Паутина

На полу гостиной, под ногами, валялся воздушный шар ярко-голубого цвета, другие всё ещё висели под потолком. Дастин пытался выпутать из своих волос конфетти, но Лукас подошёл к нему со спины и кинул на голову целую охапку. Джойс сделала снимок на камеру, пока Нэнси пыталась заставить Джонатана съесть ещё кусочек торта. Он вышел замечательным, потому что мисс Байерс потратилась в этом году на несезонную клубнику. В прошлый раз у Уилла тоже был хороший торт, хоть и из покупных вафельных коржей, перемазанных взбитыми сливками. — Стоит оставить немного для Хоппера, — Джойс призадумалась. — Так он приедет? — Джонатан собрал тарелки со стола. Нэнси поднялась, чтобы помочь, но парень усадил её обратно. — Нет. У него там какое-то ЧП, — Джойс переглянулась между ребятами, она выглядела обеспокоенной, как и всегда, даже по праздникам. — Это, конечно, только слухи… Но вы слышали про старую хижину в лесу? Дастин активизировался, подлетев к женщине. Лукас сложил руки на груди, закатив глаза. — Там водятся призраки? — Хендерсон крутился возле остатков торта, даже последняя капля наглости не позволяла ему попросить ещё, хотя он был уверен, мама Уилла не была бы против. — Ох, милый, — Джойс потрепала мальчишку по кудрям, улыбаясь. В дверь раздался звонок. Уилл выбежал из своей комнаты, прячась за углом, за его спиной стоял Майк. Лукас прищурился, не понимая, когда он упустил момент и эти двое пропали из виду… — Я открою, — Джонатан перекинул полотенце через плечо, закрывая воду в раковине. — Может, Хоппер? Сначала он проверил дверной глазок, ведь, как показало время, дом Байерсов на отшибе города — не самое безопасное место. Поэтому у них теперь есть не только большая собака в доме, но и куча замков, двери сарая так вообще держатся на цепях. За дверью никого не было, фонарь тускло освещал подъездную дорожку. Джонатан открыл дверь и осмотрелся по сторонам, по его шее прошёлся холодок. Если кто-то хотел подшутить, то он сделал это мастерски. Так быстро спрятаться — нужно было уметь. Парень хотел было закрыть дверь обратно, но у него под боком проскочил Уилл, высовывая голову. — Что это? — мальчик ткнул на порог. Джонатан удивлённо приподнял брови. На коврике лежала коробка, обернутая тёмной бархатистой бумагой, она была шершавой на ощупь и оставляла на пальцах блестки. Уилл покрутил её в руках и ему показалось, что он сейчас чихнёт — нос зачесался, наверное, от сияющей пыли. — Ещё один подарок? — предположил старший брат. Это был тринадцатый день рождения Уилла. Первый с тех пор, как он пропал в ночь шестого ноября. Поэтому мама и захотела устроить ему хороший праздник: они с Джонатаном и Нэнси купили кучу шариков, надували их весь день, обвешивали потолки ленточками, приготовили торт и собрали всех друзей Уилла. Хоппер заглянул к Джойс на днях, якобы проезжал мимо, и предложил свою помощь в том, чтобы разрисовать поздравительный плакат. Он тогда пропустил не только свой перерыв на обед, но и остаток дежурства… Уилл получил множество подарков, но самым главным был тот, что всем мальчишкам разрешили остаться на ночевку. Джонатан обещал, что они посмотрят фильм ужасов под его ответственность, но это будет секрет и только когда мама ляжет спать. Сейчас смотреть кино с монстрами, кровью и фальшивыми человеческими костями казалось забавным. Уилл хорошо засыпал под звуки чего угодно, даже криков, всё было лучше, чем тишина. В одиночку, лёжа в своей постели в полной темноте, он иногда до утра не мог сомкнуть глаз. Джонатан или мама никогда не ругали, если он вдруг залезал к кому-то из них в кровать посреди ночи, пристроившись на самом краю. Так что да, он думал, что лучше этот день уже не будет. И вот он получил ещё один подарок. Мальчишки расселись кругом на ковре перед телевизором, там шёл ночной показ Гарфилда. Уилл аккуратно разворачивал бумажную упаковку, она издавала такой же звук, как когда они сдирали обои со стен во время ремонта. — От кого это? — Нэнси присела рядом с ними на кресло, улыбнувшись, она настолько устала, что даже