Спасти Таро

      Айко стояла около школы и ожидала приезда автобуса. Прямо рядом с ней стоял Аято, который то и дело бросал на неë грустные взгляды. По нему было видно, что всю ночь он не спал: глаза чуть покрасневшие, волосы больше похожи на кучу жжённой соломы, а сам он чуть покачивался, то и дело засыпая на ходу. Сама она боялась что-либо сказать ему, поэтому делала вид, что еë чемодан с вещами — самая интересная вещь в мире. Взгляд скользил по рисунку зелёных листьев на черной ручке, но потом вновь и вновь возвращался к лицу Аято.       Аяно неподалёку смотрела на эти ужасные «страдания» парочки, но ничего не предпринимала. То ли не хотела ещë больше ввязываться в это дело, то ли сама не знала, что будет лучше для обоих. Она всë ещë считала, что тесное общение принесëт двоим только боль. Но и изоляция друг от друга сделает только хуже. Поэтому Аяно предпочла остаться в стороне, рядом с Таро. Она твëрдо решила, что вмешается только в крайнем случае.       Таро держал за руку Аяно и тоже следил за парочкой с точно таким же серьëзным взглядом. Он тоже выглядел невыспавшимся, как и Аято. А дело заключалось в том, что всю ночь он разговаривал по телефону с Аяно, которая сначала жаловалась на Аято, а затем наконец рассказала ему всë от начала и до конца: о том, как оба Аиши влюбились; как появилась Айко, которая желала защитить Таро; как больная любовь Аято направилась на Айко. Конечно, он был счастлив быть посвящëнным в общие дела, но… Теперь он ощущал вину, ведь в шатком положении Айко отчасти виноват и он. Поэтому Ямада молча думал о том, как облегчить положение своей подруги.       Аято тоже размышлял и смотрел то на небо, то на Айко. Всю ночь он не смыкал глаз: то издевался над подушкой, представляя лицо Умеджи, то рыдал, то порывался составлять план по похищению Айко. Время от времени его прерывал стук в дверь: Аяно вызывала его на разговор. Но он не отпирал. Он продолжал вертеться как белка в колесе, ещё больше запутываясь в себе. Вот и сейчас Аято старался отвлечься на белоснежные облака, плывущие в бесконечно голубом воздушном море. Но стоило ему взглянуть на Айко, как в голове опять, словно рой насекомых, шевелились тëмные мысли, которые он не был в силах изгнать.       На лице каждого из четвёрки будто была какая-то тень, которая омрачала будущий отпуск на Окинаве. И тëплый ветерок, предвкушение золотого песка, эфемерный шум волн в голове каждого — ничего из этого, казалось, не могло поднять им настроение. Остальные же смотрели на них и заражались хандрой. В итоге получилась целая серая масса школьников, которые грустно вздыхали в ожидании автобуса.       Наконец вдали мигнули фары долгожданного автобуса. Все вздохнули: это только начало пути. Впереди самое тяжелое испытание: аэропорт и два часа в самолëте. Сейчас какая-то учительница-сопровождающая резво загоняла детей в автобус. Началась возня и толкотня, словно куча муравьëв пытается протиснуться в один узкий ход муравейника. Никто уже не пытался отбить место у окошка — главная радость была просто наконец сесть и выдохнуть. Так Умеджи и сделал. Он плюхнулся на сидение автобуса, посмотрел вперëд — там Таро и Аяно, посмотрел назад — там Айко и Кизана. Он уже успел обрадоваться такой прекрасной компании, как посмотрел на своего соседа. Аято.       