Dragon's blood

Лучи долгожданного осеннего солнца осветили окна покоев, полосами пронизывая распластавшееся на кровати тело. Небо впервые за столь долгий период освободилось от туч. Утренний свет весело играл над мирно спящим лицом, заставляя зажмурить глаза. — Вставай, паршивец! Эйгон с криками вскочил с постели, когда его с ног до головы окатили ледяной водой. Нагой, весь мокрый и потрепанный, Принц предстал перед дедом и слугами не в лучшем свете, если и имел какой-либо авторитет. Ночная попойка гулко отозвалась нескончаемой болью в стенках головы. — Разве так подобает вести себя будущему Королю?, – неукоснительно спросил Отто, швыряя в Эйгона покрывалом, дабы тот прикрыл свой стыд. — Не Король я вовсе, даже не Наследник, – тяжело вздохнул Принц, укрываясь одеялом. — Ты будешь Королем, Эйгон, – стиснул его плечо десница. — Не нужно быть семь пядой во лбу, чтобы понять, что Королю недолго осталось. Как только он покинет этот мир, ты сядешь на Железный Трон. Готовься, не трать время напрасно. — Вы с матушкой желаете прослыть узурпаторами на весь Вестерос? Знаете же, что ни Рейнира, ни Деймон ни за что не допустят этого. Эйгон разинул рот, зевая. Его совершенно не интересовали слова деда, ибо то повторялось большое количество раз, что стало частью повседневной рутины Принца. — Ближе всех к Королю и трону находимся мы. Пока весть о его кончине дойдет до ушей Рейниры, твоя коронация пройдет без единого вмешательства. Трон по закону и по многовековым традициям предназначен тебе одному, как самому старшему сыну Визериса, – разъяснял Отто. — Прими это с достоинством, и немедленно умойся и приведи себя в порядок. Десница схватил внука за затылок и силой подтолкнул вперед. Принц, чуть ли не падая, зашагал в туалетную комнату, таская за собой постельное белье. Вчерашний алкоголь покинул тело Эйгона тошнотворным образом. Невзирая на прекрасные свойства спирта, от похмелья на следующий день можно было откинуть копыта. Всё же, хорошего всегда помаленьку. Словно по щелчку в голове Эйгона проигрывались несколько моментов с ночи. Вот он сбегает из дворца, проходит по Лярдовой улице и оказывается в борделе вместе Эймондом. — Пекло!, – остепенился Принц, как только перед глазами прошлись события с Эридой. Он поспешно накинул на себя рубаху, натянул кюлоты и туго зашнуровал кожаные сапоги, длиной до чашечек на коленях. Принц выбежал из покоев, держа путь к западному крылу Красного Замка. Он не знал, смогла ли вернуться обратно Эрида, ведь девушка впервые вышла за ворота столь поздной ночью. — Принцесса сейчас упражняется с сиром Глендоном, – уведомила одна из фрейлин Эриды, рыжеволосая, со стороны похожая на мальчика – Татия. Эйгон тут же сорвался в Западный двор, где обычно тренировались рыцари и оруженосцы. Для Принца важно было знать, что с невесткой всё в порядке, иначе дед и Королева-мать три шкуры с него спустят за потерю столь ценного подарка. Парень прыжком преодолел три ступеньки и громко ойкнул от разыгравшейся мигрени. На голос Принца обернулась Веларион, приостановив свои занятия на мече. Заметив целую и невредимую девушку, Эйгон издал стон облегчения, переводя дух. — Не обращайте внимания, сир Глендон. Пожинает последствия своих нерациональных поступков, – хмыкнула Эрида и отвернулась от него. Она видеть не желала Эйгона после того, как он предпочел ей помойную таверну. Её рыцарь провел ладонью по темнокудрым волосам, заправляя назад несколько прядей, в недоумении глядя на Эриду, затем на Эйгона. Мужчиной он был догадливым, и сразу понял, что к чему. Оттого, что Принцесса вернулась ночью неизвестно откуда, Глендон ломал голову, как ей удалось выбраться из покоев, к тому же, корил себя за то, что не смог должным образом уследить за леди, перед которой дал клятву