***
— Примерно такое я себе и представлял. — Ой, вот прям такое? — О’кей, без диадемы. — Выходит, супергеройская проницательность работает не на сто процентов. Мы до последнего не говорили, какой костюм выбрали, решив устроить соревнование, и за час до прибытия в бар отправили друг другу ответ. Счёт был один — один. Я сидел на высоком стуле в чёрном жакете гусарского стиля с золотыми пуговицами и шнурами, и к нему у меня идеально были подобраны брюки с лацканами той же расцветки. Но заключительной деталью, конечно же, была диадема. Костюмированные мероприятия проводились не так часто, Хэллоуин был тем редким праздником, когда в подобных вещах можно было спокойно выйти из дома. Поэтому я не стал упускать возможности перевоплотиться, или, как говорила Катя, «выпендриться». — Мне как-то надо было найти диадему, или корону, или как они там ещё называются? Короче, попадалась одна дешёвая китайская параша. Еле справился. Где ты такую классную нашёл? Я невольно коснулся украшения и с гордостью сказал: — Мне мама сделала. Я лет в четырнадцать на спектакле по уроку английского принца играл. — Погоди, — Максим чуть отклонился назад и уставился на диадему. Синие глаза на фоне чёрной супергеройской маски показались особенно яркими. — Камни настоящие?! — Ты что! — я помахал ладонью: не, не, не. — Это стекло и медицинская сталь. — Да кто вас, королевских особ, знает. — К вашему сведению, мистер летучая мышь, мы не разбрасываемся деньгами направо и налево, ведём учёт средств, а мои карманные ограничены. — Ограничены моим месячным бюджетом. — Не знал, что у вас такая маленькая пенсия, — съязвил я. В ответ меня потрепали по щеке рукой, прикрытой чёрной перчаткой. — Не куксись. Если тебя это утешит, для меня ты — Зефирный принц, а не заносчивый шкет, кичащийся деньгами родителей. — В моём образе нет ни капли зефирности! Максим сидел достаточно близко для того, чтобы я смог пихнуть его локтем в бок. То, что он звал меня принцем, не являлось чем-то оригинальным, но вот зефир к прозвищу ещё никто не прибавлял. И я упорно не понимал, откуда и почему взялась эта конфетная аналогия? — Само твоё лицо говорит о том, что если я укушу тебя, то почувствую сладость. Теперь понимал. Я хмыкнул и облокотился о барную стойку, по торцу столешницы которой шла искусственная паутина. Нужно было быть аккуратным, чтобы не измазаться в ней. — Тебе стоило нарядиться Дракулой. Но ты бы не стал, потому что любишь Бэтмена, — довольно добавил я. Как и ожидалось, Максим выбрал образ любимого персонажа, однако Бэтменом его было сложно назвать, скорее наследником. У супергероя из мультика был шлем с ушками на макушке, скрывавший большую часть лица, Максим же ограничился чёрной маской вокруг глаз, и я терялся в догадках, как же она крепится, о чём и спросил. — С другой стороны силиконовые полосы и она прилипает к коже, — объяснил он. — Вау! — Я наклонился чуть ближе к его лицу, чтобы разглядеть получше. — Никогда бы не догадался. И что, совсем не спадает? — Как видишь, пока нет. Цельного костюма на нём тоже не было, зато Максим надел невероятно облегающую чёрную футболку с эмблемой летучей мыши в жёлтом овале. Футболка так обтягивала его накачанные плечи и грудь, что я порой забывался, а когда приходил в себя, всё не мог понять, почему Максим упускает случай едко сказать: «Эй, мои глаза выше!» — А что выбрала твоя сестра? — спросил он, взяв бокал пива. На ладонях Максима были чёрные хлопковые перчатки, которые немного впитывали конденсат от бокала, отчего он порой недовольно хмурился. Выше красовались напульсники с летучими мышами, за которыми следовали неизменные гипнотические татуировки. — Она переодевалась у парня, так что я её ещё не видел. Но Катя говорила, что они будут вдохновляться «Ходячими мертвецами». — Колоритная компания: принц, супергерой, выжившие после зомбиапокалипсиса, — сказал Максим и отпил из бокала. — Ещё Стас, но я не знаю, кого он выбрал. А кто-нибудь из твоих друзей будет? Максим хотел саркастично засмеяться, но об этом я лишь догадался, потому что на деле он зажал рот, чтобы не выплеснуть пиво наружу, и с грохотом поставил бокал. — Принять себя — это хорошо, совершить каминг-аут — зависит от ситуации. Мои друзья не в курсе, что я гей. Так что я не зову их в подобные места. — И чем это тебе наш бар не угодил?! — спросила возникшая по ту