Dragon's blood

В час соловья Эрида отправилась в покои Королевы, заместо утренних тренировок на сабле с сиром Глендоном. Так происходило на протяжении трех дней с момента её возвращения в Королевскую Гавань. Алисента заменила девушке учителей в учреждении, беря в свои руки её воспитание. Королева не жаловала своевольное поведение невестки. Красный Замок – не то место, покидать которое Принцесса может, когда вздумается, и возвращаться, когда того пожелает. Для самой Эриды нравоучения Королевы были хуже ада. Она хотела подавить пылкий нрав девушки и сделать из неё покорную копию себя. Однако Веларион поверхностно давала Алисенте то, чего она хочет, не изменяя своей сущности. В её покоях девушке было подозрительно некомфортно. Ей казалось, что за ней всегда кто-то наблюдает, она слышала звуки за стенами, отчего у неё не получалось в полной мере воспользоваться возможностью раскрыть секреты Алисенты. — И последнее – Принцесса никогда не перечит своему мужу. Она должна слушаться его во всем и принимать ту сторону, за которую держится её муж, – изложила Королева, гордо держась образа мудрой женщины. — То есть, вы открыто предлагаете мне выбрать сторону своего супруга, моя Королева? — Не стоит торопиться, однажды и этот день настанет, а до той поры тебе следует прикусить язык, Принцесса. — Как скажете, Королева. Алисента швырнула книгу на диван от раздражения после ухода Эриды. — Нахальная девочка не стоит ваших беспокойств, моя Королева, – тихий голос растянулся по покоям. — Она, несомненно, дочь своей матери: такая же наглая, избалованная и не знающая границ дозволенного. Худощавый мужчина, горбатясь, с трудом доковылял до Алисенты из-за своей косолапости. Внешность его была той, что многие года наследовал дом Стронг, но в ней не чувствовались все те мужские качества, которые становились объектом зависти большинства Лордов. Ларис Стронг, второй своего имени, отличался от мужественного, сильного и авторитетного брата своей загадочностью и хитростью. Незаметной и хилой натурой ему удавалось услыхать то, что недоступно для других, замечать то, на что глаза остальных были закрыты. — Она пытается найти доказательства ваших посягательских планов с десницей на престолонаследие принцессы Рейниры, – сообщил он. — Пускай, в любом случае ей не удастся ничего найти. *** Прогуливаясь по Богороще с Фреей, Эрида обсуждала с фрейлиной свой недавний визит на Драконий Камень. Об их с Эймондом ситуации она умолчала. Незачем лишним ушам свидетельствовать тот позор. — Неужто ко двору прибыла моя милая племянница? Эрида подняла голову и увидела принца Эйгона, кой, на удивление, уверенными и четкими шагами направлялся в их сторону. — Я вернулась ещё три дня назад, но, судя по тому, что он застал меня лишь сегодня, по-видимому, Принц был очень занят. — Не поверишь, невестка, все при дворе считают меня хвастуном, разве это приемлемо? Эйгон с недовольством опустился на скамью рядом с Эридой. Девушка поразилась, что в час полуденного сна Принц не налакался в таверне, как делал обычно. — Ты называл свое лицо доказательством существования Бога. — И в чем же я был не прав? Ты только взгляни, – Эйгон самодовольно провел рукой вдоль своего тела. — Интересно, почему же тебя считают хвастуном. Это описание не подходит тебе. — Ох, хоть ты разделяешь мои соображения. Эрида залилась озорным смехом от шутливого тона деверя. Она лелеяла надежды, что, раз уж их хорошие взаимоотношения с Эймондом канули в лету, то ей удастся хотя бы выстроить дружбу с Эйгоном, ведь симпатию Хелейны она успела заполучить. — У меня есть грандиозный план, как выскользнуть из замка, дабы напористый дедушка ни о чем не догадался, – поведал ей Эйгон, загорившись идеей по новой попробовать на вкус каждый бар Королевской Гавани. — Зачем ты рассказываешь мне об этом? — Могу взять тебя с собой. Пурпурные глаза заискрились от мысли хоть ненадолго покинуть стены Замка, посему Эрида с благоговением приняла приглашение Принца без сторонних мыслей. Она хотела на один вечер высвободиться из своей золотой клетки. *** В час, когда Гавань окутали сумерки, Эрида получила небольшой мешок и письмо от Эйгона. "Надень это и не забудь полностью прикрыть свои волосы. Твой наилюбимейший принц – Эйгон" Также на записке была изображена карта, где были изображены её покои. Она вниклась в неё и осмотрелась по сторонам, чтобы увидеть так называемый крест, за которым скрывался потайной проход. Взгляд её остановился у стены возле кровати, и Эрида, недолго думая, подошла к ней, протянула руки, с особым усилием надавила. Она вывалилась в объятия мрака, когда стена резко исчезла под ладонями. Эрида следовала инструкциям на карте, проходя сквозь невиданные ей подземные туннели. Она минула драконий череп и поднялась по ступенькам. Девушку