Тайные помыслы

Скотт больше не мог позволять Винсенту целовать его на людях потому что это было слишком сильно похоже на физическое влечение. Платонические отношения, которые их связывали, больше похожи на болезненную зависимость. Может быть, он просто привык к тому, что он в этом вопросе пассивная сторона. Он подумал, а не было ли это изначально заложенной программой? Он решил разобраться, когда останется один, но ему было не до размышлений. Он хотел быть активным — и таким образом выйти из-под власти Винсента. Это было несложно в некотором смысле. Оставалось два момента: сделать это незаметно и заставить себя не думать о происходящем. — Винсент есть разговор! — сказал он громко. — Если можно то прямо сейчас! Винсент уже улыбнулся и перевел взгляд на его тощую шею, на которой блестели капли пота. Скотт вздрогнул от того, как нежно его друг облизнул его выступающий из ворота рубашки кадык. На самом деле, это, конечно, было совсем не то, чего хотел Скотт. Они ушли в уборную и Скотт, стоя перед зеркалом, некоторое время приводил в порядок прическу. — Извращенец! — прошипел он. Винсент засмеялся. Вытирая волосы, спускающиеся на лоб, Скотти кинул взгляд в зеркало. Вид его отраженного лица совершенно не изменился — как будто он стал лучше видеть себя, в зеркале. — Прости что так резок с тобой. Я не знаю как себя вести с такими мужчинами как ты! Закрытый и жесткий, абсолютно негибкий, а самое главное — совершенно непонятный. Я ведь не ношу с собой нож! Только пистолеты и курю крепкие сигареты. А от кофе меня уже тошнит! Винсент опять рассмеялся. Его смех был какой-то странный. Звучал как тихая грусть и вместе с тем был чем-то похож на долгий перелив скрипки. Скотт отошел от зеркала и стал расхаживать по комнате. То, что говорил Винсент, не слишком его вдохновляло. Он даже подумал, уж не издевается ли над ним верный друг. — Ты меня очень плохо знаешь раз так, говоришь, — ответил он, изо всех сил стараясь держать голос серьезным. — Ты совсем не знаешь меня. Если бы я был другой, ты не оказался бы сейчас в этой ситуации. Ты сказал, я не интересен тебе как мужчина, но это совсем неправильно. Ты не любишь меня, а хочешь. Винсент удивленно поднял бровь. Видимо он не был уверен, слышит ли он правду. — Может быть ты скажешь, чего ты хочешь? Ты мне нравишься таким какой есть, и я могу это подтвердить. У меня никогда не было с этой стороны потребности в другом человеке. Я хочу просто как следует тебя потрогать и получше тебя изучить. Я трогаю только там где интересно, а не в не приличных местах, чтобы тебе было приятно. Надеюсь, тебя удивит тот простой факт, как быстро ты сможешь привыкнуть к новой форме близости. Скотт немного обиделся. На самом деле его смущало то, насколько легко эта тема для Винсента стала теперь открытой. В прошлом он бы просто не стал об этом даже говорить. — Богатый развратник? — недоверчиво переспросил он. — Ну не знаю. Мне, честно говоря, не особо нравится этот жанр. В штаны мне не залезать! Винсент отрицательно покачал головой. Глаза его были серьезны, но голос не лишен привычной теплоты. Как ему только удалось приучить его к себе в такой короткий срок? Но это была правда. — Хорошо! Как пожелаете господин. Могу ли я надеяться на большее? А может я уже ничего не стою? Может это просто временное увлечение? Скотт несколько секунд размышлял. Решение было настолько простым, что его не могло не радовать. Он почувствовал, какой смысл вложил в свои слова Винсент. Но, судя по его улыбке, окончательное решение уже созрело и это было очень приятное и успокаивающее чувство. — Я не буду тебя трогать! Ещё чего! Может быть ты моешься по праздникам, а я тут рядом брожу. Соблазнитель без любовников? Вот выгонишь меня и к кому ты тогда пойдёшь? Винсент тихо засмеялся и покачал ногой. Похоже, последнее заявление позабавило его. Или на него подействовали привычные интонации, с которыми это прозвучало. — Точно не хочешь? Хотя такие мальчики как ты никогда не захотят. Думаю мы понимаем о чем речь, это довольно мужская тема. Горделиво удалившись Винсент оставил Скотта в раздумьях. Точнее думать-то было особо не о чём, потому что рассудок скрипел как несмазанный механизм, и не давал никаких ответов. «Что?! Он сейчас нагнал на меня?! Не смогу?! Да кем он себя возомнил?! Тоже мне… Нужно как то его заставить смутиться чтобы он не думал что я такой негодный не на что! Вот зараза!» — Последняя мысль была настолько необычной и страшной, словно в ней был какой-то смысл, а именно — Скотту было суждено смутить именно его, пусть и на всего на минуту. Эта мысль ввергла его в глубокую тоску, отчего он стал ходить вокруг да около, вслушиваясь в голоса в коридоре. Вскоре ему удалось уловить шаги нескольких человек, приближающихся к его двери. Он нервно сглотнул и взялся за дверную ручку, готовый к атаке. Открыть дверь было несложно. Коридор, освещенный тусклым светом ламп, был пуст. Он не желал сталкиваться с коллегами Винсента на своем пороге. Его интуиция вдруг отметила, что это было действительно опасно. Что именно могло быть опасным? Даже вообразить было страшно. Он понял, он мог быстро и без объяснений прекратить это безумное бегство, просто взяв и открыв дверь. Он прошел мимо незнакомцев и вслушался в их мысли и речи, внезапно став, для себя, гораздо более тонким и внимательным. Они явно язвительно обсуждали, какой он на самом деле трус и подлец и насколько смешно выглядят все его попытки скрыться в коридоре. Очевидно быть любовником Винсента было делом унизительным и нечистым ну или по крайней мере вызывало именно такие чувства у всех этих людей. На Винсента они не пойдут явно из искреннего страха перед ним, но вот на Скотта вполне могли. Это было ужасно и именно поэтому безопаснее всего было сидеть тихо и ждать, когда враги приведут себя в порядок и уйдут. Их намерения следовало тщательно обдумать. Он услышал чьи-то голоса, идущие в его направлении. Поняв что его идут задирать Скотт решил что разумнее было бы спрятаться в офисе своего партнёра, но он решил что лучше всего будет показать что он не робкого десятка. Он пошёл им навстречу сохраняя непоколебимость в позе и лице.