым родственником. Но он наверняка был доволен. Он мог прикидываться хорошим, но под этой личиной скрывался самый самодовольный ублюдок во всём поместье. Она едва не улыбнулась. Сколько людей могли успешно остановить войну и оставить всех вокруг в неведении? Кто-то принес толстую коричневую простыню и обернул ею тело, и как только его унесли с глаз долой, толпа начала расходиться. Работа сама себя не сделает. Никто не мог ошиваться здесь весь день, включая Сакуру и других служанок, поэтому с большой неохотой она двинулась обратно к дому. Но прежде чем войти через одну из боковых дверей для прислуги, она бросила ещё один взгляд через плечо в поисках Какаши... и увидела, что он смотрит прямо на неё. Она импульсивно улыбнулась, не в силах остановиться. Этой улыбкой она всегда одаривала его, когда миссия была успешной и всё шло по плану. Ведь несмотря на все их разногласия и трудности, сейчас они снова были товарищами по команде, празднуя очередную победу команды Конохи. Он отвернулся, никак не реагируя. — Пойдём, — Каору отпихнула её за то, что она заблокировала дверь. — Прости, — тихо извинилась Сакура. — Ты улыбалась Какаши-сама? — поддразнила её Каору. Сакура покраснела. — Тебе показалось. Аки озадаченно оглянулась на девушек, пока они спускались по лестнице в подвал. — Что? — Мне кажется, она начинает влюбляться в этого Хатаке Какаши, — продолжила Каору тем же дразнящим тоном. — Он действительно настоящий джентльмен. — Он мне не нравится, — решительно возразила Сакура. — Ни капельки. — Сакура и Какаши сидят на дереве и ц-е-л-у-ю-т-с-я, — пела Каору. — Сначала приходит любовь, потом свадьба, потом реб... ай! Сакура отпустила её волосы. — Только попробуй закончить, — почти серьёзно пригрозила Сакура. — Мне не нравится Хатаке Какаши! Аки сверкнула на неё тёмными глазами. — Хорошо, — сказала она. — На днях обязательно случится беда, Сакура, и он будет в самом её центре. Спать с ним — это одно, но не привязывайся к нему. И ради всего святого, следи за тем, чтобы он не привязался к тебе, иначе он утащит тебя за собой. — Обломщица, — сказала ей Каору. Сакура согласилась, но в остальном чувствовала, что Аки попала в точку.***
В улыбке не было ничего особенного, но она всегда согревала его изнутри. Возможно, потому что она так редко улыбалась ему в последнее время, но... даже когда они были близкими друзьями, все её улыбки запускали какую-то химическую реакцию в его крови. Реакция, которая неизменно что-то делала с его мозгом, заставляя его желать, чтобы она улыбалась ему как можно чаще. Сейчас с этим было сложнее, но, возможно, она питала слабость к мужчинам, которые вместе с ней спасали деревню. Тем не менее, Какаши пришлось держать себя в узде. У них на руках был труп и разорванный контракт с Ивой, и хотя Карасу выглядел спокойным и почти умиротворенным, когда раздавал указания, было ясно, что он никогда прежде не был так зол, как сейчас. — Кто-нибудь проверил птичник? — тихо спросил Карасу. — Да, — ответил Сэйто. — Все птицы на месте. — Это ничего не значит, — отметил Какаши. — Кто-то мог заранее послать ему приказ об убийстве. У птицы могло быть достаточно времени, чтобы вернуться, прежде чем агент выполнил задание. — Ты же не думаешь, что кто-то из нас ответственен за это? — недоверчиво спросила одна из его тёток. — Какаши прав. Мы не можем этого исключать, — прагматично сказал Карасу. — Однако более вероятно, что Аташи действовал в одиночку, или кто-то узнал о нашей связи и использовал его как козла отпущения. Это всё, что я могу допустить на данный момент. Мы не позволим страху или паранойе заставить нас ополчиться друг на друга в неуместной охоте на ведьм; возможно, в этом и был замысел Ивы. К тому же, я знаю, что могу доверить свою жизнь любому из присутствующих. Какаши уставился в землю. — Однако… — вздохнул Карасу. — Это нужно исправить. Без поддержки крупной деревни у нас нет шансов против Конохи, а Ива — единственная, кто готов сражаться с нами. — Больше нет, — резко возразил кто-то. — Простое недоразумение, вот и всё, — сказал Карасу, пожав плечами. — Это легко исправить, если мы обратимся к новому Цучикаге и честно объясним ситуацию. Чёрт, новый парень может быть даже лучше для нас, чем предыдущий. — Думаешь, сможешь убедить его? — спросил его Какаши. Карасу снова пожал плечами. — Попытаться не повредит. — Может, если они решат убить нас на месте, — ответил он. — Теперь они объявили нас