***
Он никогда не осознавал этого раньше, но Тензо действительно обладал ограниченным нравом. За всё то время, что он знал своего кохая, он редко слышал, чтобы тот повышал голос, и никогда в гневе. На самом деле он включил это в качестве критики в свои ранние оценки команды в АНБУ: «Рекруту № 8 не хватает уверенности в отношении противников и он демонстрирует явное нежелание отчитывать нерадивых бойцов». Другими словами, слишком милый и слишком скучный для АНБУ. Он прекрасно понимал, что многие говорили тоже самое и о нём, но он уже давно покинул АНБУ. Возможно, в его отсутствие служба закалила Тензо больше, чем он предполагал. Но также возможно, известие о том, что начальник, на которого ты равнялся большую часть своей профессиональной жизни, непринуждённо просиживает штаны во вражеском убежище, пока бушует война, было одной из немногих вещей, которые могли по-настоящему разозлить такого милого молодого человека. Какаши крепился, его дискомфорт от ситуации был подавлен и спрятан за пассивным лицом, которому катастрофически не хватало маски. Он не мог сказать, что было хуже: лютый гнев, излучаемый Тензо, направленный скорее на него, чем на людей, отпиливших ему левую руку, или ощутимая боль наряду с ним. Но не боль от ран заставляла его кохая дрожать и стискивать зубы. А полное предательство. — Ты был моим другом, Какаши, — прохрипел он низким, неровным голосом. — Не прибедняйся, — напутствовал его Карасу. — Просто скажи ему, что он мудак и он всё равно никогда тебе не нравился. Испепеляющий взгляд Тензо обратился к Карасу. — Значит, это ты? — спросил он. — Легендарный лидер Синдиката? Я видел более впечатляющие вещи, плавающие в унитазе. — Давай не будем усложнять ситуацию, Ямато-сан, — сказал Карасу, двигаясь позади Тензо и приближаясь к двум трупам, лежащим у стены. — Мы не хотим, чтобы ты закончил, как эти две несчастные дамы. Он наклонился, сорвал маску лягушки с одной из мёртвых куноичи и поднёс её к лицу. Какаши посмотрел на женщину и понял, что знает её: она стала новобранцем АНБУ в том же году, когда он ушёл, но за те несколько месяцев, которые пересекались, у них было несколько совместных миссий. Большую часть этого времени она думала, что его зовут Хатаке Каташи. Какаши никогда не поправлял её, потому что слишком извращённо забавлялся её смущением, когда примерно десять недель спустя Тензо наконец назвал ей его настоящее имя. Какаши заставил себя отвести от неё взгляд и снова посмотреть на Тензо, который снова уставился на него так, словно он был всем, что он презирал и ненавидел в этом мире. — Ты довольно высокопоставленный член АНБУ, — беззаботно продолжил Карасу, кружась вокруг стоящего на коленях пленника. — Может быть, ты ответишь мне на несколько вопросов? — Что я могу сказать тебе такого, чего ты ещё не знаешь? — выдавил Тензо, всё ещё свирепо глядя на Какаши. — У тебя в качестве информатора один из самых высокопоставленных джонинов Конохи. — Скоро ещё станет Хокаге, — ответил Карасу. Тензо хмыкнул. — Вряд ли. Если бы Хокаге не подозревала его, меня бы сюда не отправили. А когда я не вернусь — её подозрения подтвердятся, и все узнают, какой ты на самом деле вероломный сукин сын, Какаши! Твёрдый взгляд Какаши дрогнул. Страх залил его, как расплавленная лава, потому что он знал, что даже если Коноха ещё не убедилась в его обмане, уже слишком поздно исправлять свою репутацию. — Значит, один из ваших лучших джонинов стал бандитом, а она отправила только трёх ниндзя? — спросил Карасу, присаживаясь на корточки перед Тензо, чтобы пристально посмотреть на него через прорези для глаз в маске лягушки. — Какаши, ты должен быть оскорблён. Тензо перевел взгляд на Карасу. — Мы пришли не за ним. Дьявол. Нет. Не произноси её имя. Какаши беспокойно заёрзал, желая, чтобы Тензо снова посмотрел на него, чтобы он мог молча заставить его понять, что он не должен упоминать Сакуру. Если Карасу узнает, что она куноичи Конохи, она будет следующим телом, лежащим у стены. — Трёх ниндзя всё ещё недостаточно, чтобы схватить меня, — почти рассмеялся Карасу. — Мы не ожидали, что вас будет так много, — сухо сказал Тензо. Какаши наблюдал, как его плечи едва заметно сжались и как дрогнули мышцы на челюсти. — Он лжёт, — сказал он. Тензо бросил на него яростный, неверящий взгляд, в то время как Карасу поднял бровь. — Как это? — Хокаге не послала бы всего трёх человек в предполагаемое логово врага, даже на разведку. Полагаю, что примерно в пяти километрах отсюда находится целое подразделение АНБУ, а может и два, ожидающие его приказов. Если они не получат от него известий в ближайшее время, они вторгнутся сегодня ночью. Тензо смотрел на него так сурово, что было удивительно, как он не поранился. Карасу с улыбкой повернулся к Какаши. — Где? — На западе, — ответил он после секундного раздумья. — Ветер дует с востока: они знают, что нужно находиться с подветренной стороны отсюда. Карасу с любопытством оглянулся на Тензо, ожидая подтверждения, и мужчина побледнел ещё больше от плохо сдерживаемого гнева. — Я доверил тебе свою жизнь, — сердито пробормотал он Какаши. — Как ты мог так поступить со мной? Со всеми? Как ты мог так поступить с ней, Какаши? Это просто один позор за другим для тебя и этой семьи, не так ли? Сначала твой отец, теперь ты. Почему бы тебе не оказать нам всем услугу и не покончить с собой как... Сильный удар в челюсть заставил его замолчать. — Достаточно, — холодно сказал Карасу. — В этом доме ты