chosen

Я тоже с нетерпением этого жду. Возможно Чайлду не стоило адресовать эти свои слова к, — предположительно исчезнувшему, — богу войны. — Ты так ничему и не научился вчера? — Чжун ли обходит его по кругу, взгляд пристальный и опасный. На этот раз он более вовлечен в схватку, чем вчера, когда большую часть времени он был не заинтересован и едва ли делал что-то больше, чем просто отражал удары Чайлда. Дыхание Чайлда становится быстрым и прерывистым, но он всё равно рвется в бой, метит в точки, которые Чжун Ли иногда оставляет открытыми. Иногда. В этот раз, конечно же, он блокирует всё с легкостью, возвращает несколько ударов, которые в этот раз Чайлд еле отбивает. — Я научился многому, — говорит он, не думая, или, скорее, думая о тех открытых точках Чжун Ли, которые он оставляет, пока атакует. — Неужели? — в голосе Чжун Ли проскальзывают нотки юмора, его губы изгибаются в чем-то, что Чайлд может расценивать как ухмылку, если бы это не граничило со звериным оскалом. Ноги Чайлда подкашиваются под ним на мгновение, но он удерживает равновесие как раз вовремя, когда Чжун Ли стремительно приближается, нанося три успешных замаха в его сторону. Он блокирует первые два, и последний ударяет по его бедру с немалой силой. Он спотыкается от боли, но ему удается удержаться на ногах, и он пристально смотрит на Чжун Ли. — И чему конкретно ты научился? — Чжун Ли наносит удар в грудь, но Чайлд только успевает отразить удар настолько, чтобы удар пришелся в плечо, что заставило его отшатнуться на несколько шагов. Он стискивает зубы, делает выпад вперед и кидается на Чжун Ли, и это, он признает, больше отчаянное желание сделать хотя бы один удар, чем действительно какая-то тактика. Он подбирается близко, очень близко, достаточно для того, чтобы при уклонении грудь Чайлда задевала Чжун Ли, достаточно, чтобы Чайлд мог увидеть ухмылку на чужих губах и понял, что ему позволили подобраться так близко. Паника просыпается в самый последний момент, когда Чжун Ли замахивается посохом за его спиной, ловит его и другой рукой тоже и не без особой нежности притягивает Чайлда к себе. — Это ты так стратегию пересмотрел? — предполагает Чайлд, мельком замечает зубы, когда на лице Чжун Ли расцветает оскал. Чайлд хотел бы, чтобы эти зубы оказались у него на горле, и он чуть наклоняет голову, как бы прося этого, — Подпустить оппонента настолько близко, когда у меня всё ещё есть возможность сопротивляться? Чжун Ли дергает посохом, прижимая Чайлда ещё ближе к себе, и наклоняется ближе к его уху. — Давай же, — его голос низкий, похожий на рычание, — Сопротивляйся. По спине Чайлда пробегает дрожь, и требуется несколько мгновений, чтобы побороть желание вжаться в Чжун Ли ещё сильнее. Потому что сейчас он бросает Чайлду вызов — Чжун Ли думает, что он не сможет освободиться. Он возвращает Чжун Ли ухмылку. Это ни в коем случае не элегантно, но Чайлд ударяет «рукоятью» самодельного меча в бок Чжун Ли, что заставляет того ослабить хватку на Чайлде достаточно, чтобы он смог выскользнуть из захвата посохом. При этом он вытягивает ногу, ударяет колено Чжун Ли, но тот не падает. Наоборот, он выпрямляется с хищным взглядом, зубы обнажены в ухмылке, и Чайлд задирает подбородок в задорном вызове: Чжун Ли желает с ним поиграть — пускай. Чайлд будет играть по своим собственным правилам. Чжун Ли двигается как молния, быстро и резко, его атака задевает ребра Чайлда, заставляя его задыхаться, даже когда он уходит из зоны досягаемости Чжун Ли. Но только на короткий момент, потому что хоть и мужчина далеко, но Чайлд не планирует убегать. Нет, он намерен