не могла отругать Майка за его испачканную соком новую рубашку. Джойс упаковывала остатки торта в контейнер, пока Джонатан перебирал кассеты с фильмами на полке. Он остановился, держа в одной руке «Сияние», а в другой «Кристину». Дастин потёр ладони о блестящую бумагу, поднял их вверх и стал угрожающе приближаться к лицу Лукаса. — Нет! — Синклер нащупал в карманах штанов рогатку. — Я вооружен! Уилл открыл коробку, и Майк помог ему вытащить увесистый шар, обложенный по бокам пенопластом. Это было устройство весом около двух с половиной фунтов, спереди у него была панель с кнопками, как у любого другого проигрывателя. Но кассету было вставить некуда. Мальчики с интересом разглядывали неизвестную штуку. — Я видел такую в музее! — вспомнил Дастин. — Но она была побольше… Раза в три. Нэнси села рядом, заставляя его смущенно порозоветь щеками. Она дотронулась до широкого колеса прокрутки спереди шара, разглядывая на нём отметины. — Август, сентябрь… — Нэнси читала вслух. — Здесь есть месяцы, дни и часы. А ещё! Она повернула шар в руках, демонстрируя всем стеклянное отверстие внутри, как маленькое окошко. Девушка важно задрала подбородок и ткнула на кнопку в середине панели, не сдерживая смеха, когда все мальчишки разом в шоке уставились на потолок. Усыпанный сотнями огоньков, движущихся, мерцающих, даже падающих и вращающихся. — Звёздная карта, — Джонатан встал с пола, чтобы выключить свет в комнате для лучшей видимости. — Там в углу — Кассиопея. Нэнси энергично кивнула, поднимаясь следом. Мальчишки метались взглядом из угла в угол. — А посередине созвездие рака, — девушка прошлась пальцем по потолку, там, где карта накладывалась на трещины в штукатурке. — Видите, одна линия длиннее другой… И они похожи на рогатку. Лукас округлил глаза, лёг на пол и раскинул руки в стороны, представляя, что он в планетарии. Дастин повторил за ним, тихо ругнувшись от переполнявших его эмоций. Уилл положил руку Майку на колено, ему казалось, что всё вокруг нереально. Это было так завораживающе и красиво, вся их гостиная превратилась в маленький космос. — Знаешь, что странно? — спросил Джонатан, взяв в руки газету и подойдя к Нэнси. — Если верить гороскопу, то Луна сейчас в Скорпионе… — Когда это ты стал читать гороскопы? — усмехнулась девушка. — С тех пор, как ты обиделась, узнав, что я не весы, — он открыл перед ней нужную страницу. — Видишь? А на карте она в Раке. Нэнси нахмурилась. — Это может быть старая карта, прошлого года. Джойс вернулась с кухни, вытирая мокрые руки о края своей кофты. Она замерла, разглядывая комнату, не зная, стоит ли ей испугаться… — Какая красота! — она прикрыла рот рукой, присев рядом с ребятами. — От кого это? Майк выглядел сонным, но он тут же оживился, снова залезая рукой в коробку из-под подарка друга. Уилл помог ему вытащить остатки пенопласта, засыпав ими весь пол. На дне не оказалось никакой записки или открытки. Даже у самого звёздного проектора не было специальной упаковки с названием, маркой производителя или инструкцией. Просто коробка в красивой бумаге. Уилл поднял шар на руки, разглядывая его со всех сторон, из-за чего картинка стала быстро двигаться, у Лукаса и Дастина закружилась голова, и они рассмеялись. Снизу проектор был поцарапан, там остались затертые куски цифр, которые должны были сложиться в серийный номер. Вместо них Уилл нашёл подпись, сделанную перманентным маркером, как он понял, когда провёл по ней пальцем. — Роберт из Кроули, — он улыбнулся. — Кто он? — Кроули — это в Англии. Отец рассказывал как-то, что у них свой большой футбольный клуб… — сказала Нэнси, — У вас там есть родственники? — Даже не знаю, — Джойс аккуратно забрала игрушку в руки, читая ещё раз, чтобы проверить, — Может, со стороны Лонни кто-то был… Но точно не скажу. — Может, это тайная поклонница, — Дастин присвистнул, — Джессика, которая сидит слева от тебя на биологии. Майк поморщился. Джонатан отвёз Нэнси домой, а вернувшись, никак не мог усидеть на месте. Когда Джойс сделала вид, что ушла спать, и они все сели смотреть