***
Они были знакомы с Тэхеном с самого детства, поэтому, конечно, проблем в их коммуникации никогда не наблюдалось. Но всё же Джинки замялся, прежде чем спросить: — Этот ваш гость… Как он тебе? Их работа в доме Тэхена над рефератами по политологии проходила крайне вяло — оба бесцельно и без шансов увязли в бесящем нормандском праве. — Чимин? — Тэ, в это время бездумно помешивающий хлебной палочкой питьевой йогурт, задумался. На самом деле, так, чтобы конкретно рассмотреть его — у Тэхена в силу объективных причин не получилось. Всё, что зафиксировал его страдающий похмельем мозг — это худощавого парня, немного скованного от внимания всех, кто был утром на кухне. Ноги обтянуты светлой джинсой, белая, раза в три больше него самого, хлопчатобумажная вышитая по краям рубашка и тканевая сумка через плечо. — Социолог, — вспомнил он, — или что-то вроде этого. Учится на каком-то занудном факультете. — Он… — Джинки замялся. — Способен за себя постоять? Тэхен послал ему максимально недоуменный взгляд. Джинки, между тем, нахмурился, но свой странный интерес не пояснил, и Тэхен не стал напирать. — Честно — не знаю, — Тэ всё же ответил на вопрос, хотя и не понимал, в какую степь тот вообще клонит. — Выглядит как ромашечка. Но знаешь, видел я таких ромашек в своей жизни — здесь зайка, а потом херак… Джинки согласно кивнул. У него было железобетонное и нерушимое правило — не влезать между Тэ и его старшими братьями. И Джинки его всегда придерживался. Но и спустить того, что два самоуверенных лба будут пытаться залезть в штаны приезжей «ромашечке» — и то только ради того, чтобы получить дорогостоящую игрушку — он не мог. На самом деле, учиться в подобном месте — мечта практически каждого в их стране, и даже за ее пределами. Старейший вуз Кореи, основанный еще в XIX веке, входит в топ-100 лучших университетов мира. Его диплом открывает двери для успешной карьеры в любой корпорации. В Ёнсе учились руководители и основатели компаний Samsung, LG, Hyundai, Daewoo. Они постоянно бывают в родной альма-матер, так что еще во время обучения можно завести полезные знакомства, показать себя потенциальным работодателям, получить возможность стажировки где-нибудь на сотом этаже деловой высотки. И то, что Чонгук, не имея денег на оплату учебы или каких-то выдающихся качеств в выбранной им сфере, сумел сюда попасть, хоть и на один год — это было почти что чудом. И, наверное, он должен был чувствовать трепет, восторг, или хотя бы что-нибудь около этого. Но Чонгук не чувствовал ничего. В Университете Ёнсе прекрасно оборудованная инфраструктура. Здесь есть спортивные комплексы, библиотеки, исследовательские центры, лаборатории. Более пяти тысяч преподавателей, тысяча админработников. Почти 5,5 тысяч учебных курсов на корейском языке и больше тысячи на английском, 123 исследовательских центра, более 3 миллионов книг в библиотеке. Кампус Синчхон занимает 400 акров в престижном районе столицы: от него всего несколько минут ходьбы до делового и туристического центров Сеула. В шаговой доступности находятся Сеульский стадион, Музей искусства, выдающаяся историческая достопримечательность — Ворота Нандэмун. В общем, рай, а не месторасположение. Для досуга здесь тоже всего хватало — на территории кампуса, кроме учебных корпусов и общежитий, находилось несколько тренажерных залов, спортивные площадки для бейсбола, футбола, волейбола, баскетбола, кафешки, рестораны, продуктовые лавки. Была даже возможность по вечерам смотреть фильмы на открытом воздухе на большом растянутом между двумя столетними деревьями полотне. Так что Чонгук совершенно не прогадал, решившись остановить свой выбор не на гошивоне, а на местной общаге и жизни в настолько безусловно толково упакованном студгородке. Если повезет, можно будет здесь же и найти работу — чтобы не таскаться слишком далеко от Ёнсе. Поэтому после первого дня учебы он немного побродил по кампусу, рассматривая увитые декоративным плющом здания, неуловимо напоминавшие старые английские замки из