II
15 мая 2023 г. в 00:43
Когда тебе семнадцать, твоя любовь кажется дивным садом. В пышных кронах деревьев порхают диковинные птицы, вьют гнёзда на ветвях, поют денно и нощно о чем-то сладостном и таинственном, о том, что ты только начинаешь познавать. Когда тебе двадцать три, солнце перестает слепить в глаза и ты начинаешь замечать, что в саду проросли колючие сорняки. Они уже давно пустили корни в плодородную почву твоей души, но ты, очарованная своей любовью, не видела (не хотела видеть?) эти уродливые растения, мешающие цвести розовым кустам, россыпи анютиных глазок и бархатцев. Они еще не добрались до глубины древесных корней, но с каждым часом, с каждым невзначай брошенным словом, с каждым нелепым упрёком и мыслями об измене (твоей? Его?) становятся всё ближе.
Однажды солнце садится, и ты остаешься один на один с изуродованным садом своей души. Сумерки милосердно укрывают подолом обезображенные лепестки астр, прячут в темноте изъеденные червем листы глицинии, но ты точно знаешь, что как их ни прячь в милосердной тьме, они все равно останутся на своем месте. Ты закрываешь глаза, чтобы ненадолго забыться в полусне, считая не пушистых овец на лужайке, а ущерб, причиненный твоему сердцу.
И открываешь глаза в двадцать пять, посреди выжженного поля, которое однажды было цветущим садом.
Яна никогда не боялась темноты, но спать одной на до нелепости большом раскладном диване было жутковато. Она ворочалась, крутилась с одного бока на другой, включала подборку музыки для релаксации, часовой стрим нудной аркады, пробовала даже ASMR с захватывающим названием «Стрижка, чистка ушек», однако ничего не могло притупить неспокойных чувств. Она знала, что Марку давно плевать на её душевные терзания, что он предпочел бы считать её частью интерьера этой дурацкой съёмной квартирки, но всё равно продолжала ждать его звонка.
Подруги Марка, его бывшие одноклассницы, с которыми он сейчас зависал в каком-нибудь баре, знали её и по-своему жалели. Когда-то Яна ревновала, когда-то она ещё могла ревновать, злиться, плакать, в ярости бить подушки. Это было годы назад, это было так давно, что сейчас казалось просто невероятным. Как и то, что однажды Марк вообще обратил на неё внимание. А когда самый красивый мальчик в твоей жизни почему-то обращает на тебя внимание, ты просто не можешь сопротивляться.
Шумно выдохнув, Яна встала рывком, бросив взгляд на деревянную тумбу, где стояли часы. Светящиеся цифры хладнокровно показывали три часа сорок пять минут. Ноги неуклюже толкнулись в тапочки — раз, второй — и наконец-то достигли цели. Яна выпрямилась в полный рост, подождала, когда перестанет кружиться голова из-за резкого подъёма и поплелась на кухню. Там тоже висели часы и их механический циферблат так же бесстрастно отбивал без пятнадцати четыре.
Литературный провал Марка не был внезапным, но всё равно обрушился на них двоих как цунами. И это именно тогда, когда Яна уже набралась смелости, чтобы порвать их странную связь, с каждым годом всё больше напоминающую не жизнь любящей пары, а затянувшуюся вписку с незнакомцами в чужой квартире. Когда Яна думала об этом дольше пяти секунд, становилось мерзко и противно от себя самой. Почему она всё ещё здесь? Её сказка с идеальным принцем давно закончилась, перетекла в странный сиквел, снятый на любительскую камеру, рассказывающий о том, какой становится жизнь героев после финальных титров истории о первой любви. Теперь это лента о слабохарактерной героине, терпящей загулы своего блистательного парня во имя привычки, стабильности и страха остаться совсем одной.
Яна видела этот фильм тысячу раз и каждый из них был с ней в главной роли.
Марк называл их связь свободными отношениями, подруга Яны называла это неравным симбиозом. Им было удобно вместе, но почему-то за это удобство платила только одна сторона. Прямо как сейчас: четыре часа утра, Марк где-то (и точно с кем-то) заливает свое фиаско, а Яна снова ждет его, не в силах уснуть одна на таком огромном диване.
