Синий

      Андроиды не могут испытывать сонливости от скуки, но тут сикер мог поклясться, что в этой ужасно однообразной медицинской суете именно так это сейчас и работало.       Одни и те же заключения. Одни и те же люди. Одни и те же приборы. Одни и те же вопросы.       Замеры. Осмотры. Расчёты. Прищуры. Перешёптывания. По-странному удручённое «здесь всё в пределах нормы».       Только записи, которые активно велись здесь и сейчас, никто не озвучивал, и было прекрасно ясно, что писали они явно не то, что говорят.       …Мысли вместе удерживала только одна из них — самая навязчивая — и от того, сколько раз он повторил её бесшумно, Найт вправду начинал чувствовать себя сумасшедшим.       — Почему вы обрезали мои крылья?       …Вырвалось.       В тот момент люди лаборатории походили на андроидов больше, чем он сам: все как один замерли, уставившись на заведующего, и перестали издавать вообще какие-либо звуки. Кажется, даже шум медицинской техники стал тише.       Заведующий — мужчина средних лет с вечно невозмутимым и немного… безумным видом — даже не сразу отреагировал на тишину. Неторопливо отвернувшись от большого экрана компьютера, он смерил сикера взглядом, будто вспоминая, кто именно перед ним, а потом просто пожал плечами, будто ответ был сам собой разумеющийся факт.       — Мера безопасности, мой пернатый друг. На реабилитации может произойти всё, что угодно, а город находится не так уж и далеко от базы. Не думаю, что власти будут рады, если над их головами пролетит обезумевший крылатый андроид.       — Однако сейчас период реабилитации был завершён. Я знаю, что делаю.       — А кто тебе сказал, что это последний этап выписки?       В его голосе не было ни злобы, ни ехидства, но было чувство, будто учёный был явно весел. Он не был тактичен; не то чтобы это волновало Найтскрима, но где-то в глубине Искры это вызвало неприятие.       И это не говоря уже о том, что заведующим тут был не врач и не механик. На бейдже у него даже имени не было… как, впрочем, и у всех здесь. Были просто небольшие подписи по типу «доктор», «заместитель», «ассистент»… но не конкретика.       И заметил он это тоже лишь сейчас.       — Ваши крылья всё равно очень слабы, — тихо протараторила одна из ассистентов, — было бы хуже, будь на них тяжёлое синтетическое перо…       — Перья не могут быть тяжёлыми, — резко даже к собственному удивлению, — я сикер, мои крылья не имеют права быть тяжёлыми. Это даже не биология, это простая физика.       Теперь заведующий улыбался.       Учёный развернулся к нему лицом уже полностью, и выражение это напоминало уже азарт.       — А вы помните, каково это — лететь?       …это было очень остро.       …пусто. Просто пустота в мыслях.       Он мог двинуть эти покрытые проплешинами культи, мог попытаться ими хлопнуть, но… чёткой памяти не было. Он просто знал, что чувство позади спины было весомым, но лёгким в то же время, и было твёрдое знание того, что перо птицы такое же по общему устройству. А чувство полёта… каким оно было?..       …       Ничего.       Сикер попытался представить себе это, но единственное, что приходило на ум — это падение, и от этого почему-то нарастала паника.       Что ещё из настолько простых вещей он забыл?       Это должно быть настолько же обычным делом, как и возможность видеть, но он стоит, как страус, растопырив полулысые останки его прошлой сущности и не знает, что с этим делать.       — …это всё ещё не повод судить без суда и следствия, «доктор».       — Ну, вот тебе тогда самое весомое из причин: какой класс боевых андроидов считается наиболее опасным после операторов тяжёлой боевой техники?       Абсолютная уверенность. Учёный будто готовился к этому диалогу, или... будто уже такое проговаривал.       — …сикер.       Стало тошно.       Вот, значит, в чём дело. Его считают опасным и стремятся ограничить во всём.       Интересно, рука Джея тоже была таким ограничителем?..       Заведующий вновь стал выглядеть позитивно-беспристрастным.       — Верно, мой пернатый друг. Кроме того, вы всё ещё не до конца вспомнили базовые вещи, не говоря уже о чём-то более весомом.       …именно тогда понятие «крыса в клетке» заменило пресловутое «восстановление в реабилитационном центре» окончательно.