фильм, он продолжал разглядывать проектор, изучая его. Уилл испуганно дёрнулся, когда голова Майка приземлилась ему на плечо. Он отодвинул друга и пошёл на кухню, чтобы выпить свои таблетки на ночь. Нужно было ещё подумать, как уложить всех спать, пока они не начали падать с дивана. — Твой брат — странный. Конечно, Майк пошёл за ним. Уилл выпил две капсулы и одну круглую розовую таблетку, отдающую горечью на языке. Он обернулся, увидев, как Майк сонно сел за стол, подпирая голову руками, его волосы были растрепаны, щеки припухли и покраснели, а из пижамы он потихоньку вырастал — рукава уже были короткими. Уилл не переставал ловить себя на мысли, что они взрослеют. — Мне кажется, ему нравится Нэнси, — друг продолжал рассуждать, — А Нэнси встречается со Стивом… — Гадость, — Уилл скривился. — Отношения, в смысле. Это противно. — Ага, — Майк поднял на него взгляд, — Но не всегда же? Бывает прикольно. Для Уилла это прикольно не было. Он так не считал. Он знал про девочку по имени Эл, про то, что Майк её поцеловал и успел по уши влюбиться за какую-то чертову неделю, пока его лучший друг пропал. Честно, ему было всё равно, кого там Майк целует, главное, чтобы поменьше об этом рассказывал. После Изнанки время для него стало двигаться иначе, медленнее, чем у других. Он замечал, как друзья находили новые интересы, Дастин так вообще каждую неделю фиксировался на чём-то с опасной манией, будь это конспирология и заговоры про Вторую Мировую или разное количество мармеладных медведей по цвету в одной пачке. Ведь всё же не просто так… Уилл немного застрял. Врачи говорили, нужно время, чтобы адаптироваться заново. Поэтому он много спал, старался хорошо есть, в школу больше один не ездил. Находился под постоянным присмотром и опекой. Даже со стороны Майка. Но это было меньшее из зол. — Таблетки помогают? — спросил друг, — Типа… Ты не чувствуешь, что сходишь с ума от них? Не слышишь голоса? — Это так по телику говорят? — Уилл смеялся, запрыгнув на стол рядом, болтая ногами. — Так отец говорит, — Майк пожал плечами, виновато округлив глаза, — Я не считаю тебя чокнутым. Просто волнуюсь, знаешь… — Я не хрустальный, — Байерс щелкнул его по лбу. — Нет, — друг мотнул головой, — Ты самый сильный из всех, кого я знаю. И самый смелый. — Майк… — Правда, — он схватил Уилла за руку, сжав холодные пальцы в своих без всякой неловкости, уверенно, — Я не хочу, чтобы ты думал, что я бегаю за тобой, чтобы жалеть… Или, что я тоскую по Эл так сильно. Ты навсегда останешься моим лучшим другом и этого ничто не изменит. — О чём ты говоришь? — Уилл нахмурился. Из гостиной были слышны звуки телевизора, кажется, все кроме них уже заснули, раз никто ещё не спохватился. — В тот день, когда я увидел тебя в больнице, — Майк сглотнул ком в горле, — После Изнанки. Ты был таким бледным и тощим, мне казалось, что вот дотронусь до тебя рукой и ты сломаешься. Мне было так страшно, что я тебя снова потеряю, и на этот раз из ниоткуда не появится девочка с супер-способностями. То, что Уилл выжил, было огромной удачей. Он провёл ночи в бегах, прячась, пока монстр не настиг его. Он должен был умереть, а не вернуться. Не праздновать свой тринадцатый день рождения. — Но я же сейчас с тобой, — Уилл неуверенно убрал его руку, вместо этого касаясь волос друга, как это всегда делала с ним мама, поглаживая по голове, чтобы успокоить. — И я рад, что ты здесь, — Майк шмыгнул носом, — Я горжусь тем, что мы друзья… А ещё торт был таким чертовски вкусным. Они рассмеялись, переглянувшись. — Рассказывай мне почаще, — Уилл слез со стола, потянув Майка за собой в сторону комнаты, — О том, что ты чувствуешь. Даже, если страшно. — Уилл. — Да? — Мы можем посмотреть на звёзды ещё раз? Перед сном. — Конечно. В ту ночь они аккуратно забрали из рук уснувшего на кресле Джонатана проектор, отнесли его в комнату Уилла и установили на середине кровати. Они заснули с целой картой над головой. И она могла привести их куда угодно…

Это еще страннее, чем я думал:

Шесть разных вариантов у меня в сердце.

