По стопам империй, повторяя их ошибки

      Германская Империя сидел за столом в зале, в котором подписывал договор с Австро-Венгрией в ту дождливую ночь. Лицо немца было спокойным, но взгляд был серьёзнее обычного. Настроение было отвратительным, больше, чем просто подавленным. Империя смотрел в центр стола, но взгляд был направлен в никуда. Временами, промежутками в пару минут, он поднимал глаза на сидящую напротив Венгрию, в ожидании, когда та будет готова заговорить. Девушка неуверенно перебирала пальцами по столу. Желания говорить не было.       – Признаюсь честно, – начала Венгрия с неохотой – я не поддерживала то, что делал мой отец. – Она сжала кулак и со злостью стукнула по столу. – Но после того, что они сделали с ним, я, как старшая дочь, обязана взять на себя его полномочия и продолжить начатое.       После её слов послышались более громкие всхлипы. На скамье ближе к окнам Веймарская республика пытался утешить Австрию, молча, но с пониманием поглаживая ту по голове. Подавленная горечью утраты Австрия прижималась к своему возлюбленному, стараясь укрыться в его объятиях от жестокой реальности.       – Я считаю неприемлемым государству убивать другое государство напрямую. – Стоящий у входа Османская Империя подал голос. – Я готов поддержать вас, Германская Империя, и вас, Венгрия. Я с удовольствием готов сразить это мерзкое славянское отребье, союзника вашего итальянского предателя.       Германская Империя лишь одобрительно кивнул. Вновь наступила тишина. Османская Империя, ожидавший от немца прямой ответ, не получив его, предпочёл молча удалиться. Веймарская республика встретился взглядом с отцом, и старший немец тактично указал взглядом на дверь. Через пару минут Веймар и Австрия решили последовать примеру Османа. После того как они покинули помещение, в зале остались Германская Империя и Венгрия. Девушка выглядела растерянной. Дела были скверными, открылся второй фронт, а Венгрия была подавлена.       – Австро-Венгрия хотел перед вами извиниться. – Германская Империя старался говорить с Венгрией не как с дочерью своего союзника, а уже как с самим союзником. Он говорил учтиво, подавляя грубый приказной тон.       – Я… не знаю, что делать дальше. – Венгрия повернулась к окну, вглядываясь куда-то вдаль. – Отец воспитывал меня, моих братьев и сестру в равной степени. Конкретного наследника он не выбрал.       – Эту проблему можно решить после войны, госпожа Венгрия. – Девушке было непривычно находиться с Германской Империей на равных. Она неловко поправила съехавший с плеч мундир. – Не подумайте, что я принижаю или подвергаю сомнениям ваши навыки ведения боевых действий, но я вынужден оказать вам помощь своими силами. Австро-Венгрия не справлялся.       – Я понимаю, спасибо.       – С вашего позволения, я бы хотел сегодня же посвятить вас в наши планы.       Германская Империя поднялся со своего места и подошёл к окну. Отодвинув штору и слегка прищурившись от ярких солнечных лучей, он продолжил:       – Хотя, думаю, вам лучше будет присутствовать на нашем собрании с Османской Империей. Болгария тоже будет там, и мне бы хотелось, чтобы и вы тоже пришли.       Венгрия встала рядом с немцем. От её прежней озорной бойкости не осталось и следа, уступив её место беспокойству. Австро-Венгрия обучал своих детей всему, что знал сам, однако ни Венгрия, ни остальные члены её семьи не были полностью готовы к тому, что случилось. Мысли девушки были заняты лишь этим, и Германская Империя это заметил.       В дверь постучали. В помещение вошёл слуга. По обычаю откланявшись, он выпрямился и обратился к Германской Империи, не обращая внимания на Венгрию.       – Господин Германская Империя, к вам гость. – Слуга перевёл взгляд на девушку. – Он просил вас принять его в одиночку.       