врагами. Это небезопасно… — Никто не просит тебя идти, — огрызнулся Карасу. — Ты всё равно не можешь. Ты там военный преступник, и это не произведёт хорошего впечатления, если я приду проповедовать мир с человеком, который бесславно убил более сотни их людей во время последней войны. Кстати, отличная работа. Какаши проигнорировал комплимент. — Ты собираешься в Иву? — У нас нет выбора, — сказал Карасу, качая головой. — Я не знаю, как связной получил приказ на убийство, но это была ошибка, и я не допущу, чтобы одна глупая маленькая ошибка разрушила всё, над чем мы работали. Это необходимо исправить. Единственный способ — поговорить с глазу на глаз. Какаши тщательно обдумал это. — Когда ты уедешь? — А... надеюсь немедленно, пока они не начали требовать свои деньги обратно. Пойду лучше упакую труселя, — он махнул рукой остальным. — Мне нужно около двадцати мужчин и символическая дама или две для презентабельности. — Карасу, — сказал Какаши ему вслед. — Будь осторожен. — Может быть, тебе следует быть осторожным, Какаши? Может быть, тебе лучше вернуться в Коноху на некоторое время и не высовываться? — он одарил его блаженной улыбкой, а затем отвернулся, начав называть имена тех, кого он возьмёт с собой. Оставшись не у дел, Какаши ускользнул. Он не знал, куда идёт, зная только, что ему нужно тихое и уединённое место, и не успел он это осознать, как уже миновал сад, чтобы расположиться на каменной скамейке у одного из многочисленных прудов. Вокруг никого, только он, ветерок и рыбки кои. Единственным звуком было журчание воды, льющейся из бамбукового желоба, и редкий стук какеи, когда он наполнялся, опрокидывался и падал обратно на камни. Через некоторое время Какаши отключился от этих звуков, слишком погруженный в свои мысли, чтобы воспринимать что-либо дальше своего носа. Всё шло по плану — этого нельзя было отрицать. Карасу не допускал мысли о предательстве изнутри, а значит, жизнь Какаши была в безопасности, по крайней мере, пока. Но этот человек по-прежнему представлял опасность как для других, так и для себя. Карасу обладал внушительной силой элитного ниндзя и харизмой, которой мог обладать только сын предприимчивого бизнесмена. Он мог в мгновение ока заставить новый режим Ивы есть с его рук. Коноха всё ещё не в безопасности. Но Какаши мало что мог сделать… Вздохнув, он уткнулся лицом в ладони, чувствуя себя уставшим, постаревшим и почти иррациональным в том, как сильно он хотел домой. И не в философский дом, который был там, куда постоянно переезжали его близкие: он хотел свой материальный дом — с его кроватью и его столом, в его деревне, где он прожил всю свою жизнь. Это был его дом. Он не был кочевником, в отличие от остальных членов его семьи. Как и его отец, он жаждал одного места и одной жизни, где люди, которых он любил, собраны вместе и защищены. Почему Карасу не мог этого понять? В этот момент он услышал приближающиеся шаги. Какаши поднял голову и огляделся как раз вовремя, чтобы увидеть Сакуру, выходящую из-за зарослей бамбука. Она улыбалась, хотя и немного застенчиво. Ну хоть кто-то сегодня улыбался помимо Карасу. Она села рядом с ним на скамейку, что в последние дни делала гораздо медленнее и осторожнее, и всегда на почтительном расстоянии от него. — Получилось? — это всё, что она спросила. — Да, — ответил он. — Карасу забирает большую часть клана и уходит. Лицо Сакуры ещё больше просветлело. — Ты был прав, — в её голосе звучало удовлетворение. — Ты сказал, что они уйдут. Это напоминало былые деньки, когда она с такой лёгкостью льстила ему. В обычной ситуации он мог бы это оценить, но сейчас он чувствовал себя самым недостойным человеком в мире. Возможно, он бы предпочёл, чтобы она по-прежнему плевалась в него и била швабрами по голове. Но всегда оставался шанс, что к концу этого разговора она столкнёт его в пруд. — Они уезжают, чтобы загладить вину перед Ивой, — устало сказал он. — На дорогу уйдёт неделя... возможно, ещё одна или две, чтобы убедить нового Цучикаге снова доверять Синдикату, и в течение месяца мы вернёмся к тому, с чего начали. — А может, и нет, — сказала Сакура, удивительно стойкая к его пессимизму. — Ты думаешь, Коноха стала бы доверять тем, кто убил Хокаге? — Если бы поняли, что это не они виноваты... может быть. — Я не думаю, что это возможно, — возразила она, слегка наклонив лицо в сторону, рассматривая разноцветную рыбу. — Но... может быть, нам стоит воспользоваться