***
…Непривычно и странно. Когда стихло всё, что касалось недавних событий с Юникроном, террорконами, Кикером и прочим, весь мир будто… перевернулся. Шатающаяся походка, чуть мутное зрение; сегодня на совещание она не явится впервые в жизни. …Было странно смотреть на свои руки и осознавать, что тебе двадцать три года, и ты уже… взрослая. Все эти маленькие шрамы на пальцах, манжеты делового костюма, от цвета которого уже тошнит не меньше, чем от лаборатории позади, лёгкое подрагивание, потому что нормальный сон Агент Тхи Данг в последний раз видела… давно. Последние недели засыпание было сущим адом. …Было странно смотреть на широкие площади перед большими воротами Оушен Сити, где, казалось бы, совсем недавно высаженные яблони уже заметно вытянулись, и… цвели. Было странно думать о том, что она в принципе не замечала тут любых цветов окромя серого. То ли так работало восприятие, то ли её перегруженный мозг решил так себя заякорить, но теперь были видны цветастые заборчики у небольших жилых комплексов, точно выкрашенные микронами, клумбы с петуниями… и людей здесь стало гораздо больше. Подтянулись эксперты из других научных центров, появились новые специалисты, даже ряд микронов с Марса перевели обратно сюда. Всё такое… сюрреалистически живое. Вместе с тем она чувствовала, будто пропустила полжизни и была выброшена в мусорку, как кусок никчёмного дерьма. Последние годы в школе прошли в сильнейшей апатии, да и экзамены были закрыты досрочно. Университет — не без помощи некоего профессора (ныне доктора космических и инженерных наук) Джонса — был окончен по ускоренной программе. Потом работа, на которую изначально правительство смотрело искоса, а потом — с настороженностью. Иногда — слухи, порой настольно мерзкие, что нечто внутри (отнюдь не в духе автоботов) хотело просто вырвать языки каждому, кто лез распространять ложную информацию, не зная, что происходило на самом деле. А потом она смотрит на мимо идущего бывшего одноклассника, который только будет переводиться на четвёртый курс университета и приехал в Оушен Сити на практику по связям, и громко обсуждал по телефону, как в честь завершения учебного года будет с друзьями гулять где-то за городом, и, конечно, выпивать астрономическое количество спиртного, потому что может. Он весёлый, полный жизни и энергии, по уши в долгах по учёбе, пинает балду на практике и хочет открыть тату-салон, он счастлив и занимается тем, чем хочет. …Алексе двадцать три, но она чувствует себя на тридцать два, если не на все шестьдесят. Потому что её путь уже был завершён. Выпивать с «друзьями»? Нет у неё ни таких друзей, ни уважения к алкоголю. Сами по себе друзья? Была Селли, но она — ребёнок. Даже если разница между ними в годах была около семи лет. Больше всего в жизни Алекса ненавидела чувствовать себя матерью чужого ребенка, особенно учитывая, чей именно это ребёнок, и дело было не в Миранде Джонс… хотя и ей смотреть в глаза сейчас было просто ужасно сложно. Карлос и Рэд как варианты отваливались сразу же. Один практически никогда не появляется на Земле, другой думает только о Селли и своих «благих намерениях». …Билли и Джим пропали где-то на лунной базе и общение прекратили ещё раньше. Больше не было никого. … …кроме Синего. Но могла ли она заявиться к нему вновь? После всего, что произошло, после этих проклятых ошибок, после-… «Не-ет, ещё рановато, милая, ты же не хочешь, чтобы сказка закончилась на середине?» …горло свело. Это воспоминание не должно было возвращаться, но — как же, блять, иронично — пока один стремительно забывал, другая вспоминала то, что действительно хочется из памяти вырвать и забыть. Вчерашний визит слишком много стоил. ...После подписания целой тонны документов, подтверждающих, что она передаёт учёным Оушен Сити всю работу, связанную с наблюдением за Найтом, ей казалось, что всё в голове слиплось в кучу. Она сама приняла решение, что не будет навязываться, что не будет более мешать, но почему-то улыбаться ей не хотелось. Было только неуместное чувство тревоги. Алекса неоднократно убеждала себя в том, что это её глупый мозг еще не до конца принял поражение. В конце концов, здесь было безопасно. Она... доверяла этим профессионалам. Отчасти гарантией тому был Рэд; вряд-ли Прайм позволит одному из своих любимчиков торчать там, где может быть опасно. ...а с другой стороны Рэд — человек, в отличие от Найта. ...да и документов было слишком много. Она тысячу раз изучила их вдоль и поперёк, потратила на них более семи часов, но эта дурацкая голова, полная неприятия, отказывалась думать. Последние листы пришлось и вовсе подписывать торопливо: руководство начинало давить. ...