❖❖❖❖❖
Плечо Джона горело, пульсировало и кровоточило. Он шумно причитал на покорёженный кусок металла, застрявший глубоко в его мышце. Дождь делал всё только хуже: вода, проникая в рану, усугубляла кровотечение. Соуп заворчал, используя здоровую руку в качестве опоры. Его наушник потрескивал, когда он переключал каналы, всеми силами стараясь игнорировать панические крики мужчин и женщин, которых убивали в нескольких метрах от него. Он тяжело дышал, прислонившись к ветхой бетонной стене и соскальзывая по ней на землю, и продолжал переключать каналы, но слышал только приказы «Теней». Наконец он нашёл тот, из которого не доносилось ни звука, и выждал несколько долгих-долгих мгновений, прежде чем выйти на связь. — «Браво 7-1» вслепую… как слышно? — задыхаясь ледяным воздухом, проговорил он. Тишина. — Гоуст, это 7-1, как слышно? Тишина. — Чёрт… Гоуст, где ты? — пробормотал он и выглянул из-за угла, прежде чем снова подняться. Обезоруженный, раненый, промокший до нитки и взбешённый. Не лучшее состояние для игры в «кошки-мышки» с солдатами, убивающими всё, что движется. Голова закружилась от резкого падения давления, он споткнулся и упал, ударившись рукой о булыжную мостовую, уже испачканную в чужой крови. Руки отказывались слушаться, и вывихнутое запястье было меньшей из его проблем. Прилив адреналина захлестнул его с головой, когда он наконец услышал оживший наушник, и это придало ему сил подняться. — Соуп… Это Гоуст. Как слышно? — у Джона снова всё закружилось перед глазами и начало тошнить. Он стиснул зубы, пытаясь сдержать рвоту. — Джонни?.. Его сердце запело от волнения в голосе Гоуста. — Джонни, как слышно? — снова спросил он, и в этот раз вопрос звучал более требовательно. — Слышу, — выдавил он, сморгнув с глаз дождевые капли. — Думал, мы потеряли тебя, — ответил Гоуст, с ощутимым облегчением в голосе. Джон почти улыбнулся этому. Наконец он поднялся на ноги и прижал руку к ране, морщась от крови, моментально окрасившей его перчатку. — Ты ранен? — Я не врач. — Да я в курсе. Береги кровь, она тебе ещё пригодится. Голоса «Теней» раздавались вокруг него, одни выкрикивали приказы, другие подтверждали. Сейчас он находился в такой же опасности, как и полчаса назад. — Спасибо за совет, — пошутил Джон и Гоуст кашлянул, словно пытался скрыть смех. Он медленно продвигался вперёд, стараясь сделать свои шаги такими же незаметными и бесшумными, какие замечал у Гоуста бесчисленное множество раз. — Ты где? — Я иду к церкви. Встретимся там. Джон кивнул сам себе, быстро минуя переулок, заполненный солдатами. Откуда-то донёсся голос Грейвза, и он выругался про себя. Мимо проехал грузовик, и Джон прижался к стене, наблюдая за тем, как несколько мужчин вышли из здания перед ним. — Чтобы выжить, тебе придётся импровизировать. — Грейвз и «Тени» устроили бойню. — Ищут Хассана. — Хассана и нас, — он медленно попятился назад, поворачивая к только что пройденному переулку и с облегчением замечая, что тот теперь пуст… По крайней мере живых не наблюдалось. Он пригнулся, переходя дорогу и используя разбитую машину в качестве укрытия, чтобы не попасться на глаза солдатам в паре метров от него. — Твою ж мать, — прошипел он, щурясь от вспышки выстрелов. Подойдя к ближайшему дому, он зашёл в парадную и схватился за первую попавшуюся дверную ручку. — Хреново. Заперто. — Ищи припасы. Что-нибудь, из чего можно делать инструменты, — приказал Гоуст. Несмотря на сложившиеся обстоятельства, по рукам Соупа побежали мурашки от грубого тенора голоса другого мужчины. Он попытался выбросить из головы мысли о том, как Гоуст приказывает ему сделать что-нибудь ещё. Сейчас не время. — Добро пожаловать в партизаны… — мрачно продолжил другой мужчина. Соуп прошёл к двери напротив и открыл её. Перед его глазами развернулась кровавая картина: забрызганные стены, валяющиеся на полу тела и чья-то голова, которая уже и на голову мало походила из-за пулевых отверстий. — Матерь божья… — прошептал Джон, сдергивая