Mr. Clumsy Wizard

— Я выпустил тебя из своей берлоги, потому что Джин уверил меня, что ты будешь хорошим мальчиком, — холодно говорит лесник, вместо обычного "Привет". — Хён, перестань, — Намдждун закатывает глаза, разрывая объятия и проходя мимо лесника, чтобы обнять остальных ребят, только что зашедших в главный холл. — А что случилось? — заинтересованно вытягивает шею Чимин, отдавая Намджуну большую сумку с вещами. — Эта чудила наколдовалась вчера до такой степени, что упала в обморок, — ничего не стыдясь объявляет Юнги и волшебник ноет, подняв голову к потолку. — Намджун-хён упал в обморок? — уши Чонгука дергаются, когда он подлетает к нему. Он выглядит сегодня просто очаровательно в светлой рубашке с коротким рукавом, застегнутой достаточно низко, чтобы обнажить ключицы, и широких, лёгких штанах. — Ааа, — монотонно тянет он в ответ, желая заглушить этим все расспросы. Джин смотрит на него с сожалением. — Прости, — шепчет он, подходя с другой стороны, — я не мог не сказать Юнги, потому что, ты знаешь, сейчас он следит за твоим здоровьем и ему важно знать о всех отклонениях. — Предатель, — фыркает младший, игнорируя заинтересованный взгляд гибрида по левую сторону от него. Это не в первый раз, когда они все вместе собираются в этом замке, чтобы весело провести время. В конце концов, места тут более чем достаточно, даже когда семья старшего хёна не в отъезде, так что периодически эти стены наполняются их шумом. Хосок и Чимин, которые, почему-то, обожают летать и скакать в перевернутом состоянии внутри зданий, каждый раз пищат от восторга, потому что тут это можно делать без опасений что-то уронить или сломать. Или выколоть кому-то глаз. Тэхён тоже развлекается, будучи близким другом Одэна и Омука, поэтому именно он тот, кто постоянно теряется, то и дело незаметно уползая в сад, чтобы провести время с товарищами. Намджун, будучи чистокровным человеком, всегда имел трудности в дружбе с животными. Ему было немного завидно, что фей так спокойно находит общий язык даже с летягами, имеющими по своему обычаю непостоянный и своеобразный характер, и считающихся разве что со своим хозяином. Помимо собак и кошек, как правило, чистокровные люди редко имели каких-либо других друзей среди живности, однако, будучи тем ещё любителем всего маленького и милого, ещё в детском возрасте волшебник обнаружил, что к нему очень хорошо относятся почти все бабочки, которых он встречал. Они научили его дружить так, как свойственно им, что позже стало толчком для его дружбы с некоторыми семействами речных крабов и одной очень очаровательной стаей скатов, с которой он познакомился отдыхая с родителями на побережье океана, когда был ещё подростком. К сожалению, последних удаётся посещать крайне редко, но они каждый раз рады его видеть, давая погладить себя и показывая самые красивые места во время дайвинга. В последний раз, самый младший из них гордо хвастался великолепным, большим кораллом, который, судя по всему, каким-то образом напоминал ему Намджуна. По крайней мере, ему показалось, что юный скат видит между ними сходства, судя по тому, как его хвост тыкал в карал, а потом в лицо волшебника. Юнги же в такие поездки попросту прилипает к хозяину дома, чувствуя себя в этом огромном замке комфортнее рядом с его владельцем. Они с Джином в целом-то проводят довольно много времени вместе, и, если бы не гибрид на пару с двумя перевёртышами и феем, которые почти безвылазно находятся в хижине лесника, Намджун уверен, что Юнги стал бы в этом замке очень частым гостем. Как-то раз, наклюкавшись, Юнги даже признался, что если бы не его любимый лес, он просто переехал бы жить к Джину, и на старости лет так и сделает, когда его колени будут не в состоянии следить за такой большой территорией. — Чур комната с панорамными окнами моя! — кричит Чимин, взбегая по лестнице. — Подожди! — Чонгук почти догоняет его, хватая за футболку, которая тут же оседает в его руках, выпуская из широкого ворота пустельгу, — Твою ж, — гибрид издаёт игривый рык, всё же поднимая со ступенек ещё и упавшие с друга штаны, и