Часть 3
28 ноября 2022 г. в 18:39
Примерно так они прожили несколько месяцев — вполне себе счастливый и довольный в браке Минхо и постоянно ворчащий, но тёплый к нему, Джисон. Как неожиданно стали возвращаться пропавшие под влиянием стресса течки.
Минхо вполне мог себе объяснить, почему течек в этом месте до сих пор не было, это единственное, что радовало и расстраивало одновременно, он понятия не имел воспользуется ли муж состоянием слабости и в то же время переживал за своё здоровье.
Омега сразу почувствовал, что что-то не так. Опять появилась противная слезливость, тревожность и эмоциональные качели. Минхо злился от бессилия, он готовился к тому, что его изнасилуют, что не сможет дать отпор, он же становился слабым и не мог постоять за себя. Джисон, казалось, только этого и ждал, ходил рядом напряжённый и постоянно спрашивал, что опять случилось. Минхо злился, огрызался, Хан ругался в ответ и они без конца собачились, несколько злобнее, чем раньше, что давало ещё больше подозрений нервному Минхо.
Минхо чувствовал, что это утро последнее, когда он не будет сломлен, он не сдержался и горько заплакал, было отчаянно страшно, он же такой сильный, а остался беспомощным, жар внутри нарастал.
«Может мне попросить, Джисон же вроде адекватный», — мелькнула мысль и тут же была отброшена. — «Что это даст? Он родился в этой общине, только и ждёт твоей слабости».
— Почему ты плачешь? Что опять случилось? Я же ушёл всего на пару часов, что за хрень? — Джисон выглядел очень испуганным и бросился к омеге с порога, едва заметив слезы.
— Отвали, я и на слёзы разрешение должен спрашивать? — всхлипнул Минхо.
— Ну, опять началось, ты как будто у меня на что-то это разрешение спрашиваешь. Снова посрался с Хёнджином пока меня не было?
— Этот мудак бьёт Феликса, — мгновенно вспыхнул Хо.
Когда физическое насилие в сторону омег перестало происходить на глазах у Минхо, он постарался быть сдержаннее в остальном, чтобы не создавать проблем, и пытался не вмешиваться в зачастую сводившие его с ума своей тупостью устои и традиции, останавливал себя, чтобы не влезать в частную жизнь омег. Не читать им нотации и не учить как жить по другим правилам.
Только с Феликсом, их соседом и мужем Хёнджина, было сложно, тот был странным. Вроде как все, но более запуганный и всегда грустный. Хёнджин в присутствии Минхо не поднимал на того руку и вообще как будто не замечал, не ругал, не повышал голос, наоборот, его интонации менялись до ласковых и заботливых, когда он говорил с собственным омегой. Но, наедине с Минхо, как-то неуверенно краснея и смотря в пол, Ликс неловко жаловался, что муж наказывал его дома, но при этом кожа соседа была всегда чистой (Минхо не поленился и проверил, действуя незаметно). Хо не понимал, зачем врать о таком, да и в то, что Хёнджин деспот, тоже особо не верилось. С другой стороны, Ликси был совсем какой-то забитый и боялся альф, даже безобидного Джисона.
В общем, в отношения соседей Минхо всё-таки лез, собачась с Хёнджином для профилактики. Тот забавно бесился всегда, это напоминало Минхо его друзей, оставшихся как будто уже совершенно в другом мире. Он всегда любил дразнить и подъёбывать, а если не подстебать Хёнджина хотя бы раз во время «дружеских соседских посиделок», то получится потраченный попусту вечер.
— Значит он заслужил, — неуверенно буркнул Хан.
— Да ладно? Может я тоже заслужил? Чего же не бьёшь? — слёзы опять покатились, фу, как бесила эта сентиментальность перед течками, но с гормонами не поспоришь.
— Да блин, я же тебя ни разу не тронул, чего ты выдумываешь? Ну, успокойся, пожалуйста, ну срать на Хёнджина, поругались и ладно. Не трогает никто твоего Ликси, это он в уши тебе льёт, потому что думает, раз не бьёт — значит не любит. А Хёнджин его и пальцем не трогает, пылинки сдувает, я обещаю. Ну чего ты всё плачешь? — Джисон сел рядом, осторожно вытирая слёзы омеги, неизвестно откуда взявшейся салфеткой, — не могу смотреть на твои слёзы, ты же самый сильный у меня, прекращай, — необычайно ласково пробормотал альфа, аккуратно обнимая, но крепко прижимая к себе.
— Пообещай, что не тронешь.