сторону барной стойки Лиза. Она грозно поставила руки на столешницу и смерила брата пристальным взглядом. Вот только с ободком, изгибы которого формировали кошачьи ушки, чёрным пятнышком на кончике носа и нарисованными усиками она совсем не выглядела угрожающе. Максим закатил глаза. — Нормальный бар, я про другое, — он отвернулся от неё и вновь принялся за пиво, всем видом показывая, что не собирается утруждаться и что-то пояснять. — Выходит, только ты знаешь? — спросил я у Лизы. — Я и ещё один человек, но вы не знакомы. — Яойщица, — Максим покачал головой. — Она считала бы меня геем, даже будь я натуралом. — Всего один раз лет десять назад предложила мангу почитать, теперь всю жизнь напоминать будет, — сказала Лиза, недовольно подперев щёку. Другой рукой она принялась накручивать на палец прядь стриженых по плечи волос. — Один раз предложила мангу, миллиард раз спрашивала, хочу ли я попробовать с парнем. Лиза широко улыбнулась, обнажая накладные клыки, и победно произнесла: — Ну, захотел ведь. Максим пододвинул к ней пустой бокал и сурово велел: — Повторите. — И как ты проводишь время с друзьями? — спросил я и тут же чуть усмехнулся. — Играешь в шахматы? — Ага, и обсуждаем, у кого какая пенсия. Я редко с кем-то общался подобным образом. Навык ехидства и подколов мне удалось отточить на Кате, что для отношений между братом и сестрой было вполне естественно. Далее я продолжал совершенствовать его на Мише. С ним это было частью войны, с Катей — соревнованием. С остальными же людьми я был довольно ласков, и они отвечали мне взаимностью. Максим умудрился выделиться. Я уже не представлял с ним разговора без таких шуток. На них даже мысли не возникало злиться, наоборот, они показывали какое-то особое доверие между нами. Посетителей становилось больше, бар наполнялся радостными возгласами и атмосферой потустороннего мира. Скелеты и привидения, свисающие с деревянных балок на потолке, паутина по углам, светильники Джека на столах, летучие мыши на стенах, фосфорные надписи то тут, то там. Некоторые коктейли подавали в бокалах в виде черепов, от других напитков струился магический разноцветный дым. — В силу нашего возраста, — продолжил Максим, не отмахиваясь от образа старика, насколько можно было считать стариком человека двадцати пяти лет, — какое-то громкое и активное времяпровождение не для нас. — Конечно, а то ещё удар хватит, — я участливо закивал. — Да и в доме престарелых наверняка комендантский час. — Без шуток, — вдруг серьёзно сказал Максим, — я-то работаю на себя и на дому, а вот они в офисах. Дорога, невозможность сесть так, как тебе хочется, поесть, когда захочется и всё такое сильно утомляют. Вечером в пятницу у них сил уже особо нет. Я зацепился за слова о работе. Это была возможность разузнать подробности, раз уж Максим сам обмолвился, но в прошлый раз он так разозлился на безобидный вопрос, что я решил не рисковать. — И что вы делаете? — Ну, в основном сидим в пивнухе. — Максим пожал плечами, я разочаровано взглянул на него. — Да, вот так скучно. Ну, могу для остроты разве что добавить, что она находится в начале одной злачной улочки. Хотя сама по себе приличная и уютная. Ещё у неё вывеска с серпом и молотом, вот тебе лишний повод посмеяться. — Подожди, ты случайно не про… — я задумался, стараясь припомнить название улицы, и Максим кивнул, когда мне, наконец, удалось выудить его из памяти. — Слышал про неё? — спросил он. Я не смог вовремя взять себя в руки, сказать что-то внятное, придумать, как лучше ответить, и Максим быстро догадался. — Погоди, — протянул он, сощурившись и показывая на меня пальцем, — ты был там. И не просто мимо проходил. — Один раз, — сдался я. Улица эта и вправду обладала скверной репутацией. Протяжённость её была мала, зато количество баров и клубов поражало, а музыка громыхала из каждой двери, подвала или машины. Асфальт там настолько пропитался самой разной, зачастую не слишком привлекательной, субстанцией, что бедная домработница еле оттёрла подошву моих туфель. — Охренеть! — Максим с интересом наклонился ко мне, стараясь поймать взгляд, зацепиться и не отпускать. Пришлось сосредоточиться на коктейле. — И что же сахарок вроде тебя там делал? Чего только на этой улочке не делали: напивались, курили, принимали, дрались, стрелялись. Она была нашим южным аналогом Думской в