говоришь с уважением или не говоришь вообще. — Карасу, — позвал Какаши, старательно не глядя на Тензо. — Это серьёзно. Если целое подразделение АНБУ готовится напасть на это место, мы должны уходить сейчас же. — У нас есть элемент неожиданности, ты так не думаешь? — Карасу поднялся, пожав плечами. Он положил маску лягушки на пол, но теперь в его руке блеснуло что-то другое. — Мы должны выйти и встретиться с ними до захода солнца. Показать им, что никакие глупые комнатные собачки деспота не сравнятся с борцами за свободу. — И если мы победим их, что тогда? Они вернутся в большем количестве в течение недели. Мы должны сократить наши потери и уйти, — сказал он Карасу. — Ты меня вообще слушаешь? Какаши не думал, что слушает. Странный, отстранённый взгляд омрачил лицо Карасу, как будто он только что вспомнил что-то важное или услышал далёкий шум, слышный только ему. Игнорируя Какаши, он повернулся и указал на Такаши и Мидори. — Девушка в движении, — сказал он им ровным голосом. — Она направляется к коттеджу у озера. Вероятно, она не зайдёт слишком далеко, но задержите её, пожалуйста. Мидори и Такаши поклонились и быстро проскользнули сквозь толпу к выходу. Какаши постарался сохранить спокойное выражение лица, но Тензо добился меньшего успеха. Краем глаза он заметил, как его кохай переводит взгляд с него на Карасу, но чудом воздержался от комментариев. Понял ли он, что они говорили о Сакуре? Понимал ли он, что должен притворяться, что не знает о её существовании, чтобы защитить её? — А теперь, — сказал Карасу, поворачиваясь обратно к Тензо, — ты расскажешь мне, сколько твоих друзей прячется в лесу. — У меня нет никаких друзей в лесу, — тут Тензо бросил на Какаши мерзкий взгляд. — Или где-то ещё. Карасу рассмеялся. — Ещё бы. Но Какаши, похоже, думает иначе, так что ты нам всё расскажешь. — Вы все умрёте задолго до того, как сможете получить от меня ответы, — вызывающе прорычал Тензо. Карасу протянул руку Какаши. — Начинай резать его. Какаши посмотрел на осколок фарфоровой маски Тензо, который его кузен подобрал с пола. Осколок был таким же острым, как любой кунай, и был частично окрашен одной из полос, которые выделяли маску как кошачью. При таком освещении она выглядела как запёкшаяся кровь. — Ты провёл два года в отделе допросов в Конохе, верно? — подсказал Карасу, вложив осколок в ладонь Какаши, когда тот не взял его. — Я с нетерпением жду этого. Какаши перевел взгляд с фарфорового лезвия в своей руке на склонённую голову Тензо, а затем обратно на Карасу. — Во что ты играешь? — спросил он низким голосом. Его кузен лишь слегка улыбнулся. — Ты действительно дурак! — Какаши взорвался, швырнув осколок в стену с такой силой, что он разлетелся вдребезги, а несколько человек отскочили в сторону. — Ты узнал, что силы Конохи в шаге от того, чтобы выбить дверь и ты хочешь поиграть в допрос?! Мы должны готовиться к отъезду! — Ты ставишь под сомнение моё лидерство? — спросил Карасу, более удивлённый и убийственно серьёзный, чем Какаши когда-либо его видел. Казалось, в комнате вдруг стало ужасно тихо и никто не двигался. Даже Тензо почувствовал критический диссонанс, возникший между двумя мужчинами, и держался совершенно неподвижно. — Ты не годишься на роль лидера, — медленно и отчётливо произнёс Какаши. — Если сегодня ты готов напрасно пожертвовать жизнями. Кто-то должен сказать это, Карасу, ты ведёшь клан к краю пропасти. Ты так одержим уничтожением Конохи, что теряешь рассудок. — Ты только что решил, что хочешь вернуть себе трон, ваше величество? — усмехнулся Карасу. — Только посмотри на себя, внезапно важничаешь перед всеми. Появляется твой подчинённый, и ты внезапно становишься галантным — может, скажем ему, что не более трёх минут назад ты насиловал нашу бедную заложницу? Тебя больше заботит твой член, чем твои обязанности. У тебя была возможность стать Хокаге и подмять под себя эту грязную деревню, но вместо этого ты отправился бездельничать в Амегакуре со шлюхой. И когда появляется возможность нанести удар по Конохе, ты первым отступаешь, как трус. — Потому что я ценю жизни этой семьи, — тихо ответил Какаши. — Ты просто не перевариваешь конфликты, — упрекнул его Карасу. — Вот и всё. Какаши видел, как люди с тревогой переводили взгляд с одного на другого. Если бы он прямо сейчас попытался захватить власть — объявил себя законным наследником клана и его истинным лидером — многие ли поддержали бы его? Он сомневался, что их будет много. — Я умоляю тебя, Карасу, — мягко сказал он. — Нет никакого смысла оставаться здесь. Коноха уже знает о нас, они будут продолжать возвращаться, пока не уничтожат нас. Если мы не уйдем отсюда сейчас, мы уйдем позже, и жизни, потерянные при защите нашей позиции, будут напрасными. Подумай. Все ждали следующей реплики Карасу, ожидая решения о том, что им следует делать. Какаши не совсем рассчитывал, что он внезапно улыбнется и рассмеется. — Полагаю, это не твоя вина, — дружелюбно сказал он. — Я держал тебя в неведении, позволяя тебе волноваться без необходимости. Здесь мы в безопасности, и нам не нужно никуда переезжать. Точнее, мы не можем. Какаши сузил глаза. — О чём ты говоришь? Не только он был в замешательстве: несколько человек оглядывались по сторонам, пытаясь определить, кто ещё потерял нить разговора. Карасу повернулся и кивнул двум беловолосым мужчинам, одним из немногих, кто не выглядел озадаченным таким поворотом разговора. — Джин, Гинта, пойдём с нами. Мы направляемся