просмотренных когда-то в детстве фильмов, ярких и шумных студентов, высаженные ровными рядами деревья и замысловатыми узорами цветочные поляны. Перечитал на информационной доске все возможные объявления, перефотографировав кучу из них (на всякий случай), оставил в паре общепитов свои контакты, чтобы связались с ним, если нужна будет рабочая сила. Заодно перекусил чем-то фастфудовским и направился в свою общагу. Вчера после клуба он вернулся ночью и тут же завалился спать. Утром проснулся, кивком головы поприветствовав своих новых соседей — и сразу на занятия в главный корпус. А вот сейчас надо было бы толком со всеми познакомиться. Стараясь не думать о том, насколько же он тупо влип в историю с братьями Ким, Чонгук купил упаковку пива, сырных начос и взял курс на свою общагу. Корпус, в котором он теперь жил, хоть и не был лучшим, по сравнению с остальными, но всё равно был оснащен всем необходимым для оторванных от домашнего тепла студентов — типа кухнями, прачечной, комнатами отдыха, небольшой библиотекой с компьютерами, спортзалом и так далее. Чонгука поселили в небольшой комнате на четыре кровати (двухместное жилье обошлось бы ему существенно дороже), и он оказался там третьим — четвертое место пустовало. Не сказать, что его новые соседи были рады новоприбывшему (меньше людей — больше кислорода и т.д.), но без явного неудовольствия — и на том спасибо. После импровизированной приветственной вечеринки Чонгук решил прогуляться и подышать прохладным вечерним воздухом. Его жизнь за последнее время совершила столько кульбитов, что голова, будто в центрифуге, кружилась до сих пор. — Не помешаю? — в мысли ворвался чужой голос, и крепко задумавшийся Чонгук перевел слегка недоуменный взгляд на прервавшего его уединение. Он обнаружил этот спрятанный в пышных клумбах небольшой фонтан с ручейками, как в японских садах камней (хотя, кто знает — возможно, это и был один из них), и присел на большом камне. Кроме него здесь никого не было, и Чонгук настолько углубился в свои тягучие мысли, наблюдая за мерцающей в сумерках водой, что пропустил момент, когда здесь он был уже не один. — Я давно сюда прихожу, — продолжил незнакомец в ответ на кивок головы Чона. — Не первый год. Люблю это место — здесь всегда тихо. Незнакомец, видя, что Чонгук не настроен на беседу, замолчал и, больше не говоря ни слова, разместился на соседнем камне, принявшись шумно доставать из своего рюкзака быстрый перекус, термос, скетчбук и карандаши. — Ты рисуешь? Чонгук, неотрывно наблюдавший за ним, отрицательно качнул головой. Незнакомец, отвинтив крышку термоса, глотнул напиток (судя по мягкому и терпкому аромату — какао), и раскрыл свой скетчбук. — Неплохо, — слегка помедлив, похвалил Чонгук чужой рисунок, зацепив его краем глаза. — Да какое там… — собеседник махнул рукой. — Балуюсь иногда… Не спец в этом, не профи. У нас здесь есть крутой художественный факультет. Вот там ребята — реально мастера… А я так, для себя. Рисование меня успокаивает, помогает переключиться. Прихожу сюда, к этим камням, и бесконечно мараю бумагу. Он улыбнулся, раскрыл свой скетчбук на чистой странице и принялся за работу. Чонгук наблюдал за быстрыми движениями карандаша. — Любишь прорисовывать шрифты? — поинтересовался он. — Ага… Есть немного, — незнакомец приподнял свои губы в улыбке. На некоторое время наступила тишина — был слышен только скрип карандаша и мерный людской гул где-то вдали. Чонгук включил телефон, проверив время. Наверное, уже пора. Хотя, вроде, и уходить особо не хотелось. Рядом с этим худым темноволосым парнем, в сотый раз прорисовывающим одну и ту же букву, было спокойно. — Ты на каком курсе? — между тем задал тот вопрос, будто почувствовав, что его неожиданный собеседник собирается уходить. — Второй. А ты? — Аспирантура, — он проследил, как Чонгук поднимается на ноги. — Не скажу, что знаю все тридцать с лишним тысяч студентов, которые учатся во всех трех кампусах, но всё же… Раньше я тебя здесь не видел. Чонгуку может и стоило бы уйти, чтобы