Санкт-Петербурге. — Да, ничего особенного. Я скучающе потеребил трубочку, мешая кубики подтаявшего льда в бокале, но Максима было уже не провести. Он подвинул высокий барный стул, будто тот ничего не весил, поближе, и прижался плечом к моему плечу. — Будь это так, ты бы просто сказал и всё, — хитро заметил Максим. Я толкнул его плечом, он поставил руку на низкую спинку стула и навис надо мной сильнее. — Да ладно, колись. Супергерои — тоже люди, я не сдам тебя полиции. От его руки исходило тепло, оно обжигало мою спину, а синие глаза, обрамлённые маской, казались такими яркими. Мне вдруг сделалось неловко, и я сказал просто ради того, чтобы прекратить это: — Курил траву. Максима прыснул со смеху, захохотал, но, заметив, что я не меняюсь в лице, резко замолк. — Ты серьёзно? Я кивнул. Максим выпрямился и, не моргая, уставился на меня. — Тебе нельзя курить, у Зефирных принцев от этого сахар портится. Тебя что, доктор не предупреждал? — Да я всего один раз! И зачем оправдываюсь? — А ты умеешь удивлять. — Максим чуть отодвинул стул, давая мне больше пространства. Я незаметно облегчённо выдохнул. — И как тебе такое в голову пришло? — Ну, это долгая и запутанная история, — уклонился я, и Максим понял, что лучше этот разговор не продолжать. Среди посетителей я разглядел знакомую рыжую макушку и высокую мощную фигуру. Катя ненавязчиво протиснулась между двух болтающих ведьмочек в острых шляпах, следом на ней ступал Денис, и через пару шагов они оказались около нас. — Так, где тут конфеты на пиво меняют? — спросила сестра, облокотившись о моё плечо. Бар проводил благотворительную акцию для детей-сирот, и благодаря плакату у входа «Давайте соберем сладости для детей, устроим праздник для тех, кому он очень нужен», почти каждый посетитель знал, что полкило сладостей можно обменять на бокал смородинового пива. Вот только ребята решили не мелочиться, и Денис держал целых два ящика конфет. — Ну, вы даёте! — Глаза Лизы так распахнулись, что теперь она напоминала Золушку при виде фантика. — Я это сама не донесу, пошли со мной. Она подняла часть барной столешницы, махнула Денису рукой, и вскоре они скрылись в неприметном коридорчике, откуда можно было попасть в подсобку. — Здравствуйте, супергерой. Как дела с преступностью? — спросила Катя, глядя на Максима и продолжая облокачиваться на меня. — Пока всё мирно, принцесс не похищают. — Максим красноречиво посмотрел на меня, затем на смеющуюся Катю. — А вы после апокалипсиса, я смотрю, научились делать конфеты. Катя принялась размахивать картонным топором. — Мертвецы мертвецами, а сладости дети хотят во все времена. Сестра и вправду выглядела как выжившая после апокалипсиса. На ней висела рваная, перепачканная в красной краске футболка, ниже — не менее измазанные брюки карго, вокруг одной ноги был повязан ремешок с фейковым ножом, на руках нарисованы шрамы и кровоподтёки, а на лице — пятна крови и грязи. Мы попросили Лизу сделать шоты и вместе с вернувшимся Денисом выпили за знакомство. Он, как и Катя, хорошо воспринял Максима, и в этом помогло не только дружелюбие Тедди Беар, но и то, что одна туча не вредничала, а язвительные шутки направляла только на меня или Лизу. — Останемся здесь или займём столик, пока они есть? — спросил Денис, поправив бандану на лбу. Его одежда была перепачкана той же краской, что и Катина, и выглядел он как бывалый убийца зомби. Мы какое-то время обсуждали, где нам присесть. У бара было не очень удобно, но Стас наверняка захочет быть как можно ближе к Лёше, с другой стороны, вряд ли у того найдётся много времени на нас, народ всё прибывал и прибывал, кроме того планировались конкурсы, так что друг наверняка будет очень занят. В итоге мы всё же переместились за столик, решив, что к бару Стас может просто периодически наведываться. Несмотря на благосклонное настроение по отношению к Кате и Денису, Максим держался чуть особняком, сидел на той же стороне стола, что и я, не предлагал своих тем для разговора и в основном слушал. Он явно был из тех людей, которым требовалось время, чтобы освоиться. Удивительно, что при таком темпераменте Максим вышел на контакт со мной, хотя вряд ли сарказм можно было считать должным контактом. Попадись ему кто другой, вряд ли это закончилось бы дальнейшим общением. К счастью, Катя не была лишена проницательности. Может, обладала ей в меньшей