Говорить нельзя молчать

— Меня никто не посылал, — Рейна выдохнула это почти с усталостью. Она прекрасно понимала, что будет повторять это снова и снова. И говорить, и кричать. Но вряд ли такой ответ будет принят.       Делангель поднял распашную крышку ящика и выудил оттуда молоток. Гораздо более массивный, чем тот, которым заколачивал гвозди. — Я думаю, ты сама захочешь рассказать мне увлекательную историю, — задумчиво произнес Морено, — когда мой друг с тобой закончит, ты будешь умолять тебя выслушать, а я ведь могу и потерять интерес. Понимаешь?       Он взглянул Рейне в глаза с плотоядной ухмылкой, как будто наверняка знал, что так и будет. Может, и в самом деле знал. Опыта подобных бесед у него точно было достаточно.       Делангель подкинул увесистый инструмент, поймал его жилистой рукой и, отставив на стол, стал демонстративно тщательно закатывать рукава рубашки. Рейна несколько мгновений, как зачарованная, наблюдала за этими методичными движениями. Один отворот, второй, третий, пока не обнажился жилистый тронутый татуировкой локоть. Предельно аккуратно и сосредоточенно. Видимо, с такой же аккуратностью он займется ее телом.       Боль в ладонях уже стала фоном, напоминая о себе при каждом неосторожном движении. Но она отлично понимала, что впереди все куда хуже. — Я… не думаю, что моя история будет увлекательна, — наконец переведя взгляд на Морено, выговорила она как могла спокойно. — Я хотела вас убить. Просто не люблю наркоторговцев. Вот и вся история. — Прекрасная и опасная… нелюбительница наркоторговцев! — Морено ухмыльнулся и встал, обходя стул и не сводя с нее взгляда. — Настолько нелюбительница, что предприняла отчаянную и крайне глупую попытку убить меня в собственном кабинете!       В этот момент Делангель наконец расправил последнюю складочку на отворотах рукавов и снова взялся за молоток. Металлическая голова, округлая с одной стороны и сужающаяся с другой, бликовала начищенными до блеска поверхностями в свете ламп. Этот молоток содержали в исключительной холе.       Деревянная матовая рукоять лежала в его кулаке удобно и привычно, глаза Делангеля блестели возбужденно и недобро, когда он шагнул ближе, улыбаясь, в явном предвкушении. — Стоило попытаться… — на Морено Рейна уже не смотрела, остановив взгляд на покачивающемся в такт шагам молотке. Смотреть Делангелю в глаза не хотелось совершенно. Не хотелось видеть там грядущие страдания и свой смертный приговор.       Воображение против воли начало рисовать, что произойдет, если этот сверкающий металлический наконечник опустится с размаху на кость. Любую кость ее скелета. Лучше бы — череп. Висок. Но — на это рассчитывать не приходилось. Одно Рейна знала точно: нельзя, ни в коем случае нельзя вывести их на Алека. Он ее предупреждал. Он отговаривал и был прав. Такие операции не проворачивают без должной подготовки. — Согласитесь, у меня ведь почти получилось…       Морено не удостоил ее ответом и только коротко кивнул Делангелю, отдавая безмолвный приказ начинать. Быстрое движение, небольшой размах, и молоток, молниеносно промелькнув перед глазами, опустился на мизинец правой руки.       Боль ударила по нервам, заставив задохнуться. Только поэтому Рейна не закричала. Рука дернулась, словно перед страхом боли к остальным пальцам вернулась потерянная было чувствительность. Но даже в кулак собрать их не удалось.       Рейна давила в себе эту боль, старалась ее принять, выдохнуть и в следующем вдохе почувствовать толику облегчения. Она солдат. Она всегда знала, что нечто подобное может произойти. Она должна пройти последнее испытание и не подвести тех, кто ей доверился. — Плотник из вас… так себе, — это удалось выплюнуть Делангелю в лицо почти гордо.       