возможностью и вернуться в Коноху? Он почувствовал, как что-то тяжёлое осело у него в животе. — Хм, — неопределенно промычал он. Так вот что она собиралась делать. — Разве ты сбежала сюда не потому что хотела скрыть от всех своё положение? — мягко заметил он. — Ты уже на шестом месяце, неужели ты думаешь, что никто не заметит? — Это действительно наименьшая из моих проблем сейчас, — пробормотала она. — Ты всё ещё планируешь отдать его? — спросил он её. — Да, — ответила она категорично, без каких-либо мыслей или чувств. Беременность всё ещё была щекотливой темой, о которой ей явно не нравилось говорить с ним. Но она не могла избегать этого вопроса слишком долго. — Я думаю… — осторожно начал он после глубокого вдоха. — Я думаю, если это то, чего ты хочешь, мы должны использовать ближайшие недели, чтобы найти ребёнку родителей. Сакура удивлённо посмотрела на него. — О, — только и сказала она. Он выжидал. — Разве ты не согласна? — спросил он. — Наверное, — ответила она, но её голос звучал неуверенно. — Ты хочешь найти хороших родителей, верно? — спросил он. — Ты же не планировала просто бросить его на пороге случайного дома и пустить всё на самотёк? — Конечно нет! — ответила она сердито. — Я просто... я просто подумала, что у меня больше времени. Я всего на двадцать девятой неделе. Он пожал плечами. — Это значит, что у тебя осталось всего около двух месяцев. Неужели ты хочешь откладывать до тех пор, пока он не окажется у тебя на руках и ты не будешь знать, что с этим делать? Мгновение она пыталась подобрать слова, пока не решила просто впиться в него взглядом. — Мне не нужно, чтобы ты организовывал мою жизнь за меня! — выпалила она. — Не помню, чтобы просила об этом! — Я сказал, что помогу тебе. — Он скользнул взглядом по выпуклому изгибу её живота, а затем быстро отвернулся к фонтану какей. — Было бы несправедливо оставить тебя бороться в одиночку, и сомневаюсь, что это будет лёгкой задачей. Чем раньше мы договоримся, тем лучше. — Тогда как ты предлагаешь поступить? — спросила она, словно опасаясь ответа. — Я подумал, что мы могли бы отправиться в Амегакуре, — туманно ответил он. — Я бы не выбрал её, но она находится в пределах дня ходьбы, что больше тебе подходит. И хотя это не самая процветающая деревня, люди там добрые и порядочные. Некоторое время она ничего не говорила, навязчиво теребя подол рукава. — А как насчёт загрязнения? — хрипло спросила она. — Я-я слышала, что некоторые дети там болеют из-за загрязнения. — Это просто слухи, — успокоил он её. — Вроде тех, что дети Конохи якобы перекормлены салом. — О. Я и не знала, что люди так думают о Конохе, — проворчала она. Он испустил слабый вздох и посмотрел на неё. Она стала бледной и отрешённой с тех пор, как они начали разговаривать, а её руки крепко обхватили живот. Было понятно, что она нервничает по этому поводу, но он чувствовал, что дело не только в этом. — Ты уверена, что хочешь именно этого? — снова спросил он. Она немного повернула голову в его сторону, но её взгляд оставался прикованным к какой-то точке перед ней. — Если мы останемся в Стране Дождя, Зуру никогда не оставят меня в покое, — пояснила она. — Я не собираюсь давать им выбора в этом вопросе. Она покачала головой, как будто он не понял. — Они считают этого ребёнка своим наследником — они не позволят мне отправиться в Аме, не задействовав всё свои ресурсы, — сказала она. — Они могут послать за мной кого-то из твоего клана. — Они не тронут тебя, пока ты под моей защитой, — он заметил, что она всё ещё не выглядит убеждённой и увлечённой его планом. — Скорее всего, мы не вернёмся сюда, Сакура. Если мы доберемся до Аме, есть всё шансы, что мы сможем остаться там до рождения ребёнка. Сакура недоверчиво посмотрела на него. — Ты же знаешь, что я могу связаться с Конохой из Аме, не так ли?.. Он прекрасно это знал. Конец войны не за горами, и этот ребёнок тоже, и он не мог рисковать тем, что ребёнок выиграет гонку и родится здесь, пока конфликт ещё продолжается. Кроме того... уже были признаки того, что она доверяет ему достаточно, чтобы доверять ей в ответ. Как она и говорила, иногда нужно просто доверять, когда реальность предлагает мало альтернатив. — Тогда я отдаю свою судьбу в твои руки, верно? — тихо сказал он со слабой улыбкой. Она посмотрела на него задумчивым, но совершенно нечитаемым взглядом. Вскоре она отвернулась и поднялась на ноги. — Когда мы выходим? — спросила