степени, чем я, но всё равно легко смогла распознать зажатость Максима, определить подходящие для него темы и вместе со мной вывести разговор в нужное русло. Денис же, как и мы, нередко посещал с отцом званые ужины, благотворительные вечера и другие светские сборы, поэтому быстро понял наши намерения и по мере возможности вносил свою лепту. В итоге мы перешли сначала на обсуждение «Ходячих мертвецов», а потом на игру-ужастик, в которую вчера играли Катя, Денис, Стас и Лёша. Не самые любимые мной темы, но Максим оживился и ради него я решил потерпеть. — О, как мы вчера умирали со Стаса! — Катя откинулась на спинку стула и взметнула брови, предвещая что-то действительно смешное. Денис захохотал от одного только упоминания вчерашней игры, я и Максим нетерпеливо облокотились о стол и поддались вперёд. — Короче, там есть атака, это когда призрак злится и идёт тебя убивать, закрывая при этом входную дверь, чтобы ты не мог выйти из дома, — начал Денис. — Но её можно избежать, для этого нужно убежать подальше от места, где призрак кастуется, спрятаться, выключить фонарь и сидеть тихо. Через какое-то время атака закончится и можно выходить. — Для убежища есть много мест, — подключилась Катя, — можно в другую комнату убежать или ванную, но есть шкафы, которые специально предназначены для того, чтобы прятаться. И вот Стас… — Катя вдруг замолкла и посмотрела на меня, будто что-то вспомнила. — Нет, Максим так не поймёт! Артём, расскажи ему! — О чём? — Ну, о Стасе. Катя удачно выставила всё так, будто с моих слов рассказ выйдет интересней. На самом же деле главной целью было дать мне решать, о чём говорить, а о чём умолчать. — О, ну… — я задумался, как это можно было объяснить покороче. — Стас в универе и кое-где за его пределами имеет репутацию Казановы. И он действительно любит девушек и… проводил с ними много времени. Но потом оказалось, что он би. Оказалось — для всех остальных, я же ещё на первых минутах знакомства понял, что Стас хотел бы оказывать знаки внимания не только девушкам. Но Денису об этом лучше не знать. Он думал, что я хожу в бар исключительно ради Лёши, а Максим тут благодаря Лизе. Тедди Беар даже не подозревал, сколько общего у нас с другими посетителями. — На протяжении всей нашей дружбы я был уверен, что он исключительно дамский угодник, — прокомментировал Денис. — У него был кризис ориентации? — догадался Максим. Мы все активно закивали. — Это ещё слабо сказано, — сказал я и сочувственно добавил: — Ему было очень тяжело. Стасу нравился Лёша, но он не мог признаться в этом ни себе, ни другим. Стоило только начать: «Ты б…» как он тут же затыкал уши и говорил: «Замолчи!» — Да, я слышал, что многие отрицают, — сказал Максим. Интересно, значит, он не отрицал? Он знал, как это было у меня, но я только сейчас понял, что никогда не спрашивал Максима о его опыте. — И вот Стас спрятался в шкафу, — интригующе начала Катя. Мои губы невольно растянулись в улыбке, Максим не удержал пару тихих смешков и комментарий: — Как символично. — Он очень осторожно играл, его, наверное, только один раз призрак убил. — Денис вопросительно посмотрел на Катю, и та кивнула, подтверждая: да, только один. — Атака закончилась, а он осторожничает, сидит в шкафу, ну и я говорю: «Стас, охота закончилась, можешь выйти из шкафа». И тут по рации слышится громкий смех Кати, будто она там в истерике… — Я и вправду не могла остановиться, когда ты это сказал! — И она сквозь этот смех писклявым голосом… — У меня не писклявый голос! — недовольно сказала Катя. Когда он так взвинчено говорила, её тонкий голос становился ещё более тонким. — Ладно, — Денис примирительно поднял руки, — тонким, высоким, будто пение райских птиц, — Катя скрестила руки на груди и покачала головой, я и Максим уже смеялись в голос, — прекрасная Екатерина говорит по рации: «Стас, выходи из шкафа». А я ей вторю: «Мы тебя примем, Стас, настало время выйти из шкафа». — Даже Лёша присоединился, и так ласково, утешающе: «Стас, я рядом, не бойся. Ты можешь выйти из шкафа». — Ставлю сотку, что он был этим явно недоволен, — сказал Максим, когда ему удалось успокоиться и перестать смеяться. — Да, мы долго уговаривали его на новую катку, — согласился Денис. После этой истории Максим влился окончательно. Юмор всегда благоприятно способствовал налаживанию контактов, и я был рад, что на