Делангель зло усмехнулся и обернулся к Морено. Тот тоже скривил губы в подобии улыбки, но больше она походила на оскал. — У тебя получилось, мышка, угодить в лапы к кошке, — наконец заговорил Морено, давая тем самым короткую передышку перед неизбежным следующим ударом. — А знаешь, что кошка делает с мышкой? Ест! — он улыбнулся еще шире и кровожадней. — Но до того играет с ней. Да, Хорхе? Мы собираемся вдоволь наиграться?       Делангель с усмешкой кивнул, не тратя время на слова, а потом поставил свой ящик в качестве табурета и опустился к ногам Рейны. Возможно, он полагал, что из-за простреленной голени она не сможет ничего сделать. Возможно, был уверен, что его подчиненные додумаются стянуть ей щиколотки стяжкой после того, как утолят свою похоть. А может быть, считал, что жертва уже достаточно деморализована. Но Рейна понимала: все и так хуже некуда. И шансов на спасение у нее нет, потому что даже если Алек на утро поймет, что она провалилась, он все равно не сможет ее вытащить. Банально некого послать.       А значит, она проиграла. Но если проигрывать — то хотя бы по своим правилам… Когда Хорхе сел и скользнул взглядом по ее коленям и ниже, Рейна, наплевав на боль в раненой ноге, на боль в руках, на боль, ползущую по всему телу, как могла быстро ударила снизу вверх мыском босоножки, метя Хорхе под подбородок. Босоножки были полностью открытыми, бить приходилось практически голыми пальцами. А Хорхе успел отшатнуться, в последний момент поняв угрозу. Но точеная шпилька чиркнула его по щеке, показав кровь. — Дерзкая, мне нравится! — с задорным рычанием в голосе проговорил он, вытирая щеку. Его взгляд упал на окрашенные алым пальцы, и лицо исказила злая улыбка. — Ты сдашься, можешь не сомневаться, так что сопротивляйся, пока можешь — так я получу еще больше удовольствия.       С этими словами он поднялся с ящика… лишь для того, чтобы вытащить из него пластиковую стяжку. Все же решил зафиксировать ноги пленницы, чтобы избежать новых сюрпризов. Но потом, вместо того, чтобы удобно устроиться на импровизированном стуле, он снова взялся за молоток. Удар пришелся на кончик правого безымянного пальца.       На этот раз Рейна знала, что он ударит. И все равно крик сорвался сам собой. Сдавленный, судорожный, который она попыталась сдержать, потому что еще оставалось в глубине души желание умереть достойно. В том, что она умрет — Рейна уже и не сомневалась. Страшно было перед смертью утратить человеческий облик и забыть о чести и присяге. И поэтому она зажмурилась, чтобы не видеть эти скалящиеся хищные лица, кровожадные ухмылки, не думать о том, что у них впереди вечность и еще немного, чтобы выбить ответы на любые вопросы…       За время, пока жертву занимала боль в еще одном раздробленном суставе, Хорхе спокойно стянул ее лодыжки плотной черной пластиковой лентой — получилось туго, вдавленные друг в друга косточки жалобно заныли, а рана в ноге снова окатила мозг острым жжением.       Делангель с секунду смотрел на Рейну снизу вверх, как будто раздумывая, что делать дальше, а потом положил ладонь на простреленную голень и, вдавливая ноготь в пулевое отверстие, процедил: — Уже не такая прыткая, а, стрекоза?!       Огрызнуться сил не нашлось. Казалось, что в рану вливают расплавленный свинец. На глаза наворачивались слезы — слезы боли и бессилия. Она всхлипнула и отвернулась. — Мне кажется, или ты готова к конструктивному диалогу? — подал голос Морено, все это время молчаливо созерцающий страдания несостоявшейся киллерши.       Он расстегнул пиджак, достал сигару и принялся готовить ее к тому, чтобы закурить. А Делангель перехватил свой молоток поудобнее. — Наш диалог не может быть конструктивным, когда вы мне не верите, — косясь на молоток, пробормотала Рейна. — Я хотела утолить личную ненависть. Вы мне не нравитесь. Если бы смогла — я бы вас задушила и сбежала через окно. Что может быть проще… вот вам диалог. — Я подожду, — бархатно мягким голосом отозвался Морено. — Ты же понимаешь, что время на моей стороне.       