Тренировка.
Обязательное занятие, если ты живёшь с Нацумэ Сосэки.
Ежедневно по несколько часов.
Выходной только один. В воскресенье.
Но также её можно пропустить по причине болезни.
И так до того момента, пока не выздоровеешь.
Однако Огаю нравились эти тренировки. И у него в мыслях ни разу не возникало желания пропустить их.
Но не сегодня.
Он проснулся с ужасным насморком и больным горлом, что нещадно саднило. Всё тело ломило, а взгляд плыл при каждом резком движении.
Мори до последнего надеялся, что это не болезнь, а последствия длительного сна с открытым окном. И что спустя час всё пройдёт.
И всё же надежды не оправдались.
С каждым часом, наоборот, становилось только хуже. Когда Нацумэ позвал его завтракать, то куда-то ушёл. Огай обрадовался этому, ибо есть совершенно не хотел. А потому он просто высыпал рис обратно в кастрюлю, сделав видимость малого количества еды. Стоило Сосэки вернуться, как он увидел Мори, что стоял уже одетый и готовый к тренировке. Но вдруг он как-то странно вздохнул и обратился к сэнсэю:
-Наставник Нацумэ. А может, мы сегодня отменим тренировку?
Мужчина строго взглянул на воспитанника и ответил отказом.
Что и ожидалось.
Огай не расстроился и тем более не обиделся. Он прекрасно понимал, почему наставник не разрешил так сделать. И всё-таки из-за этого ему оставалось только молиться, чтобы его состояние не ухудшилось.
Слава Ками, всё прошло нормально, и Нацумэ ничего не заподозрил. Уже в четыре часа дня они были дома и готовились есть. Перед этим Мори надо было только переодеться и помыть руки. Что он, собственно, и сделал. На себя он быстро нацепил тёплый и мягкий свитер, что хоть немного помогал в связи с недавно появившемся ознобом.
Огай хотел съесть только половину, ну или четверть, притворившись, что это была половина, а потом отправиться в комнату, спать. И главное, сделать это быстро, желательно не общаясь за приёмом пищи. Только вот, видимо, у Сосэки и на это было своё диаметрально противоположное мнение.
-Огай, ты сегодня очень плохо работал.
-Простите, пожалуйста.
-Не спеши извиняться. Лучше скажи, у тебя что-то произошло?
Мальчик мелко дрогнул, но незамедлительно ответил:
-Нет, что Вы… Всё как всегда… -Огай не хотел беспокоить Нацумэ, а потому решил соврать.
Есть теперь совершенно не хотелось. Даже крошка не лезла в горло, что уж говорить про рис с мясом. Только..как убедить в этом сэнсэя…
Сосэки настороженно поднял голову, прекращая есть. Он взглянул на Ринтаро, у которого на щеках был не здоровый румянец, а в тарелке было столько же еды, как и пятнадцать минут назад.
-Ты почему не ешь?
-Я..не голоден. -Горло болело, было огромное желание покашлять и прочистить его, но Мори вовремя одёрнул себя.
Нацумэ нахмурился и, отложив палочки, потянулся через стол, чтобы проверить температуру мальчику.
Лоб был горячим. Даже слишком. Это было очень плохо.
-Ты заболел. -Констатировал факт Сосэки напряжённым голосом. -Как себя чувствуешь? Голова, горло. Ещё что-то болит?
Огай медленно кивнул, прижавшись сильнее к чужой руке и начав тереться о неё. Она была прохладной и чувствовалась на разгорячённом лбе столь приятно…
-Ну, что ты... Давай мы измерим температуру, а потом решим, какие таблетки стоит выпить.
Мальчик на эти слова теперь никак не реагировал. Он только
лёг упал на стол, когда ладонь Сосэки отстранилась от него.
Мужчина незамедлительно встал, начиная искать градусник.
-Открой рот.
Мори не
имея сил желая спорить, сел относительно ровно и поступил так, как ему было сказано.
