***
Когда она пошла в школу, Юзуха отчужденно смотрела на купленную Тайджу форму школьницы. Темная матроска с плиссированной юбкой были в новинку ей. Они будто показывали, что Юзуха стала взрослой — и это радовало ее. Еще немного, и она сможет освободиться от оков «братской любви». И оставить Хаккая. Нет, Хаккая она ни за что не оставит. Не с Тайджу. Она заберет его с собой, устроится на работу, будет арендовать маленькую квартиру. Хаккай же будет спокойно ходить в школу и без стеснения будет водить друзей в их квартиру, без страха быть избитым. Она будет готовить ему бенто в школу, радовать ужином после уроков. Хаккай будет разбрасывать везде вещи, которые она будет убирать со вздохом, будет оставлять мусор на своем рабочем столе, будет без страха забывать опустить стульчак. Как обычный ребенок. Осталось только потерпеть. Она сжимает ткань юбки и встает, вновь смотря на себя в зеркало. Форма ей идет.***
Когда сил рыдать не оставалось, она устало смотрела в потолок. Он был обклеен светящимися звездами, которые они повесили еще тогда, когда была жива мама. Как сейчас она помнит, как Тайджу специально залезал на высокую стремянку, чтобы повесить эти звезды. Маленький Хаккай тогда умиленно лепетал что-то на своем детском языке, а маленькая Юзуха хлопала в ладоши и смеялась, когда в темноте те становились яркими. Будто настоящие звезды. Как же эти звезды стали ненавистны ей. Когда умерла мать, Юзуха хотела раствориться во тьме комнаты. Но звезды насмешливо светились с высоты потолка, не давая ей возможности остаться наедине со своими мыслями. Сейчас эти звезды служили ей маяком. Что-то было в них успокаивающее — что-то, чего она не могла описать словами. Надевая наушники, она отправлялась в далекое путешествие на другие планеты, в которых не существовало насилия. Это было так по-детски глупо, что она усмехалась себе под нос, прежде чем бесшумно разрыдаться, задыхаясь от ненависти к себе и окружающим. Стиснув зубы, она каждый день боролась. Ставила на место выскочек Хаджиме и Сейшу, противостояла одному брату и поддерживала другого. Делала все, чтобы выбраться из этого кошмара. А теперь… Она смотрела на человека перед собой, который улыбался ей так, будто видел перед собой что-то, что имеет значение. Будто она действительно была важна для него. Такемичи Ханагаки. Так звали её благодетеля, спасителя и героя. Тот, кто дал ей надежду на светлое будущее. — Тебе нужна моя помощь? — спрашивает он, когда Юзуха заканчивает изливать ему свои проблемы. Спокойный тон, уверенный голос и мягкая улыбка — вот, что заставило её застыть на месте и почувствовать свое учащенное сердцебиение. — Только скажи. — Помощь? — слабо спрашивает Юзуха. Её надломленный голос и выступившие слезы говорили сами за себя. Она отвернулась от Такемичи и судорожно выдохнула, прежде чем вновь повернуться к нему и мелко закивать. — Да… Помоги мне. Пожалуйста. Я больше не могу… Такемичи поджал губы и раскинул руки в стороны, позволяя девушке обнять себя. — Я больше не могу, — гнусаво протянула она и всхлипнула. — Я устала… Её задушенные рыдания терзали сердце Такемичи. Он сильнее прижал девушку к себе, будто пытаясь передать ей свою уверенность.***
Такемичи сдержал свое слово. Тайджу выглядел потерянным. Он продолжал выглядеть равнодушным и хладнокровным, но его потерянное хождение по дому говорило само за себя. Юзуха наблюдала за ним, сидя на диване и поджав под себя ноги. Хаккай жался к ней, наблюдая за мечущимся из стороны в сторону братом с настороженностью. — Да, алло? — неожиданно раздался голос старшего Шибы. — Понял. Давай. Мужчина неожиданно появляется перед братом и сестрой и садится напротив. Он переводит напряженный взгляд от Хаккая к Юзухе и тяжело вздыхает. — Так. Мои вещи уже перевезены, — говорит он и опускает взгляд к полу. — Деньги оставил на стойке, ключи там же. Буду присылать деньги каждую неделю. Продуктами сразу же закупайтесь, остальное тратьте на свои хотелки. За дом сам буду платить… — Ты уходишь? — прерывает его Хаккай и осекается. Юзуха тоже напрягается, готовая защищать своего брата. Девушка знает, как сильно Тайджу не любит, когда его прерывают. Мужчина зло выдыхает и стискивает зубы. — Да, — коротко отвечает он. Напряженное молчание послужило для него сигналом — он ударил себя по коленям и тяжело вздохнул. — Машина уже должна была приехать, — он встает с места и накидывает на себя куртку. — Я пошел. Под напряженными взглядами младших Шиба, Тайджу направился к выходу, но остановился на полпути: — Ах да. Скажите Такемичи при встрече, что он задолжал мне, — сказал Шиба, уходя. Его прямой взгляд заставил Юзуху вздрогнуть. — Ты же ведь понимаешь, что подставила его? Мне было плевать на его выступление с сестрами того свастона. Была бы моя воля, я бы их придушил. Ханагаки теперь должен мне из-за тебя. Подставила парня, — зло усмехнулся он. — Хорошо теперь тебе? — Что это значит? — напряженно спросила Юзуха, сжимая кулаки. Страшное осознание накрыло её с головой, из-за чего та дернулась. — Что он задолжал тебе? Старший Шиба схватил девушку за матроску, притягивая к себе. Он впился в неё уничижающим взглядом. Чуть встряхнув её, он угрожающе наклонился и прошипел ей прямо в лицо: — Свою жизнь, идиотка. Жалуешься, да? Бедненькая девочка, злой старший братик запрещает тебе жить, да? Что же ты ему наплела такого, что он самоотверженно предложил мне свою жизнь? — Хаккай схватил Тайджу за руку. Тот лишь отмахнулся от него, сильнее сжимая пальцами матроску сестры. Ткань громко затрещала, грозясь порваться. — Ты сам виноват в этом! — закричала Юзуха. Она сильнее затрепетала в руках брата. — Не трогай меня! Отпусти! Ненавижу тебя! — она пнула его по колену, но мужчина даже не дернулся. Он лишь продолжал холодно смотреть на нее. Он отпустил её, оттолкнув, отчего та безвольно упала на колени. — Теперь это на твоей совести. Если Ханагаки захочет — сам расскажет что к чему. Давайте, не пропадайте. Юзуха не видела, как Тайджу уходил. Её взгляд был прикован к коврику возле входной двери. Почему он не рассказал ей про это? О чем договорились Такемичи и Тайджу? Девушка беспомощно сжала кулаки и болезненно скривилась. Самый важный вопрос крутился в её голове, не давая ей прийти в себя. Когда же это все закончится?