Тайные помыслы

Кем же был Винсент? Какая скрыта в нем правда? Где таится его душа, если он и в самом деле человек? Существует ли он на самом дне, а если существует, то на каком? Возможно, ему следовало объясниться, но он ничего не мог сказать прямо. Но на самом деле все намного проще, ведь он весник важных новостей. Какое большое значение может иметь весть, разносимая посредником? Она может пролететь по ветру быстрее птицы, или вообще никогда не дойти до адресата. Он пришел в клинику и встретили его мрачные взгляды ожидающие дурных вестей. Ему надо было выложить все на чистоту, не боясь ответа. — У меня есть новости, — сказал он с порога входя в палату. — Вы тот кто мне нужен! Я пришел с новостями, а вот хорошие они или плохие зависит от того, как сильно вы любите жизнь! Пациент молчал и Винсент с каждой секундой убеждался что план, провалился, так как пациент не думал ему отвечать, и тогда Винс начал говорить сам. — Ну и как я узнаю что говорю хорошую новость? Что же мне это думать надо что ли? А может я должен догадываться, с какого угла начну искать хорошее? В общем ладно! Вы будете жить! Надеюсь вам нравится новость? Скажите обо мне пару ласковых потом чтобы все знали как я хорошо работаю! Пациент оживился, улыбнулся и взял руку Винса своей ледяной ладонью, чтобы хоть как-то ее согреть. Винсу стало не по себе от этого рукопожатия, но он решил не огорчать пациентов. — Сколько радости! Давно не видел радостных людей! Не надо благодарностей! Приберегите их для своих врачей. Я лишь передаю информацию на основе теории вероятности. Винсент всегда безошибочно предсказывает то или иное развитие событий, поэтому в этот раз не было и тени сомнений что новый пациент будет жить. Умение считывать вероятности сделали из него гениального медиума, способного своими словами доставлять людям абсолютное блаженство или полное мучение. Врачи и службы не любили его за это и боялись услышать плохие новости. Но Винс и сам не любил нести людям плохие известия, так как они часто могли закончиться весьма плачевно. В коридоре Винсента поймал его начальник видимо тоже получивший сигнал о хорошем повороте событий. — У тебя после «разгула» с мужиками так новости хорошие прут, что ты радуешь больных туберкулёзом? Я уже думал, что ты ничего хорошего не принесешь. Хоть медиум ты отменный, а вот как работник уже абсолютный мандраж. Винсент не стал оправдываться и отпрянул. — Новости не зависят от моего настроения и самочувствия, как бы не внушало вам ваше мировоззрение обратное. По взгляду собеседника было видно, что он хотел добавить что-то ещё, но не решился. Они оба это поняли, и Винсент махнув рукой поспешил по своим делам. Он никогда не ошибался отчего, получал всегда только хорошую карму и приличные деньги. Мужчина достаточно тратит на дорогие костюмы и оружие к которым питает извращенную страсть. Обычно для услады души, реже для престижа, он одевает два костюма: черный и серый. Он вернулся в библиотеку и уселся за свой любимый стол перед большим окном. Отсюда была видна городская стена, тянувшаяся прямо по реке. На ней зажигались и гасли разноцветные огни, что придавало самому её облику, что-то сказочное и магическое. Но сейчас Винсенту было не до городской романтики. Ему нужно было увидеть его любимого библиотекаря который предпочитал работать в самом тёмном углу возле кладовой на нижнем уровне. «Где же ты сладкий? Я уже не могу ждать вечно…» — думал Винс, глядя на тускло поблескивающую реку и огни большого города. Вдруг дверь открылась и в комнату вошел Скотт, закрывший за собой дверь. Когда он вошел, по его лицу было ясно что совсем не настроение говорить, а мысли о делах. — Опять ты! Ты… Работаешь чей каким нибудь маргиналом? Освобождаешься в полдень! Идиот! Надо мной из-за тебя вся библиотека смеется… Винсент сразу понял в чем дело. Быстрый и необузданный ум библиотекарей был очень специфичен. Конечный результат был известен заранее — стандартная программа с минимумом действий. — Моя работа весьма непонятна обывателям и волнует неокрепшие умы. Я контролирую мысли поэтому ты не прочитаешь в моей голове ничего про работу. Скотт явно нервничал, и Винсент заметил Скотт явно, нервничал, и Винсент приметил в его глазах пульсирующие красные огоньки. Было непонятно, что означали эти вспышки гнева, но мужчина это заметил и принял необходимую позу, словно это само собой разумелось. Это был совершенно необходимый ритуал, своего рода завершающий штрих в культурном обмене. — Ты… Убийца? — выдавил наконец из себя Скотт, когда все формальности были соблюдены. — А тебя такое возбуждает? Чувствуешь связь с вечностью? Твой язык не в состоянии ее постичь. Мне можно уже раздеваться? Скотт тяжело дышал, не сводя глаз с Винсента. — Не уходи от темы! У тебя все в одну сторону клонит? Богач в дорогих костюмах не может найти с кем спать шатаясь на короткие свидания? Винсент заметно завелся от возмущений собеседника. Скотту хотелось привести в чувство негодяя и надрать ему задницу, особенно в этом месте. Вот только Скотт успел разрядить ситуацию еще до того, как Винсенту удалось проявить свою власть. Он тоже тяжело задышал и выбросил перед собой руку. — Значит тебе нужно молчать всегда и мыслено, в том числе? Без комментариев? Вот и сиди до конца дня молча, раз такой умный! — с кривой усмешкой сказал он. Винсент очаровано закивал головой, с трудом соображая, что происходит. — Всего день? Думаю это возможно. Если будет больше, то ты будешь скучать по мне? Читая мои мысли ты так и не решился разорвать связи со мной… Звучит… Многообещающе? Флиртующий тон начал действовать на Скотта сильнее, чем вся обида на Винса. — Ты сдашь меня полиции — произнёс он, еще сильнее выделив интонацией последние слова. — Половина того что ты говоришь не более чем отвлекающий манёвр. Я тебе не верю и не стану верить никогда. Они еще некоторое время молчали, глядя друг на друга в полной тишине. Скотт чувствовал, насколько своим поведением он раздражает Винсента и это нервировало его еще больше. Но было ли это раздражение? А скорее даже — не раздражение, а побуждение и осознание уже давно принятого решения. — Я хочу тебя сильнее с каждым твоим словом — неожиданно сказал Винсент, — и этот спор похож на такую разновидность сексуально-философского флирта. Чем больше ты на меня обижаешься, тем сильнее я хочу близости с тобой. Скотт начал смеяться. Винсенту стало смешно тоже, и в его глазах, когда он посмотрел на своего собеседника, появилось понимание — он был по-настоящему рад, что может развеселить этого смешного парня, того, кто первый раз в жизни решился сделать то, на что не мог решиться долгое время.