она. — Мне нужно время, чтобы попрощаться с друзьями и сходить к врачу… — Прощайся коротко и никому не говори, куда мы идём, — предупредил он. — Собери вещи, мы отправимся сегодня ночью, как только Карасу и его группа уйдут. Она рассеянно кивнула и двинулась мимо него. Юката задела его колени, и он внезапно схватил её за руку, останавливая. Прикосновение изумило её, и она посмотрела вниз на пальцы, свободно сжимающие её руку... но не стряхнула их. — Ты уверена, что хочешь именно этого? — спросил он, внимательно наблюдая за ней. Она сглотнула, смотря то на него, то на его руку. — Я не могу его оставить, — прошептала она. — Но я не могу радоваться по этому поводу, если ты этого ожидаешь. — Ты привязалась к нему? — спросил он с любопытством. — Нет, но… — она вздрогнула, словно не могла найти слов, и даже не заметила как потёрла руку, которой он касался. — Ты тоже этого хочешь? Вопрос застал его врасплох. — Что? — выпалил он. — Это и твой ребёнок тоже, — напомнила она. — Тебе не кажется, что будет странно иметь ребёнка... сына, которого ты больше никогда не увидишь и не услышишь, и будешь знать только, что он может быть где-то в Стране Дождя? И ты никогда не узнаешь, проживёт ли он долгую счастливую жизнь, заведёт ли своих детей, или он подхватит страшную болезнь вскоре после усыновления и умрёт молодым? Она действительно думала об этом. Это заметно её гложило, и теперь она крепко сжала губы, чтобы больше не выплёскивать свои переживания потоком. — Я… как-то не задумывался об этом, — признался он. — На самом деле этот ребёнок не имеет для тебя значения, да? Ты просто хочешь убрать его с дороги, верно? — спросила она. — Я завидую тебе. — Сакура… — Я буду готова к ночи, — резко сказала она, отстраняясь от него. — Уверена, что ты сможешь найти меня, когда я тебе понадоблюсь. Какаши смотрел, как Сакура и её тень исчезают под кронами деревьев, её походка полностью изменилась из-за лишнего веса. Когда-то наблюдение за тем, как она уходит от него, было самым приятным зрелищем в его жизни, особенно в те дни, когда она отказывалась от юбок и надевала обтягивающие шорты или брюки-кюлоты. Её попка была прекрасна, когда покачивалась из стороны в сторону, мягкая и стройная, но не настолько крепкая, чтобы не могла восхитительно подпрыгивать, когда её игриво шлепали — что он делал слишком часто, пока у него было оправдание, что он пьян. Однако теперь он испытывал лишь жалость к ней и к восьмичасовой прогулке до Аме.***
Это было правильно — пройти последний осмотр перед долгой дорогой, хотя доктор, возможно, уже жалел, что она пришла к нему. Похоже, он был из тех людей, которые не любят когда на экране компьютера остаются отпечатки пальцев, и Сакура не помогала, указывая на что-то на экране каждые несколько секунд. — Это нормально? — Да. — Ты уверен? — Да. — Что насчёт этого? Я никогда раньше этого не видела. — Это тоже нормально. — А ног должно быть пять? — Это не ноги, и это тоже. — Ой. Она опустила руку и посмотрела на изображение с ультразвука. Появляющийся силуэт был определённо более похож на ребёнка, чем прежде, но если раньше было трудно связать изображение на экране с жизнью, растущей внутри неё, то теперь это было вполне возможно. Когда штука на экране дёрнулась, она это чувствовала. — Он часто так делает, — сказала она врачу. — Это... — Нормально? Да, — категорически перебил он.— Ты будешь чувствовать удары и пинки довольно часто. Это значит, что он активен, и это хорошо. Не для её бедного мочевого пузыря. Тем не менее, она почувствовала облегчение, услышав, что всё в норме, насколько это вообще возможно. Она посмотрела на доктора. — Мне можно путешествовать? — осторожно спросила она. — Смотря что ты имеешь в виду, — сказал он, озабоченно нахмурившись. — Скажем... расстояние между нами и Амегакуре. Как ты думаешь, это безопасно для меня? — спросила она. Человек с хронически безучастным лицом вытер зонд и начал его убирать. — Тебе не следует перенапрягаться, — медленно сказал он. — Обычно я бы этого не посоветовал, но в твоём случае... что ж, если ты будешь делать регулярные перерывы и не изнурять себя, то всё будет в порядке. Но тебя должен кто-то сопровождать. — Я с этим разобралась, — вздохнула она. — Спасибо. Он больше ничего не мог сделать для неё, кроме как предложить имя хорошего врача в Аме, и как только гель был вытерт с её живота, он выпроводил её за дверь, как гостя, злоупотребляющего гостеприимством. У