***
Любой плохой день можно исправить сном, едой или сексом. Не помогло? Надо бухать. Такой была главная мудрость, которой с Тэхеном торжественно поделились его старшие братья, едва он только заполз в пубертат. Прям реально это было торжественно и, как говорится, чем можем: впихнули всё это одиннадцатилетнему пацану, который из всего этого пробовал лишь «еда» и «сон». Да, мудрость была отличной, вот только вчера Тэхену не помогли все четыре пункта. Так что утром к неважному настроению добавилось еще и откровенное похмелье. Он сидел за завтраком, бесцельно гоняя ложкой сладкие колечки в молочном водовороте, и его откровенно подташнивало. Потом пришел отец и что-то им впаривал, но Тэ слушал его вполуха (читай: совсем не слушал). Дальше он запрыгнул в тачку Джинки, и даже успел вздремнуть, пока они добирались в университет. Со старшими братьями на учебу Тэхен не ездил принципиально. Крепкий сон на занятиях, пока Джинки прикрывал его тушку от преподов и писал конспекты за них обоих, помог немного прийти в норму. И уже во время обеда Тэхену даже удалось впихнуть в себя немного салата с сельдереем и мускатным орехом и запить всё ананасовым соком (под громогласный ехидный шепот Джинки, что, видимо, кто-то сегодня ждет отсос). И он как раз собирался что-то не менее остроумное озвучить в ответ, когда эпичный грохот отвлек его внимание от ухмыляющегося Джинки. Тэ обернулся и тогда он увидел его. И вот в этот момент его похмелье прошло окончательно. И впервые за день на лице Ким Тэхена появилась улыбка. Цепляя глазами чужой паникующий взгляд, он негромко промурлыкал: — А вот и кролик нашелся.***
Попасть в новый универ в середине семестра — еще та радость. Чон Чонгук в курсе. Чон Чонгук это точно знает. Что бы там ни говорили, а программы в разных вышках их страны разные. Его перевели из Пусана в Сеул практически мгновенно, Чонгук не то чтобы собирался серьезно учиться, но так, чтобы осознавать, что он, нахрен, ни одной темы не проходил, было не самым лучшим открытием. Как и то, что ему за пару часов срочно надо собрать пятьсот тысяч каких-то бумажек для ректората, заполнить миллион триста формуляров и сделать вид, что ему ах как интересно во время абсолютно неинтересной экскурсии по громадному и шумному студгородку. Нет, Чонгук не собирался заводить здесь друзей, создавать себе какую-то крутую репутацию или что-то вроде этого. Всё, что ему нужно было — это без проблем доучиться следующие полтора семестра, после чего благополучно свалить отсюда. Поэтому, конечно же, не высовываться — было лучшим решением. Из-за чего он совершенно спокойно закорешился с первыми же людьми, проявившими желание с ним тусить (не крутыми, понятное дело), но теми, кто расскажет ему, как и что здесь организовано, с кем можно договориться, с кем лучше не пересекаться, ну, и главное — кому не стоит становиться костью в горле, чтобы тихо и без проблем доучиться. — Вот это — главный корпус, — рассказывал Чонгуку один из его новых друзей — Хоши. — Ты будешь жить в общаге? — в ответ на кивок, добавил: — Тогда добираться тебе сюда от силы минут десять. Поспать сможешь дольше. Везет. Его провели в какое-то адище под названием «столовая». Адище — потому что здесь было людей тыща, а практически все столики — заняты. — Сейчас у нас олимпиада по физике проходит, из других универов народ набежал, — пояснил ему Хо. — Ничё, где-то приткнемся. Они нагрузили подносы какой-то неаппетитной хренью и принялись искать свободные места. Пока Чонгук вдруг не обнаружил абсолютно пустой стол, да еще и возле окна. Херасе им повезло! Он тут же взял курс на это благословенное место. И даже успел поставить туда свой поднос, когда Хоши дернул его за рукав и в абсолютной панике, практически захлебываясь собственной слюной, зашептал: — Нахрен забирай отсюда свою жрачку! Это место не для нас! Чонгук не дурак, конечно же, Чонгук всё понял и быстренько подхватил свой поднос, чтобы с унылым вздохом приземлиться за столом рядышком с какими-то задротами с разноцветными немытыми волосами. — Чье это место? — спустя пару минут полюбопытствовал он, с кислой миной раскрывая пластиковый контейнер с кимчи и добавляя в суп большую ложку риса. — Братьев Ким. — Это те, кому переходить дорогу нельзя? — Это те, кому переходить дорогу нельзя, — согласился Хо. — Ты спрашивал, кому на глаза лучше не попадаться, — минут через десять добавил он. — Так вот. Им. Хоши кивнул на тех, кто как раз неспешно занимал облюбованный ранее Чонгуком стол. — Ким Сокджин. Старший брат, — принялся вполголоса докладывать