Pattern Breaker

      Джонни вышел из душа, чувствуя себя свежим и восстановившимся, однако мысли его продолжали крутиться вокруг странного поведения Алехандро и Прайса. То, как Прайс, на грани паники, бросился к Алехандро и конечно, тот чёртов взгляд, который они оба кинули на Соупа, заставлял все внутренности сжиматься от дурного предчувствия. Он даже не был уверен, хочет ли знать, что там у них стряслось.       Очевидно, это был лишь самообман, потому что прежде чем осознал, он уже отчаянно колотил по двери ведущей в офис Прайса, и слыша звуки спора, происходящего внутри. На лице Алехандро не промелькнуло ни единой эмоции, когда он распахнул перед ним дверь.       - О, чёрт возьми. — Прайс застонал, уронив голову на руки. Атмосфера в комнате звенела от напряжения. Соуп напрягся, ощущая как знакомая тревога заскребла по нервам.       - Соуп, тебе лучше сейчас уйти, амиго. — тихо сказал Алехандро.       - Что происходит? — спросил Соуп, переводя взгляд с одного на другого.       Ему не ответили. Лишь Прайс с каждой секундой становился все бледнее и Соупа пронзила страшная догадка.       Гоуст.       Он давно не выходил на связь, верно? И подобное выражение лица Джонни было прекрасно известно. Он видел его слишком часто в последнее время.       Блять. Блять. Блять.       - Прайс… — прорычал Соуп, сжимая кулаки.       - Соуп, я не думаю что…       - Больше никаких грёбанных секретов, чёрт возьми! — крикнул Соуп — Скажи мне, что происходит?       - Успокойся… — Алехандро мягко положил руку ему на плечо. Соуп тут же стряхнул её.       - Не говори мне успокоиться. Очевидно, что-то произошло, и я хочу знать что именно. Прайс? Прайс, в нерешительности, перевёл взгляд с Соупа на Алехандро. Вздохнув, он щёлкнул что-то на маленьком компьютере, стоящем перед ним, и развернул его экраном к Соупу. Это было видео. Разумеется, в дерьмовом качестве.       - Не говори потом, что тебя не предупреждали.       Происходящее на записи, было сложно с чем-то перепутать.       Гоуст, закованный в наручники и привязанный к металлическому стулу. Запертый внутри чего-то, похожего на бетонную комнату. Его лицо и грудь были обнажены, одет он был лишь в джинсы и носки, насквозь пропитанные как засохшей, так и свежей кровью.       Во рту стало сухо, и он чуть не упал, когда вся кровь мигом отхлынула от головы. Он не мог осознать увиденное. Это было похоже на один из его ночных кошмаров, которые он видел уже тысячу раз. Соуп почувствовал сильное желание ущипнуть себя, чтобы проснуться.       Но всё было не так. Его сны никогда не были настолько ужасны.       Оцепенев, он наблюдал как Гоуста грубо потянули за волосы, откидывая ему голову назад, и сорвали с глаз повязку. Он выглядел дерьмово, однако его грудь продолжала подниматься и опускаться в такт тяжелому дыханию. Его кожа была покрыта таким количеством повреждений и ран, что они перекрывали друг друга, и было сложно уследить, где заканчивались старые шрамы и начинались новые.       - Что они говорят? — спросил Соуп у Алехандро, не отрывая взгляд от экрана.       - Это расплата. — ответил он. — Они думают что Эль Син Номбре мёртв. И жаждут крови.       - Соуп… — тихо произнес Прайс, словно Джонни был тикающей бомбой, готовой взорваться от любого неосторожного движения. — Это…адресовано тебе.       - Мне? Какого чёрта? Почему?       И, словно услышав его, один из мужчин на видео наклонился и почти бережно взял с груди Гоуста жетоны, некоторое время возился с ними, прежде чем ему передали паяльную лампу. Зажав между пальцами цепь, к которой крепились жетоны, он поднёс к ней лампу, из сопла которой вырывалось пламя. Глаза Гоуста были широко распахнуты, дикие от боли и изнеможения. Он застонал, когда теперь уже раскаленная докрасна цепочка, вместе с жетонами, снова оказалась на его груди. Затем, мужчина прижал сопло вплотную к жетонам, словно пытаясь вплавить их в кожу.       Стон Гоуста превратился в мучительный, полный агонии крик, заставивший все внутренности Джонни превратиться в лёд.       Это адресовано ему…?       