Ни шагу назад!..

      …семь лет назад…       Его привезли туда с вечерним конвоем. Серое бетонное здание, напоминающее конструктор своими квадратными блоками, огороженное высокой стеной с мотком колючей проволокой на вершине. На въезде стальные ворота и двое вооружённых мужчин в серой камуфляжной форме. Рядом с одним из них сидела бельгийская овчарка с разинутой пастью и вываленным языком. Арчи проводил её взглядом, когда автобус с зарешёченными окнами миновал проезд.       Нужно было сохранять хотя бы видимое спокойствие. Когда всех новоприбывших выстроили в ряд, пересчитали и повели внутрь, Арчи сосредоточился на том, чтобы ослабевшие от страха колени случайно не подогнулись. Он был на голову, а то и на две ниже всех, и гораздо слабее на вид. На него откровенно пялились, но Арчи держал на лице непроницаемую маску отстраненного безразличия.       Наручники, наконец, сняли. Всем приказали раздеться и пройти в кабинет для осмотра и дезинфекции. Личную одежду конфисковали, взамен выдав два комплекта униформы с заранее присвоенным номером на спине и с левой стороны груди. Арчи сделал всё, как было велено: избавился от одежды, прошёл осмотр, проигнорировав сочувственный взгляд медсестры, вытерпел довольно унизительную процедуру обработки дезинфектором, оделся и вышел в холл, где новых заключённых уже ждали надзиратели.       — Так, этот мелкий, номер семьсот восемьдесят один, идёт в тридцать шестую, — сказал мужчина с планшетом в руках.       Один из надзирателей грубо взял Арчи за плечо и повёл по серому коридору мимо идентичных железных дверей. Обшарпанный пол, краска облупилась со стен, сырой спёртый запах. Арчи думал, что всё будет намного хуже. Это место мало чем отличалось от школы, где он раньше учился. Разве что теперь в классах предстояло изучать выживание.       Остановившись напротив двери с номером тридцать шесть, надзиратель с лязгом открыл небольшое окошечко в середине и рявкнул:       — Встать. Лицом к стене.       Арчи стиснул зубы и приказал себе успокоиться. Ему придётся привыкнуть к такому обращению, и на данный момент это явно не первоочередная проблема.       — Добро пожаловать в новый дом, — съязвил надзиратель и втолкнул Арчи в камеру.       Это было совсем небольшое — буквально пять на пять шагов — помещение с одним зарешёченным окном посередине и двумя двухэтажными койками у стен, рядом с которыми находились тумбочки. Слева от входа стояла бетонная перегородка высотой по пояс, и за ней располагался туалет, от вида которого сразу начинало подташнивать.       Дверь за спиной с лязгом закрылась, и сокамерники повернулись к Арчи лицами. Этот момент очень плотно отпечатался в его памяти. Бывает, хватает одного взгляда, чтобы понять: этот человек изменит твою жизнь. Арчи очень ясно осознал, что с этими людьми ему придётся провести три года, и его охватил страх. Впервые он подумал, что может не справиться. В такой ситуации информация была очень важна. За первый час Арчи обзавёлся ею в достаточной мере, чтобы расставить все фигуры на доске и приготовиться к бою.       Верхняя койка справа принадлежала голубоглазому блондину, очень фактурной бандитской наружности. Его звали Гастон, и всё указывало на то, что именно он являлся здесь авторитетом, поэтому его стоило опасаться.       На койке под ним жил парень, по прозвищу Квази. За всё время отсидки Арчи так и не узнал его настоящего имени. Физически Квази был очень даже неплох: высок и строен, достаточно крепок, но вот его лицо вызывало настоящее отвращение: левый глаз выколот, на его месте красовалось впалое сросшееся веко, во рту не хватало зубов, из-за чего при разговоре Квази ужасно шепелявил, его нос был слишком искривлён, удивительно, что Квази вообще мог с помощью него дышать, и по всей правой щеке тянулся огромный шрам от ожога, переходящий на ухо, которое напоминало скукоженную трубку. Однако этот парень одним своим глазом видел больше, чем некоторые — двумя. От него исходила осязаемая угроза. Арчи буквально чуял запах стали, спрятанной у Квази под одеждой, поэтому его тоже стоило опасаться.       Свободной оставалась нижняя койка слева, потому что верхнюю занимал коренастый парень по имени Райли. Он напоминал Арчи воздушный шарик в форме человечка. Его мышцы выглядели неестественно раздутыми, словно его накачали гелем. Даже глаза слишком выпирали из орбит, как будто от натуги. Такой бугай мог прихлопнуть Арчи одним ударом, поэтому и его стоило опасаться.       Многообещающий расклад.

