Эльф-паралитик и временные трудности

Андерс, хоть и мечтал отоспаться во второй и последний в этой половине месяца выходной, встал по привычке ни свет, ни заря. Организм, привыкший к ранним побудкам, сбоев не давал. Полежав для порядка, но так и не заснув, маг вылез из-под одеяла и пошёл чистить зубы. Отплевавшись от отвратительного порошка, который всё же спасал от ощущения кошачьего лотка во рту, целитель пошёл стирать вещи, в первую очередь вчерашние и хрен-знает-когдашние штаны – ходить в одних подштанниках несолидно. Прокипятив после боя и крови все предметы гардероба, и разведя вонищу по всему помещению, Андерс таки довершил начатое. Захотел жрать. Суп закончился. Надо приготовить что-нибудь. Закинув рис вариться на медленном огне, целитель побежал по своим подпольным делам – спасало заклинание ускорения, которое можно было накладывать на себя в малолюдных местах. Передав записки из круга и забежав на рынок за самым необходимым, Андерс обернулся чуть меньше, чем за полтора часа. Прошляпил рис на двадцать минут. Продукт почти подгорел, но всё ещё съедобный. Тем временем проснулся Фенрис и громким голосом потребовал, чтобы его одели. Натягивать на эльфа те железяки, что вчера, казалось кощунством, поэтому пациента облачили в свежевысушенные штаны, несмотря на сопротивление. – Я не хочу лежать в твоих обносках! – Хочешь остаться голым? – Просто дай мне мою одежду! – Чтобы ты измазал все простыни? – Постираешь. – У меня нет времени сидеть и полоскать за тобой постельное бельё. Тем более, что в доспехах ты все бока отлежишь. Не найдя, что ответить, Фенрис поднял руку и выставил средний палец, – Варрик сказал, что так в Вольной Марке люди выражают недовольство. Андерс чуть не уронил челюсть. – Ты сделал это! Ты двигаешь рукой! – А надо всем телом! – Разбежался! Я собираюсь помучить тебя ещё месяц, прежде чем выпущу! Теперь ты в моей власти! – Пошёл ты. – Только если ты доведёшь до нужного места. – Прекрати эту клоунаду! – Конечно же нет! – Замолчи! Но Андерса было не остановить: – Я получил полное стратегическое превосходство, и теперь заберу все твои деньги, похищу из поместья всё мыло, а особняк приватизирую и открою новую лечебницу! На твои соверены! Маг остановился, чтобы перевести дух. – Что ты скажешь на это, Фенрис? Фенрис? Фенрис, ну ты чего? Целитель метнулся к кушетке с эльфом. – Ты хоть понимаешь, в каком я положении, шутник ебучий?! – сдавленно проговорил воин. Андерса словно холодной водой окатили. Ситуация действительно кошмарная: ты буквально в плену у ненавистного человека, полностью зависишь от него, а он издевается над тобой. Ты, ударная сила отряда и буквально машина для шинкования врагов, теперь лежишь и даже не можешь самостоятельно поесть. А над твоим состоянием ещё и ржут. –Я… – Ты теперь доволен?! Тебе это приятно?! – по смуглой щеке скатилась слезинка. Мозг Андерса разблокировал воспоминание: лес у Редклиффа, отряд храмовников и связанный тощий подросток в порванной мантии. Грязные прикосновения, дикая боль и шутка «мага из Круга пустили по кругу». От омерзения передёрнуло. Сам факт того, что он похож на этих ублюдков, приводил в такое отвращение, что хотелось удавиться на месте. – Ты прямо, как Данариус! Что ты сделаешь дальше?! Изнасилуешь, как это делал он?! – у эльфа началась истерика. В глазах потемнело от злобы на себя и невыплаканной когда-то боли. Нужно было разруливать ситуацию. Андерс метнулся к задыхающемуся Фенрису и наложил руны спокойствия. Получилось коряво – заклинатель сам был в панике, но секунд через десять магия сделала своё дело, и эльф просто тихонько заикался, зато без одышки. Целитель сел на пол рядом и закрыл лицо руками. Вот он – пиздец. Можно сколько угодно рвать глотки друг на друга, но кто-то обязательно перегнёт палку. Стало противно от себя и от этой жизни. Почему сильные мира сего так гадко себя ведут? Тевинтерские магистры, храмовники, да и сам Андерс тоже. Он ведь хозяин положения. Столько орал о своей исключительной справедливости, и вот она – справедливость. Мерзость. – Мне очень жаль. – Затолкай свои сожаления себе в задницу, маг! – всё ещё дрожащим голосом отчеканил Фенрис. Нужно было что-то делать. Налаживать контакты. – Мне стыдно. – Ты лжёшь. – Я перегнул палку и теперь жалею. – У магов нет жалости. Андерс медлил. – У меня она есть. И я признаю свою вину. Я поступил, как скотина. Минута прошла в тягостном молчании. – Скажи это ещё раз. – Я признаю вину. Я поступил, как скотина. – Ещё раз. – Я поступил, как скотина. И я знаю, каково это. – Что ты можешь знать о рабской жизни?! – эльф снова затрясся. Андерс прокрутил в голове воспоминания юных лет, и выловил одно наугад: – Когда меня ловили при побеге, то запирали на неделю в карцере без света и жратвы. Они называли это воспитательными мерами. – Ещё. – Меня забрали в Круг в двенадцать лет из любящей семьи. – Ещё. – Мою любовь отправили из Ферелдена в Киркволл и усмирили. – Ещё. – Храмовники использовали юных магесс для удовлетворения своих животных желаний. Эльф застонал. – Как же я тебя ненавижу. – Я знаю. – Ты вечно ноешь и несёшь бред. – Я знаю. – Я хочу, чтобы тебя не существовало. – И это я тоже знаю. Фенрис всхлипнул и прошептал: – Ненавижу. Всех вас ненавижу. В вас нет ничего хорошего. Андерс осторожно накрыл руку эльфа своей ладонью. Прикрыл глаза и тихо проговорил: – И я тебя отлично понимаю.