Под его язык лёг электронный термометр. Он был прохладным, что очень ему понравилось.
-Придерживай рукой, разобьёшь ведь. -Нацумэ сидел, ожидая результата. Он очень сильно переживал за Огая.
Когда раздался писк, он вынул градусник и посмотрел на цифры. Сердце болезненно сжалось. Тридцать девять и два…
-Так, давай мы сейчас выпьем лекарство, а потом пойдём спать.
Мальчик кивнул и вновь лёг.
Он смотрел так жалобно и печально, что Сосэки не мог на него даже взглянуть. Хотелось его хоть как-то поддержать. Но как? Он к сожалению не знал.
-Вот, выпей это.
Нацумэ протянул Мори запечатанный антигриппин. Тот вновь сел и, забрав лекарство, открыл его. Порошок был белым-белым и на бумажке казался наркотой.
-А что это? Кокаин?
-Нет конечно! Это лекарство! Хотя в нём и содержится димедрол…
-Точно? А что такое ди-мед-рол?
-Это тоже в своём роде наркотик, но он просто вызывает сонливость, -мужчина не знал, как можно ещё легче объяснить ребёнку.
-Как опиум?!
-Нет. Это совсем другое.
Мальчик недоверчиво покосился на порошок. -А всё же похоже именно на кокаин. А может, мне попробовать им занюхнуться?! -Он с энтузиазмом взглянул на наставника, глаза его сияли не здоровым блеском.
-Ты говори-говори, да не заговаривайся.
Огай печально опустил голову, расстроенный тем, что его шутку не оценили.
-Пей.
Сосэки отвернулся и начал наливать воду.
Мори вновь взглянул на лекарство, наклонился и попытался понюхать, но нос был заложен. Он зашёлся в кашле, и половина порошка оказалась у него на лице. Мальчик быстро отложил бумажку и принялся обеими ручками стирать эту гадость.
-Пей давай. Я сейчас вернусь. -Сэнсэй потрепал кохая по голове (не видел, значит), и ушёл в ванную.
Огай хмуро зыркнул на медикамент и брезгливо взял его в руки. Он глубоко вздохнул уже в другую сторону и, зажмурившись, высыпал остатки лекарства себе в рот.
Оно было ужасно кислым. И мерзким.
Мори опять начал кашлять, да так, что по звукам казалось, будто тот задыхается
хотя, может, так оно и было. Нацумэ выскочил из ванной. На его подбородке была пена для бритья, а в руке бритва. Он метнулся к Огаю, но когда приблизился, то услышал, что тот кашлял и плевался, говоря что-то в духе «Боже, какая гадость! Мерзко! Буэ!»
-Огай! Ты что с ума сошёл?! Просто воды выпей!
Наставник ушёл обратно, а мальчик так и остался сидеть один. Ему было обидно.
Почему Нацумэ-сэнсэй на него кричит? Он его не любит?
Злой…
Раз так, то Мори теперь и слова не скажет, если ему будет
плохо хуже.
Огай всё-таки выпил воду. А потом уже было хотел уйти, как вернулся Сосэки.
-Иди умойся, почисти зубы, а потом приходи к себе в комнату. Я буду ждать тебя там.
Мальчик печально кивнул и, опустив голову, ушёл. Нацумэ на это только пожал плечами, тоже уходя.
Вода приятно холодила горячую кожу. Но сейчас это было неважно.
Мори было плохо. У него очень болело горло, а нос был заложен. Голова сильно кружилась так, что казалось, будто он близок к тому, чтобы упасть в обморок. Глаза сами по себе закатывались, видимо, также от насморка. Ещё и уши заложило…
Кошмар.
Идти без помощи было сложно. Но он пообещал себе не жаловаться и не говорить о проблемах наставнику.
А может, ну его? Это обещание?
Да, пожалуй.
-Ложись в кровать.
Огай поступил, как ему сказали. Всё ещё не проронив и звука.