верности и защиты. — Похоже, вас что-то расстроило, – заметил Гуд, следя за движениями Эриды. — С чего вы взяли?, – не поднимая взгляда, сказала Веларион. — То из-за деревяшки, которую вы сжимаете настолько, что ещё несколько секунд и она разломается надвое, или же причина кроется в другом?, – усмехнулся рыцарь, увернувшись от атаки. Принцесса опустила голову и увидела, как её пальцы побелели от напряжения. Она разжала кулаки, ощущая неловкость перед сиром Глендоном, но не подала виду. Эрида приняла боевую стойку и хотела было нанести удар, но прямо перед ней из ниоткуда появился Эйгон с саблей в руках. Он бесцеремонно занял место Глендона, побуждая высокого и широкоплечего рыцаря отойти в сторону. — Скажи, что мне сделать, чтобы заслужить твою милость, невестка?, – был весел Принц. — Уйди с глаз моих и тогда я буду мила, – бросила Эрида и замахнулась мечом. — Брось, не серчай. Самое главное – с тобой всё в порядке, – отразил он удар и пошел в наступление. — Поразительно, верно? Помнится, ты бросил меня невидь где, – девушка пинком в живот откинула Эйгона на пару метров. — Я ужасно раскаиваюсь, умираю от похмелья и, Боги, ты колотишь меня, как последнюю скотину – очевидные плюсы для тебя, – перечислил Принц. — Мое тело могло сейчас лежать в какой-нибудь канаве с сотней других разлагающихся трупов, Эйгон. — Однако ты всё же жива, – коротко посмеялся Принц, но с кашлем замолчал, поняв, что Эрида не настроена на добрый лад. — Признаю, я поступил, как безмозглый обормот, но, несмотря на недомогание, я сразу же по пробуждению побежал в твои покои, дабы собственными прекрасными глазами увидеть, что ты в порядке, племянница. — Не могу понять, ты пытаешься вымолить у меня прощения или же восхваляешь самого себя? — Прошу прощения, конечно. Хватит вам делать из меня нарцисса, – обиженно надулся Эйгон. Выражение лица Принца заставило сердце Эриды немного потеплеть. Веларион подошла к нему ближе, чем дозволено. Он не обладал столь высоким ростом, как Эймонд, посему ей не пришлось задирать голову. Она стояла перед дядей, твердо всматриваясь в фиолетовые очи. — Коль желаешь испробовать на вкус мои губы, то нам следует переместиться в более нелюдимое место, невестка, – глаза женатого мужчины сверкнули. Принц в сию же секунду оказался припечатанным к твердой земле, ахая от боли соприкосновения его зада с каменной поверхностью. Он попытался подняться, упираясь локтями о землю, но оставил свои попытки встать. Эрида направила острие сабли на ту часть, что находится прямо между его подбородком и грудью, заставляя Эйгона замереть и не двигаться. Взгляд её был безмерным, но в то же время ощущалось и превосходство, что всем своим видом излучала девушка. — Выдашь подобное ещё раз, дядя, и я никогда более не заговорю с тобой. — Обещаю, то в первый и последний раз, – проговорил Эйгон. Простояв в такой позе несколько секунд, Эрида убрала меч и протянула руку деверю, помогая встать. — Уж лучше бы поцеловала, – поднялся Эйгон, всё ещё держа племянницу за руку. Веларион стукнула его по плечу за глупые речи. Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла, поскольку ей помешали: — Я вижу, возлияние обошло тебя стороной, брат. Уверенной походкой подошел к ним принц Эймонд. Руки его были сцеплены за спиной в обычной манере второго сына. Ровный взгляд, обладающий способностью скрывать истинные эмоции, упал на скрепленные воедино руки. Под взором жениха Эрида поторопилась отпустить ладони Эйгона. Она не могла сказать ни слова супругу из-за скованности и неудобства, обескураженная событиями минувшей ночи. — Брат, как давно ты здесь?, – бодро голосил Эйгон. — Достаточно. Второй Принц перевел взгляд с брата на леди-супругу, что пыталась казаться невидимой для него. Он ожидал, что