У всего есть цена

— Кто появился…— растрёпанный, побитый мужчина сидел на неудобной скамейке, что находилась за металлической решёткой. — Что ты устроил? — Мира стояла возле камеры, заложив руки за спину и гордо подняв подбородок. Он молчал, понурив голову, периодически бросая нервозные взгляды вбок. — Зачем? Ты понимаешь, что ты натворил? — Я не закончил начатое. — эта фраза выбивает девушку из колеи. Она прикрывает глаза и массирует виски указательным и средним пальцами. — «Бесполезно! Это, черт возьми, бесполезно!» Куда делись твои 49% акций? — Что, мужу твоему мало? — он бросает ненавистный взгляд на обручальное кольцо. — Как ты могла предать меня? С такой легкостью променять отца на этого белобрысого сученка? — С такой же, с какой ты взял нож в руки. — А знаешь, ведь это не первый раз. — на его лице распускается ненавистная, страшная улыбка. — Я хотел сделать это ещё до того, как ты родилась. Но твоя чертова мать, Агата, выживала. Как гребаный таракан. И когда ты только родилась, я тоже пробовал закончить начатое. Но она из раза в раз закрывала тебя собой, принимая удар на себя. — у девушки подкашиваются колени, но она упорно стоит на месте. У матери на животе было три больших шрама, и на правой ладони, по середине. Она никогда не рассказывала дочке, откуда они взялись, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять — эти раны не были получены по случайности… — За что ты нас так ненавидишь? — Я терпеть не мог Агату! С самого первого момента, когда ее ввели в мой дом, говоря о том, что она теперь моя супруга. Но дело не в этом. Она продолжала гулять, пока однажды я не упрекнул ее в этом. Она закатила скандал и начала кидаться посудой. Мне едва не перерезало артерию. — он оттягивает воротник измятой рубашки и показывает глубокий рубец. — Но это случайность. Из-за этого ты так нас ненавидел? Из-за нелепой случайности? — Она оказалась беременна. Это был не мой ребёнок. Не мой наследник. Я вспылил и взял ее силой. После случившегося, она хотела меня прикончить и наняла киллера. Но у этой паршивой суки ничего не вышло. Как видишь, я живой и здоровый. Ей на зло!       Мирослава закрывает рукой рот и подавляет жгучий всхлип, что адской болью отдаётся в горле. Какой же это кошмар. Чего ещё она не знала о их семейной жизни? — Почему оставил меня в живых после того, как убил ее? — Ты была ещё маленькой. Я решил, что у меня получится воспитать тебя как мне нужно. А мне был нужен наследник. Но ты вся с свою мамашу. Такая же принципиальная, поганая, хитрая и хладнокровная сука. — весь их диалог Сергей испуганно таращился в угол камеры, будто видел что-то страшное и периодически махал руками, словно отгонял кого-то. Мира вспоминает о том, что заклятие Фрола невозможно снять. Видимо он видел свои самые жуткие страхи. Но надо признать, держался он смело. Даже смог вполне вменяемо поговорить с Мирой. — Что на счёт акций? — Мира усилием воли держит спину ровно. Ее выворачивало изнутри, а она старалась сделать так, чтобы этот человек не видел ее слабостей. Только не сейчас.       Сергей молчал. — Хорошо. Спасибо за информацию. — она вытаскивает из кармана телефон с включённым диктофоном, завершая аудиозапись. — Ты?! — он вскакивает со скамейки и несётся к прутьям, просовывая сквозь них руку в надежде дотянуться до черноволосой, но она вовремя делает шаг назад. — Детектив просил доказательства того, что ты покушался на мою жизнь и жизнь моей матери, так как сам на суде ты вряд ли бы признался. Всего хорошего. Надеюсь, ты получишь сполна. — из здания Мира выходит гордой походкой, но стоило ей пересечь порог отделения полиции, как она молнией понеслась к машине.       Уже в салоне у неё началась дикая паническая атака.       «— Она оказалась беременна. Это был не мой ребёнок.»       «— А знаешь, ведь это не первый раз.»       «У матери на животе было три больших шрама, и на правой ладони, по середине.»       «Пытался убить тебя, но Агата закрывала собой!»       Ни получалось сделать ни вдоха, ни выдоха. Перед глазами мельтешил Фрол, пытаясь напевать свою волшебную мелодию, но она не помогала. Величайшая, древнейшая сила квами на неё не действовала. Она упиралась руками в руль, клала на него голову, пыталась хоть как-то открыть дыхательные пути, но напрасно.       