Синий

      Рывок вперёд.       Он не рассчитал силы, и вправду свалился бы на пол, если бы что-то тёплое не встало на пути.       …       Снова серый потолок и неотличимые в своей палитре стены. Знакомый интерьер, чей вид вызывал непонятное чувство, так схожее с тошнотой.       Мысли вертелись с такой большой скоростью, что он не успевал нормально обрабатывать каждую; был бы человеком — рухнул бы с фибриляцией.       Больничная койка. Он опять в лазарете.       …       В глаза лезли чьи-то волосы. Каштановые.       …его обнимали. Вернее, крепко удерживали от падения и… что-то ещё. Была причина, он должен был идти, бежать, закрыть, вытянуть вперёд руку-…       …не вспомнить. — Больше никогда так не пугай, — раздаётся где-то возле шеи, — слышишь?! Никогда!       …Алекса. Голос такой встревоженный…       …Она явно бежала сюда. Дышит очень тяжело, волосы совсем не уложены, заколка с пряди висела на самом краю… нет, уже упала. Нужно будет вернуть…       …он внезапно почувствовал себя настолько… уставшим. Мгновение назад в нём было столько энергии, что буквально секунда — и взорвался бы, а сейчас всё внезапно замедлилось, как если бы адреналин резко кончился… не то от внезапного чувства облегчения, не то от того, что ход мыслей слишком резко достроил картину: был краткий провал в памяти. Снова. Только вот тело не сразу адаптируется к волнам от паники до спокойствия. — Где… — В безопасности, — судорожный вдох, — в относительной. Что последним ты помнишь?..       …опять? Так теперь каждый день начинаться будет? — …то, как перешёл черту наш «многоуважаемый» лидер. Он ушёл озлобленный и… темнота. — Они… алгоритмы, отвечающие за автономность базы, сочли вспышку оправданной злости за угрозу и вырубили тебя… — Тогда как-… — Грид. Мы успели вытащить тебя до того, как кто-либо из подопечных Джонса выползли из верхних этажей.       Быстрый поиск глазами: микрон действительно был тут. Дремал в углу комнаты на страже. Слушал. — …Джонс не успел добраться до твоей памяти в этот раз, поскольку был ранен… до всего этого. «Системы безопасности» дистанционного действия просто выключили тебя, и до того, как кто-то из сотрудников сверху пришёл с вопросами, мы перевели тебя сюда… на этот раз Джанк отвечает за это Искрой. Пусть только попробует что-то выкинуть…       Джонс? Не успел? В своей лаборатории?       …что она сказала Джанку, чтобы он оказался под такой угрозой… — Когда он явится обратно? — Вероятно, вечером… этот чистоплюй ненавидит, когда его что-то отвлекает от работы, а рана на ноге ухудшилась. Считай за карму. — А сейчас… — Утро. Несколько часов у нас есть. Можно отдохнуть. Нормально отдохнуть…       Становится в разы спокойнее, когда есть твёрдая уверенность в том, что никто их не побеспокоит. Хотя бы несколько часов.       …Впрочем, время всегда было против них. — …потом он снова вмешается в память, верно?       Он не хотел забывать даже крупицы из того, что было.       Он хотел сбежать. Как можно дальше. Как можно скорее.       Лишь бы прекратить всё это.       Найтскрим просто у с т а л.       И Алекса устала тоже. — Я… я отправила порядка десяти писем тем, кто мог бы нам помочь, но… — Тишина?       Она обессиленно утыкается лицом в собственные руки, крепко вцепившиеся в край его кушетки.       …разумеется, что никто им не поможет. Было бы слишком легко, если бы кто-то волшебным образом пришёл и вытащил их отсюда.       Да и кто согласился бы, если подумать? Каждое лицо, которое он помнит, хотя бы раз смотрело на него с диким отвращением и злобой, и единственным исключением из списка был человек, находящийся прямо перед ним. Такой же бессильный и уставший, как и он.       …кроме того, Алекса связана по рукам и ногам, потому что п о л и т и к а.       Если она сунется в это дело слишком далеко, то под угрозой будет не только она, но и все, кого она защищает, пока работает в сфере безопасности общества.       Тот, кто рискнёт отозваться, будет неминуемо внесён в чёрный список пожизненно, если в принципе останется в живых.       Как и она сама. — Есть ли вообще способ выбраться отсюда кроме… главных ворот?       Даже если бы он мог летать, патрульные и энергетический барьер без энергонной звезды просто сожгут его на месте. Аналогично самоубийству. Только люди невосприимчивы к этой схеме.       