бежит следом. — Хён, у твоего дяди же созрела клубника? А то моя в этом году что-то не шибко разрослась, кот наплакал, — спрашивает Юнги. — Да, он завёз нам недавно несколько десятков ящиков. Можешь забрать, сколько тебе нужно, — добавляет он, видя как лесник раздосадовано выпятил губу. — Отлично, — его выражение лица тут же меняется на донельзя счастливое. — Тоже хочу клубники, — вклинивается Намджун, пока они минуют второй пролёт. — Всё в кладовой при кухне, — хмыкает старший. — И я хочу! — спускается к ним Чонгук, забирая из рук Тэхёна и Хосока по сумке и снова устремляясь вверх по ступенькам, — Плетётесь, как черепахи, — кричит в пол-оборота. — Вот ведь, — цыкает лесник, — молодая кровь. Тэхён согласно мычит, предпочитая лететь над ступеньками в паре сантиметров, чтобы не подниматься своими двумя. Утро никогда не было его любимым временем суток. Каждый из них занимает по комнате, разбредаясь по дому. Хосок и Чимин располагаются на четвертом этаже, потому что оттуда круче всего бегать и летать по фасаду здания, Тэхён селится в том же коридоре на втором этаже, что и Намджун, но с другого его конца, а Юнги занимает ближайшую к лестнице комнату того же этажа, но в основном коридоре, не желая бродить по замку больше необходимого. Чонгук, никак не объясняясь, просто спрашивает, где находится комната Намджуна и молча заходит в ближайшую соседнюю, заставляя покрыться щеки волшебника румянцем. Правда, за секунду до того, как гибрид закрывает за собой дверь, волшебник успевает заметить румянец и на нём, окрасивший самые кончики его ушей. Остальные корпуса здания остаются пустыми, включая тот, в котором расположены комнаты родителей Джина. И, судя по всему, сам Джин уже успел предупредить всех о занятости волшебника, потому что в течении дня он усердно работает над материалами, понимая, что никто его не тревожил, только когда его желудок урчит достаточно сильно, чтобы сообщить, что самое время обедать. Он полагает, что его позовут, когда еда будет готова в любом случае, так что стряхивает лишние мысли, снова погружаясь в раздумья. Ему не совсем понятно, что именно он делал вчера не так. Он берёт основу формулы заклинания из записей книги, добавляя к ним стандартную для подогревания воды – и всё равно провал. Пробуя поменять те или иные вещи, он даже случайно охлаждает воду, вместо того, чтобы её нагреть, совсем запутавшись. Волшебник готов выть, пока случайно не цепляется глазами за одно слово в начале главы с формулами "... для меня." Там написано "Представляю стандартные для меня основы формул, в зависимости от того, что именно вы хотите наколдовать". Такая мелочь, а заставила Намджуна так попотеть. Он мысленно ругается на автора, который никак не уточнил что, судя по всему, основу для формулы каждому человеку нужно подстраивать под себя лично. И от этого вообще не легче, потому что Намджун понятия не имеет как это делается. Теперь ему нужно провести ещё не один час, подробно разбирая каждую составляющую основы этого волшебника, чтобы понять, в каких они должны быть пропорциях именно для него. "Всё равно – это прорыв" — говорит он себе. В конечном итоге, когда его зовут на обед, он выползает из комнаты с тетрадкой и задумчивым видом, совершенно не обращая внимание на происходящее вокруг. В какой-то момент Юнги закатывает глаза, ворча об остывшей еде, занимающимся записями даже за столом Намджуну и просто нанизывает на вилку большие куски, кормя его, словно маленького ребенка. Волшебник по инерции рот открывает, жуёт, и открывает снова, скользя ручкой по страницам и ожидая нового куска. Дружный смех вырывает его из раздумий, заставляя понять, насколько он выглядел нелепо – это смущает его до поджатых губ и опущенного взгляда, так что теперь он принимается самостоятельно кушать, откладывая, наконец, свою работу. — Ну расскажи, мне интересно, — приставший ещё во время обеда Чимин дует губы. — Я же сказал, я пытаюсь сделать зелье, — Намджун не останавливается, минуя пролет, чтобы подняться обратно в комнату. — Да, но какое? Я впервые вижу, чтобы ты был