Солнце светит в тайне ото всех

      — Танджиро, мальчик мой… — тихо произнёс Ренгоку. Он не знал, что добавить после этой фразы. У него было очень много, что сказать, но в то же время совсем не было слов. Слезы Танджиро непрерывно лились на его плечи и лицо. Они лежали на земле. — Я скучал! Скучал! — неотчётливо доносилось из уст старшего Камадо. В этот момент Кёджуро заметил, что его голос был как никогда хрупким и надрывистым. «Я тоже скучал! Я ведь тоже думал, что моей жизни конец!» — хотел сказать Ренгоку, но ему было как никогда страшно. Новое, необычное чувство страха и волнения. Он не мог совладать с собой и просто смотрел в распухшие от слез глаза Танджиро. Очередная слеза взволнованного охотника на демонов напомнила Кёджуро о том, что он не хотел, чтоб кто-то видел его в таком состоянии. Но в тот момент это было так не важно.       Пламенный столп чувствовал, будто его сердце сейчас сгорит. Так сильно оно ещё никогда не пылало, то ли от осознания того, что он выжил, то ли от неожиданной встречи, а может быть, от всего сразу. Ренгоку приложил усилия, чтобы поднять руки и неосознанно прижал Танджиро к себе, тот, в свою очередь, не пошевелился и продолжил рыдать.

***

      Они лежали так до тёмной ночи, пока их не нашел Сугимото. — Господин Ренгоку, что с вами случилось на прогулке? Кто этот парень? — спросил доктор. Ренгоку молчал. Танджиро рыдал. Иори Сугимото попросил их пойти обратно в больницу, которая, по совместительству, является санаторием. Танджиро встал, но Ренгоку подняться не мог. Тогда Сугимото и Камадо понесли Кёджуро.        — Камадо Танджиро, член организации охотников на демонов. — представился старший Камадо. — Теперь я тебя узнал. Там, на поле битвы ты тяжелее всех переживал ранение Ренгоку. — произнес Сугимото. — Ранение? Да я думал, он погиб! — отрезал Танджиро. Тем временем Кёджуро сидел на кровати и готовился ко сну. На ночь он снял с глаза повязку и тут же вновь услышал плач: — Кёджуро, твой глаз! — Ренгоку ничуть не раздражало то, как Танджиро плачет, однако, это и было то, чего он боялся. Он не хотел своим состоянием причинять другим боль. — Танджиро, прошу, не переживай. Со мной все в порядке — твердил хаширо, — тем более, ты мог и раньше заметить повязку — на лице Ренгоку сияла добродушная улыбка, но Камадо не успокаивался.       Взгляд парня со шрамом на лбу метался между искалеченым лицом напарника и заслонившими луну тучами за окном. Кёджуро медленно погружался в сон, и внезапно почувствовал, что к нему кто-то прижался. Он думал: «Так тепло… И спокойно…».

***

      Тёплый солнечный свет через окно бил по векам молодых людей. Ренгоку пробуждался, и первое, что он увидел — это дремлющий Танджиро у себя под боком, лицо которого застыло в состоянии горькой улыбки. Он решил пока не будить его, но через несколько минут Камадо сам вскочил, переменившись в лице. «Что с ним случилось? Только что улыбался, а сейчас… Его выражение лица похоже на то, с которым он отправляется на задание» — размышлял Кёджуро. Его мысли прервал отчаянный крик Танджиро: — Я вернусь! Обязательно! В лесу есть слабый запах демона. Я не прощу себе, если с тобой, в таком состоянии, снова что-то случится, когда я знаю о том, где ты находишься! Что с тобой, Ренгоку, ответь! — Ренгоку не понимал, откуда парень собирался вернуться, ведь он прослушал слова о том, что Танджиро, вообще-то, отпросился лишь на сутки.

***

      Ренгоку и Сугимото проводили Камадо до ближайшей станции. — Я вернусь, как только смогу! — обещал Танджиро — Прошу, не говори обо мне никому из охотников… — просил хашира пламени.       Под стук колёс уходящего поезда, сердце Кёджуро целиком и полностью противилось мысли о том, что он сожалеет о вчерашней встрече. «Нет, кажется, я очень рад, что он оказался там…» — рассуждал у себя в голове Ренгоку. Но доля сожаления всё же присутствовала — не о встрече, а о том, что заставил Танджиро плакать.