Фраза прозвучала жутко, но еще более жутким оказалось то, что молоток ударил снова. На этот раз Делангель впечатал округлую часть молотка в большой палец на здоровой ноге. Кровь брызнула, потекла по ремешкам босоножек, стекая между пальцами. Рейна закричала. Предел терпения постепенно истончался. — Меня зовут не Кэтрин Блэк!       Имя ничего не значит. Имя может быть любым. Но если она сейчас получит еще передышку — ей… удастся накопить хоть каплю сил… — Даже не знаю, как отнестись к этой внезапно всплывшей детали… — Морено высек огонь из костяной зиппо и поднес язычок пламени к кончику дорогой кубинской сигары. — Но я задавал другой вопрос, неКэтринБлэк. — Он подошел сбоку почти вплотную и выпустил в лицо Рейне клуб терпко пахнущего дыма. — Кто тебя прислал? — Никто… — Рейна закашлялась. Сквозь клубы сизого сигарного дыма она видела холодное лицо Морено. Хотелось ударить его. Стереть прочь эту надменную уверенность. Но еще больше хотелось проснуться и понять, что поход на прием ей всего лишь приснился…       Прохладные на контрасте с горящей болью ступней пальцы аккуратно расстегнули ремешок и потянули окровавленную босоножку с ноги, заставляя перенести вес на пораненную. Пронзенным кистям тоже досталось. Рейна стиснула зубы. Очередной этап подготовки? Смотреть вниз не хотелось, но взгляд скользнул на лицо Хорхе сам собой. Затем он проделал ту же операцию и со второй туфелькой, оставив пленницу без последней детали гардероба, совершенно обнаженной и полностью беззащитной. — У этого «никто» есть имя, милая неКэтринБлэк, — Морено повел рукой в воздухе и положил руку на плечо Делангеля. — Хорхе, как ты думаешь, скоро мы его услышим?       Тот оглянулся на босса и ухмыльнулся — слишком злорадно для такой отстраненной реакции. А потом молоток опустился на следующий палец, вдребезги раскалывая ноготь, раздавливая плоть и дробя фалангу. Рейна с криком дернулась, кровь опять потекла из-под шляпок гвоздей. От слишком резкого движения болью отозвались покалеченные пальцы. — Нет никакого имени! Нет человека, который отдавал бы приказ. Я сама захотела вашей смерти. Сама пришла сюда. Сама накинула вам удавку на шею. Только я. Я!       Она сорвалась почти на визг. — Давай иголки, Хорхе, — с обреченной усталостью выдохнул Морено. — Меня начинает утомлять эта твердолобая упертость.       Иголки… мирный бытовой предмет, который всякие мерзавцы давно приспособили для своих гадких целей. Рейна знала, как это бывает, хотя и всю жизнь надеялась, что это испытание ее минует. — Вы хотите научиться шить, сеньор Морено? — проговорила она тихо, глядя с затаенным ужасом на то, как Делангель протирает молоток от крови, кладёт на место и вынимает из ящика горсть десятисантиметровых, словно у дикобраза, игл. Следом таким же отточенным движением он извлек небольшую продолговатую коробочку с матовой металлической поверхностью. В верхней части красовалось табло с делениями, нависшее над круглой рифленой ручкой как у радио. Он поставил ее на стол рядом с иглами, и в его руках оказалось несколько смоток проводов, похожих на полупрозрачные нитки, по толщине немногим толще кетгута, с концов которых свисали крохотные, в сантиметр длиной блестящие зажимы. Затем Хорхе закрыл коробку и принялся разматывать провода с той же медитативной аккуратностью. Шуршащий звук в погрузившейся в тишину комнате разносился с чудовищной четкостью.       