Принцесса припадет к его ногам с лавиной из слов благодарности за спасение её жизни, но вместо этого получил одно сплошное разочарование в лице удаляющейся спины Веларион, которая выбрала компанию глупого животного. Хотя, было ошибкой с его стороны надеяться на выказывание должного уважения от невежества уподобной ей. Откуда же знать неотёсанной девке правила культурного поведения с людьми. — Эту Недостойную совсем не учили манерам?, – не заметил, как вслух кинул Эймонд. — Ты о чем, брат?, – непонимающе глянул на него Эйгон. — Забудь, – бросил он, прежде чем покинуть тренировочный двор. *** Белоснежная голубка наклонила головку и хлопала маленькими глазками. Она тихо наблюдала за тем, как к одной из лап привязывают свернутую в клубок бумажку. Смирно расположившаяся на указательном пальце, голубка раскрыла хрупкие крылья. — Как бы мне хотелось, чтобы с этим письмом ты унесла с собой мою печаль и тоску. Эрида провела пальцем по голове голубки, которая служила подарком от Деймона и средством связи между ними. Она открыла окна и подкинула птицу в кристально чистое небо. Упорхая всё дальше от узницы, голубка превращалась в белую точку, что спустя время полностью скрылась в безграничном небосводе. С наступлением сумерек Эрида приняла решение посетить покои дедушки: давно она с ним не виделась. Безжалостная хворь уж очень долго мучила Короля своим проявлением. Визерис проводил все дни и ночи, прикованным к постели, ибо от изнемогания не мог покинуть её. Болезнь была непредсказуемой. Она то появлялась, лишая доброго Государя жизненных сил, то исчезала, вновь возвращая его к дням правления. Казалось, она играет с ним в злую шутку, пытая самой сущностью бытия. — Просим простить нас, Принцесса, но Королева запретила впускать в покои Короля посторонних. Оба стражника перекрыли ей путь, скрестив свои копья перед дверьми в комнату Визериса. Эрида возмутилась. Неужто она – внучка Короля – стала для него посторонней и ей запрещено видеться с ним? — Как я могу быть посторонней? Я пришла проведать деда, немедленно пропустите меня, – приказала Веларион, но стражники сделались глухими и слепыми, не подчиняясь велению преемницы. — Я сказала, прочь! — Вы разве не слышали приказ Принцессы? Чего стоите, как истуканы? Быстро уберите свои оружия. Эрида посмотрела назад и увидела статную фигуру Алисенты, облаченную в изысканное изумрудное платье. Стражники, как по мановению волшебной палочки, разошлись по обоим сторонам. Веларион с сомнением смотрела на Королеву. Она терпеть её не может, с чего бы ей помогать дочери своего врага. Алисента открыла двери, кивком головы приглашая Эриду в покои деда. Она безмолвно юркнула внутрь комнаты. Перед её взором предстал каменный макет Валирии – гордость Визериса. Скопившаяся пыль и паутины на ней расстроили Эриду, ведь то означало, что за чистотой в покоях больного никто не следил. Взор её медленно прошелся по изножьям кровати, поднимаясь выше к мирно спящему – по крайней мере, так казалось – деду. Она оторопело приблизилась к его ложе, крепко сжимая в руках книгу, которую раньше читал ей Король. — Короля никто не должен тревожить, Принцеса. Ему не положено волноваться и совершать лишние движения, – строго сказала елейным тоном Алисента. — На сегодня я закрою глаза на ваше непозволительное поведение, но не надейтесь, что спущу вам в следующий раз подобное с рук. — У меня есть полные права видеться со своим дедом. Я не какая-нибудь заложница, которая может есть и двигаться лишь по вашему приказу. Не смейте так со мной разговаривать. — Не забывайся, Принцесса. Перед тобой не твоя распутная мать, терпящая столь непочтительные выходки, а Королева-консорт Семи Королевств. — Вам также следует проявить учтивость, госпожа, ибо перед вами не одна из ваших