сражаться. Его преимущество в защите Чжун Ли, за пределами полезности посоха. Он был прав, когда подобрался близко, и он делает это снова с небольшой порцией стратегии. Финт, второй, третий, а затем намеренный удар по щеке. На мгновение яркое золото встречается со взглядом Чайлда, загорается в осознании и трепете в тандеме. И затем самодельный меч соприкасается с челюстью Чжун Ли, по поляне разносится треск, а глаза Чайлда широко раскрываются. Он смотрит с легким благоговением, как Чжун Ли наклоняет голову, поднимает руку, чтобы провести пальцами по розовой коже. Поднимает свои яркие золотые глаза на Чайлда с тонкой ухмылкой на губах. — Прошло немало времени с тех пор, как кому-то удавалось пробиться через мою защиту, — говорит он, опуская руку. Делает шаг вперед, и ещё один. Чайлд повторяет его движения, с осторожностью отступая назад, дыша быстро и едва сдерживая предвкушение от того, что Чжун Ли загоняет его в угол. Он не будет утверждать, что хотел такого исхода, но его спина опять соприкасается со стеной дома, и он не может точно сказать, что это нежелательный исход. Чжун Ли подходит к нему, и его посох со стуком ударяется о стену рядом с головой Чайлда. Рука, что держала посох, теперь находит бедро Чайлда, другая рука выбивает импровизированный меч из руки Чайлда и сжимает теперь запястье. Чжун Ли поднимает его к своей щеке, к месту, по которому Чайлду удалось ударить. Он льнет к ладони Чайлда, и большой палец руки Чайлда касается теплой припухшей кожи, он поражается тому, что он подобрался так близко. Поражается тому, как близко он сейчас, и тому, как Чжун Ли смотрит на него, словно хочет поглотить его целиком. — А ты опасен, не так ли? — Чжун Ли наклоняется ближе, останавливается, когда его нога задевает Чайлда. Его ухмылка становится шире, теперь это был дикий оскал, и он вклинивает свою ногу между бедер Чайлда без предупреждения. Чайлд втягивает воздух и зажмуривается от волны наслаждения. — Опять? — в голосе проскальзывают нотки насмешки, и он отпускает руку Чайлда, чтобы схватиться обеими руками за бедра парня и прижать его к своему бедру. Из горла Чайлда вырывается стон, отчаянный и требовательный, — Ненасытный, — голос Чжун Ли прямо возле его уха, дразнит, и Чайлду все равно. Он трется о бедро Чжун Ли, цепляется за его спину, бедра, что угодно, чтобы стать ближе. Получить больше. — Моракс, — стонет он, и Чжун Ли весело хмыкает. Убирает руку с его талии, чтобы провести ею вверх по боку, по плечу и вцепиться в волосы. Резко оттягивает его голову назад, посылая вспышку боли вместе с удовольствием по спине. Когда зубы впиваются его кожу, Чайлд теряет всякое понимание, где он и что делает. Чжун Ли дает ему всё — почти всё — что он хочет, это всё, о чем он хочет думать. Это, и какие бы слова Чжунли ни рычал ему в горло, хотя в данный момент он даже не может их разобрать. Не тогда, когда он так близко, настолько близко… В этот раз, когда он кончает, Чжун Ли не отпускает его, и Чайлд не пытается сбежать. Просто тяжело дышит в плечо Чжун Ли, позволяет себе всем весом опираться на стену и Чжун Ли. Хватка на его бедрах не слабеет, и рот Чжун Ли не покидает его шею, хотя острые зубы сменились мягкими губами. — Не убегай, — дышит он в шею Чайлда, и Чайлд посмеивается. — Не убегу, — не хочет, да и не смог бы, не с Чжун Ли, который всё ещё держит его здесь, но не захотел бы несмотря ни на что. Если его голова останется также заполнена мыслями о Чжун Ли, она не сможет наполниться ничем другим. Ничем, что было раньше. Чжун Ли должно быть принял его слова о том, что не убежит на веру, поскольку