-Сколько раз я говорил тебе снимать резинку с волос когда ложишься спать?
Мужчина приподнял голову мальчика, сняв с его хвоста резинку и расправив длинные волосы.
Сразу стало так хорошо и свободно. Голова начала меньше болеть, а глаза слипались.
-Спокойной ночи, Огай. Хороших тебе снов. -Нацумэ начал вставать, как вдруг его остановили.
Мори схватил сэнсэя за руку и прошептал:
-Наставник Нацумэ. Не уходите..пожалуйста.
Сосэки сел обратно на кровать и начал гладить своего мальчика по голове.
-Тшш, хорошо. Главное, засыпай. Тебе надо выздоравливать.
Огай слабо улыбнулся. И, повернувшись на бок, прикрыл глаза. Засыпая.
-Спокойной ночи, мой мальчик. -Нацумэ поцеловал Мори в висок и тихо ушёл.
Жарко.
Слишком жарко.
Нос заложен. Приходится дышать через рот. Но так почему-то воздух становится очень холодным. От этого горло болит ещё сильнее.
Больно.
Дышать больно.
Глаза медленно открываются.
Всё тело ломит. Он хочет спать, но не может. Опять начинает кашлять.
Огай встаёт с кровати и на ватных ногах идёт в кухню.
Во рту сухо. Он хочет пить.
Графин с водой тяжёлый. Наставник никогда не разрешал ему самому наливать из него воду. Но он ведь сильный и способен сам справиться. Без помощи сэнсэя. Тем более тот устал и сейчас спит. Мори и так ему доставляет одни неудобства. Пусть хоть сейчас он отдохнёт.
(Да и когда он был здоровым, то спокойно мог налить себе воды. Конечно если Сосэки этого не видел.. Так ему могли и промеж глаз дать...)
Ручки трясутся. Слишком тяжело. Сложно держать сосуд. Но он держит. И даже смог налить воды в стакан. Теперь надо только поставить на место.
Огай случайно запнулся и полетел вниз. Вода пробилась на пол, а графин разбился бы, если б не Элиза, что вовремя воплотилась и поймала его.
-Эли...
Мальчик упал на пол, больно ударившись затылком.
Девочка, увидев это, поставила вазу на стол и подбежала к Мори.
Тот же этого даже не заметил. Начав стучать кулачками по полу и ныть от боли.
-Ну что ты, Ринтаро. Где болит?
Огай не обратил на её слова совершенно никакого внимания, сильнее взвывая. Он был весь мокрый и холодный. Элис присела на коленки и начала гладить Мори по волосам.
-Ну-ну, Ринтаро, спокойнее. Что у тебя болит?
Мальчик сел на коленки и положил голову к способности на плечо.
-Голова и ножка. -Он всё ещё хныкал, но уже не так сильно, как в начале.
Элис глубоко вздохнула и подняла Огая на руки.
Из-за того, что она была не обычной девочкой, а способностью, то могла поднимать груз, превосходящий её саму в несколько раз. После, если Мори начнёт её развивать, то Элизабет больше тонны сможет поднять.
-Сейчас я помогу тебе переодеть мокрую одежду, а потом ты ляжешь спать, хорошо?
Огай кивнул и, прикрыв глаза, обнял шею Элис.
Девочка на это только улыбнулась.
-Что ты хочешь надеть?
Холодно. А мокрая пижама только усугубляет ситуацию.
-Свитер... -Ещё немного подумав, он продолжил. -Только не колючий...
-Хорошо. Давай, подними ручки.
Мальчик послушался и, прикрыв глаза, стал ждать. Элис сняла с него мокрую футболку, после надев сиреневый свитер. За всё это время они оба не проронили и звука. И только когда Мори снял штаны, то он тихо проговорил:
-Эли..
-Ммм? Что?
Способность в это время складывала мокрую одежду, готовясь унести её в ванную.
-Я пить хочу...
Да.