Аиши гневным взглядом пилил Умеджи, а тот лишь не понимающе хлопал глазами. Они так и продолжали пялиться друг на друга, пока не раздался тягучий, сладкий как мëд голосок Кизаны:       — Вы что, ребята, такими пристальными взглядами дружбу укрепляете? — она сделала особый акцент на слове «дружба» и намеренно смешно двинула бровью. Айко рядом прыснула от смеха, а оба парня одновременно вскрикнули: «Нет!».       — Я не понимаю, чего этот чëрт взъелся на меня! Он сейчас меня убьëт одним взглядом! — Умеджи сложил руки на груди, и по всему его телу прошла дрожь, поэтому он смешно дёрнулся, вызывая смех Кизаны. Айко, напротив, начала беспокоиться. Всë же шутки про убийства в отношении семьи Аиши — шутки только частично.       Аято на это лишь сильнее сдвинул брови. Его тошнило от одного лица Умеджи после вчерашнего вечера, но отвести взгляда он не мог.       — Мне кажется, он тебе отчëтливо намекает, — в этот момент автобус тронулся, поэтому волосы Кизаны качнулись, будто придавая ещë больше значимости еë словам, — что стоит сделать небольшую рокировку. Аято, подними свой зад!       Кизана встала со своего места под крики учителя о неподобающем поведении в транспорте, дождалась, пока Аято освободит место, а затем элегантно подправив юбку, села рядом с Умеджи, слегка прижавшись к нему.       — Ну что, мой дорогой Пигмалион, обсудим мою новую постановку! — она сказала это намеренно громко, чтобы сделать небольшую рекламу выступлению и заставить Умеджи смутиться от количества глаз, которые тут же уставились на обоих. Кизана хихикнула, глядя на краснеющие уши парня, при этом про себя отмечая, что его лицо никак не выдало стеснение.       Аято и Айко, оказавшиеся вместе, сначала молчали и не знали куда деть глаза, руки, да и в целом чувствовали себя совершенно не в своей тарелке. Айко уставилась в окно, а Аято просто «завис», разглядывая пустоту впереди.       — Ты себя хорошо чувствуешь? Ты вчера неважно выглядел, — вдруг выдала Айко. Она уже была наслышана от Аяно о том, что Аято всю ночь шумел в своей комнате и наотрез отказывался открывать дверь. Но молчать она не желала, поэтому прикинулась дурочкой, чтобы разрядить атмосферу.       — Всë хорошо, — отстранëнно ответил Аято. Он держал равнодушное выражение лица, чтобы было легче скрыть бурю эмоций, которая разразилась внутри него лишь из-за того, что Айко завела с ним разговор. Он был готов в этот момент забыть о том, что они в автобусе, забыть о людях вокруг, прижать к себе, шептать слова любви, наслаждаться еë шелковистой кожей под своими пальцами, разглядывать прекрасные тëмные глаза… Лишь эта каменная маска сдерживала его.       — Ты уверен? — она коснулась его руки и маска треснула. Уголки его губ дернулись, и Аято сделал глубокий вдох, стараясь удержать осколки здравомыслия. Он впился ногтями в своë бедро, чтобы отвлечься на боль, чтобы просто перестать думать о своих желаниях, которые пожирали его изнутри.       — Абсолютно, — он посмотрел на еë лицо, в котором было смешано подозрение и волнение. Они смотрели друг другу в глаза, пока Айко, не решила отвернуться. Оба уставились в окно, глядя на проносящиеся мимо дома, автомобили. Оба затаили дыхание, вслушиваясь в стук собственных сердец. Оба знали, что отпуск на Окинаве принесëт много изменений.