он, стараясь особо не пялиться на тех, о ком рассказывал. — Учится на пятом курсе, в этом году выпускается, — Чонгук молча осмотрел того, на кого кивнул ему всезнающий Хоши. Под метр восемьдесят, одет как из последней коллекции из какого-то самого дорогого бутика. Лицо дорогое, холодное. — Мозг. С ним лучше не пересекаться. Средний брат — Ким Намджун, — Хо указал на второго, как раз ставившего поднос с едой, которой (что немаловажно) не было в меню столовой. Чуть выше старшего брата, накачанее, одет в наглухо застегнутую косуху, черные джоггеры с множеством карманов и тяжелые ботинки. В красоте брату уступает, а вот в отрешенности, нарисованной на лице — точно нет. — Сила. Учится на третьем курсе. С ним еще больше, чем со старшим братом связываться нельзя. — Чего? — Башку проломит и имени не спросит. — Понял. — Ну и третий. Младший. Ким Тэхен, — Хоши указал на последнего присоединившегося за столом. — Второй курс. Вот с ним точно ничего общего ни в коем случае иметь нельзя. — Даже больше, чем с предыдущими? — Даже больше, чем с предыдущими. — И почему? — не понял Чонгук. Он видел его пока что со спины, но вроде крупнее братьев точно не будет. — Настолько сильно бьет? — О, нет. Не поэтому, — со свистящим шипением пробормотал Хо. — Красивый, чертяка, но… Он под защитой своих старших братьев. Они за ним, как коршуны следят. Однажды один чел, который не в теме был, толкнул его, а потом еще и хуями обложил. Так Намджун, — и вновь Хоши кивнул на среднего, который как раз подвигал младшему свой поднос, — ноги ему переломал. Обе за раз. Вот так вот. Охуеть. Ну что ж, Чонгук с этой троицей точно связываться не будет. — На их пути лучше не попадайся, в глаза им не смотри. Только приближенные с ними тусят. Вроде него, — Хоши кивнул на еще одного подошедшего. — Ли Джинки, лучший друг Ким Тэхена. — Замётано. Спасибо, бро, что рассказал. Связываться с ними не бу… Младший, Ким Тэхен, наконец, повернулся так, что Чонгук смог увидеть его лицо и он тут же заткнулся. Слова застряли в глотке и выковырять их оттуда было уже нереально. — А если… — Чонгук откашлялся и постарался спросить как можно более расслабленным тоном, хотя, конечно, какое там нахрен расслабление?.. — А если ты допустим, бухой в клубе в туалете спутал младшего с проститутом, а потом еще и обозвал его педиком? Хоши, которому дико даже было такое представить, несколько нервно рассмеялся. — Пфф! Тогда земля тебе пуховиком! Ким Намджун сделает из твоих зубов ожерелье, а твои оторванные ноги будут висеть при входе в кампус! Так что будешь ты тусить без зубов и без ног. И со своими оторванными яйцами в руках. Ага. Но это, конечно, в лучшем случае. — Я так и подумал… — пробормотал Чонгук. Что ж, ситуация слегка усложняется, и теперь ему нужно будет еще и всеми силами избегать эту троицу. Но ничего, вот что-что, а незаметно ускользать он точно умеет. Чонгук подхватил рюкзак и, давно наплевав на свой недоеденный обед, попытался тихонько смыться из столовой. Но слегка не рассчитал и не предугадал, что один задрот с пурпурной немытой головой поднимется одновременно с ним, и Чонгук со всей дури впечатается в него и в его нагруженный объедками поднос. И когда он в панике оглянется на стол братьев Ким, то уткнется прямиком в довольные и насмешливые глаза Ким Тэхена. А вот это уже, собственно, братцы, пиздец.***
Когда этим утром отец представил им их гостя и жильца одной из гостевых спален, Намджун честно пытался прислушаться к вчерашним уверениям Тэхен-и и не искать никакого подвоха. Но хватило одного лишь взгляда на сына друга отца, чтобы что-то непонятное зашевелилось внутри. Намджун был уверен, что именно на нем лежит миссия защиты братьев и всей их семьи. Каждый из них был хорош и успешен в чём-то своем. И Джун знал, в чем был хорош он. В том, чтобы разобраться, что это за хрен собирается затесаться в их семью! Сокджин окинул взглядом нового жильца, просканировав и записав на свою подкорку все видимые глазу параметры. Тэхен-и абсолютно безрадостно и без интереса отсалютовал утреннему визитеру ложкой, расплескав капли молока по столу. Оно и понятно — он вчера набрался по самое не хочу, и сейчас страдал от жуткого отходняка. Что-то с мелким происходило, но Джун пока не мог разобрать, что именно. А вот сам Намджун только приподнял свои брови, когда чужой взгляд коснулся его зрачков, даже не кивнув при этом визитеру и не поздоровавшись с ним. — Что думаешь? — спросил он уже в машине у своего старшего брата. Иногда они ездили вместе. И Сокджин сегодня был за рулем. — Ты о чем? — поинтересовался