избежать дальнейших расспросов, но быть невежливым не хотелось. — Мой первый день. Пока что хожу, изучаю, что здесь и как, — он помедлил. — Извини, что занял твое место. Незнакомец забавно ухмыльнулся, сверкнув розовыми деснами. — Оно не мое. Но если будет желание еще заглянуть сюда — так сказать, велкам. Мне веселее будет. Чонгук слегка поколебался — он не любил ни у кого ничего просить, но почему бы не воспользоваться этим неожиданным знакомством? — Если ты здесь давно, да еще и в аспирантуре… Не знаешь, где можно найти работу? Или даже две? Его визави пытливо уставился на Чона, даже забыв о своем какао, которое за мгновенье до вопроса собирался глотнуть. Он о чем-то недолго поразмышлял, покусывая свою нижнюю губу, прежде чем сказать: — Хм… Ты знаешь, может тебе это и подойдет… Один знакомый студент уже давно в поиске хорошего выгульщика собак. У него на попечении два очаровательных песика, но он никак не может найти того, кому бы без проблем мог доверить своих крошек. Ему нужен сильный, активный парень, обязательно любящий животных. Сильный и активный — потому что с ними гулять долго надо, играть и так далее… Оплата достойная, официантом столько точно не заработаешь, даже если будешь брать все без исключения смены. Ну… Что скажешь? Чонгук некоторое время обалдело пялился на него. Ну разве не удача?! Выгульщик собак с хорошей зарплатой! Не работа, а мечта! Мать вашу, дайте две! Нет, Чонгук никогда раньше не имел контактов с собаками больше, чем потрепать за ухом дворняжку или погладить питомца знакомых. Но что там может быть сложного? — То, что надо! — практически воскликнул он. — И я точно по всем параметрам подхожу! Незнакомец улыбнулся от подобной прыти своего собеседника, и от того, насколько ярко у него загорелись глаза при одной только мысли — что вот так, практически не напрягаясь, он нашел непыльную и хорошо оплачиваемую работу. — Поверю тебе на слово. Если у вас всё сложится — оба угостите меня обедом. Записывай его номер, малыш. Скажешь, что ты от Юнги.***
Чимин как раз завтракал в одиночестве, когда перед ним возникло красивое лицо старшего из братьев Ким. Охуенно красивый. Лицо холеное, холодное, будто вылепленное каким-нибудь древнегреческим или древнеримским скульптором. А так, чтобы такая фигура и такое лицо, да еще и у корейца — реально один шанс на миллион. Даже жаль, что его судьба — быть главным наследником, деловой птичкой, а не актером или моделью. По скромному мнению Чимина, мир много потерял от того, что через пару лет этот красавчик сменит свои крутые шмотки на строгие костюмы и будет протирать штаны за большим столом в огромном кабинете со стеклянными перегородками на каком-нибудь сто тридцатом этаже. — Как устроился? — максимально мило поинтересовался Сокджин, не отводя от него своего цепкого взгляда и садясь напротив. Чимин кивнул, быстро дожевывая посыпанную коричневым сахаром плюшку. — Да, всё отлично, спасибо, — вежливо произнес, стараясь жевать как можно культурнее. — Только завтракаю почему-то один… Где все? Джин безразлично пожал плечами. — Зачем нам кто-то еще? — таинственно улыбаясь, произнес, и потянулся за графином с апельсиновым фрешем. — Тэхен-и сегодня свалил пораньше — у них с Джинки какой-то неподдающийся реферат. Отец не завтракает — сразу уезжает на работу, а первый прием пищи у него только в обед. Мама просыпается позже — у нее свой график. Чимин хотел взять еще одну булочку и даже потянулся к ней, но затем его рука изменила траекторию и потянулась к кофейнику. Сокджин, заметив это, подвинул плетеную посудину с выпечкой ближе к их гостю. Но Чимин возможностью не воспользовался. — Ты же тоже теперь учишься в Ёнсе? — когда Чим кивнул, Джин добавил: — Могу подбросить до университета. Нам всё равно по пути, — он еще раз улыбнулся, продолжая пялиться на гостя. — Могу отвозить каждое утро и забирать тебя после учебы, — и в ответ на недоуменный и даже слегка ошарашенный взгляд — еще одна сладчайшая улыбка и еще одно, патокой залившееся в чужие уши: — Мне