верёвку с лодыжек мертвеца. — Бедолага. Нашёл верёвку. — Уже что-то… Ищи дальше, — он продолжил поиски, обшаривая комнату в поисках всего, что можно было бы использовать. — Отломал лопасть вентилятора, — сказал он Гоусту. — Обмотай лопасть верёвкой и сможешь отжимать двери. — Похоже, у тебя по этой части большой опыт… — Соуп тут же пожалел о своих словах и тоне, которым их произнёс. — Многолетний, — ответил Гоуст. У него перехватило дыхание, но он проигнорировал это и сделал то, что было велено — обмотал лопасть вентилятора верёвкой и вскрыл дверь. Его раненая рука протестующе запульсировала. — Лопасть сломалась, — еле выговорил он, с лязгом уронив её. — Дверь-то открыл? — Так точно. — Хороший мальчик, — Джон споткнулся. — Продолжай охоту… Это был не последний вентилятор. Раздались полные ужаса голоса, вырывая Джона из оцепенения, в которое его вогнали слова Гоуста. Ещё выстрелы. Он до сих пор слышал Грейвза поблизости. Больной ублюдок. Джон искал всё, что могло бы пригодиться, собирал куски металла и то, что по его мнению можно было бы использовать в качестве оружия. Ещё трупы. Внизу. Наверху. Он увидел, как человек запнулся, упал и сделал свой последний вздох. — Какой же грёбанный ад. Нашёл фонарик. Прямо рядом с… прежним владельцем. — Отлично. Но будь осторожен, свет может тебя выдать. — Уфф… — Какие новости? — Наёмники убивают всех на своём пути. — Военные преступники… — Вызывают у меня желание и самому совершить парочку военных преступлений… — Это тирания. Так нельзя. — Думаешь, нам разрешат на них поохотиться? — Разрешений не нужно, Джонни. Мы сами по себе. — А как насчёт капитана Прайса? — Прайса здесь нет, верно? Старик не сможет нас вытащить… не в этот раз. — Я верю в капитана. Если бы он знал, он был бы здесь. — Осторожнее с доверием, сержант, — предостерёг Гоуст. — Близкие ранят больней всего. — Хороший совет, элти. Когда я вырасту, то хочу стать таким, как ты. — Ты хочешь стать лучше меня, Джонни… Ему понравилось то, как Гоуст произнёс его имя. — Тогда я буду меньше работать, — поддразнил он, пытаясь снять напряжение, захватившее его тело из-за всей этой игры в прятки с «Тенями». — А то. — Думаешь, я до этого доживу? — Не факт, — поддразнил Гоуст в ответ. Его интонации стали чуточку веселее, чем ещё пару минут назад. Джон прошёл через очередную дверь и чуть не упал назад, когда его фонарик осветил огромное животное в клетке. — Твою же мать! — воскликнул он и застыл, прислушиваясь. Чёрт. Они услышали его. — Пойду проверю, — крикнул один из солдат снизу. Джон позволил себе запаниковать лишь на секунду, прежде чем его взгляд упал на открытую балконную дверь. Он стремительно шагнул в её сторону, перепрыгивая через перила, и закряхтел, пытаясь удержать большую часть веса своего болтающегося тела на раненой руке. Он упал, довольный тем, как тихо смог приземлиться — Гоуст бы гордился — и побежал в сторону ворот. — Тебя даже могут наградить… — сказал Гоуст. Джон усмехнулся в ответ. — Медалью? — И не одной, — то, как он это произнёс, казалось почти двусмысленным. — Я заслужил награду. — Ты говорил, что хочешь победить. Поздравляю, ты победил. — Away n’ bile yer heid! — он засмеялся. — По-английски, МакТавиш, — раздражённо вздохнул Гоуст. — Извините, сэр, позвольте перевести… Иди ты нахрен. — Так-то лучше. Двое мужчин какое-то время молчали, пока Джон прокладывал себе путь, скрываясь от солдат и подбирая всё, что плохо лежит и кажется полезным. Металл, скотч, всё, что попадало под руку. — Церковь на севере города. Я устрою снайперское гнездо на колокольне. Главное, доберись туда, а дальше прорвёмся. — Грейвз ловит копов, — тихо проговорил Соуп. — Сейчас он судья, прокурор и палач, — ответил Гоуст. — Они говорят о нас, — сказал Джон, ухмыляясь и прислушиваясь к разговорам вокруг себя. — Они тебя боятся. — А ты боишься меня, сержант? — Никак нет. — Жаль. Нужно исправить это. Сердце Джона пропустило удар, а после забилось с удвоенной силой. — Сделал