он отстраняется от него и позволяет своему взгляду скользнуть по телу Чайлда вниз и обратно, а точнее по той части, которая не прижата к Чжун Ли. — Позволь мне привести тебя в порядок. Я полагаю, — добавляет он, проводя пальцами от плеча Чайлда до вырезанного над сердцем созвездия Властелина Камня, — Тебе также понадобится помощь с нанесением бальзама. Чайлд кивает, слова всё никак не идут, и Чжун Ли отступает на шаг назад. Машет в сторону дома, и Чайлд идет, куда показали, всё словно до сих пор в тумане. Он до сих пор чувствует слабость после Чжун Ли. Он сосредотачивается на дыхании, на том, чтобы переставлять ноги, возвращаясь обратно в спальню, садясь обратно на кровать. Чжун Ли заходит вслед за ним, позволяет двери самостоятельно медленно закрыться. Останавливается перед Чайлдом и поднимает руку к его подбородку, приподнимает его голову вверх, но это не чувствуется как что-то недоброжелательное. — Мне нужно, чтобы ты встал, — возражения не принимаются, и Чайлд, моргая, смотрит на него. С ленивой ухмылкой высвобождает свой подбородок из руки Чжун Ли, и вместо того, чтобы сделать, как сказано, он падает обратно на кровать. Чжун Ли прищуривается, а ухмылка Чайлда становится только шире. — Славно, — его голос также напряжен, и он поворачивается на каблуках, — Ты справишься со своими ранами сам. Он идет к двери, и Чайлд позволяет себе насладиться моментом прежде, чем садится прямо. — Подожди, — к его удивлению Чжун Ли останавливается, — Помоги со спиной хотя бы. Я сам не дотянусь, — он бы и рад дальше давить на Чжун Ли, понять, сможет ли он зайти дальше, заставить его… ну, опять прижать Чайлда к груди, или любым другим способом, который тот сочтет нужным… Чжун Ли резко выдыхает, но поворачивается с оценивающим взглядом. Да, Чайлд определенно хочет продолжить выходить за пределы своих возможностей, но он достаточно умен, чтобы понять, что его выздоровление должно быть в приоритете. Вроде бы и должно быть в приоритете, но он признает, что мысль о руках Чжун Ли, которые будут касаться его везде… — Хорошо, — Чжун Ли возвращается к кровати, как-то чопорно садится позади Чайлда и достает чашку с бальзамом. Наносит бальзам грубовато, и Чайлд застревает между удивлением и раздражением, хотя он понимает, что этому причиной является он сам из-за своего намеренного неповиновения. Но касания Чжун Ли становятся мягче с каждым мгновением, нежнее с каждым движением его кончиков пальцев по ранам Чайлда. Парень тает от этих касаний, откидывается чуть назад. Чувствует прошедшую по спине дрожь, когда внимание Чжун Ли сосредотачивается на знаке приношения на задней стороне шеи. Его спокойствие нарушает сожаление от того, что Чжун Ли отстраняется, правда, он не поднимается с кровати в ту же секунду. Чайлд напряжен, старается слишком сильно не надеяться. — Есть ли ещё раны, с которыми ты бы хотел, чтобы я помог? — голос Чжун Ли низкий, словно бы наполнен горечью, и Чайлду интересно, уж не сожаление ли влияет на мужчину. И в эту же минуту Чайлду отчаянно хочется ещё его касаний. — Я ненавижу быть помехой, — говорит он вслух, но не всерьёз. Залезать Чжун Ли словно бы под кожу слишком быстро становится его любимым времяпрепровождением. Чжун Ли издает удивленный вздох, видимо придя к тому же выводу. На периферии зрения Чайлд замечает руку Чжун Ли, которая снова тянется к чаше с бальзамом. Но теперь из поля зрения она не исчезает, Чжун Ли начинает от плеча Чайлда, проводит по символам Моракса ниже по руке парня. На долгие мгновения они оба замолчали, Чайлд теряется в мягких касаниях Чжун Ли, покрывающих его раны на руке