так... Озадачен, — подхватывает Чонгук. — Я частенько бывал озадачен учебой, — протестует старший. — Да ладно, расскажи, вдруг мы чем-то сможем помочь? — Намджун улыбается на это милое, но до ужаса наивное заявление друзей. — Пытаюсь вытащить из себя магическую энергию и преобразовать ее в нужное мне зелье, — они, наконец, заворачивают на нужный этаж, — это незаконно, так что цыц, а то носики пооткусываю. Джин, конечно, говорил ему держать язык за зубами, но обычно это предполагало держать язык за зубами вне их небольшой группы. Нет никаких шансов на то, что хён не доверяют любому из них так же сильно, как Намджуну. — Вау, — выдыхает Чонгук, — впервые о таком слышу. А ты можешь использовать нашу энергию тоже? Намджун опускает ладонь на ручку, поворачивая ее и улыбаясь друзьям. — Не думаю. В вас двоих магической энергии в принципе не должно быть, иначе вы бы, вероятно, умели колдовать, — он треплет гибрида по голове, — я собираюсь работать дальше, так что, надеюсь, никто не потревожит меня до ужина. Чонгук недовольно фыркает и топает лапой, вызывая у Чимина приступ смеха, который слышно даже сквозь плотно закрытую массивную дверь. Итак, всего в книге есть три основы формул под заклинания: воздействие на что или кого-либо, преобразование в плотную материю – как раз то, что ему нужно, и установка связи, которая, честно говоря, не совсем понятно, для чего применяется. Вчера он использовал первую основу, для воздействия, потому что она была самой простой и он полагал, что будет логично начать с неё, чтобы потренироваться. Однако теперь, когда он понял, что каждую основу придётся корректировать, стало ясно, что нет никакого смысла тратить время на тренировки и более лёгкие заклинания и сразу приступать к преобразованию материи. Помимо того, что он никак не может разобраться с пропорциями составляющих, он осознаёт, что в принципе не понимает, что за составляющая завершает основу для заклинания. Она обозначена в формуле простой латинской буквой "m" без каких либо пояснений и в целом не встречается ранее в тексте. После того, как он разберётся с этим, процесс должен пойти в разы быстрее, так как дальше можно будет использовать вполне стандартные приемы, чтобы наделить эту материю теми целительными свойствами, которые ему нужны. Эта чертова "m" должна быть чем-то существенным, очень важным, потому что без неё основа выглядит почти такой же, как первая и более простая. Похоже, это что-то, что как раз и выполняет функцию преобразовании энергии в материю. Вчитаться в каждое слово до красных глаз, переваривая в голове книгу вновь и вновь. Наваждение смешанное с отчаянием, когда очередная перечитанная глава не даёт никаких ответов. Сиплый вздох слетает с его губ из-за хруста в перенапряженной, опущенной над столом шее. Час от часу это перестаёт иметь какой-либо смысл. Что он только что прочитал? Там точно не было ничего нужного? Не помнит, потерял сосредоточенность. Басистое "хм" разливается по комнате, пока волшебник листает страницы теперь уже назад, а не вперёд, перепроверяя. Каждая секунда, отмеченная тиканьем настенных часов, сгущает в его голове воду, напрягая мышцу за мышцей по миллиметру. Одна маленькая деталь, после которой всё пойдёт в гору, после которой не будет никаких застоев, маленькая деталь, означающая для него настоящее открытие и разделяющая его от того, чтобы начать реально действовать, пробовать подставлять разные параметры, колдовать, действительно делать это чертово зелье, а не просто думать о нём. — Хён? — в дверь стучат, ожидая ответа и она скрипит, в ответ на его "входите". Намджун уже понял по голосу, что это Чонгук, нет причин поднимать голову. На самом деле, ему нужно скорее дочитать главу, чтобы перейти к следующей. — Ужин ещё готовится, так что я принёс тебе перекусить клубники. Хочешь? — Краем глаза волшебник замечает поставленную рядом с ним чашу, наполненную красными ягодами. — Мхм, — угукает он, дергая головой вправо, когда глаза переходят на следующую страницу. Книга почти дочитана. В этот раз быстрее, чем в первый, потому что он ищет что-то