Спасти Таро

      Школьный бал — популярная традиция американских школ. В этот вечер можно расслабиться на танцполе, вкусно поесть, найти новые знакомства и даже… Признаться в своих чувствах. Но Аято лишь раздражëнно скрипел зубами, опираясь о стенку. Мать чуть ли не силой заставила его надеть дурацкий смокинг и отправиться в погоню за любовью. По мнению Риобы Аиши, матери Аято и Аяно, любовь — самое важное, что происходит в жизни человека. Аято каждый день видел, как Риоба сдувает пылинки со своего супруга. И даже спустя годы, еë любовь не угасала, а лишь разгоралась сильнее.       Аято громко вздохнул и стиснул зубы, потирая виски. Громкая клубная музыка давила ему на уши, вызывая мигрень. И почему академия решила перенять эту глупую традицию?! Парень громко возмущался в своей голове. Хотя на самом деле он был зол вовсе не из-за этого вечера, не из-за танцев. Он был зол от того, что Айко нигде не было! Аято понимал, что она, скорее всего, предпочтëт провести вечер дома в тишине за очередным детективом, а не здесь, в шумной толпе… Но надежда ещё теплилась в его груди… До этого момента!       Вдруг музыка сменилась на вальс, и на танцполе остались одни лишь парочки. Аяно и Таро влюблëнно глядели друг на друга и кружились в середине танцпола. Аято, не признаваясь себе в зависти, отвëл взгляд, но увидел Амаи и Шоку, которые романтично угощали друг друга домашним печеньем. Тогда он решил вперить взгляд в стену, но там висел плакат о предстоящем концерте. На нëм были изображены обнимающиеся Кизана и Умеджи в костюмах главных героев. Аято сжал руку в кулак: «Что я вообще здесь делаю?!»       Он уже собирался уйти домой, как вдруг взгляд зацепился за одно из платьев. Лёгкая юбка персикового цвета по щиколотку колыхалась среди толпы. На широкие лямки ниспадали отдельные пряди тëмных волос, выбившиеся из тëмного пучка. Тëмные глаза встретились взглядом с ним, и мир остановился. Остановилось дыхание, остановилось сердцебиение, музыка утихла, танцующие остановились в самых разных позах. Всё замерло на миг.       Лишь фигура Айко словно в полёте двигалась там, в толпе. Еë губы дрогнули в улыбке, и она отвела взгляд. Всё вокруг снова двинулось, музыка заиграла новыми красками, а Аято продолжал наблюдать, будто не веря своим глазам. Она здесь. Кружится одна, среди парочек, стараясь не смотреть на него. В этой шумной толпе она будто бы незнакомка для него. Притягательная, неизвестная…       Аято приложил руку к сердцу, ощущая, как яркое пламя разгорается в его груди. Он сделал шаг, отлипнув от стены и медленно приблизился к танцполу. Аято шëл, а пары будто бы чувствуя его, расходились в разные стороны, образуя коридор. Коридор, который вëл прямо к Айко. Девушка замерла в ожидании, на еë губах сияла игривая улыбка. Он остановился в нескольких сантиметрах от девушки.       — Прошу, давай потанцуем, — произнëс он, словно загипнотизированный глядя на еë губы.       Левая рука Айко легла на плечо Аято, а правая схватила его ладонь и вытянула вбок. Аято бережно положил руку на еë талию, и оба закружились в танце. Айко вела. Она направляла его, кружилась вокруг, будто играя… Да, именно это она и делала. Играла. Играла так, как это делают с любимой куклой: бережно, с трепетом.       Айко на мгновение прижалась к нему, и его сердце замерло на какое-то мгновение. Ему показалось, что это был самый интимный момент в его жизни. Он не ощущал подобной близости ещë ни с кем. Аято тайком задержал дыхание, прежде чем взять танец в свои руки. Он легко скользнул по полу в сторону и, приподняв Айко, закружил еë вокруг себя. Еë удивлëнный взгляд, смешанный с восторгом, стал для него лучшей наградой. В следующую секунду, когда её ноги коснулись пола, Аято остановился и позволил Айко откинуться спиной на его руку. Еë лицо, раскрасневшееся от танца, выглядело чертовски соблазнительным.       — Я надеюсь, ты примешь мои чувства. — Аято склонился над Айко так близко, что она ощутила на щеках горячее дыхание и чуть дёрнулась в его руках. Он крепко сжал еë талию и сухими губами коснулся еë щеки.       — Подожди, я не… — она не договорила и слабо упëрлась ладонями в его грудь, смущëнно отстраняясь. Она выпуталась из его рук и несмелыми шагами, виновато оглядываясь, отправилась в другую сторону зала. Аято остался стоять среди кружащихся школьников, завороженный качающейся в разные стороны юбкой.       «Шаг за шагом. Песчинка за песчинкой. Я заманю еë в эту любовную ловушку. Она будет любить меня так, как и я еë», — твëрдо решил он, следуя за ней. Оба остановились у выхода из зала. Рука Айко замерла прямо над дверной ручкой. Она будто ждала чего-то, с интересом глядя на Аято боковым зрением… Будто давала шанс заинтересовать себя в разговоре. Парень воспользовался этой краткой заминкой и намотал еë темный вьющийся локон на указательный палец. Он жадно прижал волосы к лицу и блаженно вдохнул. Аромат персиков уже был как родным… Нет, даже больше чем родным. Это был запах еë возлюбленной, ничто прочее не могло сравниться с этим.       — Так приятно, — он, опьянëнный ароматом, обвил рукой талию Айко и прижал еë спиной к себе. Его лицо зарылось в макушку. — Ты словно мой афродизиак.       Сейчас Аято был готов к тому, что его оттолкнут, что Айко выскользнет из его объятий, что его… Да, чëрт возьми, он был готов ко всему! Но Айко медленно выпуталась из его рук и заглянула в его глаза. Еë обычно строгий или скучающий взгляд наполнился трепетом и ещë чем-то тёплым… Чем-то, что заставило Аято вздрогнуть. А ещё смущением и решимостью…       — Идëм за мной? — на выдохе пробормотала она и еë пальцы обвили его запястье. Аято и не думал спросить, куда они идут. Оба молча плутали по пустым тëмным школьным коридорам. Звуки шагов гулко отражались от стен, заставляя нечто внутри начать сладко страдать от ожидания.       Аято следовал за Айко, стараясь привести мысли в порядок, но мог лишь глядеть на еë соблазнительно покачивающуюся юбку. Он и не заметил, как его толкнули в небольшее помещение. Силуэт Айко мелькнул в тусклом свете луны, а затем дверь за ней захлопнулась. Всë вокруг поглотила кромешная тьма. Спина Аято упëрлась в стенку, и он ощутил как тëплое и мягкое тело Айко прижимается к нему.       — Что ты делаешь? — тихим дрожащим голосом спросил Аято. Он чувствовал, как тëплые ладони Айко пробрались под рубашку и блуждают по его торсу, но отказывался верить. Такая невинная и милая Айко делает подобное с ним!       — Я просто открываю тебе свои чувства, — шепнула она над самым его ухом, и всë тело Аято покрылось мурашками. Дыхание сбилось, он изо всех сил старался удержаться на ногах. Тëплые, приятные поцелуи покрывали его шею, влажные звуки ласкали слух. «Э-это я должен был испортить тебя, а не ты меня!» — пронеслось в голове Аято, прежде чем он поддался искушению.       Аято обхватил руками ягодицы девушки, несильно сжимая, будто пытаясь осознать реальность происходящего. Мягкая ткань платья ограждала его ладони от нежной кожи, и из груди вырвался рваный вздох. Айко отстранилась, тяжело дыша. Его глаза, чуть привыкшие к темноте, оглядели её лицо: чуть спутанные волосы, припухшие губы, влажно блестящие глаза. Аято закусил нижнюю губу, пытаясь собраться с мыслями, но, когда Айко положила свои ладони на его талию, он замер. Её руки медленно скользили вниз и замерли на его бедрах. Девушка стояла перед ним на коленях и внимательно смотрела снизу вверх.       — Позволишь? — на выдохе произнесла она и прижалась щекой к выпуклости в штанах. Аято вздрогнул и несколько секунд ошарашенно молчал. Внутри него смешались возбуждение, радость, недоверие, но… Он неуверенно кивнул.       Тогда Айко ещё несколько мгновений тёрлась щекой об его пах, а затем отстранилась. Её руки быстро и ловко расстегнули ширинку, сбросили ремень. Мешковатые брюки без труда сползли вниз и тут же превратились в бесформенную кучу ткани у ног. Возбужденный член, обтянутый плотной тканью трусов, выпирал прямо напротив лица Айко. Она робко коснулась его, будто опасаясь всё испортить. Аято сквозь зубы выдохнул, стараясь совладать с эмоциями. А как же тяжело ему это давалось! Он сжал руки в кулаки, ногтями вонзился в ладони, зубами до крови укусил щёку… Что же поделать, если лишь мысль о предстоящем сводит его с ума!       Айко тонкими пальцами приспустила трусы и обхватила прохладными ладонями член. Она замерла, наблюдая за реакцией Аято, и начала медленные, неуверенные движения вверх и вниз. Она приоткрыла рот и высунула язык. Горячее дыхание обдало головку члена и…       Аято сделал огромный глоток воздуха и вскочил с кровати. Он несколько секунд пытался привести мысли в порядок. Но как только осознание коснулось его… Хотя нет… Как только осознание с грохотом и тяжестью свалилось на Аято, бедный парень согнулся пополам. Никакого школьного бала, он всë ещë на Окинаве. Это… Был всего лишь сон.       «Чёрт, серьёзно?!» — пронеслось в его голове, и он воровато оглянул комнату. Из ванной комнаты доносился шум воды и тихие завывания: его сосед по комнате явно занят игрой в «Великого Душевого Певца». Это затянется надолго, а значит никто ему не помешает. Тогда Аято откинулся на подушку и опустил взгляд вниз. Может, это и сон, но возбуждение было самым настоящим. «Как стыдно… Но ведь нормально чувствовать такое, ведь я люблю еë?..» — он отвëл взгляд к потолку, пытаясь успокоиться. Но чувства рвались наружу.       — Прошу, не сердись за это, Айко, — он закусил губу и скользнул рукой в трусы. Его рука коснулась его члена, и он вздрогнул. Движения вверх и вниз — так, как делала бы Айко. Касания прохладных рук — так, как делала бы Айко. С губ сорвалось еë имя вперемешку со стоном, он запрокинул голову и закатил глаза. — Отвратительно, но так я тебя люблю. Ужасно люблю. Хочу тебя всю.

***

      Айко проснулась от того, что во сне громко чихнула. По спине еë пробежала дрожь, и она тихо вздохнула, глядя на мирно спящую Амаи в соседней кровати. Девушка натянула одеяло повыше и, снова поëжившись, закрыла глаза.