к озеру. К озеру? Какаши наблюдал, как толпа снова расступилась, давая им возможность уйти, и он знал, что наконец-то его приведут к ответам, которые он искал. Но вместо этого он обнаружил, что поворачивается к Тензо. — Прости, — сказал он своему кохаю, который действительно был его любимцем, несмотря на все поддразнивания. Побитое лицо Тензо угрюмо оскалилось в ответ. — Мне должно стать от этого легче, да? Но какими бы ужасными ни были его раны, кровь из его отрубленной руки не текла. Карасу жестом указал собравшимся мужчинам на выход. — Не спускайте глаз с заключённого. Если он хотя бы вздохнет неправильно… — Ты ничего не сделаешь, — огрызнулся Какаши. Впрочем, это не имело значения. Связанный человек, стоящий на коленях, был не кем иным, как одним из чрезвычайно выносливых древесных клонов Тензо. Все посмотрели на Карасу, который неопределённо пожал плечами. — Побалуйте его. У него был тяжелый день. А теперь пойдем, Какаши. Он последовал за своим кузеном и двумя другими членами верхушки, выйдя из комнаты и двигаясь по просторным коридорам. Никто не произнёс ни слова, пока они шли, и Какаши внимательно следил за их маршрутом. Они направились в сад, под арки глициний и между тихими прудами, пока не спустились к берегу озера. Если бы кто-то сейчас направился к коттеджу доктора, то повернул бы направо и пошёл против часовой стрелки. Карасу повернул налево по тропинке, ведущей в гущу деревьев. Какаши потратил большую часть двух дней, обыскивая озеро в поисках подсказок, и он уже проходил этот путь. Но неужели он что-то упустил? По всей видимости, так оно и было, когда Карасу остановился у совершенно безобидного дерева, склонившегося над краем озера. Под его тенью вода была совершенно чёрной, и Карасу вышел на зыбкую поверхность, словно весил не больше пёрышка. — Держись поближе, — сказал он Какаши. — Света осталось мало, и там, внизу, довольно легко заблудиться. — Где внизу? Карасу выпустил чакру из ног и почти бесшумно скользнул в воду, полностью исчезнув из виду. Какаши посмотрел на двух других кузенов, которые начали заходить в воду с гораздо меньшим щегольством, чем Карасу, и вскоре они тоже нырнули под воду, бросаясь в тёмные глубины. Какаши надеялся, что есть способ узнать секреты клана, не промокнув и не испачкавшись. С болезненным вздохом он поплёлся в озеро вслед за ними и сделал несколько глубоких, размеренных вдохов, прежде чем нырнуть под воду. Под поверхностью было так темно и мутно, что Какаши пришлось прибегнуть к шарингану, чтобы не отстать от того, кто перебирал ногами перед ним. Они плыли вниз, к покатому дну и чем дальше, тем темнее становилось, пока он не убедился, что Карасу и остальные плывут только на ощупь. Они не могли ничего разглядеть. Его лёгкие начали гореть. Сколько ещё им предстояло плыть? Уже проплыв вдоль и поперёк по этому чёртовому озеру, он не мог сообразить, что именно Карасу хотел показать ему здесь, внизу, и если они не найдут это в ближайшее время, Какаши придётся быстро выбираться на поверхность. Внезапно тело впереди повернулось в воде и исчезло прямо в иле, как угорь. Какаши быстро двинулся к тому же месту и вытянул руки, чтобы нащупать края узкого туннеля, скрывающегося под камнями. Он замешкался. Ему и так уже не хватало воздуха, неужели он действительно хотел нырнуть с головой в подводный туннель, который был слишком мал, чтобы в нём можно было развернуться? До этого момента он никогда не осознавал, что у него лёгкая клаустрофобия. Но ведь он никогда не делал ничего настолько глупого. Однако Карасу не даст ему покоя, если он струсит сейчас, поэтому не задумываясь больше о здравом смысле, он втянул себя в туннель. Теперь он действительно плыл вслепую. В туннеле не было света, даже шаринган не мог его уловить, но он храбро тащился вперёд, впиваясь пальцами в грязные стены. Под его руками что-то извивалось и скользило — он не хотел думать, что именно. Кроме того, он был немного озабочен ситуацией с кислородом и его отсутствием. Туннель поднимался вверх. Должно быть, конец уже близко. Грудь Какаши требовала вдоха, и он рванул быстрее, пока практически не упёрся в ноги человека впереди. И как раз в тот момент, когда он подумал, что ему придётся вспомнить малоизвестное дзюцу, основанное на ветре, чтобы дать себе ещё немного времени, ноги, преграждающие ему путь, исчезли, и в лицо ударил поток холода. Только через мгновение он понял, что прорвался на поверхность. — Немного разволновался, Какаши? — усмехнулся Карасу сквозь темноту. В этом холодном подземном кармане было немного больше света и похоже, что он исходил от слабо светящихся грибов, покрывающих стены. Этого света было достаточно, чтобы увидеть, как Карасу отжимает волосы на твёрдом выступе скалы в нескольких метрах от него. — Значит, это твоё тайное логово? — огрызнулся в ответ Какаши, вытаскивая себя из воды и взмахивая руками, чтобы обрызгать каплями всех остальных. — Вот почему ты думаешь, что мы можем остаться здесь, пока АНБУ бегает там наверху? Ты прав. Зачем уходить и наслаждаться свободой, когда можно спрятаться в холодных, сырых пещерах под землей? — Мне всегда неуютно рядом с тобой, когда ты язвишь. Ты не очень хорош в этом, — Карасу откинул мокрые волосы с лица и повернулся к узкому отверстию в скалах позади себя. — То, что я хочу тебе показать, находится здесь, и это немного больше, чем «сырые пещеры», понятно? — Тогда что это? Но Карасу твёрдо решил ничего не говорить. — Увидишь. Он начал спускаться вниз по проходу с другими мужчинами, не оставляя Какаши иного выбора, кроме как вытереть с лица грязную воду и последовать за ними.***