Со всеми этими событиями, они ведь совсем забыли про стакан воды, что так и остался стоять на столе.
-Хорошо, я сейчас отнесу одежду и принесу тебе воду. А ты ложись в кровать.
Элис пришлось не только отнести пижаму в ванную, но и подтереть мокрый пол, дабы наставник Нацумэ не подскользнулся позже. Да и Огай тоже...
И лишь потом она, наконец, принесла мальчику столь долгожданную воду.
-Вот, держи. Только пей аккуратно, не пролей.
Мори дрожащими руками принял стакан и начал жадно пить. Горло болело, а от холодной жидкости оно отдавалось острой болью.
-Спасибо тебе большое... Элис.
-Не за что. Давай ложись спать.
Огай действительно отставил сосуд на тумбочку, ложась, но не закрывая глаз и пристально смотря на девочку.
-Что-то ещё хочешь?
Огай немного замялся, отвернув голову в сторону, но скоро повернулся обратно, смущенно проговорив:
-А..можно ты немного полежишь со мной?.. Я просто очень хочу, чтобы ты ещё погладила меня по волосам... Мне это сильно нравится...
Способность тихо хихикнула, нырнув под одеяло. Мори на это спокойно вздохнул и, обняв её, начал засыпать. Элис прижала Огая сильнее и начала массировать кожу его головы.
Мальчик на это только сильнее расслабился, начав тихо то ли мурлыкать, то ли сопеть.
-Спокойной ночи, Ринтаро.
Проснулся Нацумэ как никогда поздно. Был уже десятый час.
Придя на кухню, он хотел выпить воды, но увидел лишь полностью пустой графин. Увидев это, сэнсэй сильно разозлился на Огая, но вскоре злость сменило волнение.
Ничего ли не ударил мальчик, наливая себе воду? Насколько сильно он хотел пить? Или, может, это он всё выпил? Но почему он не позвал наставника?
Было желание поскорее узнать об этом. Но сначала стоило приготовить завтрак.
Закончив готовить, мужчина достал большую кружку и налил в неё горячего молока, добавив ложку мёда. Вообще он не разрешал завтракать Мори в комнате, тем более в кровати. Но сейчас..пусть ест. Главное, чтобы не грустил.
-Огай, просыпайся. Пора завтракать.
-Ммм..не хочу... У меня болит горло...
Но вопреки своим же словам, мальчик сел на кровати и тёр глазки кулачком.
-Сначала надо позавтракать, а уже потом пить лекарство.
-А анальгин я пил на голодный желудок... -Было видно, что он ещё не до конца проснулся и не совсем понимал, что говорит.
-Когда это ты пил анальгин?
-Ой... -Огай прикрыл рот, понимая, что сболтнул лишнего. -А..что у нас на завтрак?.. -Быстро сменил он тему.
-Мы ещё поговорим об этом, молодой человек.
От этих слов Мори передёрнуло.
-Омлет с рисом и дорояки.
Глаза мальчика широко распахнулись. Было заметно, что он очень рад.
-Правда?!
-Да.
Но, несмотря на это, ел он молча, быстро уплетая каждое блюдо.
-Огай, можно задать тебе вопрос?
Огай кивнул, оттирая уголок губ от сгущённого молока.
-А где вся вода, что была в графине?
Сердце ёкнуло.
Вот и всё. Теперь его точно накажут.
-Нет.
-Это я и так видел. А где? Ты пролил её?
Ещё один кивок. Маленький совсем, боязливый.
-Огай, я не собираюсь тебя ругать. Просто скажи. Ты что-нибудь ушиб, когда наливал себе воду?
-Да... -Мори шептал. Уже не из-за страха, а от стыда.
-Что? Покажи мне.
-Нет-нет! -Замахал он руками. -Ничего..страшного...
Сосэки ничего не сказал. Он только строго посмотрел Огаю прямо в глаза. От этого взгляда по телу побежали мурашки, и мальчик стянул с себя свитер, открывая спину, а также задрал штанину, открывая вид на огромные синяки.