***

      Айко тяжело выдохнула, когда наконец смогла растянуться на кровати в отеле. Она оглядела стены бледно-жёлтого цвета, странное панно с изображением фиолетовых цветов на стене, красивую люстру, похожую на трëх бабочек, летающих друг за другом. Девушка прикрыла глаза, хотя спать совсем не хотелось. Но и надобность двигаться тоже не вызывала восторга. Весь полëт на самолëте Айко дрыхла на плече у Амаи, а сейчас все еë мышцы ныли из-за той скрюченной позы, в которой она находилась более двух часов.       На соседней кровати сидела Амаи. Она напевала какую-то знакомую мелодию и весело болтала ногами, запрокинув голову. Кажется, долгий перелëт никак не повлиял на еë расположение духа. Айко тоже хотелось бы ощутить прилив сил, но сейчас даже завидовать жизнерадостности Амаи было лень.       — Нужно собраться со всеми на пляже. Учитель написала, — вдруг протянула Амаи и тут же вскочила со своей постели, чтобы сладко-сладко потянуться. Айко медленно сползла с кровати на колени, а потом, после череды неудачных попыток, набралась сил, чтобы полноценно встать. Она тяжко вздохнула, а затем направилась к выходу.       Все школьники поселились в небольшом отеле около моря с однотипными комнатками для двоих, заняв весь этаж. Все стены вокруг были выкрашены в песочный цвет, куча картин от никому неизвестных авторов украшали стены. Единственное, что показалось Айко странным, что именно напротив еë номера стоял одинокий фикус — единственное растение на весь длиннющий коридор. Он был высокий, с крепкими зелёными листьями. Девушка, глянув на него, нахмурилась. Даже фикус сейчас, кажется, чувствует себя лучше, чем она.       Уже вечерело, поэтому на пляже было не так много народа. Большинство людей слонялись туда-сюда по набережной, разглядывая хмурые облака, которые прикрывали собой всю красоту заката. Найти остальных ребят не составило труда — все они столпились вокруг учителя плотным кольцом.       — Вот и последние подоспели! Слушайте внимательно! — учитель начала читать длиннющую лекцию о том, что она несëт ответственность за всех школьников. Никто в общем-то и не собирался слушать эту нудную речь. Одна часть ребят зевала, а вторая внимательно рассматривала девушку, которая стояла рядом с учителем. Розовые волосы, вызывающий костюм медсестры, нежное выражение лица, пухлые губы и огромный бюст. Айко сама не заметила, как начала пялиться на девушку, в восхищении приоткрыв рот.       — Ну а теперь позвольте мне представить мою помощницу. Школьная медсестра взяла отпуск, поэтому еë будет замещать эта прекрасная леди. Представьтесь, прошу!       — Очень рада всех вас видеть, я Муджа Кина, — девушка улыбнулась, и все ахнули. Она подняла с песка белый чемоданчик и демонстративно открыла его, чтобы достать бинт. — Я здесь для того, чтобы позаботиться о вас! — она развернула бинт, видимо, чтобы придать себе вид более солидной медсестры.       Муджа наклонилась, чтобы поставить чемоданчик обратно на песок, но случайно наступила на кончик развернувшегося бинта. Пока она поднималась, бинт размотался. Девушка заметила, что кончик бинта где-то потерялся, и начала неловко вертеться, запутываясь в белых полосах. Бинт обвил еë талию, бедра, грудь, и всë это выглядело так пóшло, что что учитель не выдержала и закрыла глаза рукой. Какие-то парни загоготали, а Муджа оступилась, и в падении прислонилась грудью прямо к Таро.       В этот момент для Айко всë вокруг замерло. Таро с испуганным видом глядит на Муджу, та неловко улыбается ему, а рядом стоит Аяно с неестественно открытыми глазами, в которых читалось то ли удивление, то ли желание убивать. Перед еë глазами происходило многое, но видела Айко лишь свой испорченный отдых. Тут же она опомнилась — пора спасать очередную невинную жизнь, которой не повезло стать соперницей Аяно — и ринулась к Мудже, притягивая еë к себе.       — С вами всë в порядке? — спросила Айко, прижимая к себе Муджу, нетвердо стоящую на ногах. Девушка робко кивнула в ответ, а еë щëки ярко вспыхнули. Айко коснулась еë груди, и та чуть дернулась, пока не осознала, что с неë снимают бинты. Обе девушки находились друг к другу так интимно близко, что чувствовали дыхания друг друга, опаляющие щëки. Обе смотрели друг другу в глаза с неким волнением. Медленными движениями Айко распутывала бинт, проводя ладонью по формам Муджи. Лишь когда злосчастная белая лента оказалась на песке, девушки отстранились друг от друга. Муджа, потеряв опору, рухнула на колени, снизу вверх глядя на свою спасительницу очарованным взглядом.       Айко сделала несколько шагов назад, замечая, что все взгляды сейчас прикованы к ней: в некоторых читалась зависть, в некоторых — восхищение, в других — недоумение. Она, будто в поисках помощи, взглянула в сторону Аяно. Рядом с сестрой уже стоял Аято, и лица обоих выражали лишь крайнюю степень шока. А Таро в восторге глядел на Айко, будто бы только что исполнилась его мечта.       Айко поняла, что вновь влипла.