неё возникло ощущение, что даже он не хотел слишком вмешиваться в её дела. Если кто-нибудь узнает, что он подтолкнул её к отъезду, у него могут возникнуть проблемы после её исчезновения. Взглянув на часы, она заметила, что ей предстоит сделать ещё много дел, прежде чем она сможет начать собирать рюкзак. Нужно было сложить бельё, вытереть пыль, расставить цветы, кто-то должен был заново снять мерки с близнецов, потому что они снова выросли, и только у Сакуры хватало нервов справиться с ними, и... И это Карасу, идущий навстречу ей по тропинке? Сакура осторожно огляделась, но так как с одной стороны было озеро, а с другой — густой лес, она никак не могла обойти его стороной, чтобы не казаться совершенно очевидной. Он уже видел её. Более того, когда он приблизился, она заметила, что он начал улыбаться. Следуя надлежащему этикету слуги, Сакуре пришлось отступить в сторону, чтобы освободить ему дорогу, и согнуться в поклоне. К сожалению, ей всегда казалось, что это заставляло людей, с которыми она меньше всего хотела разговаривать, хотеть остановиться и заговорить с ней. — Ходила к доктору? — любезно спросил он, замедляя шаг. — Да, Хатаке-сама, — пробормотала она. Затем ей пришла в голову мысль... ведь этот путь действительно вёл только в одно место. — Вы тоже с визитом, господин? — Да. У меня кашель, — он кашлянул в подтверждение своих слов, хотя медик в Сакуре подумал, что это прозвучало вымучено. — Я рад видеть, что такая девушка, как ты, заботится о своём здоровье. Ты определённо будешь хорошей матерью. Сакуре не понравилось, как он посмотрел на неё. Это не было непристойно, как смотрел на неё Тошио, раздумывая, какие ужасные, извращённые вещи он будет делать с её телом. Это больше походило на то, как кто-то присматривается к хорошему мечу, прежде чем купить его. В любом случае, это казалось достаточно неуместным, чтобы оставить неприятное ощущение между лопаток. — Спасибо, Хатаке-сама, — снова пробормотала она. Он начал поворачиваться, к её большому облегчению, как вдруг что-то вспомнил. — О, — сказал он, глядя куда-то поверх её головы. — Я полагаю, что Рейка остаётся. Не пугайся, но она выразила сильное желание убить тебя, так что лучше держись спиной к стенам, пока меня не будет. Сакура вздрогнула. — Ч… что? — Боюсь, что ты вроде как монополизировала её жениха, — сказал он печально. — Я уверен, что если он тебя бросит, она будет более снисходительна, но, как я уже сказал, остерегайся её. Ты, несомненно, узнаешь её, когда увидишь. Она будет той, кто прячется за занавесками с ножом. Ха-ха. И затем он продолжил свой увлекательный путь. Сакура долго стояла на тропинке, пытаясь осмыслить то, что ей сказали. Рейка, симпатичная, капризная девушка, которую она впервые увидела в Джонане... была невестой Какаши? Та, которая хотела прикончить её? Нет — та, кого Какаши видел в Джонане и, возможно, даже встречался с ней ровно за день до того, как переспал с Сакурой? — «Разве они не были кузенами?» — Фу… — прошептала она, вздрагивая. Она старалась не думать об этом слишком много, пока бежала по своим делам, в конце концов, она собиралась покинуть это поместье сегодня ночью, и тогда отвергнутые любовницы будут иметь очень мало значения, когда они окажутся в Аме. Но когда пришло время подавать ужин, она обратила особое внимание на женщину, которая всегда сидела рядом с Какаши... и то ли потому что Сакура впервые по-настоящему посмотрела на неё, то ли потому что Карасу отсутствовал, но казалось, что вокруг платинововолосой женщины царила довольно тяжёлая аура. Когда её взгляд скользнул по Сакуре, он был холодным и абсолютно гнусным. Сакура всегда думала, что это из-за того случая, когда Сакура закатила глаза на женщину в зеркале. Теперь же она поняла, что Рейка недолюбливает её совсем по другой причине — из-за той, что сидела рядом с ней. Если они и были помолвлены, то не подавали особых признаков. Они почти не смотрели друг на друга, не разговаривали, а когда Какаши всё же повернулся к ней и спросил, может ли он взять её соус, она лишь хмыкнула, игнорируя его взгляд. Но было ли это только потому, что Сакура встала между ними? Были ли они любовниками в прошлом? Спали ли они друг с другом? Делали ли они вместе что-то большее, чем она и Какаши? Рейка наконец-то заметила, что за ней наблюдают, и пристально посмотрела на Сакуру. Медленно, очень медленно на её лице появилась широкая улыбка. Она не была