-И это ничего страшного?
Мори ничего не понимал.
Он ведь просто упал. Тогда..как они могли появиться?..
-Сиди здесь. Я сейчас приду.
Вернулся Нацумэ уже с аптечкой.
-Давай, повернись спиной. Пока я буду обрабатывать тебе синяки и ранки, объясни мне, как ты умудрился их получить.
-Я..правда не знаю... Ну, то есть да, я упал, но не больше. Хотя такое и раньше бывало...
-Что именно?
-Ну...
Открытой ранки коснулась ватная палочка с йодом. И мгновенно стало больно. Кожа будто горела (пусть и маленьким пожарам).
Огай зашипел, как котёнок, не имея возможности продолжить. И вдруг холодная струя воздуха ослабила неприятные чувства.
Мори удивлённо обернулся, смотря на то, как наставник дует ему на ранку.
-Ну как? Легче?
Мальчик залился краской и спешно отвернулся.
-Да..спасибо... Вам большое...
-Не за что. Продолжай.
-Когда я был меньше, гораздо меньше, мой отец со злости толкнул меня. Не сильно, но я немного ударился об угол стола. А на следующий день я почти весь был в синяках. Был ещё случай, когда он слабо сжал моё запястье, и уже к вечеру оно стало синим. Я..правда, не знаю, от чего это...
-Возможно, дело в том, что у тебя пониженное количество витаминов в крови. Ты, главное, не сильно переживай по этому поводу.
Огай радостно кивнул, радуясь тому, что он, наконец, узнал причину, почему синяки появляются на его коже так легко. А ещё тому, что сэнсэй закончил обрабатывать ему раны.
Мори надел обратно свитер и крепко обнял Сосэки.
-Спасибо большое..па..Наставник.
Выздоровел Мори уже спустя две недели. Пусть и были осложнения. Наверное, если бы не вмешательство врачей, то он мог бы даже умереть.
В одну ночь у него был сильный кашель. Настолько сильный, что он начал задыхаться. По счастливой случайности у Нацумэ была бессонница.
Сосэки вовремя вызвал скорую. И теперь с Огаем всё было хорошо.
Лишь одно не давало мужчине покоя. Это па...
Мальчик правда начал считать его папой?
Узнать это предстоит ему потом. А пока...
-Наставник Нацумэ! Вы идёте? Мне уже не терпится опробовать новый приём! Или мы, наконец, начнём осваивать холодное оружие?! Эх, поскорее бы... Ну, идём же!
-Иду, мой мальчик...
Досрочная ранняя старость,
Похожая на пораженье,
А кроме того — на усталость.
А также — на отраженье
Лица
В сероватой луже,
В измытой водице ванной:
Все звуки становятся глуше,
Все краски темнеют и вянут.
Куриные вялые крылья
Мотаются за спиною.
Все роли мои — вторые! —
Являются передо мною.
Мелькают, а мне — не стыдно.
А мне — всё равно, всё едино.
И слышно, как волосы стынут
И застывают в седины.
Я выдохся. Я — как город,
Открывший врагу ворота.
А был я — юный и гордый
Солдат своего народа.
Теперь я лежу на диване.
Теперь я хожу на вдуванья.
А мне — приказы давали.
Потом — ордена давали.
Все, как ладонью, прикрыто
Сплошной головною болью —
Разбито мое корыто.
Сижу у него сам с собою.
Так вот она, середина
Жизни.
Возраст успеха.
А мне — всё равно. Всё едино.
А мне — наплевать. Не к спеху.
Забыл, как спускаться с лестниц.
Не открываю ставен.
Как в комнате,
Я в болезни
Кровать и стол поставил.
И ходят в квартиру нашу
Дамы второго разряда,
И я сочиняю кашу
Из пшенного концентрата.
И я не читаю газеты,
А книги — до середины.
Но мне наплевать на это.
Мне всё равно. Всё едино.