нём он тоже сработал. Не успели мы заказать по новому бокалу, как за стол присел Стас, сверкая дьявольскими рожками на голове. Кроме них ничего праздничного на нём не было. Стас сказал, что из-за работы времени на выдумки не нашлось, пожал руку Максиму и предложил кроме коктейлей заказать что-то на закуску. — А где Лёша? — спросила Катя, и Стас указал в сторону бара. Там уже вовсю трудился друг, на голове которого был ободок с плоскими красными ушками. Костюм у Лёши был интересный: поверх белой футболки красовалась тонкая чёрная накидка со свободными рукавами, как у кимоно. Её планки были выделены красной тканью, а на груди слева виднелся принт с маской кицунэ. Лёша вышел в зал, чтобы отнести коктейли к дальнему столику у дивана, и я заметил, что на спине был такой же принт, а накидка доходила ему до середины ягодиц. По низу и по краям рукавов шли стилизованные красные цветы сакуры, которые украшали и низ штанов-джоггеров, пошитых из той же ткани. Людей стало ещё больше, приходилось повышать голос, отчего пересыхало горло и коктейли стали уходить заметно быстрее. На очередном, покрытым конденсатом, бокале, Максим не выдержал, снял уже изрядно промокшую перчатку с правой руки и сунул её в карман чёрных штанов. Ближе к полуночи настало время конкурсов, Лиза взяла микрофон и объявила, что на самом деле она ведьма, перевоплотившаяся в чёрную кошку, и чтобы расколдоваться, её ведьмовскому котлу необходимы ингредиенты: жучки, паучки, змеи, летучие мыши. Она дала подсказку, сказав, что правильные ингредиенты покрыты фосфором и светятся в темноте. Правила были просты: кто соберёт за ограниченное время больше всего, тот победил и получает приз — бесплатный коктейль. Мне не очень хотелось ползать по полу и пробиваться среди посетителей, зато Катя и Стас были так поглощены азартом, что носились по помещению быстрее Ржавого, когда тот входил в раж и гонялся за бантиком. Впрочем, участвовали далеко не только они, многие гости захотели размяться. Когда музыка стихла, оповещая об окончании конкурса, несколько человек столпились у бара, где Лиза вела подсчёт ингредиентов. — Ну что? — спросил Денис, когда ребята вернулись к столику. Катя покачала головой и сказала: — Мы думали, что самые умные, но оказались не одни такие. — Мы решили объединить ингредиенты в одну кучу, чтобы больше вышло, но рядом с нами скооперировались три человека, — пояснил Стас. — Там у девчонки из их компании днюха, они всех этих тварей ползучих ей отдали, — сказала сестра, не особо расстроившись. Расколдованная Лиза теперь ходила не с кошачьими ушками, а в остроконечной шляпе, и периодически объявляла о новых конкурсах. Выигрыш всегда был один и тот же — коктейль, но всех больше привлекал процесс, а не приз. Сменивший Лизу Никита рассказал правила «Мумии», и это, пожалуй, был самый лёгкий конкурс из всех: каждая пара получала рулон туалетной бумаги, с помощью которой участникам необходимо было замотать своих партнеров. Кто первый — тот и выиграл. Отбирали по три пары. — О, пойдём! — оживился Максим, хлопнув меня по спине. Кажется, он захмелел достаточно, чтобы принимать участие в общественной деятельности. — Серьёзно? — с улыбкой спросил я, хотя Максим уже тащил меня на середину зала. — Да, только заматываться будем тебя, — шепнул он на ухо. — Ты меньше, быстрее справимся. — Хитрец, — сказал я без должного упрёка, послушно идя следом на ватных ногах. Мне тоже хотелось выиграть. Музыка для конкурса была бодрой, однако Максим заметно опережал её ритм и быстро орудовал рулоном, заматывая мои ноги. Когда дело дошло до рук, я хотел было вытянуть их вперёд, чтобы ему было проще, но Максим протараторил: — Нет, так будет быстрее, — и прижал их вдоль тела. Я всё больше походил на кокон чего-то непонятного, костюм почти не проглядывался за слоем бумаги, и мы явно лидировали. — Чувствую себя глупо и непрезентабельно, — со смешком сказал я, когда Максим подбирался к плечам. — Представь, что ты конфетка в фантике, — не отвлекаясь, предложил он, а затем пошло усмехнулся. — Правда, странно, что я тебя заматываю, а не снимаю обёртку. — Так я тебе и разрешил бы, — гордо вздёрнув подбородок, ответил я. — Да, ладно, тебе бы понравилось. — Это тебе так дешёвые карамельки льстили? Может, причина была в том, что я устал и не планировал отношений, а Максим считал их проблемными, но