бальзамом. Чжун Ли молча переключается на другую руку, когда заканчивает с первой, нежен там, где ранее был грубоват. Хотя, если подумать, Чайлд не может припомнить никаких ударов, которые были бы направлены на его руки, спину или же места над коленями. Не было ударов там, где рисковал бы открыться какой-нибудь из его порезов. Он выдыхает слегка недоверчиво как раз в тот момент, когда Чжунли наклоняется вперед, прижимаясь грудью к спине Чайлда, и это вытягивает остаток воздуха из его легких. — Ты очень далек от того, чтобы быть помехой, — говорит Чжун Ли ему на ухо в то время, как его пальцы проходятся по порезу в виде созвездия Властелина Камня на груди Чайлда, втирают заживляющий бальзам до тех пор, пока кожа не немеет под его рукой, — Хотя я подозреваю, что ты бы сделал всё возможное, чтобы доказать обратное. В его голосе слышатся нотки юмора, и этого достаточно, чтобы вернуть сосредоточенность Чайлда хоть немного. Ему ужасно хочется откинуться назад, умолять Чжун Ли трогать его везде. — «Не помеха», — повторяет Чайлд больше в никуда, задумчиво хмыкает, когда пальцы Чжун Ли проходятся по его коже уже без особой причины, — Я знаю достаточно много людей, которые бы не согласились с этим утверждением. Наступает небольшая пауза, за которую он успел сделать лишь вдох или два. — Люди из места, где ты раньше жил? Чайлд мычит в знак согласия, немного откидывается назад на Чжун Ли. Позволяет своим глазам закрыться лишь наполовину, ровно настолько, чтобы он мог сосредоточиться на прикосновении Чжун Ли. Теплая рука, которая прижимается к его ребрам, палец Чжунли лениво скользит вниз по его боку. — Я был… хорошо известен тем, что везде создавал проблемы. — Это меня не удивляет, — голос Чжун Ли стал тише, но в нем всё равно слышно веселье. — И конечно же никто не мог поднять на меня руку, — он был неприкасаем, многообещающий воин в каждом смысле этого слова, правда, за заметным исключением его склонности затевать драки со всеми, с кем он мог. Противники быстро смекнули, что лучше обходить его стороной, чем пытаться ему противостоять. Чжун Ли на это ничего не говорит, просто проводит большим пальцем по груди Чайлда медленными, ритмичными движениями, и Чайлд очень смутно думает о своей деревне, о тамошних людях. О тех, по которым он не будет скучать, которые не будут скучать по нему. — Я представляю, как некоторые только и рады, что избавились от меня, — говорит он со всем весельем, на которое только способен сейчас, в груди — горькая обида, переплетающаяся с отчаянной болью. Рука Чжунли замирает. — Если это так, то они многое теряют, — его голос принял более твердый тон, более резкий, и уголок губ Чайлда приподнимается в ухмылке. Если по нему никто не скучает, и он не скучает по ним, то он больше не должен думать о них. Его братья и сестры… он медленно вдыхает и выдыхает. Они-то будут по нему скучать, а он по ним, но так будет лучше. Таким образом он сможет их защитить, быть уверенным, что они будут в безопасности, несмотря на то, какой дикой может стать душа Тевкра. Они никогда не подвергнутся… — Позволь мне сделать что-нибудь поесть, — Чжун Ли прерывает бурлящие мысли Чайлда, и он с благодарностью возвращается в настоящее. Менее благодарно он себя ощущает, когда он чувствует, как руки Чжун Ли соскальзывают с его груди, снова поддерживают его — он действительно так сильно откинулся назад в объятия Чжун Ли? Он встает с кровати, смотрит на Чайлда мельком, проходя мимо. — Возможно, ты захочешь привести себя в порядок, — добавляет он у двери, и Чайлд резко выдыхает от изумления, наблюдая, как он исчезает.