Что-то в голове со щелчком встало на место. Резко развернувшись он вылетел из кабинета, не видя ничего перед собой, проигнорировав взволнованные возгласы Алехандро и Прайса, и побежал. Настолько быстро, насколько позволяли трясущиеся ноги. Он с такой силой распахнул дверь в свою (и Гоуста) комнату, что она с грохотом ударилась о стену. Дрожащими руками, он схватился за свой рюкзак, обшаривая его. Наткнувшись наконец на холодный металл, он выдернул из кармана жетоны и осознал ошибку, которую совершил несколько месяцев назад. Теперь, когда его пальцы впервые коснулись выбитых там букв.        AB POS       RILEY       S              Идентификационный номер и инициалы были затёрты. Прочитать эту информацию было невозможно.       Джонни накинул цепочку себе на шею, надёжно спрятав жетоны у себя под рубашкой.       Было нетрудно догадаться, какими будут его дальнейшие шаги. Соуп был умным. И умелым. Это и было причиной, по которой он был самым молодым рекрутом, из когда-либо принятых в SAS . Из этого видео, почти наверняка, можно было извлечь информацию о местоположении. Расплывчатые, или, если повезёт, точные координаты нахождения Гоуста.       И то, какой смертью они умрут, тоже не было секретом. В конце концов, он был экспертом-подрывником. Он собирался показать им, насколько высоко они способны взлететь. Готовясь к своей последней, и возможно самой самоубийственной авантюре из когда-либо предпринятых, Джон МакТавиш желал наглядно продемонстрировать этим сукиным детям, что значит испытать настоящий страх. _____       Звуки взрывов и крики, не были для Гоуста чем-то новым. Он слышал подобное много раз. Но сейчас, они не приносили утешения, особенно когда стены его камеры начали содрогаться, а с потолка на него посыпалась пыль.       В последнее время он много размышлял. О Боге и проблемах, сопутствующих его существованию. Особенно сейчас, когда у него не было ничего, кроме времени на рефлексию. Когда он погружался в себя, только две мысли занимали его разум. Бог и Джонни.       Интересно, что бы он подумал, если бы узнал, что Гоуст готов поверить в существование Бога только потому, что встретил Джонни? Этому ведь должна быть причина? Что если, после всех тех испытаний, через которые Гоуст ранее прошёл, ему была дана награда в виде надоедливого шотландца? И тот ад, через который он проходит сейчас, дан ему в наказание за то, что он, как чёртов дурак отверг то, что Бог даровал ему? То единственное, что могло бы его спасти.       С тех пор как он попал сюда, образ Джонни являлся Гоусту уже не в первый, но, он надеялся…В последний раз. Он не мог его видеть, разумеется. Его глаза оставались закрытыми, даже когда нежные пальцы сняли повязку с глаз и свет проник сквозь его закрытые веки. Но он слышал голос. Такой красивый голос, с характерным шотландским акцентом, что звал его по имени. Снова и снова. Гоуст осознал, что сейчас всё и закончится. Наконец-то.       Какая прекрасная смерть.       Гоуст улыбнулся, не открывая глаз. Ощущая покой. Смерть была милосердна. Это было шокирующим открытием, но Гоуст, разумеется, не возражал. Он не мог представить смерти лучше, чем эта. Уходить, слушая как его личный ангел смерти снова и снова зовёт его по имени.       Саймон, Саймон, Саймон.       Чувствуя, как фантомные прикосновения тёплых мозолистых ладоней приподнимают его голову, свесившуюся на грудь.       Внезапная пощёчина вернула его с небес на землю. Гоуст заморгал от того, насколько осязаемым и болезненным было это ощущение. Глаза слезились от бьющего по ним яркого света. Наконец, его взгляд сфокусировался на лице стоящего перед ним человека. Это был Джонни. Но выглядел он непривычно. Всё так же потрясающе, разумеется, но в то же время отчётливее чем обычно. Более реально. Выражение его лица было серьёзным. Почти паникующим.       Гоусту это не понравилось.       - Джонни? — тихо спросил он, его язык был тяжёлым и неповоротливым.       - Да, Джонни. Это Джонни. Я с тобой. Мне нужно чтобы ты очнулся, любимый. Сейчас.       Рассматривая и запоминая его лицо в последний раз, Гоуст улыбнулся услышав прозвище, которое дала ему галлюцинация. Звучало приятно. Ему хотелось бы чтобы Джонни ещё раз назвал его так. Его Джонни.       - Ты здесь. — он вздохнул, расслабляясь в его руках. Завороженно глядя ему в глаза. Такие чистые и решительные. До этого момента он и не замечал, какие длинные у него ресницы. Несомненно, многие женщины позавидовали бы подобным. Так и должно быть. Никто, будь то женщина или мужчина, не смог бы сравниться с Джонни МакТавишем.       - Ага, я здесь. Как и ты, но это ненадолго. Ты сможешь встать?       Гоуст улыбнулся: - Я сделаю для тебя что угодно, Джонни. — ответил он, смакуя его имя на языке. Если Джонни, пусть и виде галлюцинации, хочет чтобы он встал, то чёрт возьми, он обязан попробовать. Гоуст смотрел как Джонни возился с его запястьями и лодыжками, и не совсем понимал зачем. Но от тех мест, где его пальцы касались кожи, по всему телу кругами расходилось обжигающее тепло.       Гоуст на секунду прикрыл глаза, стоило Джонни исчезнуть за его спиной. Его голова тут же откинулась назад.       Запястья пронзила короткая боль от щипка, прежде чем руки Джонни, будто извиняясь, скользнули вверх по затылку, поднимая ему голову обратно.       - Эй, эй, Гоуст, не засыпай. Мне нужно чтобы ты попытался встать.       - Я устал, Джонни.       - Знаю, Элти, но сейчас не время спать, мы должны уходить. Открой глаза.       - Джонни?       - Да? Вздохнув, Гоуст поднял тяжелые, будто налитые свинцом веки, чтобы взглянуть на своего ангела:       - Прости меня.       - Ты можешь извиниться позже, Гоуст. А теперь живо поднимай свой зад, и давай выбираться из этой дыры. У нас мало времени.       Он был прав. Время Гоуста подходило к концу, но он наслаждался каждым уходящим мгновением. Однако, ему было грустно от того, что лицо Джонни постепенно становилось всё мрачнее. Ему бы не хотелось, чтобы его последним воспоминанием о нём, было именно таким. Что ж. Беднякам не приходиться выбирать, верно?       - Джонни? — спросил он, поймав его руку, мягко лежащую на ушибах.       - Что, Гоуст?       - Я люблю тебя.       Джонни застыл, переводя на него взгляд. Рот его открывался и закрывался будто он был выброшенной на берег рыбой. Будто ему не хватало воздуха. Гоуст заметил как в уголках его глаз заблестели слезы.       - Не плачь. — Гоуст нахмурился, дрожащими пальцами осторожно смахивая слезу с его щеки.       - Блять. — выругался Джонни, отдёрнувшись от его руки, будто прикосновение причинило ему боль. Подобная реакция не была удивительна, но все равно разбила что-то внутри Гоуста. Что-то хрупкое. Он был идиотом, полагая что эта иллюзия закончится не так же, как предыдущие. Джонни отодвинулся от него, обыскивая карманы своего жилета. — Ты бредишь из-за потери крови, верно? Дерьмо.       Гоуст не мог видеть что он там делал, его зрение было слишком затуманенным.       - Будет больно, — прошипел Джонни напряжённо.       Разве уже не достаточно? — в замешательстве подумал Гоуст — Сколько ещё нужно вынести, чтобы наконец…       Рука Джонни резко опустилась, вонзив шприц Гоусту в бедро, прямо сквозь штанину. Боль, раскаленная и жгучая, пронзила его, когда впрыснутый в кровоток искусственный стимулятор распространился по всему телу. Из горла Гоуста вырвался полустон-полувскрик, когда его насильно вернули в жестокую реальность. Зрение обрело чёткость, сердце билось всё чаще, тело дрожало от чистого адреналина, разлившегося по венам.       - Господи, хреновый боже.       - Даже я не выразился бы лучше, Элти. — усмехнулся Джонни, выкидывая пустой шприц. — Ты в порядке?       - Насколько это возможно. — сказал он глухо.       Быстро осмотрев себя на предмет видимых ран, он остановил свой взгляд на ноже, всё ещё торчащем из его плеча. Потянувшись, он сомкнул пальцы на рукоятке и стиснув зубы, дёрнул.       - Блять! — закричал Гоуст, отшвыривая лезвие от себя. Открывшаяся рана сочилась свежей кровью, которая теперь стекала по руке и тяжело вздымающейся груди.       - Нужно выбираться отсюда, Гоуст. — сказал Джонни, устало глядя на него. Они оба подняли взгляд вверх, заслышав приближающийся шум лопастей вертолета и гул самолетных турбин. Через огромную дыру, проделанную взрывом в двери и крыше бетонной камеры, было видно небо.       - Наши? — спросил Гоуст, не скрывая дрожь в голосе. Джонни кивнул.       - Карета подана. — Он протянул Гоусту руку, и тот принял её, поднимаясь. Его левая нога, неоднократно травмированная, подломилась от нагрузки. Сдавленно застонав от оглушающей боли, Гоуст начал заваливаться вперёд.       Поймав его за подмышки Джонни выругался, — ему с трудом удалось удержать тяжелого мужчину на себе. Гоуст перенёс вес тела с раненной ноги, в одном лишь окровавленном носке, прижимаясь к Джонни в извращённом подобии объятия. Лямки рюкзака царапали обнаженную кожу на груди, но это ощущение было приятным. Одной рукой обхватывая Джонни за плечи, другой он крепко сжимал его предплечье, не отпуская. Он отвернул голову в сторону, когда его желудок свело спазмом, и его стошнило водой и желчью. Джонни не отшатнулся, поглаживая его спину в попытках успокоить.       Гоуст с трудом отстранился, держа Джонни за плечи и крепко сцепив зубы, в попытках не выплюнуть собственные внутренности.       - Сильно же тебя потрепало, Элти. — сказал Джонни с невесёлым смешком.       - Бывало и хуже.       - Не сомневаюсь. У меня нет для тебя запасной рубашки. И маски. Прости за это.       Гоуст перевел на него взгляд, задаваясь вопросом, какого чёрта ему вообще сейчас было дело до его комфорта. Сам Джонни тоже выглядел неважно. Он был покрыт кровью, — как своей, так и чужой, — а под кожей его загорелых рук, с каждой секундой все ярче расцветали синяки.       - Мой жилет. — прохрипел он, закрывая глаза от очередной волны тошноты, подступившей к горлу. — Левый нагрудный карман.       Джонни кивнул, осторожно перемещая Гоуста, чтобы тот мог сохранять равновесие без поддержки. Гоуст не нашёл в себе сил открыть глаза и посмотреть на него, лишь прислушивался к шороху и тихому вздоху, после того как карман открылся.        Тишина казалось длилась бесконечно, прежде чем Гоуст почувствовал тёплое присутствие Джонни рядом с собой. Материал балаклавы взъерошил волосы на голове, скользнул по коже, расправляемый слегка дрожащими пальцами.       Когда Гоуст наконец открыл глаза, он едва ли мог выразить словами то выражение лица, с которым Джонни смотрел на него.       - Лучше? — спросил он, убирая руки, разгладившие материал на его шее. Гоуст кивнул.       - Хорошо. Теперь ты готов свалить из этого места? — Джонни придвинулся к Гоусту со стороны раненой ноги и закинул его руку себе на плечи. С его помощью он начал идти, шипя от боли каждый раз когда нога касалась земли.       Представшая перед Гоустом картина, разнесённого на куски бетона и щебня, мало походила на тот подземный комплекс, в котором он был заложником.       - Что, чёрт возьми, тут случилось?       - Я случился. — Джонни хмыкнул.       - Отличная работа.       - Знал, что ты оценишь.       Они продолжили путь сквозь обломки, которые Гоуст преодолевал только благодаря Джонни. Действие адреналина быстро сошло на нет, и Гоуст застонал от разочарования, когда они зашли в тупик.       - Как считаешь, сможешь перелезть, если я тебя подсажу?       - Разве есть другие варианты? — спросил он, приваливаясь к стене для опоры, когда Джонни выскользнул из-под его руки.       - Сюда. — сказал Джонни, присев на одно колено.       - Что ты делаешь? — Гоуст настороженно посмотрел на него.       - Предложение руки и сердца. А на что это похоже? Подсаживаю тебя. Давай ногу. — Джонни схватил его за щиколотку, перекинув её через себя так, что одна нога оказалось на его плечах, тогда как вторая всё ещё твердо стояла на земле. — На счёт «три» я встану и переброшу тебя. Твоя вторая нога в порядке? Ты можешь стоять на ней?       Гоуст кивнул, поморщившись когда локоть Джонни задел его раненую конечность. Ладонь переместилась, пытаясь найти способ подтолкнуть Гоуста наверх. И легла прямо поверх ягодиц.       - Соберись, сержант. — пробормотал он сквозь стиснутые зубы.       - Заткнись, Гоуст. — в тон ему ответил Джонни, выдохнув и немного сдвинувшись — Три, два…       Джонни встал, выталкивая его наверх, а Гоуст оттолкнулся от земли. Этого хватило чтобы он смог ухватиться за край стены, и подтянувшись, поставить локти на траву. Взяв его за здоровую ногу, Джонни подтолкнул его ещё раз, помогая поднять наверх остальную часть тела. Гоуст перекатился, протянув руку вниз, чтобы Джонни мог схватиться за неё и выбраться. Шутки о том, что Джонни пришлось подпрыгивать, в попытках дотянуться до его руки, он решил оставить на потом. Какое-то время они просто сидели на траве, вдыхая свежий воздух. Взгляд Джонни не переставая скользил по окрестностям, а рука крепко сжимала оружие.       - Похоже, всё спокойно. Ты хорошо позаботился об этом, Соуп.       - Никогда нельзя быть слишком уверенным, — ответил он, взглянув на небо. К ним приближались несколько вертолётов в сопровождении самолёта.       - Почему они были так далеко?       - Я пришёл один. Не сообщил куда направляюсь.       - Я, блять, убью тебя, Соуп.       - Да, да. Ты это уже говорил.       Джонни легкомысленно отмахнулся от слов Гоуста, но тот не мог заставить себя злиться. Он испытывал огромное облегчение видя перед собой Джонни. Настоящего, а не плод его помутившегося рассудка.       Теперь, когда частивший от стресса пульс, начал наконец приходить в норму, а опасность больше не маячила угрожающей тенью, между ними внезапно повисла неловкость. Они отвели глаза, избегая встречаться друг с другом взглядами. В поле, далеко от них, избегая обломков разрушенного подземного комплекса, приземлились вертолеты и самолёт, с трапа которого к ним, с оружием наготове, побежали остальные члены 1-4-1. В голове у Гоуста знакомо зашумело, когда Джонни помог ему встать. Крики бегущих к ним людей, гул работающих двигателей, — всё это невыносимым образом смешалось со звоном в его ушах. Картинка перед глазами, которую он только что отчётливо видел, теперь начала размываться и терять свои очертания.       - Джонни…- едва слышно предупредил он, чувствуя как слабеют пальцы. — Я сейчас…       Затем его сознание поглотила тьма. —       Джонни сильно ударился о землю, пытаясь удержать бессознательное тело Гоуста от падения.       - Блять, Гоуст, почему ты решил вырубиться именно сейчас? — он застонал пытаясь выбраться из-под навалившегося на него Гоуста. Он был тяжеленным сукиным сыном. Вывернувшись и перехватив его за подмышки, Джонни поморщился от того количества крови, что натекла из ножевой раны в плече Гоуста. Сцепив руки в замок на его груди, Джонни прижался ближе, чувствуя как под ладонью бьётся сердце Гоуста. Попятившись, он наконец почувствовал под подошвой рифленый металл самолетного трапа.       - Соуп, ты покойник. — прокричал Прайс, перекрывая шум.       - Ага, мне говорили, — процедил он, стиснув от напряжения зубы — Немного помощи бы не помешало!       Прайс и Газ помогли перетащить Гоуста по трапу в хвостовую часть самолёта. Джонни медленно опустился на колени и развернулся, обессиленно откидываясь спиной на металлическую стену. Гоуста положили рядом; половина его тела лежала у Джонни на коленях.       Он внезапно осознал, что Гоуст, вероятно, чувствовал то же, что и Джонни сейчас, когда его подстрелили в Лас-Альмас.       Мир вокруг него померк. Он перестал замечать всё, что его окружало. Всё, кроме Гоуста. Возможно, это последний раз, когда он находится к нему так близко. Все эти пытки, без сомнения, не прошли для Гоуста бесследно и Джонни ненавидел то, каким зловещим казалось будущее. Но собирался взять от него всё, что сможет.       И он брал. Эгоистично. Прижимал голову Гоуста к своей груди, оберегая от тряски самолета и нежно гладил очертания его лица, скрытые материалом маски.       Жетоны Гоуста — те, которые он оставил, несколько месяцев назад на прикроватной тумбочке Джонни, — сейчас больно впились в кожу, зажатые между ними. Джонни скользил взглядом по его покрытым старой краской и пятнами крови, закрытым векам, — единственной видимой части лица Гоуста. Его сердце сжалось, когда он увидел знакомую голубую строчку, прошитую по контуру прорезей для глаз.       Джонни склонился, поцеловав Гоуста в лоб, ровно в то место, где виднелись маленькие цифры «1-4-1» и заплакал.