совсем не сложно. Отец, кажется, упоминал, что тебя будет отвозить его водитель. Но зачем напрягать человека? — резонно заметил он. — Если нам всё равно по пути? Чимину не оставалось ничего иного, как согласно кивнуть. Как он мог ответить по-другому, если Сокджин ясно дал понять, что он, Чимин, напрягает их шофера? — Спасибо… Сокджин-ши. — Ох, что ты! — тут же протестующе взмахнул обеими своими руками Джин. — Так я чувствую себя старым! Нет, даже древним! Зови меня хеном. И сверкнул заманчивым взглядом из-под опущенных ресниц. — Хорошо… Хен. Из уст Пак Чимина это «хен» звучало слишком мягко, и даже нежно, и бесконечно ласкало слух. И Сокджин ощутил удовлетворение. После скорого завтрака (а Джин резонно спешил, так как вот-вот должен был появиться заспанный Намджун), он не спешил уходить из кухни, а подождал, пока его сотрапезник поднимется из-за стола, чтобы быстро и со знанием дела его внимательнейшим образом рассмотреть. Определенно очень и очень миловидный. Черты нежные, изящные, возможно даже, что немного женственные. После сна припухшие веки, капризно вздернутый носик, но эти губы… Дают сразу 100 баллов плюс. Настоящее сокровище! Кто-то филлеры себе запихивает, ботокс впрыскивает, а Пак Чимин точно родился таким. Наметанный взгляд Джина говорил ему, что там ни грамма пластики. Выкрашенные платиновые локоны аккуратно обрамляли безусловно выразительное лицо. Хоть Джун и назвал их нового жильца «цветочком», в этом «цветочке» было слишком много скрытого и, возможно, что затаенного порока. Но осознавал ли сам Пак Чимин в себе это? Вопрос. Слишком милый. Сокджин внутри себя покачал головой — и на что его опять толкает младший брат? Видимо, Пак Чимин не любил выставлять свою фигуру напоказ. Он снова был в голубых джинсах, в легких бежевых лоферах, а сверху — что-то белое, атласное, максимально бесформенное и с кучей складок. Сокджин, конечно, догадывался, что тот худощавый, но всё же, хотелось обладать информацией поточнее. Когда Чимин подошел к нему ближе, Джин приобнял его за пояс, чтобы под тонким, холодящим кожу атласом ощутить мягкий грациозный изгиб и тонкую талию. На губы так и просилась довольная улыбка. В то время как Чимин удивленно распахнул глаза. И что это только что было?.. Уже в машине, когда он застегивал ремень безопасности, в боковое зеркало Чим увидел быстро приближающегося к ним среднего брата семьи Ким. — Хен, там Намджун-ши! — Сам доберется, — ухмыльнулся Сокджин и вдавил педаль газа в пол. С удовольствием запечатлевая в памяти рассерженное лицо своего младшего брата. — Мы вообще никогда с ним не ездим вместе. В университете, когда Чимин брел по шумному и заполненному людьми коридору со списком тем для своей семестровой научной работы, на ходу пролистывая заполненные мелким шрифтом страницы, путь ему преградил Ким Намджун. — Какая встреча! — достаточно расслабленно произнес Джун, хотя и говорил запыхавшись — всё из-за того, что пришлось оббегать половину блядского кампуса, пока, в конце концов, не обнаружил объект их с Сокджином спора. — Хотя о чем я… Мы же на одном курсе, хоть и на разных факультетах. Обязательно должны были встретиться! — достаточно фальшиво пропел он. Впитал в себя милую вежливую улыбку Пак Чимина и добавил: — Раз уж я тебя встретил… Видел, ты утром на занятия уехал с моим старшим братом… Хочу тебя предупредить, чтобы ты ни в коем случае не садился в его машину. — Но почему?.. — спросил абсолютно обескураженный Чимин. — Видишь ли… — Намджун крайне опечаленно нахмурился. — Вождение — не его сильная сторона. В аварии постоянно попадает, водительское удостоверение у него уже не раз забирали… В общем, не советую. Чимин растеряно кивнул, пытаясь обработать полученную информацию. А вроде так хорошо ехали, никто им вслед не сигналил, полиция с мигалками не преследовала, столбики бампером не сбивали… «В эту игру, братец, можно играть вдвоем», — внутренне усмехнувшись, подумал Намджун и виртуально отбил себе «пять». 