Dragon's blood

Несчастья один за другим преследовали род Веларион. Не минуло и сорока лун со смерти дочери Морского Змея и принцессы Рейнис – леди Лейны, как дворец вновь колыхнулся от иных известий, что разлетелись, как вороны меж его стен. Смерть – то явление быстрое, незамедлительное и незаметное. Оно может безжалостно настигнуть кого угодно, будь то Король, Королева или Принцесса. Перед нею все равны. И в этот раз она прибрала в свои сети не кого иного, как Лейнора Велариона. Потерявшие свой алый оттенок, губы, дрожали под невидимой тягостью, что легли на её и без того хрупкие плечи валуном скоропостижной вестью о смерти отца. Пребывая в Дрифтмарке вместе со своей семьей, Эрида не ощущала ничего, кроме покинутости. Рядом с ней находились её братья, кузины и мать, однако девочка не смогла найти утешение в их обществе. Она любила отца больше всего на свете, и огромная рана на сердце от его кончины не затянется столь быстро, ежели это вообще возможно. Ныне она поняла, насколько жалкими выглядели её попытки утешить кузин, оставшихся без матери, ибо ей самой довелось оказаться на их месте и испытать боль, незримую для глаз всех прочих. Глаза цвета весенней сирени, в которых давно засел густой дым страха, бегали по сторонам в поисках защиты, но единственное, что они могли уловить – это лишь презрительные взгляды со сторон «зелёных», направленных на её мать. Более отвращения познала она сама в тот злополучный день на Драконьем Камне, подчас тайного бракосочетания Рейниры и Деймона. Не прошло еще и полугода после смерти жены принцы, мужа принцессы и отца Эриды, которому она так благоволила. Столь скорый брак оскорблял их память. Полнейшее разочарование и суровое осуждение, будто камень засели в груди восьмилетней девочки. Но рабская покорность Эриды не позволила ей выставить свои угнетения напоказ, заместо этого она решила проявить полнейшее равнодушие. То была странная смесь, вызывающая лишь жалость. Коли Эрида достигла одиннадцатилетнего возраста, семья получила приглашение в Красный Замок на празднество в честь рождения близнецов Джейхейриса и Джейхейры. На пиршество отправились лишь Эрида вместе со своими кузинами и принц Деймон, ибо появление её братьев при дворе могло стать причиной для новых разногласий, а принцесса Рейнира была занята своими новорожденными детьми Эйгоном и Визерисом. Бейла и Рейна предпочли морю дракона Лунная Плясунья в то время, как Деймон и Эрида плыли на корабле. После их свадьбы с Рейнирой прошло три года, но за все пролетевшие месяцы и года Деймон и Эрида беседовали не более чем дюжину раз, поскольку девочка приняла решение держаться от него поодаль, как и от матери. Однако Деймон не хотел подобного исхода событий. Раз его дочери обрели мать, ему так же желалось стать отцом для детей племянницы. Благо, Джейс, Люк и Джоффри безболезненно приняли Деймона, чтили его и уважали, как отца. Но, как бы он ни старался, ему не удалось заручиться симпатией падчерицы. Причина была ясна, как день. — «Искусство владения мечом», похвально, – заметил Деймон, усаживаясь напротив Эриды. — Это одна из старых книг отца, – проронила девочка, не смея отрывать взгляд от книги. Ей были понятны мотивы Принца. Именно он являлся инициатором всех минувших бесед между ними. Эрида не ненавидела его, ведь это была детская обида на мать, легко предавшей память отца. Она знала, кем являлся Деймон Таргариен. Ей он внушал уважение, тем не менее, их отношения ограничивались лишь взаимопониманием между отчимом и падчерицей, не более. — Ежели ты проявишь отчетливое желание обучаться фехтованию, я с превиликим удовольствием могу стать твоим ментором, – предложил ей Деймон, надеясь наладить с нею связь. — Боюсь, это невозможно, мой Принц, – осклабилась Веларион, отложив книгу в сторону. — Игры с оружием – не по мне. Моя излишняя неловкость и замедленная реакция не позволят мне равномерно управляться с мечом, не говоря уже о драконах. — Однако это не значит, что тебе такое не присуще. Битвы с мечом и полёты на драконах были запечатаны в твоей крови в момент зачатия. Столь откровенные речи Деймона не смущали Эриду. Все имели понятия о его раскрепощенности. Он был тем, кто всегда говорит, о чем думает. Этим он ей и нравился. Эриде тоже хотелось выражать свое мнение, не боясь осуждения от окружающих. — В скором будущем настанет тот день, когда ты самолично возьмешь в руки меч, оседлаешь дракона и полетишь навстречу к бойням, Эрида. Принц подходит к Веларион, дабы та лучше услышала его слова и вниклась им: — Тебе, как первородному дитё домов Таргариен и Веларион нужно быть готовой ко всему. Судный день не за горами. С уходом принца Веларион постигли смутные беспокойства. Его слова пробились в душу, замурованную лично ей самой. Она смекнула, о чем говорил Деймон. Война, точно смерти – непромедлительна. Никто не знает, когда именно она распустит свои гигантские щупальца, дабы пленить несколько сотен тысяч жизней и Королевств. Если же она коснется членов её семьи, то Эриде ничего не остается, кроме