* * *

      Арчи очень устал. Он ни разу не сомкнул глаз с тех пор, как попал в это богом забытое место. К концу третьего дня его силы были на исходе. Он чувствовал нависшую над ним угрозу, прекрасно понимал, что его ждёт, стоит хоть на секунду расслабиться, но ничего не мог поделать. Его сокамерники, словно дикие шакалы, чувствовали слабину. Удивительно, что они не решались напасть раньше. Внешне Арчи создавал впечатление слабого и уязвимого человека, но эти парни, в особенности Гастон, определённо умели видеть дальше своего носа.       Задумавшись обо этом Арчи не заметил, как начал клевать носом. Почувствовав рядом с собой чужое присутствие, он вскинулся и стремительно подскочил с кровати. Квази и Райли окружили его с обеих сторон, по центру стоял Гастон и мерзко улыбался.       — Гляжу, ты на последнем издыхании, — сказал он. — Станешь моей сучкой в обмен на защиту? Обещаю, я буду нежен.       Парни засмеялись. У Арчи все волоски на теле встали дыбом. Он приготовился к бою не на жизнь, а на смерть. Прикинул, как бы завладеть оружием Квази, тогда он смог бы достаточно припугнуть этих ублюдков, чтобы к нему больше не лезли. Главное не переборщить. Арчи вздрогнул от воспоминаний тёплой крови отца, заливающей его руки и пол под ногами. Вряд ли Арчи ещё когда-нибудь сможет настолько выйти из себя, но одна только вероятность достаточно его пугала. Ему больше не о чем беспокоиться, кроме собственной жизни, которую подарила и так защищала его мать. Значит, Арчи тоже должен бороться. И первый бой ждал его прямо сейчас.       Слабым звеном казался именно Квази, но Арчи тоже умел видеть дальше своего носа. Есть большая разница между худым и поджарым телосложением. Квази хоть и был уродлив лицом, но его сухое, жилистое тело было в прекрасной физической форме. Арчи успел заметить это за те короткие минуты, когда им приходилось переодеваться. Квази был похож на туго сжатую пружину, готовую в любой момент дать импульс для смертельного удара.       Про Гастона говорить нечего. Рослый и пластичный, он был настоящей машиной для защиты и нападения. В этой жизни Арчи точно не хватило бы собственных сил, чтобы с ним справиться, но ничто не мешало действовать хитрее. Настоящим слабым звеном был именно Райли, который за годы отсидки накачал себе огромные мышцы, но так и не научился ими пользоваться. Однако, всё равно считал себя непобедимым, поэтому и кинулся в атаку первым.       Арчи был готов. Он давно уяснил, что довольно сложно попасть кулаком по человеку, который в два раза меньше тебя. Ему ничего не стоило увернуться от медлительного удара, после чего он пригнулся ещё пониже, чтобы собрать силу, и врезался в живот Райли, сбив его с ног. Арчи знал, что у него есть считанные секунды, пока противник растерялся. Схватив Райли за волосы, он со всей силы приложил его головой о железный бортик койки. Раздался хруст, и из сломанного носа брызнула кровь. Райли взвыл так громко, что это наверняка могло привлечь внимание надзирателей. Арчи этого не хотелось. Он должен был сам разобраться с проблемой раз и навсегда, потому что в следующий раз предвидеть нападение будет в два раза сложнее.       — Ах ты, щеник несчастный! — разозлился Квази.       Один его удар, и Арчи точно отправился бы в нокаут. Они оба об этом знали. Поэтому Квази предусмотрительно пнул его ногой в живот, не позволив подняться, а потом прижал к полу своим весом и замахнулся. Скорость его движения была просто невероятной, шанс увернуться: пятьдесят на пятьдесят, но Арчи просто решил довериться инстинктам. Ему удалось. Кулак Квази просвистел в четверти сантиметра от его лица и врезался в бетонный пол. Уродливое лицо перекосилось ещё больше, но Квази не издал ни звука. Арчи боялся даже предположить, насколько высоким был его болевой порог, но выбора не было: вывернувшись из его хватки, Арчи нанёс стремительный удар головой прямо в нос Квази, но тот даже бровью не повел.       — Моя очередь, — гадко улыбнулся он и ответил Арчи тем же приёмом.       Перед глазами заплясали звёзды. В голове зазвенело. Боль взорвалась на лице, словно петарда, и Арчи показалось, что его мозг вылетел из черепушки с другой стороны. Он понял, что кричал, только когда воздух в лёгких закончился. И когда первоочередной шок прошёл, Арчи осознал, что его уже вовсю пинают и топчут ногами. К своему счастью он оклемался достаточно быстро, чтобы вовремя перехватить чью-то ногу и сильно дёрнуть на себя. Потеряв равновесие, противник упал на спину, и Арчи с удовольствием отметил, что это был Гастон.       Достойный трофей.       Схватив его одной рукой за горло и прижав к полу, Арчи стал наносить сильные, стремительные удары по его лицу, а когда на него сзади налетел Квази, Арчи сделал удачный захват и перекинул его через себя. С танком вроде самого Гастона или Райли такой приём бы не сработал, но Квази оказался на полу, и Арчи не стал терять ни секунды. Он испытал чувство вины за то, что портит и без того уродливое лицо, но своя жизнь была ему дороже, поэтому он подскочил и со всей силы зарядил ногой по лицу Квази, потом ещё раз и ещё.       — Так, всё! Уймись, щенок, — рявкнул Гастон, который внезапно оказался у него за спиной и захватил шею, перекрыв доступ кислороду.       Арчи забился и завертелся, точно змея. Врезал Гастону в пах и по коленной чашечке. Тот всё-таки оказался живым человеком, и выпустил его, но к тому моменту и Райли, и Квази успели подняться на ноги. Арчи отскочил от них подальше, и сразу сделал несколько шагов прочь от угла, заняв более выгодную позицию у двери камеры.       — Уймись, я сказал, всё, — повторил Гастон, примирительно подняв руки. — Ты явно не тот, кто нуждается в защите. Это от тебя надо защищаться.       Арчи не позволял себе расслабиться ни на секунду, тяжело дышал и покачивался с пятки на носок, чтобы сохранить импульс. Лицо и рёбра ныли безбожно, но радовало то, что противники тоже выглядели изрядно потрёпанными: порванная одежда, покрасневшие скулы, заплывшие глаза, разбитые носы. Арчи был готов ко второму раунду.       — Дерешься, как зверь, — заметил Квази почти уважительно, потрогав свою разбитую губу. — Ты кто вообще такой?       — Не твоего ума дело, — огрызнулся Арчи.       — Слушай, я правда хочу помочь, — вдруг сказал Гастон, непринуждённо плюхнувшись на койку Квази и прислонившись спиной к стене. — Я поясню тебе кое-что: в одиночку здесь не выжить. Особенно такой миниатюрной прелести. С троими ты ещё справишься, но что будешь делать, если нападающих будет уже пятеро? Учти, не все тут такие благородные, как мы.       Арчи хотел послать его, но прекрасно понимал, что в словах есть доля истины. Гастон просто развлекался, он не собирался всерьёз навредить. Арчи не чувствовал от него такой угрозы, какая исходила от тех, кто не сводил с Арчи глаз в столовой. У него действительно будут проблемы, если останется один. Но важно не ошибиться с выбором. Вполне могло быть, что всё это тоже лишь уловка со стороны Гастона. Никто не гарантировал, что он не был в сговоре с теми, кто мечтал опустить Арчи. Даже если он сейчас примет это предложение, ближайшие несколько дней спокойно спать точно не придётся. Нужно быть начеку и как можно скорее найти оружие.       Но для начала всё-таки лучше обзавестись союзниками.       — Оригинальный способ знакомства, — сказал он, опустив стойку и небрежным движением стерев кровь с подбородка.       — Поверь, это лучшая из альтернатив, — сказал Квази, присаживаясь рядом с Гастоном. Тот как раз достал из тумбочки влажные салфетки, зажал свой кровоточащий нос и протянул другу несколько штук чистых.       — Ещё неизвестно есть ли за что тебя уважать, — сказал Райли с неприязнью. — Давай, рассказывай, за что тебя взяли? У нас тут каждый придаёт огласке статью, по которой сидит.       Арчи смерил его мрачным взглядом и отвернулся. Доковылял до своей койки и осторожно сел, стараясь не морщиться и не показывать всем, как у него всё болит.       — Не, видали? Этот щенок вздумал меня игнорировать! — взбеленился Райли. Он, по всему видимому, был глуповат и не слишком хорошо контролировал эмоции. — А ну, отвечай, что натворил?       Спавшее было напряжение возникло вновь. Арчи предпочёл бы больше никогда с ними не разговаривать, но здравый смысл опять вынуждал его пойти на уступки, если он всё-таки не хотел получить заточку под рёбра посреди ночи. Троица смотрела на него в ожидании, Арчи принципиально не встречался с ними взглядом. Спустя минуту мучительных раздумий, он произнёс два слова, на которые Квази ответил ледяным тоном:       — Что ты сказал, щеник?       — Подожди, Квази, дай ему закончить, — одёрнул Гастон. Подавшись вперёд, он сцепил руки в замок, опёрся локтями в колени и кивнул Арчи: — Рассказывай начистоту, что произошло.       И Арчи рассказал, как одно преступление повлекло за собой другое, как человек, которого он ненавидел всей душой совершил то, что Арчи не мог ему простить. Как и тогда в суде, у него всё клокотало внутри, и горячие слова, полные боли и обиды, сами собой вырвались наружу.       — Ладно, щеник, погорячился, — тихо отозвался Квази.       — Плохо, брат. Плохо, — сказал Райли, похлопав Арчи по плечу. Вероятно, так он выражал соболезнования. — Я за наркотики сижу. Сам не кололся, но закладки делал. Деньги были нужны, сам понимаешь, как бывает.       Арчи понимал, но не мог представить, что их можно заработать таким образом. Гастон самодовольно заметил:       — Если нужны лёгкие деньги, их можно просто украсть. Хотя, для этого нужно иметь яйца побольше и мозги поизвилистее.       — Ха-ха, — съязвил Райли.       — Тебя за это посадили? — спросил Арчи у Гастона, тот кивнул и процитировал:       — Хищение средств в особо крупных размерах, а также нанесение тяжких телесных повреждений сотрудникам правопорядка.       — Он ментам сдался, чтобы его парни успели смыться. Они до сих пор исправно ему передачки присылают, — почти с гордостью сказал Квази.       Арчи понял, что подобная верность бывших подельников добавляла Гастону уважения среди других заключённых, но сам Арчи испытывал лишь отвращение.       — Не корчи такие рожи, щеник, — сказал Квази, недовольно причмокнув беззубой челюстью, — таких ребят, как ты, тут единицы. Большинство сидит за дело. Запомни это.       Он был единственным, кто не раскрыл причины своей отсидки. Арчи обратил на это внимание, но спрашивать не стал. Он не хотел знать.       Спустя несколько напряжённых дней Арчи понял, что его жизни вроде как ничего не угрожает, а потом за завтраком произошло неприятное событие, которое навсегда отпечаталось у него в памяти, как один из самых важных жизненных уроков.       Он сидел за столом вместе с Гастоном, Квази и Райли. Многие парни здоровались с ними, и даже протягивали руки для пожатия. Похоже, их банда и правда пользовалась уважением. Возможно, всё дело было в ценных передачках, которые отправляли Гастону его товарищи, а может всё было намного глубже. Арчи не хотел в этом разбираться, но понимал, что должен, если хочет выжить. Это уже начинало его раздражать. Он не позволит этому месту изменить себя. Чёрта с два.       Внезапно откуда-то сзади раздался мерзкий лязг железной скамьи по полу и чей-то крик. Арчи вихрем обернулся и увидел, как один из надзирателей — высокий, грузный мужчина с влажной от испарины лысиной и мелкими злыми глазами — схватил за волосы какого-то парнишку и швырнул на пол. Голос у надзирателя был до того низким и слюнявым, что бранные крики смешивались в неразборчивый бас, глухим эхом разносившийся по столовой. Парень перевернулся на четвереньки и закашлялся, вскинул руку в молящем о пощаде жесте, но надзиратель всё равно безжалостно врезал ему своей резиновой дубинкой по спине, вырвав сиплый мучительный вопль. Парень свернулся клубком на полу, и надзиратель замахнулся для нового удара.       