Разумеется, звёзд у заключённых не было, а у тех андроидов, что прибывали по делу, они фиксировались, а избыточные — изымались. — По всему периметру стоит барьер. База оборудована камерами и автоматикой. Персонал на верхних этажах занимается исследованиями, но в их обязанности так же входит периодическое контролирование автоматики… — И нет никаких запасных выходов? Эвакуационных? — Людям энергетический барьер не несёт угрозы и реагирует только с движимыми Искрой андроидами, а те в свою очередь представлены здесь в основном исследуемыми. Ждать помощи можно только извне…       Ни идей, ни сил, ни простого понимания.        — …могу я задать вопрос?       Уставший взгляд поднимается к нему. — Может… тебе действительно стоит спастись самой? Люди никем не отслеживаются, не сдерживаются… тебе не нужно оставаться здесь. Из-за меня ты только сильнее впутываешься в… во всё это…       Она внезапно мягко рассмеялась. — И всё-таки некоторые вещи реально повторяются… а ты ещё спрашиваешь, точно ли ты реален… — Повторяются?..       Большой вдох, выдох, прикованный к торчащему из его кармана камешку взгляд. — Когда-то давно… очень давно… произошёл ряд вещей, из-за которых мы… ну, в общем-то разделились. Никто не был виноват в этом по-настоящему помимо Дабблфейса и Страто. Взбешённый и ничерта не понимающий сикер под эмоциями дважды метнулся от стороны к стороне, из-за чего для окружающих считался предателем. На самом деле он никогда не хотел никому причинить вреда, и за эти перебеги спас жизни членам обеих сторон бесчетное количество раз. А потом… потом появился Юникрон. Стало не до распрей, под угрозой оказались все… мы пересеклись в одном из самых опасных мест в принципе, вместе чудом выбрались оттуда живыми, а потом… разумеется, я не хотела, чтобы после всего пережитого он уходил один. В ответ этот балбес говорит, мол, не хочу тебя повторно предавать, представляешь? Он думал, что я буду зла, держался в стороне, чтобы обезопасить, и в каждом диалоге искал подтекст, и вот только тогда до него допёрло, что я никогда не считала его предателем-… он впервые просто взял и сказал «спасибо», — её взгляд резко помрачнел, — …собственно, после этого он и ушёл в бой, из которого так и не вернулся. Дурак… чем… чем ты вообще руководствовался…       Стремительно вся громкость её слов сходила в едва слышимые звуки. Это были… тяжёлые воспоминания.       Ненароком он задел за едва утихшее. — Алекса… — Я боюсь повторов. Боюсь, потому что не знаю, как и когда это случится, боюсь, потому что я проклята… я не хочу тебя терять ещё раз. Если я уйду, если позволю себе просто стоять в стороне, как тогда, то всё повторится, а я даже не знаю, ПОЧЕМУ он... почему ты... почему просто ушёл тогда, не оставив другим возможности помочь... почему...       Память не выдавала ни одного визуального образа.       Только одна единственная собственная фраза, звучавшая среди всего потока так чётко, что даже сейчас от воспроизведённых через память эмоций подрагивали руки.       «Позволить ей умереть?» — Это был страх. — Что?..       Это чувство, кажется, было сильнее, чем любое из всех воспоминаний, даже самых чётких.       Страх перед смертью, перед потерей, перед болью, перед тем, что вот-вот придётся нырнуть прямо в шторм, и, самое сильное - страх потерять что-то едва обретённое.       Он не мог назвать места, не мог сказать, когда именно это произошло, но секундные волны этого страха и негодования от того, что из-за двух старых идиотов может погибнуть <i>о н а, просто схлестнулись в один тугой ком, будто цистерна ледяной воды на голову.</i> — Есть ли другой выбор, когда понимаешь, что никто другой не вмешается, чтобы спасти что-то очень важное?..       Впрочем, если потребуется, он всё равно повторит.       Если потребуется, он встанет даже с переломанными ногами и вмешается. Это действительно независимо от времени и обстоятельств.       В том чувстве не было сожалений.       Нет их и сейчас, и дело было не в тенях, не в остаточной памяти или рыжине в отражении зеркала.       Это было личным осознанным решением. — …я знаю этот взгляд. Найт, я-… — Алекса, есть вещи, которые обещать можно, и вещи, которые останутся вне времени. Если встанет выбор между мной и тобой, то размышлений не будет. Ты не должна держать на себе вину за кого-либо, ты и так уже сделала больше, чем кто бы то ни было. Просто позволь хоть кому-то отплатить за это ещё раз.       