Она оттягивает горло черного платья, снова вспоминая его руки на своей шее. Они сдавливали ее горло, перекрывая артерию и доступ к кислороду. Она оттягивает ещё сильнее, но невидимая сила сжимает больше. Ей больно, одиноко и невыносимо страшно! Все это! Все, от начала и до конца, было гребаной ложью! Все…       Чем она, черт подери, такое заслужила?! Где так накосячила в жизни? Сколько можно?.. — Мирослава? Это ты? — дверь открывается и ее за локоть вытаскивают из машины. Она не видит лица, так как перед глазами поплыли алые пятна. — Смотри на меня. Слушай мой голос. Ты очень сильная, поэтому я уверен, ты справишься. Давай вместе дышать. Вдох…выдох…молодец! — Мира сжимает пальцы на рукавах незнакомой кофты, едва не до треска ткани, и отчаянно цепляется остатками трезвого сознания за чужой голос. — Ты такая молодец. Давай ещё раз вдох… — Все хорошо…хорошо…все…— она закрывает глаза и выравнивает дыхание. — Спасибо тебе…черт, я забыла твое имя…— с губ срывается охрипший смешок. — Все в порядке, я Лука. Видимо, тяжелый день? — ободряюще улыбается и отступает на шаг назад темноволосый. — Знаешь, у меня в последнее время полная каша в жизни. Сейчас мне нужно съездить ещё в одно место, а потом…— ее перебивает рингтон мобильника. — Слушаю… Что?!.. как это не нужно? Кто?.. Подож.— трубку сбрасывают, не дослушав. Мира держится одной рукой за горло и таращится в погасший экран телефона. — Какие-то проблемы? — встревожено интересуется юноша. — «Кто мог это сделать? Долго это будет продолжаться?! В конце-то концов! Кому нужен мой чертов контракт?! Кто его, блять, ещё мог перекупить?! Сука!» — Лука берет ее за руку и разжимает плотно сомкнутые пальцы. На ладони остались кровавые полумесяцы от впившихся в мягкие ткани ногтей. — Кажется, тебе нужно расслабиться. Пойдём, я помогу тебе. — Подожди, мне ещё нужно… — Ты себя видела? Если поставить рядом с тобой призрака, он и то живее выглядеть будет. — некоторое время девушка стояла на месте, но затем сдалась и зашагала с Куффеном к набережной. — Я надеюсь мы не будем плавать? Я не умею. — Октябрь на улице. Или ты думаешь, что я просто возьму и столкну тебя с парома? — он скептически приподнимает смоляную бровь. — Не забывай, что мы познакомились только сегодня. Откуда мне знать, какие у тебя успокаивающие методы. — Ну уж точно не такие радикальные. Пойдём. Я здесь живу. — он проводит Мирославу на палубу корабля, а затем в каюту, то бишь, свою комнату. — Вы с Джулекой живете на корабле? Это так…впечатляюще. Не смотри на меня так, ты первый из моих знакомых, кто живет на настоящем корабле. А на нем действительно можно плавать или это специальная прибрежная постройка? — поток слов было не остановить. — Видимо ты воодушевилась. Это хорошо. Корабль действительно может выйти в открытую воду. — Лука снимает со стены гитару и лёгким движением пальцев задевает струны. На первый взгляд нежная и мимолётная нота отозвалась тяжелейшим грузом на душе Мирославы.       Беззащитная маленькая девочка, несущая неимоверную силу и выдержку за плечами…       Едва уловимая мелодия, словно наждачная бумага, царапала внутренний мир. Это была ее жизнь. Эта музыка была ее жизнью. На первый взгляд милая, свободная, такая аккуратная и эстетичная, улыбчивая и спокойная. Но сколько же боли было за тем спокойствием и эмоциональной выдержкой. Сколько было обрывающихся аккордов?       Она кладет руку на солнечное сплетение и закрывает глаза. В груди перестаёт бить тревога и тяжесть. Лишь спокойствие и умиротворение. Как странно и необычно…вот так, пускай и в мелодии, но слышать свою жизнь со стороны.       Приходит в себя она только тогда, когда чувствует руку на своей щеке. Лука стирает маленькую капельку, так торопящуюся скатиться по ее подбородку.       Она неловко улыбается и отодвигает его руку. — Лука, спасибо тебе. Эта была очень красивая мелодия, но я вынуждена попросить тебя держать дист…— он смеётся и кивает на кольцо. — Не переживай, как я понял, вакансия мужа уже занята. Я всего-лишь хочу подружиться. — он приподнимает руки в жесте «сдаюсь» — Что ж, думаю я могу дать тебе шанс на дружбу. Я, кстати, тоже умею играть на гитаре. Могу я пробовать.? — Конечно. — он улыбается и протягивает ей инструмент. Мира смотрит на него и чувствует исходящие от юноши потоки эмоций. Они словно разноцветные нити. Это ещё одна из способностей носителя камня Хранителя Луны? Не важно.       