как схватиться за меч. Для этого ей надобно обладать им в совершенстве. *** Народ стекался к тракту, приветствуя короля, королеву и королевских детей. Юным принцам очень нравились и восторженные крики, и забавы, которые устраивали для них лорды в замках, Эрида же по старой привычке замкнулась в себе. Застолье проходило без проишествий, только для неё были непонятны взгляды со стороны Королевы и десницы Короля, Отто Хайтауэра. Весь вечер они будто бы пытались проникнуть в голову Эриды, с целью узнать, что же творится внутри. Но их взоры оказались ничем по сравнению с выставляемой напоказ острой неприязнью одноглазого принца Эймонда по отношению к Веларион. Хотя на тот момент мальчику было всего тринадцать, в столь юном возрасте он наголову обошел своего старшего брата Эйгона. Для Эриды он казался совершенно другим человеком. Не было более в нем той былой наивности и целомудрия. Ныне он представлял собой одно только презрительное отношение в сочетании с собственным превосходством. — Мы рады, что вы посетили нас и разделили с нами радость рождения новых членов семьи, – еле-еле произнес Король, с дрожащей рукой поднимая бокал вина. — Жаль, я то надеялся лицезреть ещё одно представление нашей Королевы. Что ж, видимо, сегодня она не в духе, – отшутился Деймон, целиком осушив свой бокал. Эрида крепче сжала в руках вилку, не ожидая от Принца столь громких речей. Она была напугана, ибо его слова считались оскорблением самой Королевы, хоть она и знала натуру Деймона. — Деймон, – грозно проговорил Король, взглянув на свою жену. Та в свою очередь предпочла оставить слова Порочного Принца безответными. Тугой узел завязался в животе Эриды, как только принц Эймонд по велению своего деда Отто Хайтауэра, поднялся с места и направился прямиком к ней. Она тщетно искала место, чтобы поскорее спрятаться и скрыться, но принц настиг её, не успела она и шелохнуться. Тот протянул леди руку, смотря на нее свысока уничижительным взором, приглашая на танец, чего Эрида совсем не ожидала. Сейчас ей очень хотелось оказаться в своей комнате в окружении Джейса и Люка, второго её сердце жаловало близ всем. Они были её опорой и защитниками в дни тоски по отцу. Эрида с опаской оглянулась Деймону. Сам принц явно не был в восторге от сложившихся обстоятельств. В его глазах Веларион навсегда осталась "Недостойной". Он не имел желания не то что разговаривать с ней, даже касаться её не хотел. Все ещё невзрачная и убогая, какой предстала перед ним несколько лет назад, девочка ни разу не изменилась. Принц задавался вопросом: Как, подобная ей смеет величать себя Веларионом, а то и Таргариеном? Небось её дракон давно уже безвольно канул в пещерах Драконьего Камня с такой безответственной хозяйкой. Его злоба зародилась с ещё большей силой, когда Веларион ускакала в центр зала со своим отцом, вопреки предложению принца, оставляя его стоять с протянутой рукой, становясь причиной насмешек со стороны гостей, более своего брата. — Если бы на твоем месте был я, брат мой, она бы ни за что мне не отказала, – не унимался Эйгон, довольный собой. — Хватит, Эйгон, – одернул его Отто. Единственный зрячий глаз Эймонда был устремлен к Недостойной, что без капли стыда и сожаления танцевала со своим отцом, не соизволив даже взглянуть на него. Она унизила его второй раз по счету, и он не проявит к этому равнодушие. Не в этой жизни. — Você estava livre para recusar a oferta, mas não o fez, por que?, – поинтересовался Деймон, заговорив на высшем валирийском, думая, что Принцесса знает древний язык. — Ты была вольна отказаться от предложения, но не сделала этого, почему?, – перевел Таргариен, поняв по выражению лица, что Эрида не знает его язык. Ей было стыдно признаться. Она испытывала страх перед всей свитой Зелёных, которые в виду слабости Короля могли в любой момент схватить их и бросить в темницу. Выходка Королевы в Дрифтмарке доказала, что они пойдут по головам всех, не важно Лорд ли это или отпрыск королевской крови, лишь бы достичь собственных целей. Более всего Эрида боялась принца Эймонда. Показывая всем своим видом недоброжелательность к ней, он вселил в её хрупкое тело особую мнительность. Деймон заметил колебания падчерицы. Сама мысль о том, что она, будучи дочерью достопочтенных домов Таргариен и Веларион, страшилась какого-то засранца Королевы-шлюхи, напрягало его. Он рассечёт голову любому, кто посмеет задеть его дочерей Бейлу и Рейну, то распространялось и на Эриду. Однако ей нужно было проявить себя, научиться защищаться и без дрожи глядеть в глаза своим страхам, как первенцу престолонаследия. — Как только мы возвратимся домой, ты начнешь обучение на владение мечом, Эрида. — Но... — Это не обсуждается. Жёсткий голос Деймона не дал Эриде возможность продолжить разговор. Он дал понять, что не допускает возражения, кои она хотела выразить. Принц не хотел прибегать к таким методам, но ему пришлось, ведь на кону стояла жизнь самой Эриды и её наследия. Слабохарактерную её могут в любой момент прирезать, коли та не научится бранятся.