нам одинаково хотелось… чего-то в этом плане. И мы позволяли флирт и странные шуточки. Максим хмыкнул, оценив ответ, а после воскликнул: — Готово! — Голову тоже! — предупредил Никита. Команда рядом с нами ускорилась, не желая так просто сдаваться, Максим цокнул, снял с меня диадему, надел её себе на голову и принялся заматывать лицо. — Глаза оставь! — предупредил я. — Как получится. Получилось, так что я своими глазами смог лицезреть нашу победу. Музыка утихла, и Никита поздравил нас, добавив: — А теперь можете уносить свою мумию в гробницу и идти за коктейлями. Максим воспринял слова прямо и закинул меня на плечо, а потом, не обращая внимания на комментарии о том, какой он мужлан, что можно было бы и поаккуратней, и вообще, после такого я за него точно не выйду, направился к нашему столику. — Какая качественная работа, — заметил Денис, снимая с меня бумагу. — Тебя реально хоть сейчас в пирамиду, — согласился Стас, срывая её с другой стороны. Максим, гордо расправив плечи и покивав, отправился за призом, решив, что тут и без него справятся. После моего освобождения Стас и Денис вышли покурить, Катя пробралась к бару и болтала с Лёшей, а я просто наблюдал за тем, как Максим стоит, облокотившись о столешницу из сруба дерева, и ждет наши коктейли. Забавно было вот так проводить с ним время за пределами приюта или его квартиры, делать маленькие открытия, узнавать о нём что-то новое. Я почувствовал, как улыбаюсь, и поспешил на всякий случай прикрыть рот рукой, впрочем, улыбка сама померкла, когда к Максиму подошёл парень в перепачканном «кровью» медицинском халате. Глупо было надеяться, что это какой-то его знакомый, он сам сказал, что его друзья про этот бар не знают, да и не стал бы знакомый так строить глазки. И меня настигло ещё одно открытие, точнее осознание факта, который до этого просто не хотелось признавать: Максим не хотел отношений, но был взрослым парнем с отличающимися от моих принципами. Поэтому он довольно улыбался в ответ, дождался, когда Лиза подаст «новому знакомому» ручку, и позволил вывести на так невовремя оголённой ладони номер телефона. Я не знал, почему мне так тяжело взять себя в руки, почему непросто смотреть ему в глаза, почему хочется выйти на улицу, в ночную прохладу. Поразительно, но, несмотря на все сложности, моя выдержка была отточена достаточно, чтобы Максим ничего не заметил, и пока я втягивал через трубочку коктейль, он о чём-то рассказывал. Очень надеюсь, что не о слишком важном, потому что внимать словам было ужасно сложно. Из-за внутреннего напряжения мне не удалось как следует поставить бокал, он неудачно накренился и остатки коктейля растеклись по столу, поплыли в сторону оголённой ладони Максима. — Вон, вон салфетки! — протараторил Максим, указывая на край стола, я подорвался и схватил сразу всю стопку, а потом принялся протирать столешницу так, будто от этого зависела судьба человечества. Вдвоём мы быстро справились, вот только руки теперь были липкими, поэтому пришлось потянуться к сумке Кати и достать оттуда влажные салфетки. — Они так странно пахнут, — сказал Максим. Я глянул на упаковку. — Спиртовые. Закончив, я положил салфетку к куче перепачканных, перевёл взгляд на ладони Максима, и, о чудо, заметил, что номер заметно стёрся. — Держи, — я достал из упаковки новую салфетку и протянул Максиму. — Что? Зачем? — Давай, давай, — я впихнул её в широкие ладони и показательно принялся протирать свои руки по второму кругу. — Не хочу, чтобы ты случайно тронул меня липкими пальцами и испортил костюм, — важно пояснил я. Сработало: Максим закатил глаза и покачал головой, что-то пробурчал про Зефирных принцев, но послушно протёр ладонь вновь. Невозмутимо водя салфеткой по своей коже, я незаметно наблюдал за исчезающим номером телефона и думал: Давай! Ну, давай, стирайся! Цифры поблекли, и хоть ещё можно было что-то разобрать, я был уверен, что к концу нашего вечера на ладони уже ничего не останется. Мне поможет конденсат на бокалах, мыло в уборной, гель для рук дома у Максима. Я не сдержал довольной улыбки, и она не осталась незамеченной. — Ты чего? — спросил Максим. — Я просто думаю, что Бог сегодня на моей стороне.Глава 8
4 февраля 2023 г. в 17:00
— Молния Маккуин — для него просто идеально! — довольно заметила Настя, чуть облокотившись о плечо Дианы и заглядывая в её ноутбук.