Джин, лениво переключая передачу и поворачивая на узкую улочку, утыкающуюся прямиком в их университет. Утреннее солнце играло в его волосах и отскакивало веселыми бликами от больших солнцезащитных очков. — О нашем новом жильце. Сокджин безразлично пожал плечами. — Вроде ничего. Намджун отвернулся к окну. Кажется, только ему одному не нравится эта ситуация. После первой пары, порыскав по корпусу, он нашел своего старшего брата в лаборатории, изучающего что-то под большим микроскопом. Сокджин всегда обожал науку, хотя его будущее, давно распределенное и тщательно распланированное, должно было быть связано с жестоким деловым миром. — Какого хрена?! — Намджун крикнул настолько громко, что Джин даже поморщился — у его брата были нереальные по своей мощи голосовые связки. — Что случилось? — спокойно спросил он, не отвлекаясь от своего занятия и продолжая настраивать подключенную к микроскопу камеру. — Почему ты забрал мою тачку? — Твою? — Джин показательно-удивленно стянул на самый кончик носа свои очки, которые надевал только во время кропотливой работы или чтения. — Она моя! — упрямо повторил Джун. Сокджин фыркнул. — Она настолько же твоя, как и моя. И настолько же не твоя, как и не моя. Джин обожал в своей речи максимально завернуть. Дело было вот в чем. Они оба с Намджуном обожали крутые машины и лихую езду. И оба, независимо друг от друга, заказали себе абсолютно новую и крутую британскую детку — кабриолет Bentley Bacalar One. Вот только проблема состояла в том, что с конвейера сошло всего лишь восемь машин, и все тут же рассредоточились по жаждущим их рукам. И в Корею, в дом Кимов, отправилась лишь одна. Сокджин, узнавший о доставке автомобиля раньше брата, тихонечко перегнал его в свой отсек в гараже. И, конечно же, узнавший об этом Джун спустить такое брату не мог. — Ну, хорошо, — примирительно проговорил Джин, ради этого даже отлипнув от своего микроскопа. — Давай ее разыграем. — Как? — Что-нибудь придумаем. На том и порешили. И уже в обед у Намджуна созрел план. Тэхен-и как раз куда-то смылся, подорвавшись со своего места в столовке, и тогда, пользуясь тем, что младшего брата нет, он повернулся к Сокджину, внимательно читающему что-то в своем iPad и монотонно пережевывающему чернично-творожный десерт. — Предлагаю разыграть тачку. Сокджин тут же поднял на него задумчивый взгляд, всё еще размышляя о том, что только что прочитал. — И какие у тебя идеи? — без особого интереса спросил он. Намджун куснул свою нижнюю губу, прежде чем продолжить. — Кто первый нагнет этот цветочек, поселившийся у нас дома, тому и достанется машина. Джин нахмурился, некоторое время изучая насупленного, но твердого в своем решении брата. — Типа увлечь? — с сомнением протянул он. — Не увлечь, — поправил его Джун, — а именно нагнуть. — Ага. А потом отец оторвет нам что-то в отместку за это, — фыркнул Сокджин, возвращаясь к чтению. Только время потратил на эту бессмысленную беседу. Намджун иронично поднял правую бровь, отлично зная, насколько эта привычка бесит его старшего брата. — Боишься? — бросил он, опять перетягивая внимание Сокджина на себя. — Слушай, эта тачка крутая, и тот, кому она достанется, должен быть ее достоин. И хотя глаза Джина по-прежнему отливали неуступчивостью и насмешкой над этим предложением, Намджун отлично знал, что тот в итоге согласится — старший брат терпеть не мог, когда ему бросали вызов, и ненавидел проигрывать. А еще Сокджина воспитывали так, что он просто обязан всегда и во всём быть лучшим. — Тэхен-и, — обратился Джун к вернувшемуся за стол брату, — засвидетельствуй наше пари. — Какое? — заинтересовался тот, подвигая десерт Джина себе и с удовольствием зачерпывая целую ложку сладости. Намджун ухмыльнулся. — Увлекательное. Он достал из кармана черную ручку и быстро нацарапал на салфетке: «Кто первый нагнет Пак Чимина, тому достанется кабриолет». Он поставил свою закорючку и подсунул ручку и салфетку Сокджину. Тот, хоть и закатил глаза, но свою подпись оставил. Тэхен-и Джун «договор» не показал — незачем мелкому обо всём этом знать. Он как раз прятал салфетку в один из многочисленных карманов своих штанов, когда его взгляд уткнулся в мрачные глаза Джинки. А Намджун и забыл, что тот никуда не уходил и всё слышал. Джун ответил ему таким же неласковым взглядом. Как бы с посылом: «Не лезь не в свои дела». — Тэхен-и, разбей, — обратился он к Тэ. И когда тот разбил их с Сокджином соединенные руки, тем самым ознаменовав старт состязания, добавил: — И пусть победит сильнейший. Сокджин хмыкнул. — Или хитрейший.