Убей, если не можешь спасти

Лидия закрыла очередной древний талмуд. Дитон дал им с Питером на изучение достаточно много различных фолиантов, но пока поиски не принесли никакого успеха. Они сидели в лофте уже два дня, изредка делая перерыв на сон, только вот толку от этого было мало. Когда Дерек и Стайлз уехали, стая решила разделиться: Малия и Скотт поехали в участок, где находились дети-убийцы; Тео и Лиам отправились по домам жертв искать улики; Мейсон и Кори поехали к Дитону, а Лидию и Питера оставили в лофте искать информацию. По-правде говоря, Лидия была не особо счастлива остаться наедине с Питером. Пусть он теперь и на их стороне, но всë то, что он делал, не так просто выкинуть из головы. Девушка всерьёз опасалась, что как только они расслабятся, оборотень нанесёт новый удар в спину, и даже дочь его не остановит. Но вот, они сидят здесь уже вторые сутки, а Питер пока не сделал ничего плохого. Вообще-то он в принципе ничего не делал. Только читал. Молча. Лидию это напрягало, учитывая, что по части острот и сарказма Хейл находился почти на одной ступени со Стайлзом. Иногда она натыкалась на изучающий взгляд Хейла, но не придавала этому значения. Ей было всё равно, о чём думает этот оборотень, главное, чтобы он не трогал её. — Лидия, я поеду в магазин за едой, ты хочешь чего-нибудь? — вдруг спросил Питер. Оборотень слышал, как быстро колотится её сердце. Он понимал, что Мартин не доверяет ему. Впрочем, в этом она была не одинока, так как никто в стае не доверяет ему. Они долго смотрели друг на друга, словно пытаясь проникнуть глубже цветных зрачков, узнавая всё самое потаëнное, пока Лидия не опустила взгляд обратно в книгу. — Да, возьми чего-нибудь мучного и сладкого. — ответила девушка, переворачивая страницу. — Надо же. Я думал, что ты упадешь в обморок, если я предложу тебе холестерина. — саркастично отметил мужчина, а банши громко хмыкнула. Старый Питер Хейл вернулся. — Я питаюсь как все люди – моя генетика и походы в зал позволяют мне употреблять любое количество холестерина, не задумываясь о лишних килограммах. — в тон ответила ему девушка, не поднимая глаз. Питер улыбнулся и закатил глаза, выходя из Лофта. Вернувшись, он обнаружил, что Лидия сидит на столе, сняв каблуки на высокой шпильке (Питер всегда поражался тому, как девушки их носят). Хейл чуть растерялся от вида такой домашней Мартин, но тут же взял себя в руки. Рядом с девушкой лежали две книги, которые она успела прочитать за время его отсутствия. И когда только успела? — Нашла что-нибудь? — поинтересовался Питер, вручая девушке небольшой пирог. Лидия молча помотала головой в разные стороны. Не было сил отвечать. Чёрт, вот сколько она уже сражается со всякими ненормальными духами в своей собственной голове, с разными тварями, которые словно устроили челлендж между собой угробить стаю Бейкон Хилз? Года три-четыре? И что? Она стала меньше спать по ночам, голоса в её голове становятся всё громче и громче, а её суперспособность находить трупы, когда не надо, даёт о себе знать всё чаще. Она научилась тем вещам, которые не должна знать девушка-подросток. Но несмотря на это, каждый раз, когда нужна еë помощь, она делает что-то не так. Каждый раз. — Значит, надо продолжать искать. — коротко ответил Хейл, присаживаясь на стул и беря из стопки толстую книгу в красной обложке. Лидия кивнула. Да, Питер прав. Абсолютно прав, а она уже расклеилась как дешёвая картонная кукла под дождём. Спустя несколько часов