— Надеюсь, выглядит хорошо, не потому что мы над этим работали и довольны собой, а потому что реально хорошо, — сказала Диана, отложила в сторону стилус и принялась разминать пальцы.
На экране красовался Ржавый — кот черепаховой окраски, который при каждом удобном случае начинал носиться с другими питомцами, будто ему нужно было тренироваться перед какой-то важной гонкой. Максиму удалось запечатлеть его сбоку, когда лапы были напряжены, а всё тело стрелой устремленно вперёд, готовое сорваться с места. У мордочки фиолетовыми, будто неоновыми линиями был пририсован силуэт шлема.
— Максим сказал, что ему нравится. Особенно Дымок с Хакуна Матата.
Дымок обожал насекомых больше, чем корм или мясо. Ему нравилось их ловить, потом приносить нам и хвастаться, а затем съедать. Вокруг него Диана пририсовала жучков, а надпись гласила «Избавит от надобности дезинсектора и научит жить без забот».
— Ты с ним всё ещё общаешься? — спросила Диана. — Поразительно. Он такой хмурый и будто бы злой, а ты смог с ним подружиться.
— Ну, как-то так получилось, — уклончиво ответил я.
— Ой, чему тут удивляться? — Настя развела руками и направилась к чайнику. — Артём найдёт общий язык с кем угодно. Если к нам вдруг прилетят инопланетяне, его первого на переговоры пошлют.
— Презентует там рекламу нашего приюта, — подхватила Диана.
— Это в первую очередь, — засмеялся я.
Настя залила заварку кипятком, насыпала сахар, и послышался стук ложки. Какое-то время она задумчиво смотрела в кружку, а потом вдруг серьёзно спросила:
— Вы будете писать что-то ещё? Или просто покажете биографию и расскажете о том, какие наши обитатели милые?
Мы с Дианой переглянулись.
— А почему ты спрашиваешь? — спросил я. — Хочешь что-то добавить?
— Нет, просто… — Настя поставила кружку на стол и села напротив нас, постучала свежим чёрным маникюром по обшарпанной столешнице и нерешительно подняла взгляд. — Наверное, это странно, учитывая то, что я тут волонтёрю и очень хочу, чтобы каждый котик нашёл дом. Но… Как бы объяснить? — Она взяла ложку и пару раз помешала чай, хотя все мы знали, что сахар там давно растаял. — В общем, надеюсь, вы не обидитесь…
Я удивлённо посмотрел на Диану, она ответила мне тем же взглядом. Настя ещё ни разу не давала нам повода обидеться.