***

      …Найт умел исчезать.       Исчезать в том забавном смысле, что, оказывается, у него действительно была способность становиться невидимым на некоторое время.       Очередное эхо от его прошлого «я», которое, как оказалось, могло быть полезным.       …хотя понял он это совершенно случайно. Рядом с ним просто что-то громко хлопнуло — позднее выяснится, что это была массивная дверь, ведущая в полузаброшенные хранилища — как вдруг уже достаточно привычная однорукая рыжая фигура засуетилась на месте, не найдя крылатого.       Тем не менее, в этом было что-то утешающее и привычное.       В состоянии невидимости его будто накрывало одеялом; его не было для всех, никто на него не смотрел и не трогал…       …только Джей был напуган до чёртиков. Найтскрим точно знал, что его жизненные показатели были гораздо менее стабильными, чем этот парень выглядел, так что из ступора пришлось выходить торопливо: не хотелось бы, чтобы этот сплошной комок энергии слёг тут с замершей Искрой.       Проблема была в том, что он напрочь забыл, как из этого состояния выйти. Или не знал на корню. Ситуации особо не меняло.       Механизм запуска был понятен, но выхода? Хоть что-нибудь в его памяти работало нормально вообще?       — Дружище, я серьёзно! Я знаю, что ты точно был здесь, куда ты-…       — Да не вопи ты-…       Разумеется, его чуть не оглушил вопль. Джей вообще оказался поразительно шумным и очень эмоциональным парнем, и, по какой-то совершенно непонятной причине, ему было комфортно находиться где-то неподалеку с молчаливым и совершенно ничерта не помнящим сикером. Или так, или Найт просто был магнитом для фриков.       В любом случае, лучше так, чем вызывать болезненные взгляды каждым словом.       …Шот и Лекса всё равно по неопределенной причине перестали появляться здесь.       — Так ты реально ещё и на такое прокачан?! ЧУВАК, ТЫ РЕАЛЬНО КАК ПРИЗРАК. А назад как?..       — Я не знаю-…       — А чувства? Как это? Ты видишь так же? А реакция?       — Клянусь небом, ты в такие моменты напоминаешь тех жутких людей из лаборатории-…       — Прости-- просто это уникально! Обычно любые потенциально опасные штуки лаборанты отключают, а тут очередной прокол. Ты везучий. Серьёзно.       — Видал я это везение… как бы не пришлось снова столкнуться с их осмотрами…       Дверь снова с шумом хлопнула, и Найт мог поклясться, что увидел, как яркая рыжина перед ним буквально за секунду стала бледной затёртой медью.       …иначе говоря — помяни чёрта, и он придёт. С обратной стороны комнаты — от лифта — и натянуто дружелюбно улыбаясь всем и каждому, на деле абсолютно беспристрастно изучая и анализируя на ходу, «чёрт» в окружении практически безликих подчинённых как ни в чём не бывало зашёл на этаж, где проживали кто угодно, кроме людей.       Рыжий хотел быстро развернуться и скрыть своё лицо, но его увидели раньше. Пришлось делать вид усиленно заинтересованного информацией на полупустом табло с дневным расписанием; оказывается, уже был вечер…       — Как поживает наш великолепный бывший гонщик? Кое-кто систематически стал пропускать дни проверок.       Почему-то сейчас это стало звучать не просто ужасно натянуто, но и жутко.       — …я в порядке. Ничего не болит. Адаптация прошла успешно.       Учёный драматично вздохнул.       — Ну вот что за пациенты пошли? Один за другим сами себе назначают выписку, а сами едва ходят, не то что анализируют.       — Но всё действительно в порядке, доктор Джонс, я не нуждаюсь в очередных-…       — Это решаю я, а не ты.       Сикер просто беспомощно замер: когда всё напускное дружелюбие было сброшено, предположить дальнейшие действия учёного просто не выходило, он был непредсказуем и вызывал беспокойство.       И… Джонс. Теперь у него было какое-никакое имя.       — …что там у нас по списку… Системные прогулы обязательных процедур, попытки самолечения и побегов… Разговоры с другими пациентами о том, что может спровоцировать такое же безответственное поведение уже у других. Что мы говорили об этом?       …Джей пытался сбежать?..       — Я буквально один в этой комнате, доктор. Никаких разговоров не было.       — Хотите сказать, что мои источники лгут, и вас кто-то пытается оклеветать?       Глаза были везде. Камеры, андроиды, микроны и люди — каждый мог быть потенциальной угрозой, и страшнее всего в ситуации было то, что он не мог даже представить, что могло быть причиной подозрений.       — …я не знаю, сэр. Должно быть, кому-то уже мерещатся теории заговора.       «Доктор» пожал плечами, и покачал головой, будто его действительно это огорчило.       — Жаль. Было приятно с вами поговорить. Увидимся на столе в лаборатории.       …и ушёл.       Вся шайка из подопечных постоянно что-то записывала, и это реально было странно, потому что подписи появлялись даже когда они уходили — на каждый шажок, на каждое движение рукой, на каждое меняющееся выражение на бледном лице Джея.       Будто они делали слепок ситуации.       …дверь громко хлопнула. Тихо зашумел лифт. Снова стало тихо.       — У меня ужасно плохое предчувствие…       — Джей, что он-…       — Послушай. Это действительно опасное место. Здесь нужно быть на чеку каждую секунду. Джонс держит нас всех здесь как ручных крыс и намеренно даёт некоторую свободу, чтобы мы думали, что всё хорошо.       — Ты это уже-…       — Говорил. Знаю. Но повторяю, потому что не хочу, чтобы-…       …       Это был один из самых мерзких звуков в его памяти.       Джей не успел договорить.       Следующее слово просто застряло в горле и вырвалось как набор жутких хрипов; каждая попытка выдать звук заканчивалась хлюпающим гудением через поток жидкости. Запахло энергоном.       Рыжая фигура рухнула на пол замертво.       Сикер просто ничего не понимал.       Внезапно самый беспечный из всех повреждённых здесь стал серьёзным, был почти заботливо отчитан за неявку в медотсек, а потом просто рухнул.       …из его груди торчали парные лезвия.       В длину не более десяти сантиметров. Миниатюрные, но их длины было достаточно, чтобы перерезать все основные потоки внутри разом. Энергоносные сосуды. Сенсоры. Нервные волокна. Узлы восприятия.       Всё было отрезано от Искры за считанные секунды и просто захлебнулось в энергоне.       …       Это была та самая «бомба замедленного действия»?       …       В нём была такая же?       …       Или это было его методом защиты от эмоциональных перепадов, или так работала военная закалка. Найтскрим был спокоен. Безумно напряжён и зол от своей беспомощности, но спокоен в каждом движении, будто абсолютно всё, что он мог сказать и сделать на этой эмоции, ушло на фоновый режим. Сикер не издал ни звука.       Он не сразу понял, что его руки были видимы, когда он склонился над уже недвижимым телом.       Заметил лишь тогда, когда закрыл стекленеющие глаза.       …те тоже были синими.