Когда тебе 25 и единственная настоящая любовь обернулась катастрофой, в саду твоей души колосятся не розовые кусты, а заросли ковыля да горькой полыни. И это Яна знала наверняка.
Марк вернулся лишь поздним вечером, часов в девять, когда Яна пыталась сосредоточиться на собственной курсовой. Ничего не выходило, мысли то и дело витали совсем в иных плоскостях, она кусала губы и грела ледяной чай в микроволновке. Именно тогда Яна услышала лязг ключа в замочной скважине, отсчитала три поворота и постаралась унять зашедшееся в панике сердце.
Марк стоял на пороге — радостный, в дурацкой короткой куртке и с букетом обжигающе красных хризантем. Яна ненавидела красный, не жаловала хризантемы и не могла смотреть дольше пяти секунд в глаза своего парня.
— Цветы — тебе!
Марк постарался изобразить галантность, легко сгибаясь в пояснице почти пополам, пока Яна, принимая нелепый букет, старалась не смотреть на открывшийся участок шеи, чтобы невзначай не заметить новый засос, оставленный кем-то сегодня ночью.
— Поставлю в вазу.
В конце концов, цветы не виноваты в том, что она так несчастна.
— Прикинь, — Марк раздевался в комнате, пока Яна кружила по кухне с вазой в руках. Он словно и не заметил, в каком настроении была его девушка, снова и снова строя свои воздушные замки. — Нашел работу сегодня, совсем внезапно. Тема — отвал башки.
Он продолжал перекрикивать струящуюся из крана воду, пока Яна наполняла вазу для цветов, но когда закончила, голос прозвучал совсем близко, в нескольких шагах позади нее.
От неожиданности Яна вздрогнула, чуть не выронив вазу.
— Знакомый дал телефончик своего дяди, который работает на реставрации какого-то дома, особняка, замка, я не совсем понял, — Марк сидел на стуле, активно жестикулируя и глядя куда-то в потолок. Взгляд невольно скользнул по шее, но жалеть себя из-за уколов самолюбия не пришлось: новых засосов там не оказалось.
— И ты решил работать на стройке теперь? — спросила она мимоходом, подрезая стебли хризантем под точным углом сорок пять градусов.
— Ну, типа, — Марк полез в холодильник и извлек оттуда большое зеленое яблоко. Сполоснул, чуть задев Яну локтем, и впился зубами в неспелую мякоть плода. Не прожевав толком и всё ещё размахивая руками, продолжил: — Теперь я сторож! Вот такой головокружительный личностный рост!
— О господи, — на мгновение Яне показалось, что если чуть сильнее закатить глаза, то можно увидеть собственный мозг в черепной коробке и, вероятно, причину, почему она всё еще не ушла от него. Словно в подтверждение её мыслей лампочка в люстре над их головами коротко замигала, словно кто-то изучал по ней азбуку Морзе.
— Подожди причитать, — Марк не унимался, явно досадуя, что Яна не может разделить его азарт, — я же не просто так туда пошел — у меня есть план!
Яне потребовалась вся сила воли, чтобы снова не закатить глаза. Фраза «У меня есть план» в стенах этой квартиры звучала слишком часто и обычно не сулила ничего хорошего её обитателям. Она сотню раз видела, как загорались голубые глаза, оживлённые новой идеей, обречённой на головокружительный провал. Последнее было очевидно всем, кроме Марка, а она, как дура, первое время так старалась поддерживать его во всех начинаниях. Спустя два года отношений Яна уже не могла не только поддерживать безумные идеи своего парня, но и собственное стабильное состояние.
Но за эти годы она кое-что поняла: Марку не было до этого никакого дела. И если раньше Яна списывала всё на милые причуды творца, то сейчас она видела, что этого человека просто-напросто не волнует никто и ничто, кроме его блистательной персоны.
— Дом суперстарый, Янка, это может выгореть! — продолжал Марк. — Знаешь, есть стрёмное американское шоу на ютубе, где чуваки ищут в заброшенных зданиях привидений? — Яна не знала. — Короче, я хочу сделать то же самое. Только у меня будет круче!
Яна скептически подняла бровь, взяла вазу, чтобы поставить её на обеденный стол.
— Мне не нужно искать призраков и бояться, что их там нет, потому что они точно будут!