конкретное, а не впитывает кучу новой информации, параллельно её конспектируя. Никаких подсказок, что такое "m". Он неплохо знает латынь, мысленно переводя на неё каждое кажущееся важным слово, но ничего не кажется подходящим. Единственное, что логично сопоставляется с буквой – само слово "материя" (лат. materia), но это не даёт никаких ответов, потому что материей может быть что угодно. Самым вероятным казалась кровь, что, безусловно, всё равно нонсенс – так не делают, да и буквы "m" в латинском sanguis нет никакого места в любом случае. Он даже не уверен, почему рассматривал это как вариант. Может быть, из-за отсутствия каких-либо других, более хороших, на горизонте. — Хочешь... — Намджун вскидывает от удивления голову, он, право, и не думал, что Чонгук всё ещё в его комнате, — Хочешь, я помассирую тебе плечи? Ты выглядишь напряженным. Он стоит так близко, волшебник готов поклясться, что чувствует его запах и тепло. И его кулаки мило сжаты по бокам, будто он действительно переживал, что Намджун его отругает за беспокойство, если он принесет клубники. — М-м, — он тянет в сторону плечо, проверяя слова друга, — спасибо, давай как-нибудь потом, ага? — Ты хорошо себя чувствуешь? — Чонгук немного мнётся на месте, — Джин-хён просил узнать как ты, раз я всё равно направляюсь в твою комнату. — Я в порядке, — улыбается он, — в обморок падать не собираюсь. — Хорошо, ну, тогда... Пожалуйста, дай знать, если тебе что-то понадобится, а я скоро заберу тебя на ужин, ладно? — Ладно, — Намджун ловит кисть руки, чтобы погладить её нежным движением в знак благодарности, прежде чем вернуть голову в исходное, немного сгорбившееся положение. Под тяжелый вздох младшего, дверь, всё же, щелкает, закрываясь. Это нагоняет на него странную тоску. Было отвлекшись, даже если всего на мгновение, сердце скрипит, обратно погружаясь в работу. Не потому что ему не хочется её делать, а потому что это означает, что его голова вновь наполнится непрекращающимися сомнениями и досадой. В комнате стремительно темнеет, краем сознания, кажется, слышны тяжелые капли, бьющееся о стекло его окна. Он обязательно зажжет свет и посмотрит в окно, когда дочитает последнюю главу. Глаза цепляются за размытые сгущающимся мраком буквы, перелетая со строчки на строчку. Кромешное ни-че-го. Так и не включив лампу, он тянется за другой книгой. Конечно, не одна из них не так информативна, как эта, и всё же, в них может быть что-то полезное. Длинные пальцы волшебника едва ли успевают дотронуться до мягкого корешка, прежде чем его прерывает стук в дверь. Ужин. Он так чертовски благодарен, что никто его не достаёт. Никто не пытается прервать его поток мыслей, когда он пропускает слова друзей мимо ушей, никто не даёт ему советов как нужно — они просто рядом. И от этого немного спокойнее. Даже специально поселившийся рядом Чонгук просто следует за ним по коридорам, молча провожая до комнаты. Его заботливо уложенная на плечо рука убирается, чтобы открыть дверь, пропуская внутрь, и закрыть её с обратной стороны. Это мило. Еда и небольшая прогулка, которую, хочешь не хочешь, приходится устраивать, пока ты добираешься от комнаты до столовой и обратно, немного снимают головную боль. Заканчивая листать последнюю книгу, он думает, что завтра обязательно поднимет на уши хёнов. Возможно, Джину трудно разобраться в такой высокоуровневой магии, а из Юнги волшебник, как из Чонгука импотент. Но попробовать стоит. Обычно, он бы просто обратился к своей маме – кто, как не она, знает ответы на самые сложные вопросы, связанные с магией. Не собирается же он на полном серьёзе заставлять её разбираться во всём этом, когда у неё едва ли есть силы поднести ложку ко рту. Засыпая на широкой кровати среди дорогой мебели и на самых мягких подушках, он больше всего на свете скучает по отчему дому и по своему старенькому дивану, из которого вырос слишком быстро, но руки отца так и не дошли поменять его на новый, заставляя вытягивающегося с каждым днём подростка сворачиваться в позу креветки, чтобы поспать. Поскорее бы разобраться с этим зельем.