дружелюбной. Сакуру били с большей теплотой и дружелюбием, чем эта улыбка. «Я собираюсь убить тебя», — говорила она. «Медленно». Она прервалась только тогда, когда Какаши вернул ей соус с любезным: — Спасибо. Сакура уже знала, что в этом доме есть люди, желающие её смерти. Ей было неприятно видеть, что к этому списку добавился ещё один, но она повторяла себе, что всё в порядке. Она уходила сегодня вечером. Какаши обещал, что с ней ничего не случится, и как бы ей ни хотелось признать, что ей нужен телохранитель... ей нужен телохранитель. Остаток вечера выдался свободным для Сакуры, и пока другие девушки работали, Сакура сосредоточилась на сборах. Если раньше она всегда собирала вещи первой необходимости, то теперь Сакура разложила все свои лучшие платья, чтобы выбрать, какие взять. Предположительно, Какаши позаботится о еде, воде и деньгах. Ей оставалось только собрать те немногие вещи, которые остались с тех пор, как он конфисковал её последнюю сумку с припасами. Но самое главное: Сакура знала, что в Аме она должна выглядеть презентабельно. Если ей предстояла встреча с будущими родителями своего ребёнка, она не хотела явиться в грязной, помятой и пропахшей потом юкате. Ей нужно было выглядеть как порядочная особа, которая могла бы стать хорошей матерью, если бы не смягчающие обстоятельства. Если бы люди смотрели на неё и думали: «У меня не будет ребёнка от такой женщины», она бы умерла от унижения. Уже достаточно того, что с ней пойдёт неряшливый старый Какаши. — Сакура-чан, что ты делаешь? — спросила Каору с порога. Сакура посмотрела на неё немного грустно. — Собираю вещи, — сказала она. — Ты... уезжаешь? — Каору с минуту смотрела на неё, ничего не понимая, пока вдруг не подбежала к ней. — Нет, нет, нет, ты не можешь уйти! Они убьют тебя! — Какаши идёт со мной, — терпеливо объяснила Сакура. Каору выглядела ещё более растерянной. — Зачем? — Он будет сопровождать меня и убедится, что со мной всё в порядке. — Нет, я имею в виду, зачем ему помогать тебе?.. — Он не такой уж плохой человек, если узнать его получше, — сказала ей Сакура. — Аки будет недовольна, — предупредила Каору. — Она считает, что ты и так слишком близка с ним, если она узнает, что ты сбегаешь… — Мы не собираемся сбегать, — быстро и твёрдо сказала Сакура. — Мы просто… уладим кое-какие дела. Каору кивнула, сузив глаза. — А… ты имеешь в виду ребёнка. — Да. Ребёнка. — Я буду скучать, — вздохнула она. — Кто теперь будет моим талисманом на удачу по утрам? — Тебе придётся найти другой живот, который можно погладить. — Чей живот нужно погладить? — Аки проскользнула в комнату, и прежде чем Сакура успела открыть рот, Каору тут же принялась объяснять вошедшей, что именно происходит, используя в десять раз больше слов, чем необходимо. Аки действительно выглядела недовольной. — Я не думаю, что идти с ним в одиночку безопасно, — прошептала она. — У меня нет выбора, — настаивала Сакура. — Если я останусь, то погибну. Он единственный, кто может и хочет помочь мне выбраться отсюда. — Она права, — пожала плечами Каору. — Я буду в безопасности, — добавила Сакура. — Ты не знаешь его так, как я. Ему можно доверять. Теперь Аки выглядела ещё более обеспокоенной. — То же самое Юи говорит о Тошио. Кстати, о Юи… — Может, нам не стоит говорить ей, что я ухожу, — тихо сказала Сакура. — У неё... противоречивые интересы. Я не хочу, чтобы Зуру послали за мной людей ещё до того, как я покину поместье. — Она бы тоже не хотела махать и целовать тебя на прощание, — заметила Каору. Юи, скорее всего, закричала бы от радости и станцевала джигу, услышав, что Сакура уезжает и, возможно, лишь слегка бы разочаровалась, что она уезжает живой. Но Сакура не ожидала, что та появится, пока она собирает вещи. По какой-то причине она не часто видела Юи в последнее время. Когда они пересекались, Юи никогда не смотрела на неё, и Сакуре показалось, что она уже несколько дней не слышала, чтобы девушка говорила в её присутствии. Тем не менее, Сакура была рада, что наконец-то сможет выбраться отсюда. Может, Юи и стала меньше досаждать, но здесь всё ещё было слишком много опасностей, и, чёрт возьми, она направляется в Аме — место, куда она пыталась попасть уже несколько месяцев, чтобы избавиться от гнёта Какаши. Теперь он, наконец, доверял ей настолько (или чувствовал себя достаточно виноватым), чтобы самому отвести её туда. Аме... с его обилием радиовышек, коммерческих посыльных птиц и