Уилл тормозит Кадиллак у дома, нажимая кнопку сбоку наручных часов. До открытия следующего портала осталось всего ничего, но это уже будет не его проблема, а другой выездной группы. Он сегодня отлично постарался. Достав с задних сидений хозяйственные мешки, набитые всякой всячиной, Байерс подходит к калитке, тыча локтем в кнопку звонка. Фонари над забором, украшенным сверху колючей проволокой, приветственно мигают ему пару раз перед тем, как автоматический замок срабатывает. Он придерживает дверь ногой, пока затаскивает мешки вовнутрь. Калитка тяжелая, залатанная металлическими листами, но всё равно покрыта вмятинами. Уилл тащит свой ценный груз на плечах, прислушиваясь к мертвенной тишине дома. На некогда зеленом, в его воспоминаниях, газоне, валяется девичий велосипед. Он помнит, как Холли хвасталась им, разъезжая по району, на руле у неё болтались розовые ленточки, а звонок трещал нещадно громко. Дверь в дом открывается с помощью кодового замка. Пароль — день рождения Королевы Елизаветы. Уилл не разувается на пороге и не снимает куртку, мешки вносит сразу на кухню, кидая их на пол. — Полная антисанитария, Байерс! — Эдди ругает его, пока разводит в своей кружке кофейную смесь. — Кто бы говорил, — Уилл многозначительно смотрит на голые ноги друга, без какой-либо обуви или даже носков. — Я только из душа, — фыркает Мансон. Стив выплывает из коридора на шум, его волосы мокрые, на шее висит полотенце, но он хотя бы обут. По их полам невозможно ходить нормально, пыль скапливается всё чаще и больше. — Провизия! — Харрингтон хлопает в ладоши, радуясь, треплет Уилла по волосам и наклоняется, чтобы развязать мешки. На стол выкладывают всё подряд — бытовую химию, сменные картриджи для фильтров воды… У Эдди разбегаются глаза, когда он видит количество консервированных макарон. Стив ухмыляется, достав со дна бутылку водки. — А это пойдёт в аптечку? — спрашивает он. — Я решил, пригодится, — Уилл жмёт плечами. У них сейчас определенный распорядок. Продукты тоже надо укладывать по правилам — если есть место, лучше не брать лишнего. Только то, что необходимо. На кухне полно хлеба, они питаются им трижды в день, вприкуску с обычной едой. Очень редко, выбираясь за пределы Хоукинса, удаётся купить что-нибудь нормальное, вроде пачки хлопьев на завтрак или шоколадного молока, но для этого есть Хоппер. Он может мотаться через границу и назад, как привилегированный. — Джим сейчас между Гринкасл и Карбоном, где тот карьер, помните? — спрашивает Эдди. — Который подорвали? — хмурится Уилл. Иногда ученые лезут туда, куда не нужно. Иногда — это делают обычные люди, пытаясь докопаться до истины любыми способами. Например, взорвать карьер в случайном месте в Зоне Заражения, чтобы узнать, откроется ли там портал. — Не говори, что там реально что-то нашли, — просит Уилл. — Не, чувак, — Эдди отмахивается. — Они решили строить подземный ход. Это ещё более тупо, как по мне. — Подземелья — это по твоей части, — шутит Стив, ойкая, когда парень щипает его за бок. Хоппер обычно звонит в обед, не чаще, чем раз в два дня. Мама Уилла всегда на телефоне, потому что у неё сотовый, да и работает она на вышке, которую построили в Индианаполисе, в качестве Центра Исследования Радиационных Катастроф. Короче говоря — в ЦИРКе. Парни убирают запасы по ящикам, маркируют коробки и подводят учёт, как делают после каждой вылазки. Так удобнее рассчитывать наперёд. Уилла отправляют в душ, чтобы смыл с себя всю грязь. Уже выйдя из кухни, обернувшись на миг, он видит, как Стив лезет руками под футболку Эдди… В душе у них самый настоящий бардак, потому что здесь растёт трава. Самая натуральная зелень, не только марихуана. Тут поддерживается высокая влажность воздуха — практически постоянно, из-за парогенератора. А ещё это самая теплая комната в доме, если не считать подвал, потому что там стоит котёл, или гостиную, но камином в ней пользуются редко, чтобы лишний раз не разводить огонь и не задымлять