Сакура изучала неухоженные кусты роз и заросли травы, окружавшие коттедж доктора. Что ж, Карасу пока не выскочил из-за угла с криком «Ага!», поэтому она была уверена, что это не было ловушкой, которую он приготовил для неё. С другой стороны, она понятия не имела, кто написал эту записку, или зачем, или даже когда с ней хотели встретиться. Чем дольше она здесь стояла, тем больше шансов, что Карасу или его дружки придут, чтобы утащить её обратно, но она не хотела игнорировать это на случай, если у неё появится неожиданный союзник в этом месте. На тот случай, если кто-то хотел встретиться с ней в коттедже, Сакура тихонько постучала в дверь и вошла, когда ответа не последовало. Дом был пуст, за исключением Юи, которая всё ещё находилась в задней комнате, то ли спала, то ли пребывала в глубоком бессознательном состоянии. Сакура остановилась в дверях. Она ничего не могла сделать для неё, поэтому заставила себя снова тихо закрыть дверь и выйти на улицу. Было больно отворачиваться от пациента, даже если этот человек был одним из самых отвратительных представителей человечества. Однако, когда она снова вышла наружу, то заметила две фигуры, идущие по тропинке к коттеджу. Одна из них была молодым темноволосым мужчиной, а другая — беловолосой женщиной, слишком похожей на Рейку, чтобы быть кем-то иным, кроме её сестры. Впрочем, в этом клане все выглядели одинаково. Сакура с опаской наблюдала за их приближением. Неужели это те, кто послал ей записку? Какого чёрта им понадобилось? — Навещаешь подругу? — спросила женщина. Она окинула Сакуру тяжёлым взглядом, словно та была утомительной обязанностью, от которой нельзя было уклониться. — Ты должна вернуться в дом, — сказал ей мужчина. — Приказ Карасу. — Я не подчиняюсь Карасу, — натянуто ответила Сакура, её желудок сжался. Эти люди не имели никакого отношения к записке. Карасу просто послал их за ней, как за непутёвым ребёнком. — Подчиняешься, пока находишься под его крышей. — Это не его крыша! — возмутилась Сакура. — Это поместье и каждая крыша на нём принадлежат семье Зуру. Мужчина и женщина Хатаке ухмыльнулись друг другу, как будто Сакура действительно была ребёнком — невежественным, к тому же ещё и заблудшим. Ей очень не нравилась эта улыбка. Все знали, что клан Хатаке не уступает хозяевам дома, но никто не говорил об этом. Разве что в скором времени это могло стать явью... — Позволь нам отвести тебя в твою комнату, — снова сказал мужчина, обращаясь к ней так, как будто она действительно была гостьей, а не пленницей. — Уверен, ты проголодалась. — Нет, я в порядке, — коротко ответила Сакура. — Я останусь здесь. Женщина закатила глаза. Если они и были сёстрами, то Рейка действительно завладела всеми генами драматизма. — Такаши, просто хватай её и пошли. Я не хочу пропустить момент, когда Какаши наконец-то его прихлопнет. Мужчина, Такаши, не сдвинулся с места. — Давай! — сказала женщина, придавая приказу властность. Судя по цвету волос, она превосходила его по рангу. — А если я наврежу ей? — спросил он обеспокоенно. — Карасу убьёт меня... Отлично. Теперь они говорили о ней так, словно она была маленькой хрупкой певчей птичкой со сломанным крылом. — Она, наверное, килограмм на десять тяжелее тебя! Не будь таким трусом! — увещевала она. С решительным выражением лица мужчина двинулся на Сакуру, не готовый терпеть оскорблений. Но в тот момент, когда его пальцы сомкнулись на запястье Сакуры, она вскрикнула и попыталась вывернуться. Потрясённый, мужчина отпустил её и отступил назад, подняв руки вверх. — Что? Я ничего не делал! — Ах, как больно! — воскликнула Сакура. Притворяться, что ей больно, было бессмысленно, так как это дало бы ей самое большее несколько минут. Тем не менее, эти люди делали всё возможное, чтобы усложнить ей жизнь. Меньшее, что она могла сделать в ответ, это быть настолько раздражающей, насколько это вообще возможно. Но терпение женщины было на исходе. — Идиот, ты что, не можешь определить, когда женщина притворяется? — рявкнула она на своего спутника и начала двигаться вперёд. Как только она опустила ногу, земля под ней взорвалась, и десятки жёстких деревянных лоз обвились вокруг её ног и рук, поймав её в ловушку. — Мидори! — закричал мужчина и кинулся к ней. Земля под ним тоже затрещала, но на этот раз он успел среагировать и отпрыгнул назад, чтобы избежать настигающих его лиан. Он не обратил внимания на дерево позади себя, ветви которого быстро удлинялись и скручивались, как множество рук с длинными, шипастыми пальцами. Он услышал шорох листьев и начал поворачиваться, но было уже поздно. Дерево взметнулось в воздух и в считанные секунды обхватило его, как Мидори. Сакура стояла неподвижно, гадая, не случится ли то же самое с ней. Но нападавшего интересовали только Хатаке, и она широко раскрытыми глазами наблюдала, как деревянные, органические путы начали сжиматься и сокращаться до тех пор, пока мужчина и женщина не начали отчаянно биться, синея. А потом они и вовсе перестали бороться. — Ты убьёшь их, прекрати! — встревожено крикнула Сакура. Ползучесть стягивающихся лоз прекратилась и те, что держали женщину, постепенно втянулись в землю, а ветви, сжимавшие мужчину, ослабли настолько, что он упал на землю. Оба без сознания распластались по мху. Только после этого появился нападавший. Он вылез из