Она с непониманием и некоторым шоком смотрела ему в глаза несколько минут, пока ускорившееся от эха памяти восприятие не вернулось в прежний ритм. — …есть один способ. Он… сложный. Вероятно, это вызовет даже больше проблем, чем есть сейчас. — И, судя по всему, с ним определённо что-то не так. — …да.       Она будто металась от решения к решению, и не было до конца ясно, от её собственного это было решения, или от предыдущего диалога. — В чём именно заключается последний способ?.. — Это… — жмурится, — ещё один... последний запрос о помощи, который, учитывая обстоятельства, сделает меня злодейкой всей истории… ха… ха… — Злодейкой? — Есть… вещи… которые я не смогла предотвратить. И… если я… — Ты же понимаешь, что я в любом случае на твоей стороне останусь?       Она словно боялась такого ответа.       Отвернулась. — Тогда у меня есть… просьба. Если вдруг что-то случится, то, прошу, не верь ни рыжей, ни Прайму, ни Джонсу. Никто из них не скажет правды. Они могут заставить тебя поверить в вещи, которых не было и не имело смысла, могут вызвать сильнейшую вину и страх, и-… — К чему ты это?       Вымученная улыбка.       Она немного рваными шатающимися шагами — ноги, по-видимому, затекли — прошла до тумбы, где всё это время покоилась её рабочая сумка. Достала телефон — явно сменный — и быстро что-то ввела.       Её действия становились всё более и более нервными. Что-то было не так.       Она отказывалась говорить напрямую. — Тёмное прошлое есть у каждого здесь, не так ли?       Грохот в коридоре.       Микрон подскочил на ноги так быстро, что едва не спалился обратно на пол: вслед за грохотом послышался громкий хлопок.       Замок на двери был сорван с обратной стороны. — Нет-…       Всё замедлилось.       Дверь распахнулась.       Микрон рванул вперёд.       Он сам оказался между Гридом и Алексой — не успел дотянуться до крайнего — и в этот момент хлопок повторился. Глухо. Теперь с характерным звуком простреленного металла. Потом ещё раз. И ещё. — …Грид?       Сикер в принципе не давал себе отчёта в том, как быстро оказался на ногах, загораживая спиной остолбеневшую Алексу; та непонимающим взглядом смотрела на расползавшийся по полу энергон совершенно не мигая.       Следом — неторопливый, но очень выверенный по секундам шаг: человек приближался очень уверенно, продуманно, знаючи. Отчасти это было похоже на шаг Джонса, но этот шаг был тише, собраннее… легче. Моложе.       Рыжие волосы, белый халат на плечах — явно не по размеру — и совершенно беспристрастный вид. — Что? Лекс, ты действительно удивлена этой картине? Ты же буквально только что сама же своими руками всех вас и засадила прямо в капкан. — Ты-… — Стояла за дверью и мониторила исходящие звонки? Разумеется! Кто из нас тут только что сам же устроил проблемы? — Но Грид-… — Признаться, я не собиралась целиться в него, но он напал первым. Целью вообще-то был тот, за кем ты сейчас упрямо прячешься. Первопричина всех проблем.       Хрип с пола.       Тускло-золотой взгляд медленно утихал.       В помещение быстро вошло ещё два андроида, оба в форме охраны и в закрывающих лица масках.       Марионетки верхушки, пришедшие делать уборку. — А теперь по порядку: агент Тхи Данг, вы, стало быть, окончательно сменили свою сторону? От вашего ответа зависит ваша работа, репутация и, вероятно, жизнь бедолаги на полу.       Алекса, напротив, полностью её игнорировала. — Грид… — её руки дрожали так сильно, что она не могла даже согнуть пальцы; она пыталась сделать шаг вперёд, но удерживалась на месте, — прости, прости, я-… я не… почему так быстро… у нас же было время…       Рыжая была больше похожа на птицу-падальщика: жертва не отвечала на раздражитель, так что действовала она все более и более бесцеремонно. — О. Понятно. Значит, ты окончательно свернула с дорожки. Снова. Из-за них.       Перезарядка пистолета.       Хорошего пистолета с хорошим глушителем.       Он не мог вытащить себя из оцепенения, просто стоял, удерживал одной рукой Алексу от падения и смотрел, как рыжая девчонка берет своё оружие и поднимает прямо на него, и в кислотных глазах не было ничего, кроме жгучей ненависти. — …всё это, сволочь, из-за тебя.       Всё снова замедлилось.       Выстрел.       Толчок со спины.       Металлический звон с таким чувством, будто что-то внутри сместилось в сторону. Боль, расползающаяся по груди.       Ещё один выстрел.       Глухой короткий звук и… капли. Пол. Человек падает позади него.       Алекса оттолкнула его, попав под пулю и сама тоже.