1:1, Ким Сокджин. — В обед обязательно присоединяйся к нам. Наш стол возле окна. Ты его точно увидишь. Буду ждать! Джун кивнул на прощание и, даже не дожидаясь ответного кивка, мелко-быстрым шагом, максимально стараясь делать вид, что не спешит, направился в свой корпус — его семинар уже минут десять как начался, и строгий, постоянно нудящий о тупых студентах профессор точно впаяет ему неуд! А Чимин так и остался стоять, задумчиво-недоуменно глядя ему вслед. Он-то решил, что с первого взгляда не понравился среднему брату — тот на него разве что со злобой не смотрел при знакомстве — тогда, на кухне. Длительный обеденный перерыв в университете проходит между третьей и четвертой парами, и на поглощение пищи студентам предоставляли целых пятьдесят минут. Ранее Чимин уже был в этом университете несколько раз — когда оформлял перевод, заполнял формы, брал библиотечный формуляр и даже немного прогулялся по кампусу. А вот в местной столовой не был ни разу. Но, как говорится, не много потерял. Слишком шумно — хотя кто-то и успел ему уже сообщить, что такое «перенаселение» из-за проходящей на территории Синчхона олимпиады по физике, и после ее окончания всё нормализуется. Поэтому, конечно, хорошо, что Джун предложил пообедать за их столом. Стол, облюбованный братьями Ким, действительно выделялся среди остальных. Во-первых, он располагался возле большого панорамного окна, что давало ему больше света. Во-вторых, остальные столы стояли немного в отдалении, что делало этот стол неким островком уединения, тишины и спокойствия в бушующем и снующем рядом потоке бесконечных студенческих перемещений. Но всё это и не удивительно — семья Ким входит в попечительский совет Ёнсе и является одними из самых крупных спонсоров университета. Они предоставляют учащимся ряд грантов и стипендий, и их именем назван один из корпусов. Так что даже странно, что для них вообще не выделили отдельную столовую. Хотя стол был и большим, но за ним сидело всего четыре человека — Сокджин и Намджун с одной стороны, и Тэхен и еще один незнакомый Чимину парень — с другой. Едва Намджун его увидел, он тут же помахал Чимину рукой и похлопал по месту рядом с собой. Находчивый Джун изначально сел так, чтобы свободный стул был возле него, а не возле удивленного Сокджина, который оказался абсолютно не в курсе, что обедать они будут немного видоизмененным составом. Чимин улыбнулся и, крепко вцепившись в поднос, приблизился к столу. Но не успел он подойти к Джуну и свободному месту рядом с ним, как незнакомый парень вскочил на ноги и предложил сесть между ним и Тэхеном — чтобы лучше познакомиться и пообщаться. Тэхен, которому, в принципе, было всё равно, кивнул Чимину, улыбнулся ему и даже немного подвинул свой стул, чтобы Джинки уместил между их стульями еще один, где и разместился Чим. Глаза Намджуна при этом затянуло плотной коркой векового льда. Он не отрывал своего взгляда от Джинки, потому что в эту конкретную минуту весь его мир сплюснулся до вызывающего и крайне недвусмысленного поведения последнего. Но, казалось, тот вообще не почувствовал прохладу, потянувшую со стороны среднего брата своего лучшего друга. Он любезно подвинул новоприбывшему сотрапезнику металлическую корзинку с соусами и специями, а затем, помедлив, всё же перевел свой взгляд на Намджуна, без улыбки уставившись прямо в его мрачные глаза. Джун сообщение получил. И, кажется, у него появился новый враг. Когда Тэ после обеда возвращался в свою аудиторию, потеряв по дороге Джинки, который отправился за нужными книгами в библиотеку, его жаждущий взгляд сумел зацепить кое-кого, кому вчера удалось очень ловко от него ускользнуть. — Я искал тебя сегодня в столовой, — промурлыкал он в ухо мгновенно застывшего Чонгука, который жевал какую-то булку, сидя на парапете и листая в своем телефоне пересланный в чате его группы учебный план. Чон спецом не пошел сегодня в столовку — так, на всякий случай. Но, видимо, удача — это не о нем. Хотя, он это уже и так понял. — Ты ошибся, — бросил, стиснув зубы и сверкнув в Кима раздражением, разгорающимся