как будто им было дело до Найта. Они смотрели на него исключительно как на бактерию под предметным стеклом. Зачем столько бумаг? Это выглядело скорее так, будто от неё хотели избавиться-... ...идея того, что кулон можно было передать в более здоровые руки, странным образом не покидала ее головы. Это было просто... законным способом узнать, что у Найта всё хорошо. Это было вовсе не срывом. Это было вовсе не срывом. Вовсе не.... ... ...какая же она слабохарактерная дура. Ведомая паникой, она сорвалась с места по вечеру, и запёрлась к нему, как, как-... Она стояла перед ним, как собака. Псина из-под дождя. Старая и преданная, хотя её уже даже не помнят. Мерзкая. Тупая псина. Вероятно, он не вышвырнул её за порог в первую же секунду чисто из вежливости. Просто посмотрите на неё — не сдержалась и нарушила собственную установку-... От ненависти ко всему на свете и к себе самой хотелось просто рычать. Рычать от гнева, от беспомощности, от тошноты, от страха, от холода, от того, что рядом не было буквально никого, от грёбаных родителей, которые никогда не отвечают на звонки, от того, какой слабой она себя чувствовала, от того, что никогда не может почувствовать покоя. Покоя… … И с ч е з н у т ь б ы л о б ы о ч е н ь н е п л о х о.***
…запах не индетифицировался как «пищевой». Уже несколько минут этот странный запах шёл откуда-то сверху, но ни примерного происхождения, ни источника в голове просто не было. Найтскрим перепроверил каждый чёртов сенсор в своём наборе, и это, блять, не было пищей ни в какой форме. Еда просто не может пахнуть так. Не пища, не чистящее средство, не хлорка и не антисептики. Это была кровь. Много крови. Это сверлило разум. Сегодня в рабочем плане была работа реставрационного характера: «дружно» андроиды прибирали территорию, искали любые неисправности в системах базы, кто-то даже стены подкрашивал. За всем этим, разумеется, и закрепились чёткие запахи химии. …сегодня сикер работал с Гридом в одной команде. На самом деле, он вправду хотел хотя бы этот день провести правильно и не потревожить временного напарника; день шёл вполне безобидно. Где-то шутки, где-то коллективные дурачества с пеной и швабрами, всё казалось… расслабленным. По крайней мере, сегодня не было никаких проверок и шприцов. — С чего ты взял, что это… кровь? Грид непонимающим взглядом оглядывал помещение; здесь просто было неоткуда взяться человеческой крови, тем более в большом количестве — и Найтскрим знал это тоже. Но сикера никогда не проводили две вещи: клинок и сверхчувствительная сенсорика. — На этой базе раньше были жилые помещения?.. Тусклые желтовато-серые глаза хмуро оглядывали коридор и каждую дверь по очереди. — Да вроде н… — микрон замер на полуслове и внезапно развернулся в противоположную сторону, — нет. Не-ет, твою, блять, мать, НЕТ. — Где? — Хранилище, — бледно-золотой блеск глаз стал почти белым, — там была каморка, которую никто не запирает за ненадобностью, и… и там в прошлом году нашли покончившего с собой Повреждённого-… С каждым новым шагом запах становился чётче, и это было буквально единственным, за что Найт когда-либо благодарил своё происхождение: сейчас он точно знал, в какой части помещения был источник тревоги и на что нужно было ориентироваться. Однако вместе с тем по разуму внезапно хлестанула мысль: Алекса не выходила на связь четыре дня и не явилась на работу… Она была единственным человеком, имеющим свободный доступ на их этаж, а так же единственным человеком, который мог ходить здесь в одиночку. Два тонких парных лезвия вдруг ярко пронеслись в памяти. — Нет, нет, только не ещё один… — Ещё один кто? Ожидаемо, что никто не знал про Джея. Для всех он просто затерялся где-то в толпе. Неделю подряд. — Неважно… — Ты знаешь, кто там может быть? Если бы только чёртовы крылья могли летать, сикер три тысячи раз проклял свою медлительнось за последние минуты. — …нет, но есть конкретное опасение. Грид не успел озвучить настойчивое «кто ИМЕННО», потому что следующая дверь встретила их чётким пониманием того, что они на месте. За дверью была девушка, вся в сером — не то от пыли, не то от освещения — от одежды до цвета кожи. Руки вдоль от запястья были вспороты. На первый взгляд казалось, что она уже без сознания, но потом она, видимо, заметила две обеспокоенные фигуры над собой, и… Испугалась. Это был точно такой же взгляд, каким его одаривали Сонар, Рануэй и Джесторм. Такой же взгляд, каким смотрят только глубоко раненые. — АЛЕКСА?! ЭЙ, ЭЙ, ЧТО ПРОИЗОШЛО-… ОТПУСТИ, СИКЕР, ТЫ НЕ ВИДИШЬ ЭТОГО ЧТО-ЛИ-… Грида пришлось удерживать на месте: на громкий испуганный голос микрона девушка реагировала с ещё