— Да где, блин, я тебя ни разу не тронул и так.
— И в течку? — робко, едва слышно, произнёс сильный Минхо.
— У тебя… о чёрт… Ты наконец-то созрел! — радостно закричал Джисон. — Я знал, что ты не устоишь перед моим обаянием.
— Да пошёл ты, мудак — подскочил Минхо, он обещал себе не умолять, так какого чёрта!
— Да постой ты, конечно, не трону, если ты не хочешь. Ты поэтому ещё дурнее, чем раньше, себя вёл и плакал? — немного успокоился Хан и с нежностью посмотрел на Минхо.
— Я нормально себя веду, придурок, — буркнул, расчувствовавшись, Хо, почти снова заплакав от облегчения. — Ты уйдёшь?
— Куда я уйду? — растерялся альфа.
— К Хёнджину, например, — Джисон помрачнел.
— Я не смогу никуда уйти, там же Феликс, он всех альф и даже меня боится. Я могу только в город уехать, но как ты останешься здесь один на несколько дней?
Минхо закусил губу — неладное заподозрят быстро, если Джисон будет ночевать не дома. Омега даже синяки перед соседями на себе рисовал, чтобы не выделяться, и у них с мужем не было проблем, соседи же бдили. На Джисоне он тоже рисовал иногда, поприкалываться хотелось над ошарашенными лицами. Тот смешно ругался, что на нём и так живого места не найти, но, естественно, всё позволял.
За их «нездоровой семьёй» пристально следили — для других было дикостью, что Хан позволял омеге делать всё, что заблагорассудится. Но, как понял Минхо, Джисон был сильным, мог ответить не только словами и был из богатой влиятельной семьи, так просто его прогнать или диктовать свои условия не могли, поэтому формально их не трогали.
Но течки совсем другое дело, оставаться тут одному даже на пару дней совершенно беззащитному Минхо не хотелось. В общине очень условно никого замужнего не трогали, если его одного кто-то найдёт и изнасилует, то просто обвинят в распущенности самого и с позором отправят в «общественный» дом, а Джисону найдут нового омегу да и только.
— И что мы будем делать?
— Не знаю, рядом посижу, за руку подержу, — робко предложил Джисон.
— Ты дурак?
— Ну вот, началось, как ты разговариваешь со своим альфой? Да что это такое. Я думал, всё будет по-другому, покладистый омега согласный на всё, а мне попался ты…
— Кто виноват, что ты дебил и сэкономить хотел? Не нравится, иди другого, полезного омегу покупай, кому ты нужен? — завёлся Минхо и покривил душой: никого другого рядом с Ханом никогда не будет, решил для себя Хо. Омега же столько страдал с этим нелепым валенком, он никому не позволит украсть своего альфу.
— О, как заговорил! Где я деньги возьму? Ты на всякую ерунду их все спустил! Да ты меня на всю жизнь травмировал! Кого ещё другого? Возьми уже на себя ответственность, бесполезный омега!
— Точно, не тронешь?
— Точно.
Минхо крепко прижимался к очень возбуждённому, но терпевшему, альфе. Кроме обычной слабости при течках он чувствовал слабое желание, которое причиняло лишь немного боли. Да и всё. А вот Джисону рядом с ним было не особо классно — парень бормотал какие-то расслабляющие техники себе под нос и привычно ворчал, надеясь, что это отвлечёт от боли.
— Бесполезный омега, когда я просил раздеться, то не это имел ввиду. Почему ты у меня такой горячий, но всё ещё недоступный? Нашёл время снимать трусы. Где эти твои глупые семейники с котиками, может моё возбуждение спадёт, когда я их снова увижу.
— Мне жарко, и одежда противно липнет к телу. Терпи, дурак, сам же напросился, к тому же, разве не ты воровал мои несоблазнительные вещи и выбрасывал? Вот тебе и наказание, а с котиками твои, кстати, я же тебе на день всех влюблённых их подарил.
— Молчи про этот валентинов день. Ты мне их на лицо натянул, пытаясь задушить, когда я вспомнил про забытый тобой подарок для меня и захотел немного романтики.
— Пачка презиков мне в лицо и бурчание «раз уж ты детишек не хочешь» — это не романтика, идиот!
— Я думал, в этом твоя проблема — не даёшь, потому что детей ещё не хочешь. Ты никаких намёков не понимаешь, прямо говорю, тоже не понимаешь, а тут разделся и лежишь на всё готовый, но снова нельзя. За что я так страдаю?
— За книжки по традиционным семейным отношениям и ублажению мужа, которые ты мне тоннами покупаешь и подбрасываешь на все видные места, понял?