— Раньше у моей семьи был лабрадор. Знакомая занималась их разводом, очень популярный питомник был, щенков бронировали ещё до того, как собака родит. В какой-то момент нам захотелось собаку, может, это было связано с тем, что мы, наконец, из квартиры переехали в дом, не знаю. Короче, начали искать, а знакомая говорит: «Подождите пару месяцев. У меня собака обычно троих рожает, но если вдруг будет четыре щенка, я вам его отдам». И тут — удача, четыре щенка. Конечно, мы с удовольствием его взяли, потому что знали, что он уже будет воспитанным, с хорошей здоровой родословной. — Настя отпила чай, хотя тот ещё не остыл. Но её это никогда не заботило, а я поражался тому, как она не обжигает рот. — И это действительно был сильный и умный щенок, который прожил у нас двенадцать лет. У меня с ним связано очень много хороших воспоминаний, он был не просто питомцем, а членом семьи. Тогда ещё мало кто знал о приютах, это было не так распространено, не так… популярно, — Настя настороженно посмотрела на нас, но ни я, ни Диана пока так и не поняли, к чему она ведёт. — Но даже если бы было… Мы бы всё равно взяли щенка у той знакомой. Потому что он здоровый. И я хочу, — Настя принялась размерено стучать пальцем по столешнице в такт каждому слову, — чтобы люди продолжали так делать. Потому что это огромная ответственность — брать животное из приюта. И дело не в том, что оно болеет и ему нужная какая-то определённая диета, или плохо видит и нужно стараться оставлять вещи на своих местах.
Настя сделала пару глотков, но это её не успокоило. Она с грохотом поставила пустую кружку на стол и продолжила, яростно жестикулируя:
— Они травмированы психически. И их можно научить жить с этим, но они никогда, никогда не будут теми, какими хотят их видеть люди. Это нужно понимать, к этому нужно быть готовым, и совершенно нормально, что кто-то не хочет брать такую ответственность. Потому что это ужасно тяжело! Если собаку в молодости обижал мужчина, она будет всю жизнь бояться мужчин, и совершенно нормально для женщины, которая хочет питомца, не брать её, потому что она может покусать мужа или сына. Это, блин, разумно! — Настя вскинула руки вверх, а потом резко поправила чёрно-белые волосы, откинув их за спину. — Но современные взгляды почему-то считают, что если ты не можешь взять животное из приюта, то ты вообще не вправе их заводить. Что за бред?! Почему?! Тот щенок был моим другом, мы все любили его, и несмотря на то, что это была тяжёлая потеря, я ни за что не отказалась бы от того времени, проведённого с ним. Мы подарили друг другу радость и любовь, но нынешние тенденции утверждают, что это неправильно лишь потому, что он был из питомника! — Настя широко распахнутыми глазами уставилась на нас, разведя руки. — Однажды я увидела рекламу, в которой утверждалось, что если ты берёшь животное из питомника, то тем самым убиваешь животное из приюта. Нихуя себе заявление!
Если Настя переходила на маты, это значило, что она разгорячилась не на шутку, и я благоразумно решил не перебивать её даже простым «угу». Пусть выговорится. Диана, видимо, приняла то же решение.
— Мне хотелось прийти к тем, кто это придумал, и проверить их IQ, не отрицательный ли он часом! Когда ты берёшь животное из питомника — ты несёшь за него ответственность, когда из приюта — ты осознаёшь, что оно не будет скакать и бегать, как другие, оно может никогда не принять твоих домочадцев или даже тебя. Ты намерено отказываешься от многих ожиданий и принимаешь на себя огромную ответственность не возвращать его обратно, чтобы не наносить дополнительную травму. Вот какой посыл должен быть. Но нет, всё вокруг орут: «Берите животное из приюта и вы спасёте его!» Нет! Ты спасёшь только своё надорванное эго! Смотрите, какой благородный поступок я совершил! А животному насрать на тебя, потому что другой человек уже испоганил ему жизнь. И в итоге люди ходят и возмущаются: ой, я вот его кормлю, пою, лежанку купил, а он мне не благодарен, как так?
Настя схватила кружку, поднесла было её ко рту, но осознала, что там пусто.
— В общем, — сказала она, поднявшись и направившись к чайнику, — вы поняли. Дело ваше, но мне бы не хотелось видеть ещё одну рекламу с ложным посылом.
Я понимал переживания Насти. Более того, прекрасно осознавал, почему так выходило.
Этическим негласным правилом рекламы является соответствие потребностей потребителя и рекламного предложения. Разумеется, правило это легко нарушают ради выгоды. И появляются «внушенные потребности». Например, мнение о том, что неплохо выпить после рабочего дня баночку пива и вообще удобно, когда оно всегда есть в холодильнике. Хотя, разумеется, настоящей потребности в этом у человека нет.
Реклама влияет на то, что мы едим, во что одеваемся, на взгляды и ценности. Если о чём-то будут кричать из каждого угла по несколько раз на день, большинство рано или поздно поверит, не сможет уже жизни без этого представить.
— Не переживай, мы ничего такого не планировали, — сказала Диана, и я активно закивал, чтобы окончательно успокоить Настю.