Она резким движением проходится по струнам, а затем сглаживает громкий звук приглушенной мелодией. На первый взгляд он бунтарь, яркий стиль, безумно красивый, но как оказалось, он вполне спокойный и рассудительный. Она это видела. Видела в лазурных глазах, даже без новых способностей. Этот человек воплощение умиротворения, поддержки и мудрости.       Куффен смотрел на новую знакомую с приятным удивлением. — Знаешь, меня пытались прочесть очень многие, но они и близко не могли подобраться к моей истинной натуре. А ты…ты будто мою душу только что вывернула. — А вот будешь знать, что чувствуют те, кому ты играешь свои пронизывающие душу мелодии. — Мира аккуратно ставит музыкальный инструмент возле кровати. Чёрная лакированная гитара произвела на неё особое впечатление. Как, впрочем, и ее хозяин. — Ты права. Но у тебя талант, это я могу сказать с уверенностью. Я ещё хотел спросить на счёт Хлои. Она действительно начала открываться? — Почему ты интересуешься ей? — На самом деле, я тоже пробовал. Я пытался поговорить, пытался достучаться. Она так жестоко издевалась над Джулекой. Знаешь, даже моему терпению тогда пришёл конец. А когда я взрываюсь… — Все накопленное вырывается разом. Знаю. Я так понимаю, ты наговорил ей лишнего? — Нет, но сказано эти было в довольно грубой формулировке. Я не переходил черту, и мне даже тогда показалось, что она что-то поняла. Словно ожила на миг. Но с тех пор она просто отдалилась, обратно спрятавшись в своём коконе стервы. Редко Хлоя выходила на конфликты, чаще всего просто молчала. Я пытался извиниться, пробовал снова поговорить, но она напрочь отказывалась со мной видеться. — Друг мой, да ты влюблён. — юноша немного ссутулился, но отрицать не стал. — И видимо ты уже потерял веру в лучшее. Знаешь, у нас в России говорят: «Надежда умирает последней» — поэтому не переживай. Если у меня получится ее хоть немного расшатать, я организую вам встречу. — Спасибо, Мира. — ребята долго говорили о всякой чепухе, о взглядах на жизнь и моральных ценностях, пока с небосвода не исчезло Солнце, а главенствующее место не занял спутник Земли — полная Луна. — Думаю, мне уже пора. Спасибо за проведённое время вместе. Я буду рада называть тебя другом. — они обмениваются номерами телефонов. — Давай я провожу тебя. — он встаёт с кровати, убирая коробку от недавно заказанной пиццы. — Не стоит. У меня машина совсем не далеко, поэтому не переживай. — Уже темно, я не могу так с тобой поступить. — он помогает девушке надеть пальто. — Ну хорошо, пошли.       Однако предложение осуществить так и не удалось. Луку на палубе поймала его мама, прося помочь. Мира попрощалась с парнем и пошла вдоль набережной, силясь понять, как вернуться к полицейскому участку, возле которого она оставила машину.       Через несколько минут она сдаётся и открывает навигатор. Стоило ей уткнуться в телефон, как рядом останавливается чёрная машина, а из неё выпрыгивает тёмный силуэт.       Девушка мигом блокирует телефон и бросает его в карман, чтобы не мешал. Она уже готова отбиваться, как ее хватают за локоть и притягивают к широкой груди, начиная гладить по спине и волосам. Затем ее с такой же резкостью отдёргивают от себя и начинают трясти за плечи. — Дура, ты почему ни на чьи звонки не отвечаешь?! — Феликс был вне себя от ярости. Его малахитовые глаза испуганно сверкали в свете ночных фонарей, осматривая девушку с ног до головы. — Машина стоит возле полицейского участка! На вахте сказали, что ты оттуда вышла в два! Черт! Какого хрена ты гуляешь по ночам, после произошедшего?! А если он своих подельников приплетет?! Ты вообще мозгами пользоваться умеешь? — Прекрати меня оскорблять! — она отдёргивает его руки, но безуспешно. — Ты понимаешь, что ты Жака чуть до инфаркта не довела?! А я?! Я себе места не находил! Мне хотелось волосы на себе драть! — теперь он не злился. Он испуганно кричал, всматриваясь в карие очи