Лидия почувствовала, что ей не хватает воздуха. Чёрт возьми, почему она настолько беспомощна? — Лидия? — аккуратно позвал еë Питер, видя что с девушкой что-то не так. — Ты в порядке? — Какая разница, в порядке ли я? Моё состояние никак не поможет будущим жертвам. — девушка чуть прикрикнула, чтобы заглушить голоса в своей голове. Они кричали, просили помочь, а Мартин не знала что ей делать. — Разумеется. Но тебе стоит подумать о себе. — Подумать о себе? — Банши взорвалась. — Подумать о себе? Какое право я имею идти на поводу у своих чувств, в то время, как где-то погибают невинные люди? О, нет! Нет, давай я пойду посплю, прогуляюсь в парке, понюхаю цветочки! А где-то в это время очередной ребёнок пойдёт убивать своего отца, перешагивая через труп матери! Лидия схватилась за голову. Голоса, которые вот уже несколько лет были еë постоянными спутниками, будто сошли с ума. Они кричали, визжали, молили. Мартин тяжело сглотнула. Ей казалось, что её вот-вот стошнит. Голова кружилась, перед глазами плыло. Грудную клетку сдавливало будто тисками — лёгкие, как бы девушка ни старалась, не могли наполниться воздухом; дышать приходилось прерывисто, мелкими вздохами. Голова кружилась так сильно, что почти невозможно было слышать, что там бормочет Питер. Сквозь пелену она слышала доносящиеся фразы, но полностью их разобрать было невозможно. Этого Хейл вытерпеть уже не мог. Он подошёл и взял её за плечи. Но из-за рта вырвался мощный крик Банши, который откинул оборотня к стене. Девушка встала со стола и тут же упала на холодный пол. Перед глазами мельтешили чёрные точки, в ушах шумело, словно она стояла посреди взлётной полосы. Питер вновь подскочил к ней и начал кричать настолько громко, насколько позволяли его голосовые связки: — Лидия Мартин, ты делаешь всë, что в твоих силах! Не твоя вина, что наши противники так сильны! Не твоя вина, что люди умирают! Ты обычная девушка! Ты вообще не обязана кого-то спасать, жертвуя хоть чем-то. Ты ничего не должна этим людям. Осознай это наконец! Девушка слышала Питера, но не слушала. Она не могла так просто это принять. Банши была твёрдо уверена, что любая сила налагает ответственность. Если она может что-то сделать, то она должна в лепёшку разбиться, но помочь. Она научилась этому у Эллисон. Лидия навсегда запомнила правило, которому следовала юная Арджент. Правило, которое она установила в кодексе охотников: «Мы защищаем тех, кто не может защитить себя сам». Лидия старательно следовала этому правилу, но иногда это было так… тяжело... Ноша была непосильна для неë, но она всë же продолжала нести еë. Даже когда ошибалась и падала. Даже, когда ненавидела себя за свои же ошибки. Питер смотрел в глаза Лидии и словно считывал еë мысли. Он понимал еë. Понимал чувства банши. Но это понимание было не такое, когда знаешь, потому что сам через это проходил. Нет, это было другое. Просто Питер слишком часто видел проявление подобного самопожертвования. Такими были его сестра, племянник и дочь. Такой была погибшая Арджент. Питер понимал, что то, что Лидия старается быть как Эллисон, своеобразная дань уважения охотнице, отдавая которую, юная банши совершенно не жалела себя. Питер не знал как донести до Лидии, что он понимает, поэтому просто осторожно притянул еë к себе и обнял. Сначала девушка опешила и напряглась, но через минуту Хейл почувствовал, как она расслабляется и наконец даëт волю давно накопившейся боли, обильно смачивая слезами футболку оборотня.