земли, как страшное болотное чудовище, весь в грязи и траве, но по мере того, как он поднимался на ноги, он становился всё чище — вернее, грязь и трава превращались в плоть и одежду. — Ямато-тайчо! — Сакура едва не закричала от удивления и радости, бросившись к нему. Никогда в жизни она не была так рада видеть кого-либо. Он обернулся на звук её голоса, и она увидела облегчение на его лице, но оно быстро сменилось шоком незадолго до того, как она врезалась в него и так крепко обвила руками, что он не мог поднять собственные. — Сакура, — выдохнул он. — Просто «Тензо». Он говорил ей достаточно раз, но она никак не могла запомнить. — Извини, — она отстранилась, торопясь обратиться к нему. — Ты меня удивил: что ты здесь делаешь?! — Я здесь ради тебя, — сказал он, беспокойно блуждая взглядом по её лицу и опускаясь на живот. — Хокаге была в бешенстве, она не получала от тебя вестей уже несколько месяцев. Мы не знали, жива ты или мертва, и... Боже, что он с тобой сделал? Твоё лицо… — Тебя прислала Цунаде? — прервала его Сакура. — Тогда она должна подозревать Какаши?.. Он кивнул. — У нас не было выбора. Он давал нам информацию — и она была не просто неверной, она была смертельно опасной. Мы поверили ему, что силы вторжения Ивы придут через Страну Травы, а они пришли через Водопад. Если бы Наруто не подоспел вовремя, то те немногие войска, которые мы там разместили, были бы полностью уничтожены. Он сказал, что Синдикат придёт за мной, и Цунаде отвела защиту от совета, чтобы прикрыть меня, а один из старейшин был убит на следующий день. Шикамару перехватил посланника-ворона, который сообщил, что так и было задумано с самого начала, а я был лишь отвлекающим манёвром. Сакура уставилась на него. — Какаши... Какаши не мог знать. — Сакура, он часть Синдиката! — прошипел Тензо. — Не позволяй своим чувствам к нему ослепить тебя… — Я не ослеплена! — запротестовала она. — Я месяцами пыталась связаться с Конохой, застряв в этом месте с утренней тошнотой, судорогами, болью в спине и депрессией! Я не питаю иллюзий по поводу того, что за человек Какаши! Он не мог знать! Он сам сказал мне, что давал Конохе наводки против Синдиката, чтобы защитить. Если они не были точными, тогда... тогда... Карасу, должно быть, играл с ним! Она остановилась и вдруг побледнела. — Карасу играл с ним. Он знает, что тот снабжал Коноху информацией. Какаши в опасности… — Сакура, — сказал Тензо, поморщившись. — Тебе не кажется, что более вероятно, что Какаши солгал и тебе? — Он бы не посмел, — совершенно серьёзно сказала она. — Я просто думаю, что ты слишком доверяешь ему, потому что ты… — он кашлянул и посмотрел на её живот. — Ты вынашиваешь его ребёнка, да? Откуда, чёрт возьми, он узнал? — Кто ещё знает? — прошептала она. Мысленно она представила, как большая часть Конохи хмурится и осуждает её. — Только я, — пообещал он. — Какаши давно рассказал мне. Я думал, что моё мнение о нём упало настолько, насколько это вообще возможно... ох, как же я ошибался. — Не думай о нём слишком плохо, — умоляла Сакура. — Он просто пытается поступать правильно. Но по его жалостливому взгляду она поняла, что он считает её страдающей чем-то вроде синдрома избитой женщины. — Какаши не тот, за которого ты его принимаешь, — тихо сказал он. — Я понимаю, Сакура. Тебе пришлось обманывать себя на его счёт из-за ребёнка… — Нет! — коротко сказала она. — Мне пришлось судить его жёстче, чем кого-либо, из-за ребёнка. Люди не получают поблажек за то, что оплодотворяют меня! Как раз наоборот! Теперь Тензо выглядел просто смущённым. Она сомневалась, что он ей поверил, но он благоразумно решил сменить тему. — Как ты держишься? — спросил он с грустью. — О, великолепно, — она сердито вздохнула. — Синдикат посадил меня под замок, потому что им нужен этот ребёнок, чтобы претендовать на это поместье — нет, не спрашивай, я тоже едва понимаю — и если они узнают, что я шпион Конохи, мне конец, но если бы я могла использовать чакру, я бы уже давно убралась отсюда. Но нет. Пришлось положиться на Мистера Нерешительного, который решил отрастить яйца только тогда, когда понял, что не хочет, чтобы его сын родился здесь. — Сын? — Тензо моргнул, глядя на неё. Сакура запыхтела. — Это мальчик. — О, поздравляю, — сказал он так трагично, как будто она только что сказала ему, что её бабушка умерла. — Но теперь всё кончено. К западу отсюда, в лесу, размещены два подразделения АНБУ. Мы были бы здесь и раньше, но Цунаде решила, что лучше взять с собой оборудование для масштабного телепортационного дзюцу, чтобы доставить тебя домой без излишних нагрузок на организм. Сейчас я отведу тебя к ним. Потом вернусь с большим количеством людей, чтобы разобраться с Какаши и остальными. Я не думал, что мы окажемся здесь в меньшинстве. — Я не могу пойти с тобой, — внезапно сказала Сакура, коснувшись своего лица. — Эта метка… она для того, чтобы Карасу всегда знал, где я нахожусь. Если я уйду… он пошлёт за мной людей в считанные минуты. Тензо остановился, чтобы подумать, помрачнев. — Я могу вернуться на базу и привести большую группу. Мы сопроводим тебя к месту, где установлено дзюцу. Это примерно в пятнадцати минутах ходьбы, так что даже если нас будут преследовать, мы можем, по крайней мере, надеяться, что большая группа задержит их достаточно надолго, чтобы вывести тебя из этой страны. Сакура тяжело вздохнула. Дорога домой была в пределах досягаемости. Её пальцы дрожали при мысли о том, что она так близка к своему