воздух. Уилл откашливается, никак не может привыкнуть к сладковатому запаху. Но он знает, что некоторым из них не найти обезболивающего лучше, чем наркотики, выращенные естественным путем, а не бесконечные таблетки и лекарства, которые им продолжают переправлять через границу с военными. Он принимает душ за пару минут, старается особо не смотреть на себя в зеркало — кожа выглядит серой, но его руки и лицо чуть загорелые, хотя не такие, как у Дастина, который проводит в обнимку с огнеметом двенадцать часов в сутки, лазая по шахтам. В коридоре он замирает, прислушиваясь к скрипу досок, прежде чем спуститься в подвал. С лестницы, ведущей на второй этаж, аккуратно спускается Лукас: на его спине висит Макс, обняв парня ногами. — Привет, — Уилл мягко улыбается друзьям. — Хэй, — Лукас кивает ему, подкидывая Макс повыше, крепко держа её за бедра. — Она ещё не проснулась до конца. — Это Уилл? — Макс мычит, вжавшись в шею парня, её рыжие ресницы трепещут, а глаза всё никак не хотят открыться. — Точно Уилл. Пахнет моим шампунем. — Ага, — Байерс смеется. У Макс сбились внутренние часы, ей сложно привыкнуть к вечной темноте, и дело не только в том, что над городом больше не светит Солнце. Иногда она просто засыпает от усталости, иногда от целебных отваров, которые варит Аргайл. Порой может проспать сутками, но все к этому уже привыкли. — У нас есть водка, — кидает Уилл им вдогонку. — Зря ты сказал, — Лукас закатывает глаза. — Кажется, я проснулась, — Макс хихикает. Уилл вспоминает про свой рюкзак, брошенный у двери, и подходит к нему, чтобы забрать рацию. На всякий случай. Ему не обязательно таскать её всюду: если что-то случится, первым точно узнает Стив, а за ним и остальные. Если будут звонить, то на телефоне всегда Эдди, если не дозвонятся — джип Нэнси будет у их дома в течении тридцати минут, где бы она ни была. И с кем. Спустившись в подвал, тихо, по привычке стараясь не шуметь, Уилл первым делом включает свет. Он тут горит редко. В углу друг на друга свалены матрасы, рядом лежат спальные мешки. Ближе к котлу только одна неубранная постель, там, из вороха одеял, торчит лохматая черная макушка. В плохие дни Уилл старается не трогать Майка, но иногда тот совсем наглеет. — Эй, — он сдергивает все одеяла на пол одним махом, Майк под ними лежит в своей зелёной толстовке, его волосы уже отросли ниже плеч и путаются в один большой колтун. — Делаешь вид, что спишь? — Захлопнись, — Майк закрывает уши руками, его наушники и плеер валяются на полу, рядом. — Я ездил без тебя за продуктами, — Уилл присаживается на край матраса, ощущая стойкий запах мужского пота. — Опять. Майк не отвечает, но ему стыдно. Уилл знает, потому что видит, как краснеет его шея, покрываясь пятнами. Каждый раз он берёт Майка с собой на вылазки, потому что с остальными друг ездить отказывается, они его слишком жалеют. Уилл считает, что уж лучше они будут вместе в опасности, но под присмотром друг друга, чем если однажды он спустится в подвал снова, а постель Майка окажется аккуратно сложенной и выстиранной. Как если бы он нашёл себе другое занятия, вместо того, чтобы пытаться уснуть целыми днями. Зато на прошлой неделе было хорошо. Они ездили в школу, чтобы достать кое-какие вещи, припрятанные в тайнике Эдди, в клубной комнате, и решили размяться в спортзале, поиграть в баскетбол, хоть сами лично никогда и не умели. Лукас надрал им всем задницы. Он тут был на верху списка по физической подготовке. Не заниматься нагрузкой разрешали только Макс, даже от Майка требовали минимума. Стив стал шутить, что Уилл, в случае следующей схватки с Векной, ослепит его своими бицепсами, ведь мелкий так часто таскает мешки. Есть чем похвастаться. — Что слушал сегодня? — Байерс спрашивает для вида, просто, чтобы начать разговор: он знает наизусть все кассеты Майка. Достав одну из плеера, видит надпись, сделанную почерком Джонатана. Эта кассета была одной из любимых для Уилла, когда они ещё жили в Калифорнии и он только