«И сколько бы лет не прошло — ничего не меняется, Люди как были глупыми — такими и останутся»
***
Кажется ты слышала это от странствующего человека, захаживающего в ваше племя час от часу. Он одиночка, поэтому отчаянно нуждается в поддержке неравнодушных племен, взамен развлекая их короткими, но интригующими рассказами перед вечерним костром, кои собирает у себя в голове, путешествуя по миру. Кажется, его звали Чимин. Тебе никогда не доводилось задумываться над смыслом тех слов, до определенного дня. Шаман в своей палатке разводит загадочный туман на дне глиняного котелка. Из его рта вырываютмя странные звуки, но все завороженно слушают: так он мог предсказывать ближайшее будущее, пророчить судьбу. Сегодня как раз такой день. Дети получают свои первые тотемы. Маленькие фигурки станут их оберегами, связующим мостом с хранителем-защитником. — Т/и, — позвал шаман, вырывая твое внимание из толпы. В полумраке пространства, из-за кипящего котелка, казалось, будто его глаза сверкают предвестным огнем. Ты сглотнула, ожидая чей именно оберег опустится кулоном на твою шею. –… Сойка, — с запоздавшим разочарованием оповещает шаман. Все смотрящие разом ахнули, зашушукались. Все взгляд разом приковались к твоей маленькой, уязвимой фигурке. Они смотрели с испугом, осуждением, нервозно мотая головой из стороны в сторону, будто долгий взгляд на тебя мог сулить им проклятие. Твой уютный, безопасный мир моментально затрещал по швам и стал рассыпаться, как плохо связанная солома в стоге. Ты убежала, выпорхнула из палатки. Вся мокрая из-за слез, ослепленная чувствами. Ты не видела куда несли тебя ноги, но остро чувствовала как деревянная фигурка злосчастной птицы больно била по ключицам, груди и подбородку. Даже родители не поспешили остановить тебя… — Эй, малявка, — когда ты врезалась в большой, плоский камень на какой-то поляне, решив выплакать все свое горе здесь, тебя окликнул незнакомый голос. — Чего ревешь совсем одна? Разве этот день не должен быть для тебя счастливым? Ты не знаешь кто он такой, откуда ведал о «счастливом дне», не знаешь, как оказался здесь и сейчас рядом с тобой, но тебя это не волновало. Всю голову занимали совсем другие проблемы. Более устрашающие. Ты подняла зареванную мордашку вверх, рассматривая незнакомца пристальней. И хоть глаза до сих пор застилала водная пелена, ты смогла выцепить чудаковатый птичий набедренник и ярко синюю прядку в древесно-угольных волосах. Перед тобой сидел молодой мужчина и вид его был весьма доброжелательным, располагающим. Тебя это подкупило. — Это самый неудачный день в моей жизни! А все из-за этой глупой сойки! — ты разъяренно хлопнула ступней по твердому камню, срывая с шеи несчастный кулон. Собиралась выбросить его куда подальше, но тебя остановила рука. Его рука. — Ты чего? Совсем не знаешь про тотем сойки? Тот, кто получит его будет злой судьбой для своего народа. Шаман рассказывал, что из-за этой плутовской птицы гинули могучие племена… Ты представляешь, как теряешь любовь и расположение родителей, как друзья отворачиваются от тебя и как все племя смотрит с укоризной. В их глазах ты читаешь: «лучше бы этот ребенок никогда не рождался». Тебя охватил новый приступ отчаяния и паники. Казалось маленькую грудную клетку вот-вот разорвет что-то большое и мерзкое. — И ты им всем веришь? — с безлобной усмешкой слышишь тихий голос над головой. Зыркаешь в недоумении на его святящиеся от счастья лицо. — Это всегда было лишь глупым предрассудком. — Но дядя Чимин… — Ох, опять этот Чимин ходит вокруг да около и портит мне репутацию. Сколько раз ему таердил, чтобы он перестал разговаривать загадками! Ты удивлённо лупала зенками, пытаясь вразумить происходящее. Но детский умишко совсем не находил ответов на вопросы. — Люди, с тотэмом сойки всегда были редким явлением, слишком редким… — как-то обречённо вздохнул парень, поглаживая твою пригретую солнцем макушку. — Таких как ты принято угнеть за свою особенность, но поверь… В том, что ты не такая как все — ничего плохого нет. Глаза мужчины на миг потускнели. Он будто пропал, вспоминая что-то, погружаясь в себя. А ты, вглядываясь в эти бездонные омуты, вдруг видишь свое отражение и вздрагиваешь. От чего то кажется, что душа этого человека тебе знакома и очень близка. Он точно знал, о чем говорил С рождения тебе твердили что сойки — плохие птицы. Ведь по своей натуре они непоседливые разбойники, не способные честным путем осчастливить себя и близких себе людей. Если такой человек родится в слаженном, работолюбивом племени — жди беды, ведь сойка приносит ее с собой на обманчиво пёстром хвосте. — Т/и, — незнакомец, откуда-то прознав твое имя, ласково обратился к тебе. — В одной твоей ручке светлое и счастливое будущее, полное приключений и путешествий, но в другой есть и мрачное, в котором лишь уныние, одиночество и страх. И только ты можешь решить что из этого выбрать. Никто больше. Помни это. Ты не понимала зачем и почему этот мужчина рассказывает тебе такие вещи. Почему смотрит на тебя с таким пониманием и добротой, даже когда узнал о твоём тотеме. А ещё ты не понимаешь, почему твои родные не посмотрели на тебя точно так же в той палатке. Почему никто не сказал что-то столь ободряющее, теплое. Почему чужой человек тебе сейчас кажется самым родным и близким? Хотелось плакать и смеяться одновременно от смешанных, непонятных чувств. — Дяденька, а мы с вами встретимся снова? — с дрожащей надеждой ты спрашиваешь, боясь упускать того из виду. Кажется, что если ты отвернешься — он исчезнет, как и вся та загадочная, умиротворяющая атмосфера, обволакивающая всю поляну вокруг. — Непременно, дорогая Т/и. Поверь, мы встретимся ещё не один раз. И зови меня Джином, я ещё слишком молодо выгляжу для дяденьки. Ты расцвела. Не отходя далеко ты уже ждала следующей встречи. Но теперь тебе не страшно возвращаться туда, где все будут обмазывать презрительными взглядами. Если встретишь Джина вновь, почувствуешь его заботу, услышишь правильные слова — все в миг наладится и будет хорошо. Ведь ты не одна. Есть ещё один человек, готовый разделить твою тяжкую судьбу напополам. — До свидания! А он молчаливо машет. — Ты был не прав, Тэхен, глупый ворон, иметь подопечного — это так прекрасно, — вспоминая жалобное лицо друга, который все повторял, что уволится с поста хранителя, Джин хихикает и расправляет спрятанные под лопатками крылья. — Что ж, а беспорядочному Чимину пора бы нанести визит. Один взмах и человеческое тело растворяется, превращаясь в птичку. Теперь у Сойки наконец появился подопечный, за которым нужен глаз да глаз. Она весело поет, вспархивая в небесно-голубое небо, такое же, как ее пёрышки на крылышках. Люди из покон веков будут склонны больше верить слухам, предрассудкам и вранью. Будут угнетать, презирать тех, кто больше верен правде и предан светлым принципам. Потому что так легче жить и легче защищать себя. Но когда-нибудь они одумаются, а до этого момента верный хранитель будет беречь под крылом тех, кто нуждается в его защите, слабом толчке вперёд, навстречу достойному будущему. Кулон Сойки до сих пор верно покоится на своем месте, согреваемый теплом воспрянувшего молодого сердца.