— Не поняла, — они зеркально поменялись местами, когда Яна села на стул, а Марк остался стоять возле раковины, облокачиваясь на мокрую столешницу.
— Есть всякие приколы, чтобы создать имитацию присутствия призрака. — Марк укусил яблоко и продолжил говорить с набитым ртом. — Магнитная доска Уиджи тебе о чем-то говорит?
— Поняла, — Яна скрестила руки на груди, — значит, ты теперь блогер.
— Ага! Но вообще-то это план «Б». План «А» заключается в том, что у меня будет время и атмосфера для нового романа!
Ах вот оно что. Этого и следовало ожидать. Все как всегда: стремительное крушение и такое же головокружительное воодушевление. Яна вздохнула, но её задумчивый вид остался незамеченным.
— Насколько я понял, там есть отреставрированная часть, а есть тупо развалины. Особняк огромный, прикинь, как можно развернуться!
Марк бросил огрызок на столешницу и принялся мерить кухню шагами, восторженно разводя руки и ярко жестикулируя. Отточенным движением убрал выбившуюся русую прядь со лба — когда-то такие мелочи кружили Яне голову. Сейчас же она мысленно закатывала глаза, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Но мне придётся там жить! — Марк остановился напротив девушки, хмурясь и глядя сверху вниз ей прямо в глаза. — Я, конечно, не ссыкун, однако это далековато от дома…
«И как удобно, можно вообще здесь не объявляться», — заметила Яна, однако промолчала, крепче обхватывая себя руками.
— Думаю, хватит пары месяцев, — Марк снова сел и уставился в потолок. — Но я всё равно буду приезжать!
«Не будешь. Зачем, если можно тусоваться со своими друзьями, такими же отбитыми, как и ты сам?», — Яна прикусила губу, впиваясь ногтями в плечи до покрасневших лунок на коже.
— Ясно. Это… круто? Желаю удачи, — произнесла она тише, чем следовало ответить на такую тираду.
Марк хмыкнул.
— Ты… Ты же не понимаешь этого, да? Не понимаешь, каково это, так сильно хотеть чего-то и никак не получать. Кажется, оно уже у тебя в руках, но снова и снова ускользает, оставляя тебя всё на том же месте. Постоянно одно и то же, всегда неудача, — захлебываясь своей горечью, Марк не заметил, как начал повышать голос.
— Отлично понимаю, — тихо ответила Яна, но он её не услышал.
— Наверное, круто, когда твой предел мечтаний — спокойная работа с десяти до семи, смол-токи с коллегами возле кулера и годовые отчёты. Чёрт! — Марк резко выдохнул и сорвался с места, сердито шлепая босыми ногами по линолеуму в направлении комнаты.
Яна, кусая губы, села за стол, окинула взглядом вазу с цветами. Всё-таки красные хризантемы — точно не её любимые цветы. Яна не была ни страстной, ни амбициозной и раньше она всё гадала, почему такой яркий человек, как Марк, выбрал именно её. Но позже до Яны стало доходить и однажды ответ молнией поразил ее разум. Она и правда не была такой же эксцентричной. Но зато Яна была удобной. Какая ещё девушка терпела бы все эти выкрутасы? Кто бы ещё дожидался Марка в ночи и в девять вечера выслушивал очередной его «гениальный» план вместо написания магистерской курсовой? Какая бы девушка, являясь абсолютно моногамной по своей сути, согласилась на открытые отношения? Пазл складывался, и картина, которая была на нем изображена, Яне очевидно не нравилась.
Когда она вошла в комнату, ещё тёплая и влажная после душа, помещение освещал лишь экран телефона в руках её парня, завернутого в одеяло, словно в кокон гигантской куколки. Яна легла рядом и они тут же отвернулись друг от друга.
— Этот букет, — произнесла она. — Где ты его купил?
— Да в магазе каком-то у метро, — протянул Марк. — Это так важно?
— Их двенадцать там. Цветов.
— Мало или что? Говори нормально.
Придурок! Яне так сильно захотелось его ударить.
— Это четное число, Марк! — Яна позволила себе возмущённо повысить голос. — Ты не знаешь, что четное не дарят?
— Вот прицепилась, суеверная зануда, — огрызнулся парень, убирая телефон.
Перед тем, как заснуть, он быстро чиркнул Славе, чтобы тот больше не таскал ему веники.