Зажимы, провода и аккумулятор не оставляли сомнений в том, что последует дальше. Рейна повидала достаточно, чтобы угадать. И представляла себе, что такое удар током. Но размеры зажимов и иглы заставляли взглянуть на предстоящий ужас совсем по-новому. Где-то в глубине грудной клетки начала зарождаться противная дрожь. Она не могла ее побороть, не могла задушить нарастающую панику. Она могла только твердить про себя: «Я не сдамся…» Но ее мучители не слышали этих слов, а если бы слышали — скорее всего, просто бы рассмеялись.       Морено, так и стоявший рядом, теперь жадно впитывал все оттенки отчаяния Рейны, вперив прямой взгляд в бледнеющее лицо. Пока Хорхе распутывал провода, он посасывал свою сигару и выпускал клубы дыма, как будто нарочно вынуждая пленницу морщиться и кашлять.       Она смотрела перед собой — куда угодно, только не на мучителей и не на то жуткое устройство, которое вскоре окажется готово к использованию. Морено внезапно схватил за подбородок и резко повернул ее голову к себе, впиваясь взглядом в утомленные глаза. — Шутки кончились, неКэтринБлек. Советую покопаться в памяти и наконец припомнить имя заказчика моего убийства. — Не было никакого заказчика, — собрав волю в кулак и принимая вызов своей не состоявшейся жертвы, медленно, не давая зубам застучать, отчеканила Рейна. — Так что и припоминать мне нечего.       Морено хмыкнул, выпустив очередной клуб плотного дыма. Завихряясь в воздухе, он сплелся в невесомые узоры, постепенно растаял и открыл Рейне вид на Делангеля. Тот уже полностью распутал провода и снова потянулся к иглам. Длинные и довольно толстые, они внушали страх одним своим видом. Умелые пальцы палача держали их за кончики, где у швейных предусмотрено ушко, но этими шить никто не собирался.       Хорхе выпрямился и жутко улыбнулся своей жертве. На его хищно оскаленном лице читалось предвкушение. — Начнем с простого и приятного, — хмыкнул он и бросил вопросительный взгляд на босса, — хочу насладиться моментом, знаешь ли.       Морено кивнул, растягивая рот в улыбке, и снова занял его сигарой. Затем уселся на приготовленный для него стул и приготовился наблюдать шоу.       Рейна не могла отвести взгляд от иглы, которую Делангель взял из «веера» в своей пригоршне и поднес к ее лицу, словно давая рассмотреть получше. Она не пыталась гадать, куда ее воткнут. В любом случае, это будет мучительно. — Портной из вас не лучше, чем плотник, Хорхе, — пробормотала она и закрыла глаза.       Будь что будет. — Зато палач — отменный, — улыбнулся Делангель.       Он протянул руку к правой ключице и, нащупав пальцем болевую точку под костью, вонзил иглу. Нервный узел полыхнул в мозгу вспышкой умопомрачительной боли. Рейна молча до хруста стиснула зубы, а мучитель, растягивая удовольствие, взялся за кончик и начал раскачивать острие, находящееся внутри.       Боль расходилась от него волнами, пробирая до позвоночника. Рейна по-новому чувствовала каждый нерв, каждую косточку. Слезы подступали к глазам, но пока она еще могла их удержать. Только вряд ли долго… а Делангель взялся за вторую иглу и играючи провёл кончиком по ее подбородку, губам и шее. — Я вижу, тебе уже нравится, — с урчащими нотками в голосе отметил он. — А так, — пальцы одной руки сжали и оттянули сосок, а игла, зажатая во второй, пронзила грудь насквозь сверху вниз, аккурат на границе темного ореола. — Понравится еще больше.       Рейна закричала. В этот момент мысли о достоинстве уже показались неимоверной глупостью. Все казалось глупостью — кроме острия, прошедшего сквозь нежную чувствительную кожу. На конце иглы, вышедшем снизу, повисла капелька крови. Задрожав, она сорвалась и упала на колено, поползла по ноге вниз — и смешалась с кровью из разбитых пальцев. — Сладостный звук твоего голоса навевает мне приятные воспоминания, — проговорил вдруг Морено, вынуждая сфокусировать помутившееся внимание на своем лице. — Была в моей жизни еще одна такая неКэтринБлэк, правда, она пыталась убить меня иначе, и ей удалось. Она разбила мне сердце, навеки лишив милосердия.       