девушки. — Да какое тебе вообще до меня дело?! Ты ясно дал понять, что мы должны соблюдать дистанцию. Я ее соблюдаю, чего тебе ещё от меня надо?! Мы никто друг другу! — Мира начала брыкаться, но мигом успокоилась, когда он, наклонившись, положил свою голову на ее плечо и тихо-тихо прошептал: — Ты стала моим миром… — Что ты.? — Я так волновался…думал, не уследил. Мне когда Жак подробно рассказал о том, что произошло, я думал, что с ума сойду. Мне ещё никогда ни за кого так страшно не было, Мирослава. — она не знала, что ответить. Сначала он ее отталкивает, затем грубит, потом находит и говорит о том, что она его мир. Как на это, по вашему, реагировать?       Она обнимает его за плечи и прижимаемся поближе, смирившись с чувством негодования и радости в душе. — Со мной все в порядке. Я была с другом. — кареглазая чувствует, как он обвивает руками ее талию и притягивает еще ближе. — Даже не спросишь с каким, как его зовут и что мы делали все это время? — она чуть отстраняется, но его лица все ещё не видит. — Плевать. Главное, что с тобой все хорошо. Ты сама вправе решать с кем общаться, а с кем нет. — Я рада, что ты это осознал. — Поехали домой? — он с такой надеждой смотрел на свою жену, что та просто не могла отказать. Да и не особо хотелось.       Сев в машину, Феликс набирает Жака, отчитываясь ему в том, что нашёл целую и невредимую Мирославу, гуляющую на набережной. — Почему ты не брала телефон? — Не знаю.— она достаёт свой мобильник и охает. — Он на ночном режиме. — юноша лишь устало выдыхает и качает головой. Волосы были немного растрепаны, пальто расстегнуто, а глаза лихорадочно горели. В них все ещё блуждало беспокойство, но к нему примешались радость и надежда.

***

— Когда я успел к тебе так привязаться?..— Феликс прижимал к себе засыпающую Миру, успокаивающе гладя по чёрным волосам. — Без тебя прошлой ночью было так пусто…я так и не смог уснуть… — А я едва не закоченела одна…— сонно бубнит девушка, утыкаясь носом в его ключицы, а юноша счастливо улыбается в смоляные волосы, полной грудью вдыхая ставший таким родным запах лета, тепла и полевых цветов. — Я так и не узнала, куда он дел оставшиеся проценты… — Не забивай голову. Засыпай…я рядом…— он чувствует, как она прижимается ближе, а его футболка становится мокрой. — Мира, чт… — Не спрашивай. Я не знаю, честно. Просто дай я немножко поплачу. Что ты со мной делаешь? Почему я стала такой мягкой рядом с тобой? — она неловко смеётся и стирает слёзы тыльной стороной ладони. — У меня идентичные вопросы. — Феликс затягивает ее в нежный, успокаивающий поцелуй. Мира отвечает, сминая его губы своими. Жадно впитывая его вкус, его движения и страсть. Она ведь уже не сможет без него. Что с ней станется, если все это закончится? Долбанные двадцать четыре часа без него показались Адом! — Все ещё не хочешь, чтобы между нами что-то происходило? Что-то, что сможет все изменить…— его радостные огоньки в глазах тут же гаснут. — Что ты…так вот оно что. Ты из-за этого разозлился? — Мира понимает, о чем речь, и начинает смеяться. — Я всего лишь сделал то, что ты просила. — он начинает отодвигаться, но девушка не позволяет. Она притягивает его к себе за воротник футболки и впивается в мягкие губы повторным поцелуем. Он тут же отвечает. — Видимо ты услышал лишь обрывок моей речи. Я боюсь потерять тебя. Боюсь, что произойдёт что-то, что сможет изменить все. Все, что мы имеем сейчас. — юноша стыдливо прикрывает изумрудные очи и прислоняется своим лбом к ее ключицам. — Прости, я такой дурак… — Ну вот видишь, я дура, ты дурак. Мы созданы друг для друга. Но давай впредь обсуждать все, что может пошатнуть наше доверие друг к другу. Все проблемы, недопонимания и претензии. Все, Феликс. — она гладит его скулы большими пальцами. — Ты права. Молчание ни к чему не приводит. — он накрывает ее руки своими. — Вот и отлично. А теперь давай спать. Доброй ночи. — она целует его в кончик носа и быстро отворачивается. — Доброй. — юноша притягивает девушку к себе за талию и утыкается носом в изгиб ее шеи, погружаясь в приятные, спокойные сновидения. Такие, какие у него бывают только в присутствии этой настолько неожиданно появившейся в его жизнь незнакомки. Его Лу́ны…