дымовую шашку, — его голос дрожал. — Пора выбираться оттуда. Джон глубоко вдохнул и быстро свернул за угол, со всей силы бросая в стену банку, наполненную химикатами. Она разбилась, но сработала — всё заволокло дымом, в том числе и солдат, преграждающих ему путь. Они начали отплёвываться и кашлять, их глаза наверняка горели, судя по болезненным звукам, доносившимся из дымки. Он пробежал мимо них, закрыв глаза и задержав дыхание. У них определённо останутся ожоги… Даже глаза Джона заслезились, несмотря на то, как крепко он их закрыл. — It’s pishin’ it doon out here, — проворчал он, хотя и был благодарен дождю за то, что тот немного облегчил жжение. — По-английски… — Льёт как из ведра! — огрызнулся Джон, изображая свой лучший американский акцент. — Так бы и сказал, — ответил Гоуст. Сам он говорил с естественным британским акцентом и хрипотцой. — А я и сказал. — Дождь — это хорошо. Он смоет твои следы. — Их тоже… — Давай побеспокоимся о тебе, Джонни. — Так я тебе всё-таки нравлюсь? Гоуст замолчал на пару мгновений, подбирая ответ. — Ты нравишься мне живым. — Хмм. Джон пробрался через уже разбитое окно в другой дом, наполненный зловонием смерти, отметив для себя впечатляющую растяжку с дробовиком у входной двери. — Гоуст, ты ножи не терял? — спросил он, доставая лезвие из шеи лежащего перед ним тела. — Парочку. — Кажется, я нашёл один. — Часть этих трупов сделал я. — Ты прошёл здесь? — По пути к церкви. Он быстро снял пружины с оружия, проверяя его вес в руках. — Это называется «своих не бросаем». — Я привык работать в одиночку. Ты, главное, доберись до церкви. Просто хочу, чтобы ты добрался сюда живым и невредимым. Один из нас должен выжить, чтобы всё рассказать. — Гоуст? — Соуп? — Нашёл растяжку с дробовиком. Обезвредил. Забрал ствол, — Гоуст издал грудной звук, который был похож на восхищение. — Пусть он станет ключом к их умам и сердцам, — произнёс он низким, почти вибрирующим голосом. Решив, что и так уже ходячий мертвец, Соуп не смог удержаться: — За тобой должок. — Почему? — Мы решаем проблемы друг друга. — И какая же у меня проблема? — он перешёл в нападение, но Джон уже слишком увлёкся, чтобы менять тему разговора. — Маска… Сними её, — он буквально промурчал это, а его желудок сделал кульбит, и он не был уверен, что это из-за потери крови. — Показать лицо? — Да, сэр. — Никак нет. — Ты такой страшный? — Скорее наоборот, — Джон поверил ему. — Сомневаюсь, — но солгал. — Вижу тебя, Джонни. Будь осторожен, «Тени» повсюду. — Принято. Путешествие было изнурительным. С каждым шагом он чувствовал, как силы покидают его, но не мог позволить себе остановиться сейчас, не тогда, когда знал, что уже близок. Джон был благодарен Гоусту за невидимое прикрытие и разговоры, что слишком часто приближались к грани флирта. Он знал, что ему это просто кажется. Возможно, позволяя своему воспалённому мозгу таким образом отвлекаться, он и справлялся со всем, что творилось вокруг. И становилось абсолютно понятным, почему он привязался к мужчине, который удерживал его на плаву. Несмотря на ситуацию, Джон не мог не наслаждаться обменом шутками. Он узнавал Гоуста, даже если тот и не планировал этого. У лейтенанта было именно то чувство юмора, которого ожидаешь от армейского мальчишки: мрачные шутки и каламбуры, которые заставляли Джона закатывать глаза сильнее обычного. Это был отличный способ скоротать время. — Гоуст… я нашёл туннель, — произнёс Джон, тихо заходя по пояс в воду. — Площадь с церковью на том конце туннеля. Ещё немного, ты почти у цели. Тебе придётся идти вслепую, я не смогу прикрыть тебя отсюда. Джон быстро встал за колонну, выверяя каждое своё движение. Когда он выстрелит, начнётся жара, и ему придётся сражаться изо всех сил, чтобы пробиться к Гоусту. Он приподнял дробовик, опираясь на край столба, чтобы руки не так дрожали в момент прицеливания. У него было не так уж много патронов, а всё остальное здесь не сгодилось бы. Он опустил палец на спусковой крючок