раменных. Девушки помогли ей выбрать наиболее подходящую одежду и аксессуары и неоднократно советовали ей сделать высокую причёску — так она выглядела взрослее. Сакура доверяла их вкусу. И когда всё было собрано, а разговор перетекал с темы на тему, пока они не заговорили о рисовании кошек, дверь на веранду распахнулась. Девушки замолчали и посмотрели на стоящего там мужчину. Всё, что сказал Какаши, было: — Сакура. Пора идти. — Я буду скучать по вам, — прошептала она Аки и Каору, обнимая каждую по очереди — последнюю отпустить было труднее. — Ты ведь напишешь, правда? — спросила она. — Я постараюсь, — ответила Сакура, не обращая внимания на опровергающий хмурый взгляд Какаши. Глаза Каору слезились, и Сакура была вынуждена признать, что её глаза тоже немного увлажнились, хотя, возможно, это просто гормоны. Аки держалась куда спокойнее, возможно, потому, что продолжала недоверчиво поглядывать на Какаши. Сакура повернулась к нему. — Я готова, — сказала она. — Тебе будет в этом тепло? — спросил он, оглядывая её. — Ох, перестань суетиться, мама, — нетерпеливо выдохнула она, встревожив девушек позади неё, которым и в голову не пришло бы так разговаривать с одним из клана Хатаке без быстрого и болезненного возмездия. Какаши лишь пожал плечами и посмотрел на девушек. — Спасибо, что позаботились о ней, — сказал он им. Теперь они казались ещё более встревоженными. — П-позаботьтесь и вы о ней, пожалуйста, — выдавила Аки. — Я позабочусь. Сакура в последний раз помахала рукой, после чего последовала за Какаши, обойдя здание для слуг, чтобы выйти на тропинку, ведущую мимо кухонь к изгороди. Свет быстро угасал, и Сакура поняла, что большая часть пути будет пролегать в кромешной тьме тропического леса. — Знаешь, здесь по ночам бродят довольно злобные животные? — сказала она непринужденно. — Ничего, — пожал он плечами. — Со мной всё будет в порядке, пока ты их отпугиваешь. Сакура остановилась как вкопанная. — Ты ублюдок… — Так вот как должно было пройти это путешествие, а? Когда они подошли к помосту, Сакура замешкалась. Наконец-то это случилось. Когда она впервые прибыла в это поместье и перелезла через эту штуку, она думала, сколько месяцев пройдёт, прежде чем она загонит её в тупик, и теперь она стояла здесь, пытаясь рассмотреть свои пальцы ног и задаваясь вопросом, возможно ли вообще физически взобраться на эту штуку. Это было не очень приятное чувство... Почувствовав неладное, Какаши вскочил на ступеньки и, приземлившись на другой стороне, повернулся и протянул руку. Сакура сердито посмотрела на него. Вероятно, он считал, что это очень по-джентльменски, но ни один джентльмен не выглядит настолько самодовольным. — Я делаю это только для того, чтобы доставить тебе удовольствие, — сказала она, неохотно взяв его за руку, осторожно взбираясь по каменным ступеням и пробираясь через щель, которая казалась гораздо уже, чем она помнила. — Я могла справиться сама. — Мм, — он благоразумно промолчал о том, как ей пришлось поймать его за другую руку, когда она снова спустилась вниз. Теперь она была на пути в Амегакуре. Она вспомнила, что садовник рассказал ей о маршруте. — Если мы пойдем здесь, то выйдем на дорогу, ведущую прямо к Аме, — сказала она Какаши, указывая на заросшую колею сквозь деревья и папоротники, которой она воспользовалась в первый раз, когда пыталась уйти в Аме. — Хорошо, — сказал Какаши. — Но мы должны вести себя тихо. Несколько человек из моего клана будут патрулировать эти леса. — Я знаю, — она уже несколько раз сталкивалась с ними. Какаши поднял бровь, догадавшись, что именно она имеет в виду, и она повела плечами, защищаясь. — За кого ты меня принимаешь? Конечно, я пыталась сбежать. — Имей в виду, когда Карасу нет дома, некоторые из них могут сильно раздражать, — вздохнул он. — Что ты имеешь в виду? — Я уверен, что мы это выясним, — тяжело сказал он, поманив её за собой. Они не разговаривали, пока шли, и Сакура старалась двигаться тихо, но местами земля была довольно хрупкой и густо покрыта растениями. Если она не ломала старые ветки, то со свистом пробиралась сквозь лилии и паучьи растения, и уже не в первый раз ей не хватало чакры. С ней она могла бы пройти по этой тропе в полной тишине, как Какаши, и ей не пришлось бы идти впереди него, как идут с заключённым или кем-то слишком слабым, чтобы прикрывать спину. Неудивительно, что уже через несколько минут Какаши поймал её за руку и притянул к себе, пока она не оказалась прижатой к стволу гигантского дерева. Причиной тому стало появление двух черноволосых юношей, стоящих над ними на одном из гигантских корней того же дерева. — Так-так, теперь у нас тут две крадущиеся мыши? — сказал один. — Эй, разве это не Какаши-сан? — прокомментировал другой. — Ты уходишь, Какаши-сан? — спросил первый. — Ага. Долг зовет и всё такое, — легко ответил он, хотя его рука слишком крепко сжимала запястье Сакуры для такого небрежного тона. — Разве вы двое не пошли с Карасу? — Нет, в основном ему нужны люди из верхушки, — пренебрежительно сказал один из мужчин.