спасению... и в то же время она слегка тряслась от беспокойства. Она не хотела, чтобы друзья видели её такой — толстой, медлительной и нуждающейся в спасении из-за собственной глупости, приведшей её сюда в надежде тайно родить ребёнка. — Такой вариант пойдёт? — спросил он. Она кивнула. — Тогда жди здесь, у коттеджа, чтобы мы знали, где тебя искать. — Спасибо, Ям… то есть Тензо, — благодарно сказала она. — Какаши делал всё возможное, чтобы вытащить меня отсюда, но я думаю, он будет рад, что ты здесь, чтобы помочь. — Он не выглядел особенно радостным, когда я его видел, — холодно возразил Тензо. — Значит, вы уже виделись? — спросила она и кивнула. — Ну, во всяком случае, я рада, что получила твою записку. Тензо наклонил голову. — Записку? Какую записку? Сакура потянулась к рукаву, чтобы вытащить бумажку с рецептом. — Ту, что ты запустил в моё окно? — напомнила она. — Причина, по которой я пришла сюда, чтобы встретиться с тобой? Тензо прочитал записку, но нахмурился. — Я не отправлял её, Сакура. Я пришёл сюда, потому что они захватили одного из моих клонов, и я слышал, как лидер сказал этим двоим «задержать тебя». Я последовал за ними. Они только что убили моих товарищей по команде, я не хотел думать, что они сделают с тобой. — О, — только и смогла сказать она. — Ты знаешь, кто мог её тебе прислать? — спросил он, возвращая ей записку. Она покачала головой. — Что ж… сиди тихо и будь осторожна, — предупредил он. — Я вернусь с остальными примерно через двадцать минут. — Хорошо. Он повернулся, собираясь уходить, и тут вспомнил о двух бессознательных Хатаке, лежащих в нескольких метрах от него. Холодное выражение вернулось на его лицо, и он сформировал печати другого дзюцу, и на этот раз те же лианы выскользнули из земли и заключили пару в два, похожих на гробы, ящика. Затем ящики стали медленно опускаться в землю, как будто их тянуло что-то снизу, пока не осталось никаких признаков того, что там вообще лежало какое-либо тело. Сакура скептически посмотрела на Тензо. — Это заставит их замолчать на некоторое время, но они не умрут, — сказал он, как будто ему очень хотелось, чтобы они умерли. Но философия Наруто, направленная против мести, должно быть, повлияла на него, потому что он заставил себя пожать плечами и сам соскользнул под землю. Она нерешительно подняла руку при его уходе и огляделась. Кто бы ни послал записку, он не пришёл: она была уверена, что сейчас здесь только она одна. Ей оставалось только ждать, поэтому Сакура села на пень у края озера. Вода здесь размыла берег, превратив его в утёс с каменистым основанием, поэтому она решила не подходить слишком близко, зная своё равновесие в последние дни. Ей следовало радоваться, что через час она может вернуться в Коноху, целая и невредимая. Так почему же её сердце не прыгало от радости? Возможно, дело было в Какаши. Она надеялась, что Коноха никогда не узнает о его связи с Синдикатом, и он сможет вернуться вместе с ней домой, к полунормальной жизни, но с появлением Тензо эта надежда улетучилась, сменившись неприятной тревогой. Для неё всё будет хорошо. Её сопроводят в Коноху, как принцессу. Цунаде, должно быть, очень беспокоилась о ней, раз послала два подразделения АНБУ и организовала очень хитрое и сложное телепортационное дзюцу. Такие штуки использовались только в официальных случаях для транспортировки важных персон, таких как Даймё или для массовой эвакуации гражданских. В остальных случаях они были слишком громоздкими и отнимали много времени для обычного использования на миссиях. На сердце потеплело при мысли о том, на что готова пойти шишо ради неё даже после того, как Сакура солгала и скрыла правду о своей беременности. Но ради Какаши? Она видела жёсткий взгляд, появившийся в глазах Тензо, когда прозвучало его имя, и это был человек, которого она назвала бы — больше, чем кого-либо другого в мире — лучшим другом Какаши. Тензо считал его предателем и не слушал её оправданий... и когда АНБУ придут за Какаши, что они собирались сделать? Хотели ли они схватить его или убить на месте? Она хотела предупредить его. Не она должна была убираться из этого места к чёртовой матери, а Какаши. Он играл за обе стороны в этом конфликте, а теперь проиграл обе. Коноха знала, что он предатель, а Карасу, должно быть, всё это время снабжал его ложной информацией, зная, что он передаёт её своей деревне. Но Тензо вернётся через двадцать минут, так с чего ей начинать его поиски? Насколько она знала, он был с Карасу, планируя заставить его снять метку с Сакуры. Возможно, ещё было время пойти к нему и предупредить... и заставить Карасу снять метку, прежде чем её увезут и она навсегда потеряет свой шанс. Она встала. Она должна попытаться. Дверь коттеджа с грохотом распахнулась. Сакура резко обернулась и увидела Юи, неуклюже идущую к ней. У неё отвисла челюсть... потому что при дневном свете последствия яда выглядели намного серьёзнее. Девушка походила на ходячий скелет с пожелтевшей кожей и тусклыми волосами, которые из ярко-розовых превратились в уродливые тёмно-красные. Язвы вокруг её рта были ещё более очевидны и она выглядела так, словно знала, что уже мертва. — Юи… — прошептала она. — Ты пришла, — прохрипела девушка. Сакура удивлённо посмотрела на записку. — Ты её прислала? — спросила она. Этот почерк она видела раньше, нацарапанный на доске с расписанием в подвале, обычно в её колонке им переписывались такие обязанности, как «парфюмирование белья» и «чистка