и солдат, в которого он целился, рухнул мёртвым грузом. Раздались крики, эхом разносящиеся по туннелю. Он снова спрятался, быстро перезарядив оружие, прежде чем повернуться в другую сторону и убрать ещё одного. В воздухе раздались оглушающие выстрелы. Он почувствовал жжение в районе уха и с ужасом осознал, что солдаты начали стрелять вслепую и чуть не попали в него — тёплая кровь от задевшей его пули стекала по шее. Он выбросил дробовик. Не собираясь схлопотать третью за день пулю, Джон сделал глубокий вдох и ушёл под воду. Он медленно пробирался сквозь тьму, пытаясь разглядеть хоть что-то, пока не заметил одного из «Теней», который стоял к нему спиной. Вытащив нож Гоуста, он вонзил лезвие мужчине в ногу. Раздался крик и так же быстро оборвался, стоило Джону дёрнуть его под воду и перерезать горло, вырвав при этом оружие из рук, прежде чем то упало бы в воду. Вскочив на ноги, он застрелил последнего оставшегося солдата, изо всех сил стараясь не обращать внимания на боль, исходившую от его руки и головы. Соуп тяжело вздохнул, выходя из туннеля и держа оружие наизготовку. — Развлекаешься без меня, сержант? — Отрываюсь по полной. — Попытайся пройти через магазины. Ты почти на месте. Он сделал, как ему и велели, пробираясь внутрь и наружу. Яркие огни церкви манили его и были так близко, словно сам Бог спустился осветить его путь. Он потянулся к дверной ручке, чтобы выйти и пойти прямиком к Гоусту, но дверь распахнулась прежде, чем он успел это сделать. — Блять! — закричал он, когда приклад штурмовой винтовки впечатался в его голову. Его зрение помутилось и он рухнул на пол. — Лежать! — прикрикнул напавший на него солдат, направив оружие на упавшего. — Всем «Теням»: враг возле церкви! — Убей его! — он услышал приказ Грейвза по рации, а потом солдат повалился на него, забрызгивая кровью. Джон вылез из-под тела, вырывая винтовку из мёртвых рук прежде, чем к нему бросилась ещё пара солдат. Он открыл огонь, быстро убирая одного за другим. — Господи боже. Гоуст, это был ты? — А кто ещё? Вперёд! — прикрикнул он. Появился ещё один солдат. Джон выругался, стреляя. — Блять, ну дайте передышку! — застонал он. — Гоуст, как слышно? — Джонни, в церкви гости, и они не за отпущением грехов сюда пришли. Иди на ступени, я буду там, — из рации послышались звуки стрельбы и криков. — Понял, элти. Короткая пробежка до церкви была изнурительной, его энергия быстро сходила на нет. Обойдя большое здание, он занял укрытие в углу за мусорным баком. — Я рядом, Гоуст. У мусорки. — Ты отлично вписался. Джон прикрыл глаза и откинулся назад, глухо стукаясь затылком о кирпичную стену. Он попытался выровнять дыхание, понимая, что гипервентиляция лишь осложнит его ранения. А ещё, как бы жалко это ни звучало, он не хотел показаться Гоусту слабым. Огнестрельное ранение в плечо поставило бы на колени любого, даже Гоуста. Они молчали, и всем, что Джон слышал, были лишь случайные шорохи да слабые щелчки в рации лейтенанта — стекающие капли дождя. Его ровное и контролируемое дыхание словно ласкало. Джон тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Это уже смешно. Фантазии и мысли эротического содержания — всё это крайне неуместно и далеко от реальности. Они лишь подпортили его и без того паршивое настроение. Он слишком долго находился в напряжении и ощущении беспомощности, и определённо начал сходить с ума. — Я почти на месте, Джонни. Держись, — что угодно для тебя. После нескольких глубоких вдохов, выдохов и обратных отсчетов в голове, Джон наконец услышал тихий приближающийся шёпот. — Порядок, парень, — сказал Гоуст, и Джон облегчённо выдохнул, увидев его. Он опустился на колени рядом с сержантом. — Блять, ты кровью истекаешь. — Да ладно? — с сарказмом ответил Джон и со свистом втянул воздух, когда Гоуст приподнял часть окровавленной ткани, чтобы осмотреть рану. Откуда-то из недр своего жилета он достал плотный пакет марли. — Придержи-ка, — велел он и Джон подчинился, шипя сквозь зубы