служанок. Протяжный стон привлек внимание обоих женщин. Эрида поспешила к деду. Она заметила, как сильно исхудало его старое тело. Черты лица Визериса стали острее, а вздохи тяжелее. Веларион помогла ему принять сидячее положение, придерживая за руку, пока Алисента наблюдала в отдалении. — Моя дорогая внучка... – еле слышно произнес Визерис, расплываясь в улыбке. На глаза наворачивались слёзы. Морщинистая и холодная ладонь легла на щёку Эриды. Заметив, как в покоях деда отсутствовал источник тепла, девушка приказала зажечь камин. Алисента вскинула темно-рыжую бровь, пораженная наглостью плутовки. Тем не менее, женщина вышла к стражникам и повелела привести слуг. — Не успели насладиться спокойствием после ухода Рейниры, как, теперь, появилась её точная копия, бесстыдно качающая свои права в моем же дворце, – пробубнила под нос Королева. Несколько служанок закинули дрова и разожгли камин. Эрида распорядилась поскорее убрать всю пыль и паутину с макета Валирии, а также приготовить для Короля отвар из лечебных трав, что она принесла с утренней прогулки с Сильвером. Алисента, восседавшая на кресле около камина с книгой в руках, картинно закатила глаза, однако не вмешивалась в деяния Принцессы. — По-видимому, мы с тобой поменялись местами, милая внучка, – хохотнул Визерис, и тут же его смех прервал тяжёлый кашель. Король сверкающими глазами слушал рассказ внучки, попивая отвар, который сделали мейстеры. Его самочувствие заметно улучшилось, что для Эриды стало поводом радостно воскрикнуть, но девушка сумела сдержать себя. Не стоит и дальше провоцировать Королеву. На сей раз она явно выйдет из себя и вспыхнет пламенем, как самый настоящий дракон. — Скажи, дедушка, сложно ли быть Королем?, – задала Эрида вопрос, который в тысячный раз зарождался в её голове. — Править одним Королевством – это одно, но иметь власть, растекающуюся по всем континентам – совершенно другое. Королю должно уметь сохранять мир и правопорядок не только над верноподданными, но более между своей семьей. Эрида поправила его подушку и заметила, что белое постельное белье превратилось в смутную серость. Сердце её кольнуло. Семья, которую Король так боготворит, и не семья вовсе, раз так безответственно относится к его оздоровлению. Эрида поняла, что в Красном Замке она единственная, кто может протянуть руку помощи, потому как остальные ждут и не дождутся того дня, когда Визерис испустит свой последний вздох. — Порой им приходится надевать на глаза маски, чтобы не видеть тайные проделки и предательства близких, дабы не пролить чистую кровь членов семьи. — Разве умный Правитель не должен устранить напасть сразу, как только она впервые покажет свое лицо? — Мудр тот Король, которому удастся построить сильную державу, не проливая ничью кровь, не сжигая костей и не теряя собственное "Я". — Кровь проливается со времен Старой Валирии, деда. Она будет литься и дальше, превратившись в конце-концов в огромный и необъятный океан. — Уж слишком ты забиваешь свою маленькую головку мыслями о смерти, милая внучка, – рассмеялся Визерис и допил остатки отвара. Король никогда не питал склонности к жестокости и лишению жизни кого-либо. Его Величество не терпел разногласий. В Королевстве слагали легенды и песни о Визерисе Мудром. Иногда мягкое сердце Визериса становилось преградой, из-за которой он не мог увидеть истинные лица своей леди-жены и правой руки – десницы. Эрида не разделяла предубеждений деда по поводу мирного правления. Она давно приняла для себя тот факт, что во времена, пока будет существовать Железный Трон, ни о какой мирной жизни и речи быть не может. Власть щедро одаривает всех, кому удается её заполучить, но одновременно с тем она медленно, словно бомба замедленного действия, приближает их к гибели.