выжидал принц Эйгон, облачившись в одежды простолюдин, и скрыв серебряные волосы. Его завораживала убийственная красота Веларион, которую не сумели спрятать висящая рубаха, кюлоты и мантия. Она была уж сильно хороша собой и Принца злило, что такая леди досталась его неблагодарному братцу, не проявляющему интерес ни к чему, кроме занудствований и тренировок на мечах. — Идем, – Эйгон взял её за руку и потянул за собой. Эрида не знала, куда они держали путь, и ей то было не важно, потому что единственное, что влекло её за Эйгоном – освобождение от бремени преемницы. Веларион даже понятия не имела, что с наступлением часа угря на поселениях начинаются праздники, сопровождаемые весельем простонародья. Она с манящей притягательностью оглядывалась по Лярдовой улице. Девушка похлопала глазами, когда один из фокусников подул на неё довольно вкусно пахнущей пыльцой. — Не испугалась?, – озадачился Таргариен. — Нет. Веларион неотрывно глядела по сторонам, замечая, как мужчина и женщина предавались прелюбодеянию в переулке. Никто из мимо проходящих не обратил на сие внимание, ведь подобные действия на глазах у людей не были табу. Музыканты добавляли к этому месту особую атмосферу. Эйгон указал девушке наверх и Эрида ахнула, увидев акробата, ступающего по тонкой поверхности веревки, натянутой меж двух домов. В руках он держал длинную палку, что пылала огнем по обе концы. Глаза сверкали от переизбытка чувств. О многом, как оказалось, она не ведала. — Хочешь узнать, как ты умрешь, дитя?, – противным голосом обратилась к Веларион изуродованная гадалка. Эйгон толкнул Эриду вперед, вручая ей флягу с неизвестной жидкостью. Девушка отказалась пробовать. Её внимание привлекло большое столпотворение перед сценой – то был площадной театр. — Рейнира – Королевства Отрада и любимая всем народом, но кем станет она: Королевой Великой или жалким уродом?, – вещал слагатель перед всеми зрителями. Принц поглядывал на племянницу с самомнящим оскалом. Она молча наблюдала за игрой актеров и внимательно слушала сказания о Железном Троне. — Принц Эйгон обладает вещами другими, которых нет у Рейниры совсем: Завоевателя имя и член, – бродяга, прикинувший себя Эйгоном, достал из штанин самодельный мужской орган. Люд громко засвистел, аплодируя игре, а более высмеиванию Наследницы Железного Трона. От того зрелища Эриду чуть не стошнило. — Фу! Пошлятина!, – голосила Принцесса, ибо глупый спектакль не пришелся ей по вкусу. Эйгон весьма любезно увёл прочь невестку от площади, пока та не стала отстаивать права матери прямо на сцене. — Народ считает, что после смерти отца я должен сесть на Железный Трон. — Не важно, чего хотят простолюдины, ибо Трон унаследует Рейнира. Это предрешено. — Важно, если Наследник желает править без крови и костей. Подданным должно почитать своего Правителя, иначе не обойтись без жестокости. — Как насчет тебя? Ты хотел бы стать Королем Семи Королевств, Эйгон?, – спросила Эрида, лавируя столпотворение. — Каждому охота править, моя милая невестка. — Даже если ценой тому будет смерть? Эйгон остановился. Он никогда не желал Корону, никогда не видел себя Королем. Отец ему не благоволил. Визерис считал его не более чем пьяницей, и ни разу не допускал мысли о том, чтобы объявить Наследником первенца сына, чего требовали издавние традиции. Быть может, тому стала причина его нелюбви к женщине, а после и детям, порожденным от близости с ней. Принц развернулся и быстрыми шагами пошел прочь. Ему необходимо было поскорее залить алкоголем мерзкий желч во рту, что заставлял его чувствовать себя никчемным, слабым. Эрида попыталась увязаться за ним, но толпа пьяных жителей разделила пару надвое. Принцесса осталась в полном одиночестве, окруженная людьми, чьи лица в её воображениях выглядели хуже морды дракона. Она никогда раньше не находилась в подобных местах и не знала, куда ей идти. Везде лежали переулки и улицы, но Эрида не могла определить, какой из них вернет её ко двору. Эйгон тем временем заявился в свое излюбленное место, в бордель "Голубая жемчужина" на Шелковой улице, где ему всегда были рады. Не упрекали, не сравнивали и насильно не заставляли строить из себя Наследника. Он отпил третью кружку вина, смешивая с элем. Принц оттолкнул несколько шлюх, что пытались пробраться к его члену, потому что посетил бордель только ради выпивки. — Как и ожидалось, ты здесь, – ровный голос с некой высокомерностью прозвучал за спиной выпивающего. — Да, весьма ожидаемо, а что ты здесь забыл, брат?, – спросил Эйгон, вскинув брови вверх, совсем не ожидая появления Эймонда в подобном "днище" – как он сам выразился. — Мои дела тебя не касаются. Второй сын Королевства сел рядом с братом, оглядывая бордель, где на каждом углу сношались животные, зовущие себя людьми. Он оказался в этом месте