туалетов». — Зачем ты хотела меня видеть? — Тошио мёртв, — прохрипела Юи. Похолодев, Сакура попятилась от надвигающейся фигуры. Болезнь Юи поразила не только её тело. — Я тут ни при чём, Юи. Ты должна мне поверить. Она покачала головой. — Он умер из-за тебя. Ты влезла в его голову. Запутала его. Я сказала ему, что ты ему не нужна. Ему было всё равно. Тогда ты натравила на него своего мужчину. Юи остановилась прямо перед ней. Так близко, что Сакура почувствовала зловоние инфекции. Оно не так уж отличалось от трупного. — Он никогда не бил меня раньше, — продолжала девушка. — Но после этого он бил меня, давал пощёчины и называл меня твоим именем. Каждую ночь. Он насиловал меня. Каждую ночь. Сакура в шоке замолчала. Слёзы ужаса обожгли горло, когда она уставилась на Юи. — Я не знала… — прошептала она, потому что никогда даже не думала … — Мне так жаль... Теперь она поняла, почему Юи замкнулась в себе за последние несколько недель. Она была так чертовски благодарна, что Юи больше не разговаривает с ней и так рада, что Тошио больше не трогает Каору, что даже не задумывалась о том, что Тошио вымещает злобу на ком-то другом. На ком-то, кто скорее умрёт, чем скажет об этом Сакуре. — У меня тоже был ребёнок, — Юи потянулась, схватившись за кимоно Сакуры, как будто она была слишком слаба, чтобы стоять без посторонней помощи, поэтому Сакура взяла её под руки. — От Тошио. Он сказал мне избавиться от него, пока его родители не узнали, что я и сделала. Я всегда делала то, что он просил. Я не заслужила, чтобы меня вот так бросили! Ты знаешь, каково это было? Для меня? Видеть, как в тебе растёт его ребёнок и что ты избежала той же участи, что и я, потому что наследник клана Хатаке пускал на тебя слюни! — Э-это неправда, — заикаясь, произнесла Сакура. — Они планировали убить меня, поэтому мне пришлось уйти. — Меня никто никогда не любил, — сокрушённо произнесла Юи, опустив голову. — Почему? Почему меня никто не любит? Я дала Тошио всё, что могла, а он плюнул мне в лицо. Ты отдалась тому, кто больше заплатит, а теперь взгляни на себя... в этой прекрасной одежде, как будто ты сама Госпожа Зуру — Я знаю, это несправедливо, — сказала Сакура. — Но… я покину поместье сегодня, очень скоро. Если ты пойдёшь со мной, я отведу тебя в приличную больницу. Там тебе станет лучше, обещаю. Юи уставилась на неё. — Почему? — Я знаю, что мы никогда не сходились во взглядах, но никто не заслуживает подобного, — сказала Сакура. — Если тебе в ближайшее время не окажут надлежащую помощь, боюсь, ты… умрёшь. — Но я хочу умереть. — сказала Юи, с широко раскрытыми глазами и ужасающе искренне. — Я никогда не хотела жить, если не могла жить с ним. — «О, мой бог». — Ты говоришь так, потому что больна, Юи. Ты болела так долго, что твой разум тоже заболел. Если ты подождёшь здесь, мои друзья скоро вернутся и помогут нам выбраться отсюда, а потом они окажут тебе необходимую помощь. — Нет, нет, нет! — крикнула Юи, отталкиваясь от неё. — Ты убийца! Ты убила Химико и Тошио и хочешь, чтобы я тоже умерла! — Нет! — воскликнула Сакура. — Я никого не травила! — Травила! Ты отдала Химико свой напиток! Она выпила его и вынуждена была уйти! Если бы ты просто выпила его, как должна была, она всё ещё была бы здесь! — сказала Юи, громко всхлипнув. — Что?.. — выдохнула Сакура, наблюдая за Юи с почти болезненной пульсацией в груди. — Юи, ты не могла... пожалуйста, скажи мне, что ты этого не делала. — А что я должна была делать? Ты была беременна и я видела это так же ясно, как нос на твоём уродливом лице. Я знала, что он принадлежит Тошио. Доза не была смертельной, но достаточной, чтобы ты потеряла ребёнка. Тошио хотел бы этого. — Ты пыталась спровоцировать у меня выкидыш? — встревоженно воскликнула Сакура. — Как ты могла?! — Было бы гораздо лучше, если бы это произошло… Мысли Сакуры метались. Она знала, что Юи больна, но это было признание, а не воображаемые бредни. — Тогда... Тошио... ты и его убила? Лицо Юи исказилось от сожаления. — Ты убила его, — прохрипела она. — Ты довела его до безумия, и я не могла этого вынести. Я просто хотела помочь ему лучше спать. — Чушь собачья! — крикнула Сакура. — Он насиловал тебя, поэтому ты убила его! Не вини в этом меня! А потом ты пыталась покончить с собой, да?! — Ты понятия не имеешь! — закричала Юи в ответ. — Ты живёшь припеваючи, не заботясь о жизнях, которые ты разрушила! — Я разрушила?! — Тебе не следовало приходить сюда! Было бы лучше, если бы ты просто сдохла! Юи дополнила свой визг толчком, который был обманчиво сильным для её слабого тела. Сакура развернулась назад. Слишком поздно она осознала, что с тех пор, как Юи набросилась на неё, она вплотную приблизилась к краю обрыва, и теперь шагнула в воздух. Она попыталась призвать чакру к ногам, но произошло лишь то, что подошвы её сандалий беспомощно соскользнули с грязного склона, а затем она провалилась в невесомость. Времени на страх или панику не было. Спина Сакуры врезалась в каменистый, неровный берег. Что-то громко хрустнуло и она ждала боли, которая подскажет ей, что именно сломано. Инстинкт подсказывал ей не двигаться, и она почувствовала удивительное спокойствие, глядя на измождённое лицо Юи, смотревшее на неё с края утёса. Оно было раздражающе близко. Сакура была встревожена, увидев, что на самом деле упала не слишком далеко. — Юи, позови на помощь, — тихо сказала она. — У меня сломаны рёбра. В ответ Юи набрала горсть влажной земли и бросила её сверху. Она