* * * *

— Лиам, эй, смотри! — крикнул Тео, подзывая бету к окну. Рейкен провёл пальцем под подоконником и показал Данбару странную темно-синюю субстанцию. — Это ещë что такое? — Лиам ошарашено смотрел на пальцы напарника. — Ты когда-нибудь видел подобное? Лиам взглянул на Тео и увидел в глазах плохо скрываемый страх. Руки парня начало чуть потряхивать, а в горле до ужаса пересохло. — Тео? — Лиам позвал ещë раз, но вновь не получил ответа. Тогда парень аккуратно коснулся своей рукой ладони Рейкена. Он вздрогнул, но наконец-то сфокусировал взгляд на Лиаме. — Если я прав, то мы в достаточно большой заднице. — наконец подал голос Тео. — Насколько большой? — устало спросил Лиам. Он уже привык к этому. Что не год, так нападение очередного духа или ненормальной твари, с которой должна разобраться кучка подростков. — Что-то между Анук-Итэ и пустым Стайлзом. Пока Лиам ругался, Тео уже набирал номер Лидии. — Алло, Лидия? Похоже мы знаем, что это. Ищите информацию о Ками. — Лидия что-то ответила, а Тео внимательно еë выслушав, продолжил. — Я практически уверен, Лидия… Да, из личного опыта знаю. Мы скоро будем, только зайдем в другие дома... Да, лучше быть уверенными... Хорошо, пока. — Ну что? Тео пересказал разговор, пояснив, что Лидия с Питером всë ещë ничего не нашли, так что сосредоточатся на Ками. — Что за Ками? — осторожно спросил Лиам, видя, что это название пугает Тео чуть ли не больше, чем взвод охотников. — Я расскажу позже, когда все соберутся. — Тео увидел поникший взгляд Лиама и добавил: — Просто я не уверен, что у меня хватит сил повторить эту историю дважды. Лиам кивнул. — Ты в порядке? — Да, в норме. Но Данбар видел, что это не так. Он ничего не говоря, подошёл и обнял Тео. Химера опешил, но лишь крепко сжал его в ответ. Так они стояли достаточно долгое время, вкладывая в объятия все чувства, которые невозможно передать словами. — Лиам... — прошептал Тео. — М? — Лиам уткнулся головой в шею Рейкена, вдыхая аромат его кожи. — Сколько ещë мы будет в это играть? — Во что? — удивлённо переспросил Лиам, чуть отстраняясь. — В друзей. — твердо сказал Тео и затаил дыхание, ожидая ответа. Он давно понял и принял, что влюблён в своего «друга», но не был уверен, что Лиам испытывает к нему тоже самое. Вообще-то Тео и сам достаточно долго разбирался в своих чувствах. Проблема заключалась в том, что для Тео это было впервые — чувствовать что-то настолько светлое, яркое и безумное. Смотреть на кого-то и понимать, что ради него без малейших сомнений умрёшь сам и заберешь с собой весь мир. Понимать, что каждый раз, когда кто-то заговаривает с ним, внутренности сворачиваются в тугой комок от ревности. Смотреть в эти глаза и тонуть в них, находя всë то, чего так не хватало. Одновременно спокойствие и безумие, радость и горе, любовь и ненависть. — В друзей? Играть? Тео, всë в порядке? — обеспокоено спросил Лиам. Тео лишь горько засмеялся: — О, ну конечно всë в порядке! Знаешь, Лиам, всë просто замечательно! Лиам уже нечего не понимал. Что происходит? Оборотень отступил ещë на шаг назад, как вдруг Тео резко схватил его и, приперев к ближайшей стенке, прижался к губам Лиама, сминая их в яростном поцелуе. Лиам был настолько ошарашен, что на несколько мгновений просто застыл, но затем он поддался тому, что так долго копилось внутри и так же яростно ответил на поцелуй. Это был даже не поцелуй. Это было признание, так долго хранимое в самой глубине души. Это был укор за такое долгое расставание душ. Это была буря, которая охватила их и яростно вытряхивала из парней всë то, о чем они предпочли забыть, спрятать, уничтожить… Словно сам Бог не вытерпел их долгой и упорной игры в приятелей, крича, как алчный киноман перед телевизором: «Идиоты, да откройтесь вы уже друг другу!» Поцелуй постепенно перерастал во что-то более глубокое и нежное. Теперь это было обещание. Обещание не оставлять, не предавать, оберегать и любить, любить, любить до потери пульса. Через пару минут воздуха стало катастрофически не хватать, и парни чуть отстранились друг от друга, но продолжали находиться на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. — Лиам, я… — начал было Тео, но Лиам лишь покачал головой, показывая, что сейчас не время для разговоров. — Позже, Тео. Позже. — пробормотал оборотень и вновь потянулся к Рейкену, одной рукой придерживая голову, а другой обхватывая лицо химеры.