стал слушать группу The Cure. — Похоже, это моя, — ухмыляется Уилл. — Перепутал? Майк вскакивает, сдаваясь своему раздражению, и выхватывает из рук друга кассету. Он держится за голову, болезненно мыча от резких движений. Кассета падает куда-то между коленей. — Давай-ка, наверх, — Уилл касается его подбородка рукой, задирая голову парня; у Майка из носа капает кровь, — Твою мать. Аптечка всегда лежит в доступном месте: они распиханы по всему дому, есть под сиденьем в каждой машине, у каждого члена Партии в рюкзаке. Уилл достаёт одну из-под диванной подушки, просто потому что вспомнил именно про неё первой. Он смачивает ватку перекисью и без всякой брезгливости суёт её в нос Майку. — Спасибо, — бурчит Уилер. Наверху раздаётся громкий смех, ребята вздрагивают. Следом Макс кричит «Извините!». Уилл встаёт, чтобы выключить свет. Майк вздыхает и утягивает его за собой на матрас, как только тот возвращается. Они лежат, прижавшись друг к другу плечами. Иногда кажется, что за окнами, выходящими из подвала, что-то ползает, но они уже привыкли — так звучит земля, когда двигается. Каждый раз, когда в Изнанке что-то взрывается, открывается портал, или какая-то тварь в доступном радиусе умирает, звуковая волна проходится по всему городу, где-то её слышно чуть громче, где-то чуть тише. Под Хоукинсом, как Эпицентром, вся эта сеть — живая, все её части — взаимосвязаны. — Прости, что не поехал с тобой, — тихо, на грани шепота, говорит Майк. — Мне было тяжело встать. — Я знаю, — Уилл прикасается к его руке, но не сжимает её. — Сложно слушать Роберта Смита в этом альбоме и всё ещё хотеть жить. — Иди ты, — Майк фыркает, пихая его ногу своей. — Отпадный альбом. Часы Уилла издают щелчок. Шесть часов прошло, портал должен вот-вот открыться. Майк напрягается, прижимая к себе покрепче кассету с плеером. Звуки наверху, на кухне, совсем исчезают. Дом замирает в ожидании. Звонка телефона не раздаётся — ни первые пять минут, ни семь. Ничья машина не тормозит у ворот. Пока всё тихо. — Какая твоя любимая песня оттуда? — спрашивает Уилл. Майк не отвечает, но приподнимается, чтобы надеть на него наушники. Он аккуратно вставляет кассету обратно, перематывая её до нужного момента, зная последовательность треков в листе. Уилл прикрывает глаза и вслушивается в томный голос певца. Он снова вспоминает Калифорнию, но не даёт себе уйти глубоко в мысли. Нужно оставаться начеку. Шесть точек зрения для каждой лжи, что я произношу… Он отстукивает пальцами ритм, прижимая к груди рацию. Майк наклоняет голову к его плечу, чтобы тоже послушать песню. Так, как сейчас, еще не было никогда. Короткий текст песни сменяется мелодией, похожей на сон. Слишком неправильная, странная, нелогичная. Может, даже в тексте нет никакого смысла, а Смит написал её под наркотиками. Майк тянет с него наушники, Уилл поднимается, принимая сигнал рации. — Угадайте, где мы, сучки! — радостно, сквозь помехи, вопит Дастин. Уилл закатывает глаза, Майк начинает смеяться. — Приём, Хендерсон! — Стив оживляется, встревая в частоту. — Выражения. — Прошу прощения, — Дастин откашливается, — Мы только что снесли голову еб… Огромному демоническому Змею! Ладно, он был не то чтобы огромный, скорее просто длинный, ползал в канализациях под Вторым Старкортом. — Чем ты его прибил? — спрашивает Уилл, зажимая кнопку связи. — Прибила я, — это голос Джейн, — Привет всем! Джейн выхватила рацию, не дав Дастину продолжить свой увлекательный рассказ, на фоне её голоса были слышны споры Хендерсона и Эрики. — Теперь у нас есть ДемоЗмеи? — усмехнулся Майк, — Что дальше? ДемоДраконы? ДемоПауки? — ДемоДемоны? — подхватил Уилл. — Когда вы будете дома? — Макс подключилась: скорее всего, они сидели наверху, разговаривая через одну рацию, — Уилл принёс водку. Майк завалился набок, держась за живот от смеха, когда услышал радостный крик Дастина. Уилл мог физически почувствовать, как Стив закатил глаза. Джейн пообещала, что они вернутся в течение часа, как