— Нам сказали следить за поместьем... убедиться, что никто не уйдёт, кому не следует. Какаши склонил голову набок. — Я уверен, что вы отлично справляетесь. А теперь, если вы меня извините, мне действительно пора идти. Не хочу опоздать. Оба мужчины рассмеялись. Сакура поняла, что репутация Какаши как вечно опаздывающего была не просто забавой его коллег из Конохи. — Классика, — усмехнулся один из дозорных. — Но если серьёзно, ты должен оставить девушку. Какаши замер. — Она идёт со мной. — Это ведь она носит наследника Тошио? Нет, ей нельзя уходить, — сказал часовой. — И посмотри на неё, она выглядит так, будто вот-вот разродится. Нельзя таскать с собой девушек в таком состоянии. — Я всего на шестом месяце, — запротестовала Сакура. — Правда? — ответил мужчина. — Ты гораздо толще, чем я ожидал. Какаши снова крепко сжал её руку, чтобы не наброситься на ничего не подозревающего мужчину. — Она пойдёт со мной, — снова сказал он. — Это не проблема. Они пожали плечами. — Приказ Карасу. — Он не заметит отсутствия одной служанки, — рассуждал Какаши. Двое часовых переглянулись. — Нет, — сказал тот, что слева. — Ты не понимаешь. Карасу приказал, чтобы конкретно она не уходила. Сакура в замешательстве вскинула брови. Какое, чёрт возьми, Карасу было дело до того, приходит она или уходит? — Почему Карасу так заинтересован в ней? — спросил их Какаши. — Он хочет заполучить её после тебя, — сказал левый часовой. — Вот и всё. — Больной! — прошипела Сакура.— Я не игрушка, которую можно передавать по кругу и… Пальцы Какаши прижались к её губам, заставляя её замолчать. — Тогда я приведу её обратно. Мне просто нужно уладить кое-какие дела, и я верну её через неделю или около того. Вас это устроит? Карасу не обязательно об этом знать. — Зачем тебе нужно, чтобы она сопровождала тебя по твоим делам? Сакура оттолкнула руку Какаши. — У меня есть собственные дела, — сказала она им. — Я хочу навестить свою подругу. Она больна. Вы, наверное, знаете её — это заведующая персоналом, которую недавно отравили. Они закивали. — О, да. Она. Жаль. — Какаши-сама был достаточно любезен, чтобы согласиться сопровождать меня, — продолжила она. — Я не планирую никуда уходить. Мне всё равно некуда. Но, пожалуйста, позвольте мне увидеть мою подругу. Они посмотрели на неё с неохотой, но в основном безразлично. — Думаю... если Какаши-сан с ней, то всё будет в порядке, — сказал один из них. — Хорошо, — сказал другой. — Но не говорите Карасу, что мы вас отпустили. — Спасибо, — коротко сказал Какаши, потянув Сакуру за запястье. — Пойдём. Они не разговаривали до тех пор, пока не оказались далеко от гигантского дерева и не увидели дорогу с фонарями. Только тогда Какаши отпустил её руку и замедлил шаг. — А ты ловко врёшь, — сказал он ей, стряхивая с плаща несколько гусениц размером с сосиску. — Ты и сам не так уж плох, — ответила она, не в силах сдержать циничную нотку в голосе. В конце концов, он был королём лжецов, годами обманывая свою деревню и выдавая себя за худшего лжеца на свете со всеми этими нелепыми оправданиями. — Туше, — пробормотал он, глядя на дорогу, на которой они оказались. Уличные фонари усеивали её по всей длине, и с их точки обзора на склоне холма дорога тянулась дальше, превращаясь в оранжевую змею, извивающуюся между далёкими холмами и равнинами. Сакура устала, просто глядя на неё. — Отсюда до Аме восемь часов, — сказал Какаши. — Если ты почувствуешь усталость, мы остановимся. Если начнутся боли, скажи мне, и я понесу тебя. Она засмеялась. — Хотела бы я на это посмотреть. Он улыбнулся в ответ и тряхнул головой, чтобы убрать чёлку с глаза. В последнее время его волосы действительно стали слишком длинными. Надо будет напомнить ему, чтобы он сходил к парикмахеру, когда они доберутся до Аме. — Ну что, пойдём? — спросил он. И Сакура пошла.