и сильно давя на рану, в попытке остановить кровотечение. Одетая в перчатку рука Гоуста легла на талию и опустилась ниже, расстегивая толстый ремень и вытаскивая его из петель одним рывком. Джону потребовалась вся оставшаяся сила воли, чтобы не уронить собственную челюсть. — У меня больше ничего нет, а это сгодится в качестве жгута, — сказал он, и Джон был уверен, что лёгкая паника в объяснении Гоуста ему показалась. — Gie it laldy, — пробормотал Джон и застонал от боли, когда плечо стянуло ремнём. — По-английски, бога ради, — посетовал Гоуст, мучительно туго затягивая ремень. — Иначе я использую его как петлю. Нога Джона дёрнулась. — Может, тебе стоит немного просветиться в культуре… — его речь была грубо прервана рукой Гоуста, накрывшей его рот. Глаза Джона расширились при взгляде на другого мужчину, но тот лишь прижал палец другой руки к месту, где под маской находились его губы. Джон замер, прислушиваясь, и быстро уловил то, что услышал Гоуст. Выстрелы. И близко. — Пора выдвигаться, — произнёс Гоуст, схватив Джона за здоровую руку и потянув наверх. Он пошатнулся, голова раскалывалась от потери крови. — Бежать сможешь? — Я в порядке, — сказал он, изо всех сил стараясь не обращать внимание на чёрные точки перед глазами. — Прошу, скажи, что машина где-то рядом. — Я что, дурак? — и они побежали, Гоуст двигался легко и изящно, а Джон просто всячески старался не отставать и производить по минимуму шума. — Не думаю, что ты хочешь услышать мой ответ. — Мудро. Пробежка была недолгой и при любых других обстоятельствах была бы для Соупа лишь разминкой, но к тому времени, как они добрались до машины, он чувствовал себя абсолютно обессиленным. Марля и ремень мало помогали, и от напряжения его ноги словно превратились в желе. — Молодец, Джонни, у тебя получилось, — произнёс Гоуст, когда они забрались в машину. — У нас получилось, элти, — он криво улыбнулся Гоусту, их взгляды встретились лишь на мгновение, прежде чем заднее стекло разбилось, засыпая всё стеклом и забрызгивая водой. Гоуст тут же принялся за дело — перекинул руку через сиденье и дал задний ход, сбивая двух «Теней», только что стрелявших по ним. — Чистая работа, — без намёка на юмор усмехнулся Соуп. — Спасибо, — шутливо ответил Гоуст, увозя их прочь. — Гони, я прикрою, — раздался глухой звук, когда Гоуст сбил очередного человека на своём пути. Шины скрипели на мокром асфальте, лейтенант всеми силами боролся с аквапланированием. Яркие вспышки от пистолета Джона освещали кабину, когда он стрелял во всё, что двигалось и пыталось остановить их. Наконец они выбрались из пекла, и Гоуст помчал по грунтовым дорогам в одному ему известном направлении. — Куда мы едем? — наконец спросил Джон, возвращаясь на своё место. — Убежище Алехандро. Он дал мне координаты. — У Алехандро есть убежище? — Это засекреченная информация. — А я почему не знал? — усмехнулся Джон. Гоуст скосил на него взгляд и внимательно осмотрел. — Соуп, ты как? — Ммм… просто потрясающе, — слабо ответил Джон. На его лбу выступил пот, адреналин быстро иссяк. — Ты бледнее моей задницы, сержант. — Докажи, — пробормотал Джон себе под нос. — Что? — Ничего. Я посплю немного. — МакТавиш, ты должен оставаться со мной, — предостерёг Гоуст, грубо схватив одной рукой Джона за подбородок и поворачивая к себе. — И оставаться в сознании. Не смей отключаться. — Ммм. Haud yer wheesht. Я устал, — после всех событий дня Джон наконец смог расслабиться от прикосновения Гоуста. — Эй, Соуп, это вряд ли. Сейчас не время спать. Не в мою смену. Смотри на меня, — он встряхнул лицо Джона, не слишком резко, но достаточно, чтобы глаза мужчины на мгновение снова открылись. — Джонни, мы почти на месте. Джонни, пожалуйста… И это было последним, что услышал раненый Соуп, прежде чем утонуть во тьме.❖❖❖❖❖