— Вспомнил тоже. Ты уже отомстил за них миллион раз, бесполезное создание. Ни одну не прочитал, все их, как туалетную бумагу, мне подкладываешь. Куда вот ты спрятал нормальные туалетные рулоны, а?
— Перетерпишь, так и быть скажу, в награду за мучения, — смилостивился Минхо, он сам смутно понимал, почему мучает альфу. Тот же вроде правда очень нравится и жить с ним отлично получается. Но как-то было странно наброситься сейчас, наверное, никакого опыта у Ли не было. А Джисон, обычно активно предлагающий «заделать деток», несмотря на браваду, тоже вёл себя как-то зажато и застенчиво. Как и обещал, держал за руку и поползновений в сторону омеги не делал, наоборот, скорее делал вялые попытки отползти, но его тут же притягивали обратно.
— Ну вот, мне так гораздо легче сразу стало, понял, зачем терплю, попу мою жалко уже даже бесчувственному тебе. Зачем эти очень важные и нужные книги на такой плотной бумаге печатают? — заныл Джисон. Правда, тут же серьёзно спросил, — почему вообще у тебя начались течки? Мне, конечно, немного льстит, что ты всё же не такой холодный и поддался моему альфьему обаянию, но как-то и не верится.
— И правильно не верится. Не знаю, почему начались, подозреваю, что их не было из-за стресса семейных отношений с тобой, — вяло буркнул Минхо.
— Почему у тебя всегда я виноват? Но я рад, что ты здоров и нарожаешь мне детишек!
— Уймись уже, детишек ему, что с тобой не так? Почему ты другой, ты не отсюда? — завёл Минхо привычную шарманку.
— О чём ты? — занервничал Джисон, он похоже был нехило так возбуждён и поэтому особо не соображал. Минхо не был бы Минхо, если бы не попытался узнать его секреты. Тем более это хорошо отвлечёт их обоих от течки.
— Не верю, что здесь мог вырасти такой рохля, как ты.
— Ах ты! — не особо возмущённо буркнул Джисон.
— Ну, так?
— Я родился здесь, но учился и какое-то время жил в городе, — сдался тот, его возбуждение кажется стало опадать, когда подняли эту тему.
— О, не нашёл себе омегу и приехал купил? — возмущённо предположил Минхо.
— Нет, конечно, бесполезный омега, всё совсем не так.
— Тогда зачем ты вернулся? Что ты здесь забыл? Ты совсем не похож на этих озлобленных кретинов. Подозреваю, что всё-таки моя теория верна, омеги современные не дают, вот и выход нашёл — купить, — настаивал и специально бесил Минхо, надеясь, что муж не выдержит давления и, наконец, расскажет.
— Не язык, а помело. Я здесь родился, уехал, но потом вернулся из-за Хёнджина. Он случайно увидел Феликса ужаснулся, что может купить, но только если в общину эту придёт, — как-то скомкано пробормотал Джисон. — Мы бы давно ушли, но Хёнджин не хочет уходить — Феликс с промытыми мозгами во всём старается угодить, ждёт боли, не понимает ласку и нежность. Хёнджин бесится, хочет приручить прежде, чем уходить. Да и как такого в современном мире держать, он же читать, писать не умеет. Учиться не хочет и считает, что Хёнджин им не доволен и хочет прогнать. Сложно, в общем. Поэтому терпим, люди стали что-то подозревать, раз я обзаводиться омегой не спешил, пришлось купить. Я ждал второго Феликса, а оказался ты.
— Разочарован? — со странной интонацией спросил Минхо, в его голове что-то смутно не складывалось.
— Очарован, бесполезный глупый омега, я мечтал о таком всю жизнь, — успел брякнуть Джисон прежде, чем слетел с дивана.
— Мне кажется, ты мне заливаешь про великую дружбу. И переводишь темы на соседей.
— Какого? Как ты?
— Я не дебил, вы с Хёнджином не похожи на друзей, да и совпадений много, где-то познакомились вернулись в общину, не складывается картина, — решил снова надавить Минхо, тем более муж откровенно занервничал.
— Да как же ты уже надоел, липучка, вот пристал, да ещё время такое выбрал, как будто пытаешь меня, бессовестное создание. Почему ты у меня такой любопытный? Сразу видно, что не отсюда, лезешь куда не просят, совершенно не уважаешь своего мужа, — Джисона снова сильно пнули. — Ладно, уговорил, пустая болтовня оказывается неплохо отвлекает от боли.