из-за деда, Отто Хайтауэра, который отправил Принца вернуть брата обратно во дворец. — Со мной была... – напившись в хлам, пробубнил Эйгон, поворачивая головой со стороны в сторону, словно не мог найти кого-то. — Что?, – спросил Эймонд, не внимая слов брата. — Ой, видимо, я случайно забыл её там, – рассмеялся старший Таргариен, выпивая следующий кубок. — Что ты несешь?, – нахмурился Эймонд, подумывая, что алкоголь начал свое действие, и от того бредит его брат. — Принцесса и будущая Королева Семи Королевств после смерти нашей сестры, – громко сказал Эйгон, подняв свою чашу, будто бы проговаривая тост за неё. — Я взял её с собой. Эймонда вдруг пронзило понимание. Он схватил брата за шиворот, притянув к себе. Кубок в его руках свалился на пол от неожиданно грубой хватки брата. — Где она? — Мы не дома. Прекращай делать вид, будто тебе есть до неё дело, – фыркнул Принц. Эйгон буквально засыпал в руках Эймонда из-за обилия выпитого дерьма. Он грубо потряс брата, заставляя его собраться с мыслями. — Отвечай мне, Эйгон! Где ты её оставил?, – стальной голос Таргариена повысился. — Кажется, недалеко от Свиного переулка, – еле разборчиво ответил Эйгон, не имея сил более устоять на ногах. Эймонд оттолкнул брата и выскочил на улицу, где его дожидались двое рыцарей. Принц приказал им забрать брата и отправиться во дворец. *** Улица погрузилась в бездонную темень. Не было ни факелов, ни огненных фонарей, что могли бы осветить её. Где-то далеко слышались музыка и голоса людей. Эрида неуверенно шагала вдоль каменных строений, всё время озираясь назад. Ей казалось, что везде её выжидала опасность. — Здесь кто-нибудь есть?, – выкрикнула она в чернильную пустоту, надеясь, что кто-то ответит на её зов. Когда ответа не последовало, Эрида решила вернуться обратно. Эйгон должно быть вернулся, ищет её и не может найти. Девушка взвизгнула от того, что кто-то внезапно грубо схватил её за руку. — Свежее мясо, – омерзительно облизнулся мужчина, чье лицо наполовину было съедено заживо опарышами. Увидев перед собой живого мертвеца, Эрида воскликнула, и что есть мочи побежала обратно по той дороге, по которой пришла. Она оглянулась и застала, как за ней гонятся уже четверо таких же чудовищ. Веларион повернула направо за первым попавшимся на глаза поворотом. Сердце билось с бешеной скоростью, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. В мыслях возникали страшные последствия того, ежели они поймают её. — Не дайте ей уйти!, – кричали за спиной. Эрида минула несколько домов, ощущая, что они почти догнали её. Перед ней выросла высокая стена, отчего девушке пришлось повернуть налево, лишь бы не останавливаться. Монстры, чьи стремления к жизни уже не имели смысла, могли сотворить с ней всё, что угодно. Ни её серебряные волосы, ни фиолетовые глаза, – родовое наследство Таргариенов и Веларионов – ни даже обещания тысячи золотых драконов, если пальцем её не тронут, не имели достаточной силы, чтобы остановить их. Она молила всех Семерых о спасении, понимая, что её силы на исходе. Девушка боялась обернуться и увидеть, как они тянутся к ней почерневшими лапами, будто сама смерть пытается захватить её в свои сети. За очередным поворотом Эрида врезалась в чью-то крепкую грудь. Она с паникой подняла голову и встретилась с потемневшим оком Эймонда. Он дышал так же тяжело, как и она. Заметив приближение за спиной Веларион, Принц повелел ей остаться на месте и шагнул вперед. Он схватился за рукоять своего меча, готовый с удовольствием расчленить каждого ублюдка, что пытался причинить вред его невесте. — Принц Эймонд!, – вовремя подоспела дворцовая стража. — Вы в порядке? Одноглазому не терпелось самому расправиться со всякой челезью, однако он рассудил, что Принцесса, оказавшаяся на грани смерти, не выдержит более ни секунды в столь убогом месте. — Разберитесь с этим сбродом, – приказал Эймонд. Он взял дрожащую супругу за руку и увёл подальше от того места, где прольется вонючая и прогнившая кровь. Маска безразличия слетела с лица, стоило им оказаться вдали от площади. — Разве ты не знаешь, что опасно покидать дворец в ночное время? Принц пришел в состояние холодной ненависти, ибо потерять её – означало потерять мощный козырь перед Рейнирой. — Я была с Эйгоном и не ожидала, что он легкомысленно бросит меня посередине улицы. На глаза легла пелена упадка сил. Эрида пережила достаточно, чтобы безвольно рухнуть на землю, однако она проявила выдержку. Сегодня Принцесса чуть не попрощалась с жизнью и сегодня же родилась вновь. Благодаря человеку, коему было бы лишь в радость, наконец, избавиться от невыносимого бремени в виде неё. — Ты не можешь не быть столь проблемной, Недостойная. Полагаю, у тебя это в крови, – заключил Эймонд, затем оставил невесту одну в коридоре Красного Замка.