* * * *

— Итак, мы имеем дело с Ками. — объявила Лидия, обводя глазами стаю, собравшуюся в лофте Дерека. Присутствовали все, даже Мелисса, шериф и Дитон. Не хватало только Стайлза, Дерека и Арджента. — Что вы выяснили? — спросил Скотт. — Ками — японские духи, питающиеся отрицательными эмоциями. Чтобы получить эти самые эмоции, Ками влезают в мозг жертвы и программируют на что-то, что принесёт потом эти эмоции, поскольку сами их создавать они не могут. Обычно Ками охотятся на взрослых людей, но если дух ослаблен, то скорее всего предпочтёт детей, потому что их мозгом управлять гораздо легче. Изредка бывают случаи, когда Ками находит жертву, которую не нужно ни на что программировать, так как в ней уже и так полно отрицательных эмоций. Любимые эмоции Ками — вина и боль. Лидия кивнула присутствующим и села на место. Питер, сидящий напротив, подмигнул ей в знак поддержки. Мартин улыбнулась, увидев грозного убийцу, подмигивающего ей. — Да, это объясняет состояние детей, — протянул Скотт. — Они были словно высушены. Как изюм! — пояснила Малия. — Поговорить с нами хватило сил лишь у одной девочки, и то, она безостановочно плакала, говоря, как же она виновата. — Тео, Лидия сказала, что ты уже встречался с этой тварью. — Дитон повернулся к Рейкену. Тео вздрогнул, а Лиам поспешно взял его за руку, которую химера крепко сжал. — Мне тогда было лет четырнадцать. — начал Тео. — Эта тварь взяла в оборот городок, в котором мы жили. Она выбирала подростков примерно моего возраста. Меня это не коснулось, поскольку ей были нужны люди. Без всяких там примесей. Я хотел остаться в том городе. Там у меня был лучший друг, по сути брат. Мы были семьëй друг для друга. У него, кроме меня, никого не было. — Тео выкладывал всë чётко, словно сдирал пластырь с болячки. — Ками захватила его и заставила убить меня. — Тео на мгновения сбился, словно бы заново переживая те эмоции и чувства, но тут же продолжил: — Когда он напал на меня… Я… — он снова сбился. — Тео, всë в порядке. — тихо проговорил Лиам. — Я убил его. — твёрдо закончил Рейкен. — Я узнал, что мой лучший друг не предавал меня, лишь когда в город приехали какие-то охотники и убили эту тварь. В комнате на пару минут стало так тихо, что оборотни слышали стук сердец присутствующих. — Тео, ты знаешь, как именно они убили Ками? — спросила Малия. — Нет. К тому времени я уже собрал вещи и был на пути в другой город. — Значит, — подытожил шериф Стилински. — у нас есть злобная тварь, питающаяся чувством вины детей, но нет ничего о том, как еë уничтожить? А ведь я только недавно говорил о том, что в нашем аду наступило затишье... — В одном из талмудов мы с Лидией наткнулись на упоминание, что Ками может победить, цитирую: «Тот, кто способен осознать всю тяжесть своего бытия и с достоинством принять его». — раздраженно рассказал Питер. — Но что конкретно значат эти строки, мы понятия не имеем. Все как по команде повернулись к Дитону. Друид давно уже привык к тому, что в подобных ситуациях стая опирается либо на его знания и опыт, либо на аналитические способности Стайлза. — Честно говоря, я весьма приблизительно представляю, что это значит. Очевидно, что чтобы победить Ками, нужно понять, насколько тяжела твоя жизнь, и принять это. Но я не знаю, как именно это поможет. — Что ж, значит, нам в очередной раз придётся полагаться на удачу. — сказала Малия.