бо́льшим страхом. — Не кричи. — А ЧТО ЕЩ-… — Заткнись, говорю, и быстро вызывай врачей с верхнего этажа, если не сделал этого раньше. Мне не отвечает никто. — Мне тоже-… на этаже должен быть Джанк… — Иди за ним, быстро, я постараюсь разобраться здесь. Микрон буквально на мгновение застыл на месте, но тут же сорвался с места. Сам сикер искал глазами источник чистой воды; это склад, так что рядом точно должна быть канистра дистиллированной воды. К счастью, так и было. Раны нужно быстро промыть и перевязать. Нормальной ткани поблизости не было, так что в дело пошла собственная рубашка. «Не препятствуй. Пожалуйста, не препятствуй…» От неё не пахло ни алкоголем, ни чем-то запрещённым, но уровень паники был таким сильным, что она буквально не видела ничего перед собой. Во всяком случае, на это указало повторяющееся «не трогай», «отпусти» и крики, хотя он не успел прикоснуться ещё ни разу. «Кто тебя так напугал, и был ли это я?..» Кровь с её рук текла не быстро, но достаточно объёмно, чтобы беспокоиться о каждой минуте. Путей было два: или целиком положиться на то, как быстро Грид приведёт Джанка, или напугать её ещё раз, чтобы вернуть рассудок и заставить беспокоиться о собственной жизни. Должен ли был он бороться за её жизнь? Нет. Обязан ли он был? Нет. Имело ли это вообще хоть какой-то смысл, если в конце концов все «наблюдатели» покидают этаж андроидов? Нет. Была ли она кем-то, кто был выгоден? Нет. Однако он очень уверенно делает шаг вперёд, крепко ухватив её за плечи. Ожидаемо паника усилилась; тонкие слабые руки пытались оттолкнуть его, но вместо этого просто перепачкали куртку красными разводами. — Алекса, пожалуйста, успокойся, я не хочу тебе навредить… Голос, кажется, остановил её буквально на мгновение, но сразу после её начало невероятно сильно трясти. — Не вижу, не верю, я знаю, что хочешь, ты… лжешь… — ногти впились в его собственные предплечья, — не трогай… не трогай!.. — Алекса, это я, Найтскрим, я действительно хочу просто помо-… — ЛЖЁШЬ, — он действительно впервые слышал, как срывается её голос, — ТВОЙ ГОЛОС ПРОСТО ТАКОЙ ЖЕ, Я ЗНАЮ… ЗНАЮ! Такой же?.. Она путает его с кем-то, у кого… … Кто-то воспользовался его голосом? …первостепенно нужно как-то убедить, что это точно он. Даже если сейчас он сам в этом не до конца уверен. Руки так и кровоточат… времени становилось только меньше. Как он мог доказать, что он — это он, если говорить без опоры на что-то нельзя? Что может быть залогом? … На самом деле, идея была. Нравилась ли эта идея сикеру? Нет. Пришлось поймать её ладони, что, во-первых, сняло с неё фиксацию, и во-вторых всё-таки сделало больно, потому что раны тянулись как раз от запястья. …а потом он поднял эти ладони к своему собственному лицу. К шраму. Это было буквально всем, что действительно могло убедить её в том, кто он такой. …с одной стороны — ровная синтетическая кожа с тонкой металлической меткой, ведущей линией от глаза вниз, к челюсти. С другой — глубокие неровные борозды, тянущиеся на всю правую половину лица и покрытые такой же синтетической кожей, но отчего-то всё ещё шершавые, холодные… Но узнаваемые. — Я — это я, — совсем негромко, лишь бы не спугнуть, — шрамироварный сикер, которому отшибло полжизни, и который вправду очень хочет тебе помочь. Пожалуйста… позволь это сделать. Сильно расширенные зрачки постепенно сужались. Возвращалась фокусировка зрения. Горячие капли — сначала крови, потом полились её слезы — продолжали заливать его одежду. — …Найт?.. — Да, — он медленно опустил руки, наблюдая за её реакцией, — я. Это я-… — Я такая дура, — жмурится: к ней вернулось чувство боли, — я идиотка, понимаешь? — Кто из нас больший дурак — вопрос очень спорный, астра, — руки быстро смачивают чистый кусок ткани и смывают с рук сгустки и налипшую пыль, — очень, очень спорный. …тонкие и холодные. Теперь они будут ещё и в жутких синяках, оставшихся после всех этих необдуманных действий. Руки Алексы всегда казались ему крохотными, но сейчас к этому добавилась невероятная хрупкость. …всё разваливается. Найтскрим ненавидел это. Ненавидел так же сильно, как стремился быть аккуратным в перевязке. …Алекса не пыталась высвободиться. только выглядела чертовски бледной и… просто плакала. Устала. Она просто устала. И он не мог ей п о м о ч ь. Лишь раз за разом становился источником проблемы; в прошлый раз это были его собственные руки, а теперь… уже её. …он не хотел думать о том, что было бы, если бы он не успел прийти вовремя. Всё, о чём он действительно сейчас мог думать — это та сволочь, что довела ситуацию до э т о г о. Потому что Найтскрим не был уверен в том, что позволит этой мрази остаться в живых.