Он встал, прошелся по комнате, снова приблизился вплотную, оттесняя Хорхе, который уже взялся за зажимы на проводах. — Я убивал ее очень долго, — вдруг едко выплюнул Морено, и, тут же вернув голосу бархатность, продолжил: — Я сполна насладился ее страданиями. Не только физическими. На ее глазах я сперва разделался с ее любовником, так что она обезумела от боли и ужаса.       Он провел пальцами по щеке Рейны, ласково, почти невесомо, а потом с громким хлопком стукнул ладонью в стену прямо за ухом. — Сначала я узнаю имя того, кто тебя послал, а потом притащу сюда и убью. Ты увидишь, как он умрет из-за тебя. И не сомневайся, ты точно доживешь до этого момента — чтобы покинуть этот мир следом. — Какая… печальная история… — Рейна прижалась затылком к стене, чувствуя шершавые доски лопатками. — Я бы заплакала, честное слово.       Она медленно вздохнула, глядя, как Делангель перебирает на ладони крокодильчики, и уже прекрасно понимая, КУДА они будут прикреплены. — Но знаете, что, сеньор Морено? Идите к черту. Больше мне сказать вам нечего. — Только после тебя, неКэтринБлэк, — он снова вернулся в кресло, — только после тебя!       Делангель распахнул первый крокодильчик и в одно точное движение защелкнул острозубую пасть на игле, что торчала из-под ключицы. Тело снова пронзила острая боль, а ведь он еще и не прикоснулся ко второй… Второй крокодильчик тем же манером украсил и другую иглу, вгрызшись в самый кончик.       Провода от них тянулись к тому самому ящичку с круглым переключателем, втыкаясь в него блестящими штекерами. Делангель поднес свободную руку к переключателю и демонстративно взялся за него, медля и наблюдая реакцию жертвы, жадно высматривая малейшую каплю страха в ее глазах.       Рейна старалась дышать ровнее, чтобы успокоить сердце и хоть немного примирить себя с тем, что сейчас последует. Хотя какой будет боль, когда ток пойдет не просто по прикусившему кожу зажиму, а по игле, пронзающей плоть и угнездившейся в самом сосредоточении нервных окончаний — она не могла и помыслить. Впрочем, ей было ясно — вскоре узнает, прочувствует, оценит в полной мере все богатство ощущений. И было ясно другое: она все равно не скажет про Алека. Довольно тех смертей, что уже случились. В крайнем случае, пусть к ним добавиться еще одна — ее. Но своего товарища она им не отдаст. Может быть, со временем Алек сумеет найти способ испортить жизнь этим скотам. Хотя она этого и не увидит… — Никак не можешь решиться, Хорхе? — чувствуя, как паника заливает разум, проговорила она и скривилась в оскаленной безумной улыбке. — Что ты! — азартно воскликнул тот, — просто думаю, с какого напряжения начать: поменьше или вкатить сразу на полную катушку.       Морено подошел, поворочал иглу, пронзающую грудь, из стороны в сторону, ловя каждую черточку на исказившемся новой болью лице Рейны, и решительно изрек: — Начинай прожаривать с малого огня.       Взгляд Рейны с чудовищной четкостью сфокусировался на пальцах Хорхе, которые плавно опустились на переключатель и повернули его на несколько делений по часовой стрелке.       Тело пронзила острая жгучая боль. Она протекла по каждому сосуду, дотянулась до самой последней клетки. От нее мир перед глазами закачался и потемнел. Рейна не сразу поняла, что кричит. А когда поняла — осознала, что не может остановиться. — Поет, как певчая птичка! — усмехнулся Морено, когда наконец крик пленницы затих. — Еще недостаточно красиво! — фыркнул в ответ Делангель. — Подожди немного, Хорхе, — примирительно поднял руку босс, — давай дадим нашей красавице что-нибудь нам сказать.