Гоуст выругался, ударив кулаком по рулю. Он изо всех сил пытался удержать своего бессознательного сержанта в полувертикальном положении одной рукой, пока другой управлял машиной. Шины пробуксовали по дороге, когда он вжал педаль тормоза, едва не врезавшись в убежище. Вылетев из машины, он вытащил Соупа со стороны пассажирского кресла и ему пришлось использовать обе руки, чтобы не уронить его. Грудь Соупа прижалась к его, голова была откинута назад. — Сержант, я запрещаю вам умирать при мне, это приказ, — пробормотал Гоуст, перемещая в руках Соупа таким образом, чтобы дать себе возможность выбить входную дверь. Одиноко лежащий на полу матрас был весь в пыли и пятнах, а рядом стоял такой же отвратительный диван. Он положил Соупа на матрас и под его весом ржавые пружины заскрипели. Лихорадочно копаясь во всех шкафах и ящиках, он всё-таки отыскал огромную аптечку и спирт. Подбежав к Соупу, он вывалил всё содержимое на пол. Сначала он взял жгут и быстро обмотал плечо Соупа, так сильно, как только мог. Соуп застонал, но глаз не открыл. Гоусту нужно было остановить кровотечение, пока не стало слишком поздно. Он крепко сжимал мокнущую рану в течение нескольких минут, прежде чем снять испорченные ремень и марлю. Кровотечение замедлилось, Соуп всё ещё дышал. Это хорошо. Гоуст сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. Он воспользовался моментом, чтобы отстегнуть снаряжение Соупа и положил его рядом на случай, если понадобится снова пускаться в бега. Вслепую нащупав ножницы, он разрезал рукав футболки Соупа, чтобы получше рассмотреть рану. Она была определённо воспалена — распухла и кишела бог знает какими бактериями. — О, тебе это не понравится, — пробормотал он, после чего схватил спирт, открутил крышку и вылил половину пузырька прямо на рану. Это оказалось отличным звоночком и Соуп не заставил себя ждать. — Какого хрена! — прокричал он, резко принимая сидячее положение. — Полегче, солдат, — Гоуст положил руку ему на грудь и толкнул обратно. — Господи Иисусе, Гоуст, что это за херня? — Ты потерял сознание, пришлось тебя будить. — А ощущения такие, будто ты пытался спалить мою руку! — Спирт. Никакого огня. По крайне мере пока. Это лучший антисептик, который я смог найти в этой дыре. — Твою ж мать, — застонал Соуп, уронив голову на матрас. — Где мы? — В убежище Алехандро. Нужно тебя подлатать, прежде чем мы двинемся дальше. — Класс. — Ты уже не так сильно истекаешь кровью, но мне нужно зашить рану, — Соуп снова застонал, когда Гоуст начал перебирать содержимое аптечки. — И… достать пулю. Очередной стон. Гоуст бросил кучу припасов рядом с головой Соупа. — Мне придётся держать тебя, чтобы сделать это. Ты как? — Просто делай, — Гоуст кивнул, опустившись коленями на матрас. Он поднял руку Соупа, одним коленом прижав предплечье, а другим грудь Соупа. — Задушить и сломать руку, почему бы и да, скотина, — хмыкнул Соуп. — Закрой свой рот или это сделаю я, — ответил он, схватив плечо Джона неведущей рукой. — Готов? — Нет. — Ну ещё бы. Глубоко вдохни, сержант. — Так точно, сэр. Гоуст крепко сжал пинцет, и был уверен, что костяшки его пальцев под перчатками побелели. Он слышал много ужасающих звуков в своей жизни, ещё когда был просто Саймоном Райли, до того как пошёл в армию и стал Гоустом. Звуков, которые будут преследовать его всю оставшуюся жизнь. Они были ничем, по сравнению с тем, что он слышал сейчас. Крики Джона проникали в каждую клеточку его тела, сотрясая кости и вызывая ледяной озноб вдоль всего позвоночника. Гоуст ощущал, как все мышцы Соупа были напряжены в попытке выбраться из захвата, и изо всех сил старался не дать дрожи перетечь на руку, которой доставал пулю. — Саймон, пожалуйста! — умолял он, и слёзы катились по его лицу. Острая боль пронзила грудь Гоуста, но он наконец смог хорошо ухватиться за покорёженный металл и потянул вверх, держа пулю как трофей. Джон хватал ртом воздух и задыхался им же. — Напомни никогда больше не ловить пули рядом с тобой. — Я запомню, — как будто он позволит Джону снова словить пулю. Вне зависимости от того, рядом он будет или нет. Но сержант был в безопасности. По крайней мере пока.