Империя посмотрел на Венгрию. Девушка с пониманием кивнула и прошла к двери, поравнявшись с прислугой.       – Я потеряла отца, господин Империя, – Венгрия вежливо склонила голову, вполоборота повернувшись к немцу – но вы не потеряли союзника. Я сделаю всё, что в моих силах.       Девушка вышла из зала. Германская Империя вернулся на своё место во главе стола и сложил руки перед собой, в ожидании прикрыв глаза. Слуга, не став терять время, принялся поправлять стулья, готовя помещение к визиту.       – Кто именно пришёл? – Спросил Империя. – Не помню, чтобы кто-то, кто хотел проститься с Австро-Венгрией, ещё не пришёл этого сделать.       – Вас хотел видеть Советский Союз. Он не по поводу…       – Пригласи его. Сейчас.       – Слушаюсь.       Слуга поспешно вышел из зала. Германская Империя, нахмурив брови, безотрывно глядел на закрытую дверь в ожидании. Он не испытывал неприязни к отпрыску Российской Империи, но относился к нему как к возможному сопернику Веймара. Было интересно, зачем же сын его врага сюда пожаловал, причём один. Германская Империя знал, и даже неоднократно видел лично, что Российская Империя даже в свой кабинет Совета не пускал. Так зачем же он тут? Выведать что-то для отца? Может, разузнать о Рейхе?       За мыслями Германская Империя не заметил стука в дверь и ответил лишь на повторный стук. В зал вошёл Советский Союз, всё в той же рубашке без рукавов, что сильно выделяло его на фоне богатого помещения. Союз выглядел слегка растерянно, пытаясь это скрыть за маской спокойствия, но Германская Империя сразу всё заметил. Совет встал в дверях.       – Проходи-проходи. – Империя мысленно усмехнулся и указал рукой на стул. Союз молча кивнул и сел на указанное место. – Твой отец знает, что ты здесь?       – Нет. – Союз сжал кулаки под столом.       – Тогда не нужно нервничать. Ты, должно быть, по какому-то важному делу?       – Да. Если можно, я сразу перейду к делу. Понимаете, мой отец отдаёт войне всё. Все силы, все ресурсы. Он пытается победить вас любой ценой. – После последней фразы уголки рта немца чуть поднялись. – Он вредит и себе, и мне, и даже не понимает этого. Сдался ему этот Сербия… Вы же хорошо с ним ладили раньше и знаете его хорошо. Он фанатичен по поводу достижений целей. Поэтому я хотел бы взять ответственность на себя и попытаться решить всё мирно.       Советский Союз достал из небольшой сумки тонкую стопку бумаг и разложил её на столе. Германская Империя взял документы и стал внимательно их читать. Чтиво было интересным, и в голову Империи пришла идея. Дочитав до последней строчки, немец отложил бумаги на край стола.       – Очень занятное предложение, Советский Союз, очень занятное. – Империя сложил руки перед собой и по-доброму посмотрел на Союза. – Однако есть один нюанс. Я не могу это подписать.       – Не можете? – Совет искренне удивился. – Почему? Вас что-то не устраивает?       – Устраивает или не устраивает - это неважно. Я не смогу подписать документ. – Германская Империя говорил по обыденному спокойно, уверенно, убедительно. – Ты ведь ещё не правитель, ты наследник. Эти бумаги не будут стоить ничего.       – То есть, если бы я имел больше власти, то вы подписали бы мирное соглашение?       – Конечно.       – И как быть?       – Этого я сказать, увы, не могу. И на твоём месте я бы поспешил вернуться обратно к отцу. Путь не близкий, а он разозлится, если узнает о нашем разговоре.       Союз встал со стула, но от внезапно отворившейся двери вновь упал на место. В зал буквально вбежал слуга. На его лице была гримаса ужаса, а дыхание было сбитым.       – Господин, Германская Империя! – Выкрикнул он, не обращая внимания на посторонних в помещении. – Третий Рейх… Серьёзно ранен!