только зачистят территорию. Там, где после пожара построили Второй Старкорт, который в народе был Старкортом обычным, оказалась целая куча зараженных крыс, несмотря на то, что по всеобщей логике они должны были остаться в пределах Металлургического завода. И там же возрождаться. Изнаночные твари имели привычку размножаться на той местности, которая больше всего подходила им по каким-то критериям. Отсюда же и мог взяться водяной ДемоЗмей из канализации… Уилл глубоко и свято верил, что все вернутся сегодня домой. Он знал, что отряд Дастина будет в порядке, но не из-за Джейн, а скорее из-за Эрики. Он ею восхищался. В прошлом месяце сестра Лукаса смогла определить, что их, уже бывшая, база должна была взорваться из-за утечки газа… Потому что кто-то прогрыз баллоны под домом. — Робин обещала достать кексы, — Майк встал с матраса, ища что-то под ногами. — Сказала, что знает места. — Те кексы, что можно делать в кружке? — Уилл облизнул губы, вспоминая вкус шоколада. — Ага, в микроволновке. — Что ты ищешь? — Байерс не успел подняться следом, Майк вернулся на своё место, держа в руках какую-то громоздкую штуку. — Это что, шлем? В темноте было не очень хорошо видно, Уилл дотронулся рукой, ощущая гладкую поверхность пластика. У него ещё были варианты, что это мог быть шар для Боулинга, но тогда Майк бы не поднял его так легко. Хотя штука и так была тяжелее, чем казалась. — Это тоже Робин нашла, — сказал Майк. — Говорю же, она знает места! — У этого есть кнопки? Майк не переставая тыкал в панель, но устройство издавало только треск, мигая искорками под стеклянной выемкой внутри. — Может, батарейки сели, — предположил Уилл. Но друг нажал снова и, как по волшебству, оно заработало. В темноте комнаты, с музыкой, все ещё игравшей через брошенные наушники, над головами парней раскрылась огромная карта звездного неба. Там были незнакомые им линии, точки, отметки планет и скоплений. Они не видели звёзд с того самого дня, когда небо над Хоукинсом окончательно потемнело. — Тут можно поставить дату, — сказал Майк. — Смотри… Сегодня у нас тринадцатое февраля. А значит над остальным миром небо — такое. Миллионы людей сейчас могли увидеть звёзды над головой. Все, кому повезло. — Нашего года? — спросил Уилл. — Значит, они делают карты наперед? — Ну, я не думаю, что положения звёзд так сильно меняется, — Майк пожал плечами. — Значит, можно рассчитать. Угадать. Он потянул друга лечь обратно на спину. Они вперились взглядом в потолок, не в силах заставить себя пошевелиться. Уилл смотрел, как завороженный. Перед ним уже почти год одни только карты — планы зданий, обходные пути, открывающиеся и закрывающиеся порталы, вентиляционные сети, канализационные… Он уже и забыл, что когда-то всё было другим. Простым. Красивым. — Поедем завтра вместе? — спросил он у Майка. Майк едва различимо кивнул в темноте комнаты. Он, кажется, наконец уснул. Уилл успел подняться и поесть со всеми, встретить Дастина, Джейн и Эрику, попробовать водку, которая ему не понравилась. Нэнси дозвонилась ближе к ночи, обещая, что приедет, как только сможет — они с Робин весь день помогали на Базе на окраине Хоукинса, на территории бывшего детского дома. Детей оттуда отказывались принимать через границу, потому что они считались зараженными. Джонатан накурился вечером с Эдди, пока Стив разучивал песню на укулеле Аргайла. Когда Макс снова уснула и Лукас отнёс её наверх, чтобы самому начать собираться на вылазку, Уилл вернулся в подвал, к Майку. Проектор окончательно разрядился и выключился. Потолок остался просто черным, темным пятном. Он прилёг, прижимаясь к другу со спины. В тишине раздались мягкие шаги, Уилл различил запах шампуня Эдди на волосах Джейн. Она тоже легла к ним, втроём было сложнее поместиться на матрасе, чем в детстве. Но они привыкли. Иногда открывать глаза в одиночестве ужасно страшно. — Он такой холодный, — тихо сказала Джейн. Уилл дотронулся до лба Майка, удивляясь. Действительно, холодный.