что, думала, что это похороны? — Тебе не следовало лгать, — крикнула ей сумасшедшая девушка. — Я расскажу им и прослежу, чтобы никто не перепутал этого ребёнка с ребёнком Тошио. Это то, чего бы он хотел. О, боже. Она слышала всё, что сказал Тензо. — Юи, — позвала Сакура более высоким и надломленным голосом. — Юи, пожалуйста. Не поступай так со мной. Но Юи уже ушла, и Сакура смотрела в тёмное небо. Она попыталась сесть и обнаружила, что не может. Боль пронзала её бок, свежая и сильная. Из-за чего становится трудно даже дышать. Всё хорошо — пыталась она убедить себя. Тензо скоро вернётся и приведёт помощь. Наверняка, они должны были взять с собой кого-то, кто был бы компетентным медиком? Оставался шанс, что он найдёт её раньше, чем Карасу или кто-то другой, о ком говорила Юи. Но пока она лежала там с нарастающей внутри паникой, происходило и что-то ещё. Тёплое, влажное ощущение разливалось у неё между ног. Сакура даже не была уверена, что именно чувствует, пока всё в её животе не сжалось так сильно, что она не смогла сдержать крик боли, когда всё, от её связок до сломанных рёбер, толкалось и тянулось. Новая неприятная боль исчезла так же быстро, как и началась, и Сакура задыхалась и дрожала. Она боялась, ожидая. Через несколько минут боль повторилась. — Не сейчас, — прошептала она, схватившись за живот. — Ты слишком рано. Сломанные рёбра сжались, и она снова закричала.***
Проход сквозь скалы казался бесконечным. Какаши знал лишь то, что с каждым шагом они всё глубже уходили под землю и двигались на север, а это означало, что сейчас они находятся прямо под серединой озера. Вода стекала со скал наверху, образуя ледяную лужу на камнях внизу. Время от времени Карасу останавливался у ответвления в скальном проходе и выбирал новое направление. Какаши не был полностью уверен, что знает, куда идёт. — Мы почти на месте, — услышал он голос кузена и посмотрел вперёд, чтобы увидеть, чем так отличается этот бесплодный отрезок туннеля от предыдущего. Затем он понял, что впереди их кто-то ждёт. Какаши прищурился, но только когда они подошли поближе, он разглядел человека как следует. Излишне говорить, что из всего, что он ожидал увидеть здесь, внизу, явно был не садовник с угрюмым лицом. Он сидел на каменном выступе, который был похож на кресло, и немигающим взглядом смотрел на четверых приближающихся мужчин. Это был конец туннеля. — Садовник, — тускло сказал Какаши. — Ты заточил садовника под озером. — Егеря, — хрипло поправил садовник. Карасу бросил на Какаши насмешливый взгляд. — Как следует из его имени, он хранит кое-что для меня. И вовсе не в заточении. Хмурый мужчина ехидно хмыкнул. — Я всё ещё жду, когда мне заплатят. — О, перестань, — пренебрежительно сказал Карасу. — Открой дверь. — Я бы не советовал этого делать, — проворчал егерь. — Он сегодня ужасно раздражительный, я сомневаюсь, что вы все выйдете живыми. Карасу снова пожал плечами. — Ну и ладно. Вздохнув, коротышка поднялся на ноги и зашагал к глухой стене, которую Какаши принял за тупик. Впрочем, она не была совсем пустой, потому что посреди скалы был прикреплён бумажный прямоугольник, на котором неразборчиво было начертано что-то вроде очень старой и очень мощной печати. Подобные печати обычно происходили из той или иной деревни, и каждая из них имела свой особый стиль; эта была очень похожа на печать Ивы. — Это дзюцу, которое дала тебе Ива? — спросил Какаши. — Печать? Карасу кивнул. — Да, — мягко сказал он, — среди прочего. Егерь снял печать и отошёл в сторону, позволяя им увидеть небольшое отверстие в стене, которое скрывала бумага. Пока они наблюдали, оно в мгновение ока расширилось, как огромный глаз, и яркий оранжевый свет мгновенно залил туннель. Свет обжигал. Какаши почувствовал, как его холодные щёки запылали от резкого изменения температуры, а его шаринган открылся, чтобы проникнуть сквозь блики, которые заставили всех окружающих вздрогнуть и прикрыть глаза. Через зияющий дверной проём перед ними открылась пещера, настолько большая, что в ней с комфортом могла бы разместиться небольшая гора. Вместо этого она была почти полностью занята самой большой птицей, которую Какаши когда-либо видел - казалось, что она горит. Возможно, это было нормально, так как она казалась идеально сложенной для существа, которое было приковано к земле сетью чёрных, обугленных цепей толщиной с дерево. Какаши понял, что причина в том, что у птицы было больше конечностей, чем обычно. Помимо обычной пары крыльев, прикреплённых к бокам, ещё одна пара была прижата к земле цепями, а ещё два огромных хвоста, больше похожих на огненные хлысты, были связаны цепями, подвешенными к огромной крыше пещеры. Какаши подумал, что пыльные иллюстрации этого существа никогда не передавали его в должной мере, когда чудовище, наконец, заметило своих гостей и устремило на них огромные жёлтые глаза. Цепи дрожали и звенели, а тело напряглось, но не могло сдвинуться с места. Клюв зверя открылся и он издал такой ужасающий вопль, что Какаши ещё долго слышал его в ушах после того, как клюв снова закрылся. — Что думаешь? — с ухмылкой обратился к нему Карасу. Какаши повернулся, чтобы посмотреть на него и понял, что его кузен действительно сошёл с ума. — Когда мы обрушим эту тварь на Коноху, они и не поймут, что их поразило. Шестихвостый биджуу может стереть деревню с лица земли за считанные секунды. Они встанут на колени, сдаваясь после первой атаки... если, конечно, кто-то из них выживет.