в глубинах его потемневших зрачков. — Я не гей. — У тебя встал, — лениво заметил Тэхен, вцепившись взглядом в Чона и победно при этом усмехаясь. Он всё так же стоял, слегка наклонившись, чтобы быть вровень глаз Чонгука. Но тот в ответ на его провокационные слова крайне безразлично пожал плечами. — Физиология. Был в стельку пьян. Представил на твоем месте грудастую цыпу. Горячую и согласную на всё. Тэхен против воли ощутил болезненный укол где-то под ребрами. Значит, представлял не его?.. Значит, не гей?.. — Так что извини, — продолжил Чонгук. — Ты не привлекаешь меня в том плане, — и не удержался, чтобы не добавить: — И вообще, ни в каком плане. Он быстро поднялся со своего места, подхватив пластик папок и свой рюкзак, и ушел, очень сильно надеясь, что Ким Намджун в отместку не оторвет ему его ноги, яйца и всё, что только можно будет оторвать. Тэхен с Джинки с горем пополам защитили свои рефераты, поместив нормандское право в список наиболее бесящих их тем ever. После занятий Джинки подбросил своего друга до его дома и уехал на встречу с родителями. А Тэхен подумал, что давненько он не запихивался клубничным мороженым, усыпанным солено-сырно-креветочными чипсами, заливая всё горьким пивом и снова и снова прокручивая в своей голове недавнее унижение. — Что с тобой? Джун неслышно зашел на кухню, чтобы лицезреть бардак, состоящий из самых разных продуктов на большом обеденном столе, и унылого младшего брата, печально подпирающего подбородок рукой. — Кое-кто мне отказал, — буркнул Тэ. — Тебе? — Намджун хмыкнул, потрепав Тэхен-и по волосам, и доставая из холодильника запотевшее стекло с минеральной водой. — Он что, слепой? Не верю, что кто-то способен сказать тебе «нет». Тэхен ощутил это — уязвленное самолюбие, эту крошку из стекла, распыленную в его горле. Настолько, что хотелось всё выкашлять. Выхаркать хотелось, чтобы стало легче. — Он назвал меня педиком, — негромко произнес. Намджун, как раз закрывающий дверь холодильника, застыл. Он медленно, буквально в слоу-мо, повернулся к брату. — Как он тебя назвал? — подозрительно спокойно переспросил, стараясь утихомирить поднимающуюся в груди волну бесконтрольного гнева. — Никак, — буркнул Тэ, укладываясь головой на столешницу. — Кто он? — Никто. Намджун хотел сказать что-то еще, но пришедшее уведомление на его телефон отвлекло Джуна от того, чтобы устроить своему младшему брату допрос с пристрастием. — О, это ко мне, — быстро произнес, пряча телефон в карман штанов и доставая из другого кармана пульт управления воротами. — Потом договорим. Джун вышел навстречу высокому и, безусловно, выделяющемуся своими внешними данными парню, одетому в черные джинсы и белую футболку, не скрывающую рельефности его подкачанных рук. «То, что надо, — удовлетворенно подумал Намджун. — Этот точно справится с моими крошками». — Привет. Чон Чонгук? Я — Ким Намджун. Юнги рассказал мне о тебе. Проходи. Он отступил в сторону, чтобы визитер прошел внутрь, и Джун мог закрыть за ним ворота. А застывший Чонгук в это время максимально и конкретно так охреневал. Какого. Блять. Хуя. Он. Делает. В. Доме. Братьев. Ким?! Лично пожаловал, чтобы долго окольными путями от них не бегать, и чистеньким, готовеньким и согласным на всё лечь на стол для препарирования?.. С трудом передвигая в секунду окаменевшими конечностями, Чонгук прошел во двор, чтобы с еще большим охуеванием увидеть подбежавших к своему хозяину двух его крошек. ДВУХ МАТЬ ЕГО ДОБЕРМАНОВ! Ебать! Это, нахуй, два добермана! Так это этих «крошек» он ежедневно должен будет выгуливать по паре часов?.. Собаки уселись ровными и напряженными статуями с двух сторон от Намджуна. И, возможно, Чонгуку это и показалось, но один из доберманов, посмотрев ему прямо в глаза, ухмыльнулся. А в это время Тэхен стоял у окна, доедая свое чипсо-мороженое, с удивлением наблюдая за развернувшейся сценой. И закусил губу, чтобы не разулыбаться. Вроде и не день рождения, а подарки так и прут. Сладкие, вкусные, строптивые и пиздец какие сексуальные.