У Арчи всё закипело внутри. Он сам не понял, как оказался на ногах, и очнулся только когда сильная рука Гастона вцепилась в его плечо.       — Сядь на место, — приказал он.       — Руку убрал, не то останешься без неё, — убийственно спокойно произнёс Арчи, а потом вздрогнул от очередного глухого удара и душераздирающего крика. — Пусти меня, чёрт возьми, я…       — А ну, сядь, я сказал, — разозлился Гастон.       Он рывком усадил Арчи обратно на скамью рядом с собой и пихнул его носом в тарелку, как провинившегося ребёнка.       — Делай, что говорят старшие, щеник, — негромко сказал сидящий напротив Квази. Когда Арчи поднял на него полный ярости взгляд, парень только причмокнул беззубой челюстью и сказал: — Гастон тебя от проблем бережёт, а ты нарываешься. Питч — ёбнутый на всю голову садист, а парнишка, которого он пиздит, сам виноват. Работает на два фронта, вот и получает вдвойне. Запомни, щеник, за таких, как он, заступаться не принято.       — Плевал я, принято или нет! — прошипел Арчи, вслушиваясь в звуки ударов и жалобный скулёж за спиной. — Он же его убьёт сейчас!       — Не убьёт, — твердо заявил Гастон, — такие опытные шлюхи здесь на вес золота. Полежит в лазарете пару дней и оклемается, потом сам же к Питчу в койку полезет. Проходили уже.       — Вот-вот, — вздохнул Райли, — а ты бы себе только ещё больше врагов нажил, смекаешь?       Арчи понял, что задыхается. Он был спокоен и собран, но горло будто сдавливал невидимый обруч. Не вдохнуть. Голова трещала от притока крови, на висках пульсировали жилки. Так вот, что значило: наступить себе на горло. Арчи стал омерзителен самому себе. За то, что согласился. За то, что подчинился.       Гастон наблюдал за ним краем глаза. Побоище за спиной и не думало прекращаться, парень скулил и орал, а Питч стегал его дубинкой, без конца поливая грязными словами, которые с трудом можно было разобрать. У Арчи звенело в ушах, этот пронзительный звук всё нарастал и нарастал, обещая свести его с ума, но тут вдруг Гастон со всей силы саданул Арчи ладонью по спине и сказал:       — Ну, всё. Нам пора на воздух.       Никто не стал спорить. Арчи сосредоточился на своей пылающей от удара спине, испытывая странные отголоски благодарности. На улице правда стало легче дышать. Самовольно выходить на малый двор было привилегией для «правильных» банд. Арчи в очередной раз порадовался, что попал именно к Гастону. Гулять только в общем дворе по расписанию было бы сущей пыткой. Хватало того, что их ежедневно под конвоем возили на занятия в школу. Арчи был рад, что у него не отняли возможность учиться, но теперь это стало намного сложнее. Отчасти из-за того, что учиться особо никто не хотел, а выделяться из толпы — опасно, отчасти потому, что даже к тем, кто хотел, учителя относились в лучшем случае с пренебрежением.       Занятия длились с восьми до четырех, после чего всех уголовников разбивали на группы и везли на работу. Банде Гастона исправно доставалась мебельная фабрика — одно из самых приличных и безопасных мест. С пяти до восьми вечера они пилили доски, вырезали ручки, красили фигурки и занимались прочей нудной деятельностью. Во время перерывов Гастон беседовал с приятелями из дружественной банды. Райли играл с другими крепкими парнями в армреслинг, а Арчи спокойно читал учебник.       Наверно, именно это его занятие послужило триггером для Фабрина. Про этого типа Арчи знал задолго до того, как его горбатая фигура заслонила ему свет. Гастон предупреждал, что с этой бандой отморозков лучше не связываться. На их счету было около дюжины потасовок с летальным исходом.       — Поделишься сучкой? — спросил Фабрин у Гастона, при этом не сводя глаз с Арчи.       — Тебе с этим бойцовым псом в жизни не управиться, — сказал Гастон. Райли и Квази поддержали его смехом. Арчи поднял взгляд на Фабрина и незаметно передвинул свои ноги так, чтобы быть готовым к рывку.       — У тебя нездоровый фетиш, Гастон. Ты это понимаешь? — гадко усмехнулся Фабрин. — Даун, урод, теперь карлик, а кто следующий? Трахнешь надзирательского пса?       Его прихвостни мерзко захихикали. Арчи невольно ослабил бдительность и начал прислушиваться к их странному диалогу. Все вокруг явно знали что-то, чего не знал он.       — По себе судишь? — спросил Гастон, ничуть не напрягшись. — Говорят, тебе вообще всё равно кого, лишь бы вопили погромче. Я до такой грязи не опускаюсь.       — Ну, конечно. Ты предпочитаешь, когда тебе добровольно сапоги вылизывают, — согласно кивнул ему Фабрин, а потом облизал Арчи таким взглядом, от которого того сразу затошнило, и сказал: — Ещё увидимся, киска.       Когда они ушли, Райли с присущей ему прямотой заметил:       — Ты попал, дружище. Он явно хочет тебе присунуть.       Арчи и без его комментариев понял, чем тут завоняло. Если до этого он уже почти верил Гастону, то теперь эта вера пошатнулась. Фабрин мог его оклеветать, но зачем, если он и так считал Арчи предметом торговли? Неужели они с Гастоном были одного поля ягоды? Незнание и неопределенность раздражали и вселяли чувство беспомощности. Арчи хотел знать, каковы намерения Гастона на самом деле, и тот дал ему ответ буквально следующей же ночью.       Арчи проснулся от беспокойного сна и услышал весьма характерные звуки с соседней койки: тяжёлое дыхание, приглушенное одеялом, и скрип ржавых ножек об пол. Арчи стало по-настоящему страшно, живот скрутило, подогнав к горлу всё, что он успел съесть за ужином. Взгляд метнулся вверх. Койка Райли была всё так же продавлена, значит, он лежал на месте, и камера была заперта, никто посторонний не мог войти. Арчи свернулся под одеялом, уткнулся лбом в стенку и зажал уши руками. Он не станет вмешиваться, потому что всё это существовало до него и будет существовать после.       Может Арчи просто поздно проснулся, но так или иначе долго терпеть не пришлось. После негромкого натужного стона, заставившего Арчи сжаться в ещё более тесный клубок, всё стихло. Несколько минут ничего не происходило, а потом раздалось тихое невнятное бормотание. Слова не различались, но Арчи хорошо узнал хриплый голос Гастона и шепот Квази. Они вполне дружелюбно о чём-то говорили, и Гастон явно не спешил возвращаться на свою верхнюю койку.       Арчи осознал, что всё это время его сердце сжимали невидимые тиски, которые теперь вдруг ослабли. Сама ситуация изрядно напрягала, но он испытал колоссальное облегчение от того, что не стал свидетелем насилия.       После произошедшего заснуть так и не удалось. Арчи лежал и смотрел в стену, а мысли его бродили где-то очень далеко. Он вспоминал маму, своих приятелей со двора и их ночные посиделки на улице с гитарой. Арчи всегда был расположен к музыке, хоть и не страдал наивными детскими мечтами.       В школе у него был добрый пожилой преподаватель. Арчи узнал, что он сам когда-то жил в нищете, но потом смог выучиться и теперь делал то, что по-настоящему любил. Арчи слушал его и всё больше мечтал о том, чтобы выбраться из этого места вместе с мамой. Если бы только у него были на это деньги. Вспоминая своё прошлое, Арчи всегда приходил к мысли, какой могла стать жизнь, если бы в ней не было урода-отца.       На следующий день после обеда Квази подозвал Арчи к себе и, когда тот насторожено приблизился, сунул ему в карман нечто прохладное и тяжёлое.       — Вот, щеник, это тебе для самозащиты. Только смотри, не сглупи, это на крайний случай, иначе никогда отсюда не выйдешь, понял?       — Понял, но… а как же ты?       — Я спец в изготовлении подобных вещиц, так что на меня никто не полезет. Гастон попросил сделать для тебя. Ты просто лакомый кусочек, так что будь начеку. Гастон хоть и авторитетный, но не всесильный, а Фабрин на него уже давно зуб точит.       Арчи хотел спросить, но не решился. Квази всё понял по одному выражению лица.       — Не даёт покоя моя кривая рожа? Или что-то ещё? Незачем притворяться. Между нашими койками ровно три шага, не поверю, если скажешь, что ничего не слышал.       — Почему ты позволяешь ему это делать? — не выдержал Арчи.       Квази недобро рассмеялся.       — Давай сразу внесём ясность, щеник: я делаю это по собственной воле, и мне глубоко плевать, если тебе что-то не нравится. Я здесь давно и, пока Гастон не взял меня к себе, успел многого натерпеться. Ты-то вообще жизни не нюхал, а всё туда же в защитники рвёшься. Себя сначала научись защищать, — слова прозвучали резко, словно Квази собирался закончить на них разговор, но потом черты его уродливого лица смягчились, и он добавил: — Ты про Гастона плохого не думай. Ему это нужно, а я не против. Некоторые до него мне даже в лицо смотреть стремались. А он хороший.       — Я не знаю, что сказать. Никогда раньше с подобным не сталкивался.       Это была не совсем правда. Просто раньше Арчи с лёгкостью игнорировал всё, что могло помешать его выживанию. Теперь ради безопасности приходилось разбираться в чужих взаимоотношениях. Арчи старательно отрицал тот факт, что наличие подобного прямо под боком сильно его взволновало.       — К жизни за решёткой никто заранее не готовится, — рассмеялся Квази, — но знаешь, как по мне, снаружи бывает ещё хуже.       Арчи невольно глянул на его увечья, и Квази это заметил.       — Не боись, это всё не за один раз произошло, и к моей отсидке вообще никакого отношения не имеет. Любовный отпечаток моей прежней жизни. Хочешь знать?       — Нет, — честно сказал Арчи.       — Это хорошо, потому что я не собираюсь об этом говорить. Пошли, нас ждёт много работы.       И снова они трудились на фабрике допоздна. Арчи много узнал о починке мебели, разновидностях приборов, гаек и ключей, типов древесины, ценообразовании и прочем. Ему нравилось узнавать что-то новое, поэтому он внимательно слушал всё, что рабочие были готовы ему рассказать. Гастон предупредил, что в следующем месяце им придётся сменить работу, иначе другие банды начнут нервничать. Арчи обрадовался возможности научиться ещё чему-то полезному, но одной работой он насытиться не мог, поэтому поинтересовался, когда они уже вернулись на зону:       — Чем ещё тут можно заняться?       — Смотря, что ты планируешь делать после отсидки, — сказал Гастон.       Арчи невольно скривил губы. Он слышал о парнях, которые именно здесь приобщились к незаконной деятельности, и после выхода на волю присоединились к преступным группировкам, о которых раньше даже понятия не имели.       — Жить нормально. Я не позволю этому месту изменить меня, — твёрдо произнёс он.       — Оно в любом случае это сделает, — сказал Квази, — важно, какие изменения ты примешь навсегда, а какие оставишь пережитками этого места. Ты хороший парень, и тебя ещё ждёт нормальная жизнь, если не забудешь об этом.       — Да, лучше будь паинькой, — вклинился Гастон, — если ещё остались силы, пойдём с нами на площадку, погоняем мяч.       — Погоняем мяч? — не понял Арчи.       — Мы играем в баскет, — пояснил Квази. — Умеешь?       Арчи покачал головой.       — Ну, вот и научим. Хотя, с таким ростом тебе точно ничего не светит, — пожурил его Гастон.       Арчи не стал соглашаться или отрицать это. У него просто появилась охота попробовать.